Щас…
Смотри выше – фигу, а не взвод!
В наилучшем случае меня пошлют куда-нибудь в дозор или в помощь кому-нибудь из взводных.
Что я и сейчас прекрасно могу исполнить, даже и без «ОВЦУ» (особо важных ценных указаний) со стороны Малашенко. Не подумайте плохо, я его вполне себе уважаю. Только… нет в нем какой-то искорки и доли здорового авантюризма. Он мужик правильный и грамотный, но… Словом, я и без его указаний проживу. Есть, правда, существенная заноза в моих построениях – как предупредить наших, что немцы нас уже ждут?
И опять же – ждут ли нас именно там?
Здесь-то, ясно, ждут. Аж копытами топочут от нетерпения.
Еще, кстати, момент.
Полевой кухни у фрицев-засадников нет. И костра они не жгут – дым выдаст их расположение.
Какой из всего этого будет вывод?
Сухпай.
А зная порядки, что царят в немецкой армии на этот счет, можно твердо быть уверенным в том, что долее трех дней эта засада торчать здесь не собирается.
В противном случае какой-то вариант приготовления горячей пищи (либо ее доставки) дотошные фрицы уже организовали бы.
Сильно сомневаюсь и в том, что наше командование стало бы планировать проведение в это самое время еще какой-нибудь операции в здешних краях.
Вывод?
Немцы ждут именно нашу группу. И долго рассиживаться здесь не собираются, уверены они в том, что русские пойдут именно здесь – и скоро. Аккурат в соответствии с ранее разработанным планом. Каковой (и в этом я теперь ничуть не сомневаюсь) какая-то скотина им и слила…
Ладно, патруль (боевое охранение) я обошел. И по логике вещей, между мной и ребятами теперь никого быть не должно.
Но – это по моей логике. У немцев она может быть совсем иной.
В любом случае идти надо тихо и осторожно.
И гарантированно опоздать к началу операции – ибо самолет-разведчик прилетит уже сегодня. А значит, увидит сигнальные полотнища. Сделает круг, подтверждая получение информации, и завтра поутру наши поднимутся на штурм.
А если не прилетит? Мало ли там чего у них, соколов наших сталинских, приключиться может? Или полотнища не разглядит?
Тогда штурм будет без авиации.
И сразу же – отход.
Под пулеметы засадного взвода.
А сзади ударит охрана «сарайчиков». И хорошо, если она одна!
Ладно, рвану я сейчас бегом – как лось во время гона. Как-то (не знаю как, но допустим) проскочу мимо немецких постов. Добегу до комвзвода-один, вывалю ему все, что увидел… и что?
Он отменит атаку?
Ну да… ищите дураков в зеркале… Не отменит, и будет в принципе прав. Мало у меня убедительных данных!
Ну сидят в лесу немцы, дозоры в разные стороны выдвинули. И что? Это, если кто позабыл – их тыл. Где хотят – там и сидят, хоть в болото по уши влезут.
Нас они пасут!
Сами сказали?
Нет…
«Паникер ты, Красовский!» – покачает головою Малашенко.
Нечем крыть…
И «языка» не добыть – не успею уже, слишком много времени я около этих немцев потерял.
Что же делать?
Вспоминаю карту, ту, что штабной майор показывал. Есть ли хоть какой-нибудь выход?
Есть такой!
* * *– Вот это, – карандаш майора поставил на карте точку, – позиции зенитной артиллерии. Видите, весь объект вытянут вдоль железнодорожного полотна и частично прикрыт высокой насыпью с нашей стороны. Пушки расставлены так, что образуют своеобразный четырехугольник. Эти батареи – обычные зенитки. Они расположены на пути вероятного следования наших бомбардировщиков, чем, разумеется, и пользуются. Вот это – позиции скорострельной мелкокалиберной артиллерии. Они стоят уже ближе к складам и имеют задачу еще и наземного прикрытия объекта. От атак пехоты, например… С обеих сторон насыпи имеются обширные открытые пространства – и только со стороны противника лес подходит к забору складов относительно близко.
– То есть, – ротный наклоняется к карте, – атака возможна только с этой стороны?
– Да. Вашим бойцам предстоит сделать изрядный крюк, обходя открытое место.
* * *А если не делать этот крюк?
Прилично времени смогу выиграть!
В том, разумеется, плане, что подойду к складам вместе со всеми ребятами.
К складам – не к ребятам подойду. И предупредить не успею все равно.
И что сможет сделать один человек?
Один и с винтовкой – не так уж и до фига. Хотя и совсем списывать меня со счетов я никому бы не советовал, слишком уж это опрометчивое решение. Я, знаете ли, весьма зубастый и неприятный персонаж…
Наступившее утро не принесло с собою ожидавшегося тепла, солнце так и не проглянуло сквозь нависшие облака. Даже порывистый ветер, несмотря на все свои усилия, не смог расчистить хотя бы небольшое окошко.
– Да уж, – сплюнул Малашенко, провожая взглядом летевшие по ветру рваные клочья облаков, – какие тут самолеты…
Пять минут назад извозюканный в грязи боец саперного взвода доставил сообщение от своего командира – проходы готовы. Немного, всего два. Но и это было уже кое-что!
Отправив посыльного к минометчикам, комвзвода-один еще раз проинструктировал своих командиров, проверив знание ими поставленной задачи. И все равно – что-то его тревожило… Опытный офицер, он еще и еще раз перебирал в памяти все обстоятельства этого выхода, вроде бы все было в норме. Но что-то же его напрягло? Что именно? Чего не заметили его глаза и не услышали уши?
Не так…
Что именно он увидел или услышал – но не уделил должного внимания?
Вот так, пожалуй, было бы точнее…
Разве что немцы… как засели за своими заборами, так и носа не кажут. Не приходят на склад вагоны, а ведь должны! Тут не архив какой-нибудь заштатный – артсклад! Не видно и патрулей, окромя тех, что вдоль забора шастают. Неправильно что-то тут происходило, не так…
Но отменить сейчас уже ничего нельзя, приказ недвусмысленно предписывал ему атаковать склады – даже и без поддержки авиации.
Взгляд на часы – до начала атаки еще сорок минут, время пока есть…
Телефонный разговор
– У аппарата ефрейтор Краузе! – поднял трубку помощник дежурного по ремонтно-восстановительному батальону.
– Здесь лейтенант Оффенбах, объект «114».
– Слушаю вас, герр лейтенант!
– Сигнал «Заря», ефрейтор. Как поняли?
– Яволь, герр лейтенант, «Заря»!
– Исполняйте!
И взревели моторы танков…
Глава 10
Стоявший на вышке часовой еще раз обвел взглядом опушку леса и приподнял трубку полевого телефона:
– Второй пост слушает!
– Хашке, здесь лейтенант Зоммер.
– Слушаю вас, герр лейтенант!
– Там, напротив вас, сейчас наблюдается кое-какая активность иванов…
– Осмелюсь доложить, герр лейтенант, но я не вижу никакой активности!
– Они там, Хашке, их видят наши патрули. Просто это далеко не вчерашние школьники, вы их, скорее всего, даже не заметите. Но пусть это вас не пугает. Ваше дело – продолжать нести службу как ни в чем не бывало. Не мешайте им выйти на поле, вы меня поняли? Не стреляйте по ним, пока не откроют огонь зенитки!
– Яволь, герр лейтенант!
– Впрочем, если вы что-то сможете рассмотреть – доложите мне об этом.
– Яволь!
«Вот так всегда… придет в голову командованию какая-то мысль – все, топором ее оттуда не вышибить! – думал часовой, переступая ногами по скрипучему полу сторожевой вышки. – А тут – стой, изображай из себя чучело… Очень ведь может быть, что эти русские, раз уж они такие из себя опытные, как говорил лейтенант, могут в первую голову убрать часовых с вышек. Ведь отсюда хороший обзор, что ни говори. И стрельнут ведь! Что тогда? Тонкие доски бортика – сомнительная защита от винтовочной пули».
* * *– Товарищ лейтенант! – Снайпер чуть повернул голову, не отрывая, впрочем, взгляда от прицела.
– Что такое, Макаров? – в свою очередь повернулся к нему комвзвода-один.
– Часовой на вышке… той, что справа стоит.
– В чем дело?
– Что-то он… занервничал вроде. За пулемет схватился, потом отставил это дело. Топчется вон, за столбик спрятаться пробует… словно испугался чего.
– И чего же это он там испугался?
– Да хрен его там знает… по телефону только что говорил, видать, напели ему в уши какие-то страсти-мордасти.
– Ну… вполне мог и начкар ему дрозда отвесить за какие-то грехи. А немец – натура впечатлительная, хорошо себе представляет, как ему будут трендюлей после смены выписывать. Вот и изображает активность на посту, чтобы не так сильно его потом песочили.
– Может быть, товарищ лейтенант…
А может – и не быть. И не просто так этот фриц там выплясывает вокруг тонкого столбика. Лейтенант в бинокль и сам это уже видел хорошо. Если же учесть, что на поле, перед этим самым нервным немцем, сейчас работают саперы, прокладывая проход… точнее – уже не работают, проложили они его, сейчас аккуратно туда бойцы выдвигаются.
А ведь мог часовой их заметить, мог!
Но не выстрелил, хотя и за пулемет схватился.
Почему?!
По какой причине не выстрелил часовой?
Сейчас Малашенко уже не сомневался в том, что что-то пошло совсем не так. Самолеты не прилетят… отчего?
Нелетная погода?
И не в такую, бывало, облачность на штурмовку авиация заходила.
Самолет-разведчик не заметил сигнальных полотнищ? Ну да… не в первый раз раскладываем, их и с большей высоты разглядеть можно было. Должен был он их рассмотреть! Должен!
Но сигнала не дал…
– Макаров!
– Я, товарищ лейтенант!
– Гаси этого нервического немца! И соседей его – тоже!
– Ясно!
* * *Все – не успел…
Заворочались фрицы на артпозициях, дрогнула и чуток наклонила стволы автоматическая зенитка. Страшная штука – «Эрликон». Видел я в свое время, как эта молотилка перепахивает землю – жуть с ружьем!
Начали немцы стволы опускать – не по воздуху работать собрались!
Если эта хреновина сейчас вдарит по опушке леса… там и хоронить-то опосля этого некого будет. Разве что по кусочкам.
А она вдарит! Не просто так вертится рядом с орудием молоденький офицерик – готов командовать расстрелом. Вон даже бинокль к глазам поднес – цель будущую выглядывает.
Не успеть мне…
Хотя…
Не смотрят сейчас немцы по сторонам, есть у них конкретная задача, туда все внимание устремлено. Теоретически должен быть где-то рядом часовой. Должен.
Но совершенно не факт, что он здесь присутствует. По логике вещей (как учили меня в свое время сами немцы), охрану зенитной артиллерии в подобной ситуации несет соответствующее подразделение из числа складской обслуги.
Но!
«Эрликон» стоит не на территории склада, топать сюда ножками – путь не самый близкий, почти с километр. Стало быть, времени на хождение туда-сюда уйдет прилично. А раз так, будут караулить свою пушку сами зенитчики. Но здесь, ребятки, что-то одно вырисовывается. Либо ты зенитчик, либо караульный. И то и другое одинаково хорошо делать затруднительно.
Да и то сказать – основная опасность зенитчикам проистекает сверху. От нее и защищаются в первую голову. Есть у меня такое предположение, что и караульного в таком разе припашут для исполнения своих прямых обязанностей. Подносчика снарядов, например… Не поставят же в караул наводчика?
И что это мне дает?
Так нет для зенитчиков разницы – куда стрелять. И в том и в другом случае. Одинаково все для них – огонь по удаленной цели. А летит ли она в воздухе или ползет по кустам в километре от тебя – по фигу. Далеко…
И не станут немцы от принятой практики отступать – припашут караульного во всех случаях.
Нарушение устава?
Оно самое.
Но привычное, ибо всегда так поступают при стрельбах. Привычное это дело, оттого и вроде бы уже и не совсем нарушение…
Резюме: нет сейчас у артиллеристов специальной охраны, все они своим прямым делом заняты – стрелять собрались.
И оттого потопал я напрямки, особо не скрываясь.
Нет, разумеется, совсем внагляк не попер, зенитка ведь и в мою сторону свободно шарахнуть может. Кустиками идем, благо их тут предостаточно. Надо же ведь и позицию как-то замаскировать? Саму зенитку на холмик затащили, хороший оттуда обзор, ничего не мешает. Но невысокий холмик, всего-то пару метров. Однако ж это уже дает немцам неплохие преимущества. Кусты все же частично прикрывают орудие, сразу и не разглядеть. Знал я, что там они стоят, потому и целенаправленно сюда топал.
И дотопал.
Слышны мне команды, что офицер отдает. Железки какие-то лязгают…
Ну, слава богу, до цели я добрался…
А что же там такое лязгает?
Впереди виднеются мешки с землей, выложенные стеночкой, и вот оттуда-то и слышен этот самый лязг.
Пригнувшись, подбираюсь поближе и осторожно заглядываю внутрь.
Боком ко мне сидит на ящике солдат и снаряжает кассеты снарядами – они-то и издают эти звуки. Слева от него лежит целая стопка готовых к употреблению кассет, а справа ящик, откуда он снаряды достает.
Ага, так это у них пункт боепитания – вон и ступеньки куда-то вниз ведут. Надо полагать, там остальные ящики со снарядами заныканы.
Кроме этого фрица, более никого тут нет, один он сидит.
Один?
Что же, он сначала кассеты снарядами снаряжает, а опосля их к пушке сам и таскает, что ли? При ее-то нехилой прожорливости? Сомнительно… Скорее всего, есть тут и второй немец, который как раз наверх только что и отправился. Вот это уже больше на правду похоже.
Толчок, прыжок – поехали под моими руками мешки (плохо их зенитчики закрепили – незачет!), но подошвы сапог уже коснулись земли внутри огражденного пространства, а винтовочный приклад со свистом разрезал воздух.
Не успел фриц среагировать!
Минус раз…
Подтаскиваю тяжелое тело к ступенькам и пихаю его вниз.
Винтовку к стене – кинжал в руку!
Ибо затопали по утоптанной земле сапоги, оповещая о приближении их владельца. Это здорово, что фрицы тут уже неслабую тропку натоптать успели – хорошо на твердой земле шаги слышны.
Спустился сверху солдат, напарника своего окликнув. Но не ответил тот, вот и шагнул пришедший к ступеням, что вниз ведут. Не иначе, решил, что товарищ его за каким-то рожном в артпогребок полез.
Вот и он тоже… следом за первым закувыркался – подаренный кинжал лишний раз подтвердил свое целевое предназначение. Это хлеб им резать несподручно, все прочее – так за милую душу! И форма его очень такому делу способствует…
Двоих немцев не стало.
А наверху еще сидят.
Стрелять?
Громко СВТ бьет, услышат выстрелы на постах.
Да и «парабеллум» здесь как бы и не совсем кстати. Тоже бахает – будь здоров!
Сбрасываю пилотку и запихиваю ее сзади за пояс. Немец внизу без головного убора сидел, тот, что спустился, – пилотку тоже, как и я, за ремень запихал. Только не сзади, как я, а сбоку. Жарко им, видишь ли, боезапас таскать…
А на руки наваливаю целую стопку кассет, так, чтобы только ноги и виднелись. Сначала-то наверху только часть головы высунется да часть тела – по пояс. Не разглядят, надеюсь, фрицы русскую форму. Во всяком случае – сразу не разглядят, потом-то им уже не до того станет…
Кассеты, кстати, частично пустые прихватил, я тут Геракла изображать не нанимался. Мне-то главное, чтобы морду сразу не разглядели да ноги в русских сапогах.
Где у немцев винтовки?
Обычно во время стрельб они их не носят. Составляют в козлы где-нибудь рядышком. На позициях больших орудий – так и вовсе на огневой оружия не бывает. Тут пушка не столь здоровенная, но полагаю, что и здесь все аналогичным образом обстоит.
Ладно, рассусоливать некогда – пошли!
* * *– Первый готов!
– Второй готов!
– Третий готов!
– Огонь!
Скользнули в стволы мины, и восьмидесятидвухмиллиметровые минометы выплюнули в зенит свою смертоносную начинку.
– Левее два! – свесился с сосны корректировщик. – И один дальше!
Для первого залпа это было очень даже удачное попадание. Пусть и не в цель, но достаточно близко. И то сказать, среди десантников находились очень даже неплохие стрелки. Свое дело они знали хорошо, так что ничего удивительного в этом не было.
Наводчики быстро внесли требуемые поправки:
– Огонь!
– Еще один левее!
– Огонь!
– Есть накрытие!
Подсвеченное красным облако разрыва встало над пулеметным гнездом около ворот. Полетели в сторону отброшенные яростью тротила мешки с песком.
– Цель номер два! – опустил бинокль командир минометчиков.
– Есть!
Протрещали маховички наводки, и следующие разрывы заплясали уже вокруг одной из пулеметных вышек. Ну и что с того, что дежурный пулеметчик к тому времени уже сполз на пол с пробитой грудью? Его место вполне мог занять кто-то из товарищей. А вот с поваленной вышки пострелять уже не выйдет.
Ободренные поддержкой, бойцы разведроты приподнялись из густой травы и рванулись вперед к забору. Молчали пулеметы на вышках, не заняли еще своих позиций бойцы охранной роты. Надо было пользоваться этим моментом.
Телефонный звонок
– Герр майор!
– Слушаю вас. – Хайнеманн давно уже находился около телефона, ожидая сообщений о ходе операции.
– Русские начали атаку! Им удалось заставить замолчать пулеметы на вышках, а минометным огнем уничтожена огневая точка около входных ворот.
– Так у них есть еще и минометы? Надо же… Мы ожидали только пехотной атаки. Впрочем, это им мало поможет. Действуйте по плану, лейтенант. Обо всех изменениях обстановки сообщайте мне по радио, я выезжаю к вам.
– Яволь, герр майор!
Когда за забором склада встали дымные столбы разрывов, немцы наверху засуетились. Что-то прокричал офицер, забегали солдаты, успеваю заметить, как, не опускаясь вниз, провернулись на месте тонкие стволы зенитного автомата. Все правильно: то, что зенитка опускает ствол вниз, заметно будет издалека. А вот то, что поднятые вверх стволы повернутся на месте, можно углядеть только в бинокль, да и то не сразу. И только в том конкретном случае, когда наблюдатель смотрит, не отрываясь, именно на эту пушку.