Но в данном случае, господа фашисты, в вашем плане есть один маленький изъян…
Скорострельная зенитка на огневой позиции.
И работающая во фланг атакующим танкам.
Маленький камешек, в масштабах боя, может, и не очень значимый.
Но быстро уже не побегать, с камешком-то в сапоге…
От ответной очереди запнулся один из танков, потерявший гусеницу. И пусть я не очень хороший стрелок из пушки, но с такой дистанции промазать затруднительно.
Новая кассета…
Пом-пом-пом!
Ахает рядом разрыв – пристрелялись танкисты. Это еще хорошо, что зенитчикам моя позиция недоступна – те и вовсе уже с землей перемешали бы, калибр там существенно серьезнее. Те же «ахт-ахт» дадут разок – уноси готовенького!
Снаряд высекает искры из башни танка, не пробил! Мать-мать-мать… такими темпами меня тут вскорости и закопают!
Новая кассета.
Есть!
Словил-таки плюху в бок!
Над танком поднимается дымный хвост.
Снова противно взвизгивает рядом, откуда-то сбоку по зенитке ведут огонь.
Пехота?
От забора спешным аллюром несутся разозленные фрицы, от них-то и прилетают мне свинцовые подарки.
Где штурвал горизонтальной наводки? Ну же!
Пом-пом-пом!
А вот и не нужно всех дураками считать! Пусть и не всей серией, но парочкой снарядов я этих торопыг таки накрыл. Залегли и более уже не спешат.
Глава 11
Закусив губу, Малашенко вскинул вверх ракетницу.
Пах!
И над полем косо прочертила дугу желтая ракета – сигнал отхода.
Не взять сейчас складов – с танками воевать нечем. Если бы не внезапно рехнувшиеся зенитчики, открывшие огонь по своим, то немногочисленных разведчиков уже раскатали бы по полю гусеницами.
Вторая ракета – на этот раз зеленая.
Сигнал минометчикам – открыть огонь по складу. Надежда, что и говорить, слабая, но, может быть, хоть так получится? Есть же вероятность того, что хоть одна мина да звезданет прямо в крышу артпогреба?
Десантники команду поняли – рванули где-то за заборами мины. Хорошо, что часть забора снесена взбесившейся зениткой, можно стрелять и не совсем уже вслепую. Наблюдатель у минометчиков есть, лейтенант сам видел, как он на сосну залезал. Так что сверху, глядишь, чего и высмотрит.
Теперь – все, команда на отход дана, минометы перенацелены, можно эту позицию и оставить. Тем паче что уже жахнул рядом снаряд, немцы заметили место, откуда были выпущены ракеты. Дураков, надо думать, там не шибко до фига, сообразили фашисты, что там, где ракеты, и командование нападавших запряталось. Так что надо и отсюда ноги уносить, да побыстрее!
* * *Ракеты пошли!
Слава те… Врубился Малашенко, что тут ловить неча!
Пом-пом…
Клин, мать его! Накаркал, блин, не надо было немцу об этом говорить, мог ведь и другое что-нибудь придумать! Теперь-то поздно уже что-то изобретать…
Пинаю с досады станину пушки. Но делать нечего, пора уже и самому о себе подумать. Воевать с танками более нечем, осталось только СВТ подобрать да сматываться отсель. Рвануть бы эту хреновину… да чем? Взрывчатки нет, засунуть гранату в ствол – не тот калибр, не влезет она. Разве что в снарядоприемник запихать? Так и туда – тоже не просовывается. В смысле, что глубоко не влезает, так-то я ее примастырю рядышком…
Уже сбегая вниз, слышу за спиной взрыв. Не шибко сильный, снаряды я подорвать не смог. Ладно хоть пушку малость покорежило, тоже, между прочим, не сахар.
Вот и склад, валяется около порога мертвый фриц.
На бегу подхватываю винтовку и, не задерживаясь более, сигаю в кусты. Место сбора я знаю, авось да смогу туда пробраться незамеченным.
Имелся, разумеется, соблазн заземлить парочку особо рьяных фрицев. Но тут уже надо головою думать! Особо капитального урона немцам я не нанесу, а вот на хвост мне они сядут основательно. Нет уж, к лешему такие придумки. Это у нас в штабах умные головы сидят, вот пусть они там и мозгуют всякие невероятные способы массового уничтожения живой силы противника. А здесь, на земле, люди ножками ходят, своими собственными, между прочим. И за каждый вот такой необдуманный порыв – платят. Порою и собственной неумной головой.
* * *– Товарищ лейтенант! – свесился со своего места наблюдатель. – Отходит разведка, танками их давят!
– Обломали нам всю музыку, сталбыть? – поинтересовался командир минометчиков. – Чуяло мое сердце…
– Нам сигнал – открыть огонь по складам!
– Угу! – кивнул Григорьев. – Чего-то подобного я и ожидал… Карапетьянц!
– Я, товарищ лейтенант!
– С боезапасом у нас что?
– По десятку выстрелов на ствол имеем.
– Слушай мою команду! – повысил голос лейтенант. – По складам – девять мин – беглый! После каждого второго выстрела смещать прицел по дальности на одно деление и влево – тоже на одно! Огонь!
Вразнобой захлопали минометы. Подозвав к себе сержанта, командир отдал ему вполголоса приказание и еще раз осмотрел и проверил свое снаряжение.
Последний раз хлопнул выстрел, и расчеты, подхватывая с земли свои вещмешки, бросились в сторону от огневых. А на их место подбежали двое десантников, не принимавших ранее участия в ведении огня. В руках первого виднелись наскоро обструганные деревяшки.
Забросив такую деревяшку в ствол, он заготовленной заранее веткой пропихивал ее поглубже. После чего перебегал к следующему миномету.
Второй же, вытащив из ящика оставшуюся неиспользованной мину, осторожно опускал ее в ствол. После этого, вытащив из своего вещмешка тротиловую шашку со вставленным заранее взрывателем, плоскогубцами сдавливал верхнюю часть металлической трубки. Тротиловая шашка отправлялась вслед за миной, и аналогичная операция повторялась у следующего миномета.
– Готово, товарищ лейтенант!
– Уходим!
Но брызнула земля, полетели щепки от стволов деревьев – из леса открыли огонь подошедшие егеря. Не получилось незаметного отхода…
Прижавшись к земле, десантники огрызнулись огнем – выстрелы со стороны противника сразу же поредели.
– Семенчук!
– Я!
– Бери двоих человек и задержи фрицев!
– Есть!
Оставив заслон, десантники, маскируясь за складками местности, оттягивались в сторону. Туда, откуда не прилетали еще пули.
Увы… выстрелы затрещали уже и оттуда – лес был обложен по всем правилам.
– Везде фрицы, товарищ лейтенант! – Чернявый старшина, прилегший за бугорком, торопливо забивал диск автомата. – Сзади тоже стреляют!
– Да, Вазген… – Григорьев внимательно оглядывался по сторонам, выцеливая противника. – Сдается мне, что с отходом у нас может и не прокатить… Но нас просто так не сожрешь!
Треснула короткая очередь – и рухнул на траву солдат, опрометчиво решивший перебежать к более привлекательному укрытию. Еще раз кашлянул автомат лейтенанта – и очередной немец уткнулся лицом в землю.
Сбоку поддержали огнем, немцы, оставив еще троих убитых, оттянулись поглубже в лес.
– Ссут, падлы! – прокомментировал их отход старшина, не прерывая, однако, своего занятия.
– Жить хотят, Вазген.
– Иди ты!
– Вот и я удивляюсь…
Гулко ударил из глубины леса МГ – пронеслись над землей светлячки трассирующих пуль.
– Это егеря, старшина. Черти дотошные и упрямые. Не ожидал я их здесь встретить… – покачал головой командир минометчиков.
– Это так плохо?
– Да уж… хуже придумать трудно. Цепкие они и вояки умелые… Лес тут, несподручно им, а то и минометы бы в ход давно пустили, любят они это дело. Пятидесятимиллиметровки у них, а в лесу с таким не шибко развернешься. Да и земля тут… болото бывшее. Мягкая она, мина вглубь уйдет, эффект уже не тот будет.
Старшина закончил набивать диск, воткнул его в приемник автомата и приготовился к открытию огня.
– Ты посмотри тут, я на фланг сползаю, гляну, как там и чего…
С этими словами лейтенант быстро перекатился вбок и скрылся в кустах. Его исчезновение осталось незамеченным немцами. С их стороны продолжали звучать выстрелы – окружающие прощупывали позиции десантников. Передовая группа егерей быстро проскочила открытый участок местности и оказалась около оставленных минометов. Те сиротливо поднимали к небу закопченные трубы.
Взмах руки – трое немцев подползли поближе к оставленному вооружению, чтобы осмотреть трофеи. На огневых было пусто, валялись ящики из-под мин, какие-то ремни и веревки… На первый взгляд оружие находилось в исправности, и командовавший передовой группой унтер-офицер уже мысленно поздравил себя с внеочередным поощрением от руководства. Взятие в бою тяжелого вооружения противника – если и не Железный крест, то медаль уж точно обеспечена.
Он не знал, что внимательные глаза командира десантников наблюдают за каждым перемещением егерей. И только прямой запрет на открытие огня сдерживал минометчиков от того, чтобы хорошенько прочесать свинцом свои бывшие позиции.
Унтер сунул в рот свисток – по его сигналу из леса выдвинулась новая группа. Следовало воспользоваться ситуацией и молчанием противника на этом участке – такую возможность зайти русским в тыл нельзя было упускать!
Унтер сунул в рот свисток – по его сигналу из леса выдвинулась новая группа. Следовало воспользоваться ситуацией и молчанием противника на этом участке – такую возможность зайти русским в тыл нельзя было упускать!
Еще несколько солдат, пригибаясь к земле, быстрым шагом пересекли огневые.
Бух!
И на месте одного из минометов встал столб пыли и дыма. Провизжавшие осколки нашли свои жертвы среди бегущих мимо егерей.
Лежавший в кустах Григорьев только удовлетворенно кивнул – сработал первый из зарядов.
Чуть погодя в еще не рассеявшемся дыму ахнул и второй разрыв – немцы шарахнулись в стороны.
– Пошли!
И свинцовые плети стеганули из кустов по разбегавшимся егерям. Не прекращая огня, десантники рванулись на прорыв.
Но и окружавшие их немцы тоже в долгу не остались. Злобно рыкнул пулемет, и упал скошенный пулями чернявый старшина. Запнулся и выронил свое оружие еще один из минометчиков. Схватился за простреленную ногу и осел на землю наблюдатель.
Десант нес потери, но не останавливался – надо было выйти из сжимающегося кольца. Увы, это удалось сделать совсем немногим…
* * *А капитально фрицы тут все обложили!
Со всех сторон раздавалась стрельба. Где-то в лесу длинными очередями лупили пулеметы. Я только подивился энтузиазму пулеметчиков. Это точно не наши, стрелки разом высаживают чуть не по полсотни и более пуль зараз. Ребята несли с собою ДП – а у того диск всего на сорок семь выстрелов – потом менять надобно, перерыв в стрельбе. А здесь лупят почти безостановочно, стало быть, пулеметы имеют ленточное питание. Да и, кроме того, по звуку и темпу стрельбы немецкое оружие отличается от нашего, так что сомнений никаких – фрицы обложили лес и сейчас пытаются захлопнуть крышку котла. Чтобы без помех переварить всех, кто в него попал.
И что я могу в этой ситуации сделать?
На выстрелы бежать?
Куда именно – они тут повсюду!
Соблазнительно, конечно, вылезти немцам в тыл и лихо расстрелять десяток-другой… в сказках это еще и не так бывает. А на практике, после того как я завалю двоих-троих, оставшиеся фрицы быстро врубятся в ситуацию – и плохо станет уже мне.
С другой стороны – я свое дело уже сделал. Не дал танкам размазать ребят по земле, отвлек внимание на себя. Один подбил и еще один зажег – лепота! Хорошо еще, что позиции зениток расположены так, что друг друга им обстреливать невозможно, вот и получился у меня небольшой резерв по времени, отпущенному на хулиганство с зениткой. Дважды так в жизни не везет – надо благоразумно уносить ноги!
Все так, но я упрямо сворачиваю в сторону выстрелов.
Холодная голова в бою – это, конечно, здорово… но генералом мне не быть – не могу спокойно уходить по известному маршруту, в то время как где-то в лесу прессуют моих товарищей. Это у высшего руководства вполне себе в ходу понятие о «допустимых потерях», а я такими категориями мыслить не умею. Особенно когда в число этих «допустимых потерь» входят мои друзья и товарищи.
Те, с кем вместе спал и делил хлеб.
Те, с кем рядом воевал.
Те, кто прикрывал мне спину.
А я что же, должен сейчас спокойно скрыться в лесу?
Не могу… и никогда не смогу.
* * *Черт знает, куда торопились эти немцы. Коробки с пулеметными лентами в руках тащили, ящики какие-то. Наверное, к пулеметам ленты волокли, у них там, судя по звуку, тот еще расход боеприпасов наблюдается. Но друг на друга мы натолкнулись абсолютно неожиданно. Для всех, в том числе и для меня. Нет, я в принципе, конечно, к чему-то такому был готов, но для фрицев мое появление оказалось совершенным сюрпризом.
Одно – и достаточно существенное – отличие, правда, между нами имелось.
Они тащили в руках коробки с пулеметными лентами и ящики с патронами, а я – винтовку.
Не бог весть какое отличие, но двоих подстреленных оно им стоило тотчас же. Прочие же, побросав, на фиг, свою ношу, попрыгали в разные стороны, на ходу сдергивая с плеч карабины. При этом один из прыгунов неудачно подвернул ногу и тотчас же словил пулю в бедро. С воплем он покатился по земле, а я добавил ему еще одну, чтобы еще громче орал.
А дальше уже мне пришлось сигать в кусты, чтобы опомнившиеся от неожиданности фрицы не изрешетили меня своими пулями. Если кто думает, что мне надо было бы здесь и залечь, дабы перестрелять этих носильщиков, тот может сам при случае это и попробовать. Немцев, как ни крути, все-таки почти с десяток, а я тут один. Да, троих из них успешно удалось заземлить, но ведь их остальные товарищи живы и здоровы. И горят желанием поквитаться с нахальным русским солдатом.
На здоровье… могут и дальше гореть.
Если, конечно, найдут меня в этом лесу…
Ибо высиживать в кустах, ожидая броска гранаты, я не собирался. И к моменту, когда сорганизовавшиеся наконец фрицы начали палить по кустам чуть ли не залпами, уже вовсю несся по лесу дальше.
А вы посидите там, ребятки… постреляйте. И неминуемо опоздайте туда, где вас, мерзюков, кто-то с нетерпением ожидает. Вам, между прочим, еще и своего раненого назад тащить. Ежели он к тому времени, как вы пожгете почти весь носимый боезапас, будет еще жив.
Стрельба вдали пошла какая-то вялая (патронов не хватает?), рассыпалась отдельными очагами и стала совсем беспорядочной.
Что, наши ребята оторвались-таки от преследователей? Очень хотелось бы в это верить!
На секунду притормаживаю и дозаряжаю винтовку – больше чем половину магазина я уже расстрелял. Проверяю пистолет, досылаю патрон в ствол. Не любит этого «парабеллум», может у него пружина ослабнуть, и даст оружие осечку. Поэтому в обычной обстановке я так не поступаю. А вот сейчас… сейчас, судя по моей внезапной стычке с подносчиками патронов, вероятность неожиданного пересечения с противником нос к носу более чем реальна. Подстрахуемся.
Но больше я никого не встретил.
Скажете – повезло?
Или иначе – переиграл фрицев?
Мастерство, мол, не пропьешь?
Ну… я не был бы столь самонадеянным. Могло и иначе выйти – очень даже запросто. Кто-то из тех же патронотаскателей запросто ведь мог ухитриться и первым пальнуть. И все – уноси готовенького.
Но вот что радовало, так это то, что бой начал затихать. Успели-таки парни! Минуты, может быть, не хватило немецким танкистам, чтобы отрезать разведчиков от леса. Всего минуты – а каков результат. Ушли парни, прямо из-под носа ушли! Конечно, не все… Но так зато на этом проклятом поле ВСЕ не остались – и это хорошо!
* * *Из подъехавшего бронетранспортера неторопливо выбрался на улицу Хайнеманн. Отряхнул форму и огляделся, выискивая глазами командира охраны складов. Того долго дожидаться не пришлось – оповещенный часовыми у входных ворот гауптман Вачовски уже спешил встретить высокопоставленного визитера.
– Что скажете хорошего, гауптман?
– Нападение отбито, герр майор. Только на поле перед складами мы уже обнаружили более двадцати убитых диверсантов. Есть потери среди нападавших и в лесу, там еще продолжается бой между их остатками и нашими солдатами. Нами разгромлена и уничтожена их минометная батарея. Имеются и пленные – м о и солдаты взяли троих русских. Раненых, но тем не менее оказавших отчаянное сопротивление при захвате.
«Ничего страшного в том, что двое из них были взяты в плен в бессознательном состоянии, нет. Высокому гостю этого знать вовсе не обязательно. Главное, они пленены о х р а н о й склада, а не всеми прочими…» – промелькнула в голове начальника охраны самодовольная мысль.
– Неплохо! Но, герр гауптман, по пути сюда я видел на поле два подбитых танка – как такое могло произойти? – вопросительно наклонил голову визитер.
– К сожалению, герр майор, нападавшие ухитрились незаметно уничтожить расчет зенитного автомата – он-то и послужил причиной того, что два танка получили некоторые повреждения…
– Некоторые? Один из них, как я успел разглядеть, вообще сгорел!
Гауптман развел руками:
– Превратности войны, герр майор… Мы тоже не всемогущи, увы…
Он не особо сильно переживал по этому поводу. Рапорт о том, что проводимые контрразведкой мероприятия по устройству ловушки для русских диверсантов проводятся с явными нарушениями режима охраны объекта особой важности, был им направлен руководству загодя. Это некоторым образом снимало с начальника охраны часть вины – противодействовать контрразведчикам тот не мог. Но мог своевременно проинформировать свое руководство о происходящем. Что и не преминул сделать.
Выйдет все так, как планировали контрразведчики, – он проявил здравое и обоснованное беспокойство о вверенном ему объекте. Это похвально.
Не выйдет – гауптман заранее об этом предупреждал, но его доводы не были приняты к сведению. Или приняты, но выводы оказались неполными и недостаточными, должных мер предпринято не было.
Бой в лесу вели приданные охране подразделения егерей – их потери мало беспокоили начальника охраны. Это – не его солдаты.