Ларин открыл стеклянную дверь, звякнул колокольчик. Ася тут же выбрала угловой столик, откуда могла наблюдать за громилами, которых Пефтиев послал пасти ее, и развернула меню. Заказала только сладкое и сок.
– Так мило, что вы не забыли обо мне, – сказала Ася. – У меня с мужчиной так первый раз: ни вам от меня ничего не надо, ни мне от вас. Просто сидим, общаемся. Прикольно! С Владленом куда сложнее. Он не умеет жить. О чем бы с ним ни говорила, всегда получается, что говорим о делах. И отец мой такой же. Два сапога пара, – нелестно отозвалась о родителе Мокрицкая.
– А я ведь не просто так на встречу приехал. Иногда самые сокровенные мечты сбываются.
Ася взмахнула накладными ресницами.
– Правда? Это вы о кино?
– Правда-правда. Я же только иногда простачком кажусь, а на самом деле мужик хитрый. Поговорил с Карповым – и вроде просто о работе, о делах, о планах на будущее… Вот и разговорил его.
– А какое это отношение имеет ко мне? – с придыханием поинтересовалась Ася.
– Самое непосредственное, – словно выдавая сокровенную тайну, прошептал Андрей. – Старик-режиссер признался, что уже подыскивает исполнителей для будущего сериала, и одной из героинь второго плана, ну, с очень важной по сюжету ролью он видит тебя, Ася. Не одну, конечно, но среди десятка кандидатур ты фигурируешь.
– Неужели? – Глаза молодой женщины загорелись радостью. – А почему он мне сам об этом не сказал?
– Владимир Рудольфович человек мудрый и осторожный. Придет время, сам позвонит и предложит приехать на пробы без всякой подготовки, у него практика такая.
– А как эти пробы проходят?
– Дается сценарий, выбирается один из эпизодов, и ты должна его сыграть так, как сыграешь в фильме. Ну и еще десять претенденток то же самое сделают. Все снимается на камеру, а потом режиссер смотрит, сравнивает, выбирает лучшее.
– Что-то типа экзамена в университет?
– Почти.
– Без подготовки ничего не получится. Я же ничего не умею, – засомневалась Ася. – Да и отец…
– Я уже говорил, что хитрости мне не занимать, особенно если для хорошего человека. Я раздобыл сценарий того самого будущего фильма. – Андрей вытащил распечатанный на ксероксе и переплетенный пружиной блок листов.
Ася нерешительно взяла сценарий в руки, скользнула взглядом по списку действующих персонажей.
– И кого я должна буду изображать?
– Жанну. Если повезет, конечно. Роль небольшая, но очень трогательная. Зрители таких героинь всегда запоминают.
Ася листала страницы, вчитывалась в текст, а затем подняла глаза на Ларина.
– Ух ты, как интересно! Эту Жанну, значит, бандиты похищают и в подвале держат?
– У меня не было времени читать сценарий, – усмехнулся Андрей. – Наверное, так и есть. Если ты еще до кинопроб хорошо подготовишься, все эпизоды отрепетируешь, то все у тебя получится – обойдешь конкуренток и станешь звездой экрана. Я и насчет преподавателя уже договорился. Неплохая актриса, ты ее на съемках видела, у нее сейчас как раз есть время. Ну и заплатить ей, конечно, придется.
– Деньги не проблема, – махнула рукой Ася Мокрицкая. – Вот только отец мне ни за что не позволит этим заниматься. Вы его не знаете, он иногда бывает невыносим. Пару раз было, что даже под домашний арест меня сажал.
– Но ты же взрослая, сама должна за себя решать.
– Взрослая, взрослая… – дважды повторила Ася. – А толку? Вот таких двух амбалов ко мне приставят, и будут они по пятам ходить. Он до того дошел, что даже по мобильнику мои передвижения вычисляет, а потом спрашивает, где была и что делала.
– Ну, значит, я зря старался, – развел руками Андрей. – Придется тебе забыть о карьере киноактрисы. То-то конкурентки обрадуются…
– Я-то с радостью. – Ася так увлеклась мыслью стать актрисой, что даже забыла о соке и о маковом штруделе, стоявшими перед ней. – Ну а отец просто приедет и заберет меня… – Молодая женщина кусала губы, даже не думая о том, что сгрызает старательно наложенную на них помаду.
– Тебе что, никогда не приходилось убегать из дома?
– Бывало, и по неделе у подруг жила. А потом все равно находил. Я же говорю – по мобильнику высчитывает. Мой мобильник – мой враг. – Ася бросила на стол гламурную перламутровую плитку айфона.
– Можно? – спросил Ларин, придвигая телефон к себе.
– А что вы хотите делать? – заинтригованно поинтересовалась Ася.
– Хочу предложить тебе выбор. Перед тобой две дороги, – уже вторично начал похожий разговор о двойной перспективе жизни женщины Андрей. – Пойдешь по одной – будешь жить скучно, и мечта никогда не сбудется. Пефтиев, бизнес, разговоры о делах… Пойдешь по другой – ослепительный мир кино, волшебная сила искусства, чудеса перевоплощения. Об этом миллионы мечтают. И твоя мечта сейчас в этой трубке. – Ларин постучал ногтем по экрану айфона, и тот вспыхнул таинственным синим светом.
– Но как? Я не понимаю, – растерялась Ася.
– Очень просто. – Андрей вытащил из корпуса стилус и принялся тыкать им в экран, затем передал трубку Асе.
Та прочитала текст еще неотправленной эсэмэски:
«Папа, не волнуйся. Все будет хорошо, я пропадаю дней на десять. И не сердись на меня. Твоя Ася».
– Слабо такое отправить? – с вызовом спросил Ларин. – Это и есть вторая дорога. Десяти дней тебе хватит, чтобы подготовиться к кинопробам и доказать, что ты сама чего-то в этой жизни стоишь. А деньги, бизнес – они никуда не уйдут. Пусть их будет немного меньше.
– А вот и не слабо, – тоже с вызовом произнесла Мокрицкая.
– Не забывай, искусство требует жертв, – подогрел ситуацию Андрей.
– Только я его не папой называю, а отцом. И всегда подписываюсь – твоя доченька. Ему это нравится.
– Откуда мне знать такие тонкости семейных отношений? – ухмыльнулся Ларин. – Исправляй текст.
– И все же я это сделаю, – твердо произнесла Мокрицкая. – Я и ему, и себе докажу. Всем докажу.
Стилус в дрожащих пальцах опускался на экранчик, исправляя текст. Ася последний раз ударила острием и как завороженная смотрела на светящийся экран айфона, абсолютно по-детски приговаривая:
– Ты лети, лети, листок, через запад на восток, через Африку в Москву… а дальше не помню. Мультик такой был в моем детстве, «Цветик-семицветик», кажется, называется. Все, ушло письмо.
На экране светилась надпись: «Сообщение отправлено».
– А теперь, Ася, лучше всего выключить мобильник и больше им не пользоваться хотя бы дней десять, чтобы тебя по нему не вычислили.
В глазах молодой женщины, когда она отключала трубку, светились одновременно и страх, и восхищение своей решительностью.
– Все, – сказала Ася, когда экран погас, – дело сделано. А дальше что? – Она покосилась в витрину на маячивших невдалеке усатого и начинающего лысеть громил. – Они меня в покое не оставят.
– Я все предусмотрел, – спокойно проговорил Андрей, и его уверенность передалась Мокрицкой. – Я сейчас уйду, а ты оставайся. Кто-нибудь из них обязательно за мной увяжется. Подожди пару минут, а потом пойди вроде бы в туалет, а сама через дверь на кухню. – Ларин показал пальцем на широкую дверь с табличкой. – Там у них есть другой выход во двор. Если тебя попробуют останавливать и говорить, что посторонним в служебные помещения нельзя, скажи, будто тебя какой-то подозрительный тип на улице поджидает и ты боишься выйти. Когда молодые и красивые женщины такое говорят, им всегда помогут. И дождись меня на крыльце черного входа во дворе.
– Вот и моя первая роль, – с гордостью выдохнула Ася.
Ларин положил на стол деньги, шепнул Мокрицкой:
– А ты ешь, ешь, усыпляй их бдительность, – после чего галантно поцеловал руку Асе и вышел из кафе.
Охранники были уверены, что Андрей сядет в машину, на которой приехал, а потому и топтались возле нее. Но Ларин не оправдал их ожиданий. Через несколько секунд кусты, посаженные у гостиницы, скрыли его из виду. Андрей подошел к мотоциклу, надел кожаную куртку и водрузил на голову шлем с забралом. А затем, пригнувшись, оттолкнулся ногой и, невидимый для громил, беззвучно покатился вниз по улице. Охранники переглянулись.
– Че он там за кустами застрял? Иди глянь, – посоветовал усатый.
Лысеющий дошел до поворота дорожки, выглянул.
– Хрень какая-то, Толик. Нет там никого, испарился.
– Ладно. Мокрицкая-то тут. Ты его все же у машины жди, а я за ней присмотрю.
Ася в мыслях твердила себе, что она актриса, а потому не должна волноваться. Ей даже удалось унять дрожь в руках. Она чисто механически съела половину штруделя, а затем, забросив сумочку на плечо, пошла в глубь зала.
Охранник отреагировал спокойно, подумав, что женщина отправилась в туалет. В конце концов, стеклянную витрину и дверь выхода на улицу он держал под наблюдением.
Ася приоткрыла небольшую дверь и скользнула на кухню. Все произошло, как и предсказывал Андрей.
Молодой парень в белом халате и поварском колпаке тут же окликнул ее:
– Девушка, посторонним сюда нельзя.
– Там какой-то тип на улице. Он меня преследует. Можно я здесь выйду? Вы не беспокойтесь, деньги за заказ на столе лежат.
– Конечно-конечно, – проговорил повар и даже сам взялся провести Мокрицкую до черного выхода.
– Спасибо, – Ася выскользнула на улицу и перевела дыхание.
Ее самомнение резко возросло. До этого она практически во всем подчинялась воле отца. А вот теперь ей казалось, что она поборола себя и все ее поступки самостоятельны. Хотя по большому счету сменился только субъект манипулирования. Теперь она лишь шаг за шагом выполняла план Ларина.
– Ну, где же он? – оглядывалась Мокрицкая.
Она не сразу заметила мотоциклиста, стоявшего неподалеку от старого бетонного фонтана с медведями, обнимавшими бочку с медом. Ларин, поняв, что женщина не узнает его, поднял забрало шлема.
– Ася, давай, ко мне, – подсказал он.
Мокрицкая тут же бросилась к нему.
– Я уже думала, вы не приедете.
– Не в моих правилах обманывать женщин, – ответил Андрей, протягивая Асе мотоциклетный шлем.
Молодая женщина не растерялась, ей хотелось как можно быстрее исчезнуть с этого места.
– Погнали отсюда, – выкрикнула она, усаживаясь на сиденье за Лариным.
Взревел мотор мотоцикла. Вскоре на тихом дворе уже ничто не напоминало о том, что именно здесь происходило…
Усатый охранник, нанятый Пефтиевым, исправно нес свою службу. Он обеспокоился, когда Мокрицкая на пять минут задержалась в туалете. Даже для женщины, по его мнению, это было слишком. Усатый толкнул стеклянную дверь и тут же обратился к официанту, собиравшему посуду со столика, за которым еще совсем недавно перекусывали Ларин с Мокрицкой. Официант как раз запихивал деньги в карман и начинал протирать стол тряпкой.
– Где она? – грозно спросил охранник Пефтиева, его усы устрашающе зашевелились над верхней губой.
– Кто? – упавшим голосом уточнил официант, прекрасно понимая, о ком идет речь.
– Баба, которая тут сидела.
Официант немного посомневался, а затем указал рукой на дверь с надписью «кухня». Усатый не стал терять время попусту. Он оттолкнул официанта к стене и рванул на себя дверь.
Шипело на противнях мясо, предназначенное для жарки; выпускали из-под крышек пар кастрюли, где варилась картошка. Разбрызгивал растительное масло чан с картофелем фри. Усатый встретился взглядом с молодым парнем в поварском колпаке.
– Где она? – издалека вопросил усатый.
– Кто? Кого вы имеете в виду? – Повар еще пытался делать вид, что не понимает, о чем идет речь.
Усатый не любил терять время на разъяснения и переговоры. Если он спрашивал, ответ должен был последовать незамедлительно, а потому, схватив повара за воротник, продемонстрировал ему увесистый кулак, поднеся его к самому лицу.
– Баба, которая тут появилась! Где ты ее прячешь?
Повар не стал медлить с ответом. В конце концов, каждому хочется жить. Рисковать жизнью ради чужих проблем – это противоестественно.
– Туда вышла. – Повар указал рукой на дверь черного входа.
– Понятно. – Громила разжал руку, сжимавшую воротник.
Повар сел на табурет и проговорил вполголоса:
– Чтоб ты сдох.
Усатый стоял на крыльце кафе, выходившем во двор. С десяток машин были припаркованы вдоль стен. Он обвел их взглядом и абсолютно справедливо предположил:
– Ушла, сучка…
Ларин с Асей уже мчались по шоссе.
– Теперь ты веришь в свое счастье? – успел бросить Андрей через шлем.
– Начинаю, – сквозь шум ветра отозвалась Мокрицкая.
Андрею хотелось крикнуть спутнице, что все предстоящее – жестокий розыгрыш, но вместо этого он сказал:
– Держись – на поворот уходим.
Мокрицкая изо всех сил вцепилась в Ларина.
– С вами хоть в ад, – проговорила она в самое его ухо.
Мотоцикл наклонился, лег почти параллельно асфальту и ушел на проселок.
– Упс! – выкрикнула Мокрицкая, когда байк запрыгал по кочкам.
– Держись и не «упскай», – посоветовал Ларин.
Проселок оказался коварным. Мотоцикл то нырял в выбоины, то вновь выпрыгивал из них. Но Андрей вел машину уверенно, точно зная, куда ему следует доставить взбунтовавшуюся дочку одного из российских чиновников.
Мелькали стволы деревьев, проносились мимо поля. Однако каждой дороге рано или позже приходит конец. Мотоцикл протрещал сквозь деревню, свернул к заливному лугу. На пригорке, над самой речкой, на отшибе от деревни возвышалась основательная бревенчатая изба. Именно к ней и свернул Ларин. Мотоцикл вылетел на высокий берег, двигатель смолк.
– Снимай шлем, приехали, – крикнул Андрей.
Ася послушно стащила шлем с головы и осмотрелась.
– Где мы?
– Сейчас поймешь.
Где-то неподалеку тревожно кричали гуси, потревоженные приездом незнакомцев. Лаяли собаки, мычали коровы. Ася спустилась с мотоцикла на землю, воздела руки к небу и трижды прокричала:
– Свободна! Свободна! Свободна!
Затем молодая женщина осмотрелась и сощурилась в сторону потемневшей от времени деревенской избы.
– У моей бабушки точно такая была. Меня еще к ней на каникулы привозили. Мало что помню. Но до сих пор в голове аромат деревни стоит, – закрыв глаза, проговаривала Мокрицкая, возвращавшаяся к воспоминаниям детства.
– У каждого из нас есть свои воспоминания, но есть и будущее, – напомнил Ларин. – А его без усердия не создашь.
– Я и к этому готова. Я же взрослая, – произнесла Ася, спускаясь на землю.
Андрей тоже спешился и покатил свой мотоцикл, идя рядом с Мокрицкой.
– Ни о чем не жалеешь? – спросил он, подкатывая байк к калитке стоявшей на отшибе избы.
– Все к лучшему, – стоически произнесла Ася. – Неделя – десять дней, и все решится.
Андрей подошел к калитке деревенского дома и зычно крикнул:
– Лиля!
Артистка областного театра вышла из веранды на дорожку. Первым делом она взглядом идентифицировала Ларина, поскольку на голове у него по-прежнему находился шлем с забралом.
– Вот уж сегодня не ждала, – вместо приветствия, чисто по-деревенски, произнесла она. – Однако ужин приготовила – на всех хватит. Кстати, не поверите, тут такие смешные цены…
С Лилей случилась метаморфоза. Теперь она не выглядела провинциалкой, стремящейся «косить» под «столичную штучку». Молодая женщина стала самой собой. Претензии и понты ушли в прошлое.
– Лиля, я представляю тебе твою ученицу… – начал было Андрей, но артистка областного театра его тут же перебила.
– Так это ты – моя ученица? – уставилась она на Асю.
В голосе чувствовалось послание Ларину: мол, если бы знала заранее, то никогда бы не согласилась. Андрей, как истинный джентльмен, взялся за примирение.
– Пошли в дом.
Ася осмотрелась в избе. Интерьер был так себе. Кое-что сохранилось со времен царя Гороха, кое-что отдавало новизной.
– Изба просторная, – пришла на помощь Андрею Лиля. – Не переживай. Место для уединения всегда найдется. Тут такая чудесная кровать возле печки стоит… Настоящий музейный экспонат!
– Я не отдыхать, Лиля, приехала, а работать, – напомнила Ася.
Она с мотоциклетным шлемом в руке прошла в горницу, сбросила куртку на старый, разрисованный цветами сундук.
– Самое правильное рассуждение, – поддержал Асю Ларин. – Устраивайся, и начнем. – Он подмигнул Лиле.
Артистка областного театра взяла себя в руки. В первый момент она увидела в Мокрицкой конкурентку, но, поразмыслив, стала воспринимать ее как работодательницу и смирилась со своей участью.
– Пошли покажу, где жить придется.
Кровать со спинками, украшенными никелированными шишечками, впечатлила Мокрицкую.
– Упс! И вправду музейный экспонат! – И она вспрыгнула на высоко вознесенный над полом матрас, провалившись в пуховую перину.
– Вещи свои под кроватью поставить сможешь, – подсказала Лиля.
– Вещи, вещи… – протяжно произнесла Ася, глядя на Андрея. – Я их, кстати, все в гостинице оставила. А возвращаться туда как-то не с руки.
– Нет проблем. – Ларин протянул руку. – Давай ключ от номера. Заберу и доставлю сюда в целости и сохранности.
Ася беспечно вложила ключ в подставленную ладонь Ларина.
– Там две сумки у меня. Все, что в ванной стоит, просто сгребите в одну из них.
– Сделаем. И заодно мобильник свой мне отдай на время.
– Это еще зачем? – насторожилась Ася.
– Чтобы искушения не было включить, отцу позвонить.
– Уговорили. – Мокрицкая доверчиво вложила в руку Ларину свой айфон.
Ася уже обживалась в избе. Ее не смутило даже то, что «удобства», включая баню, находились во дворе. Наоборот, трудности в быту подзадоривали привыкшую к роскоши молодую особу. Для нее это являлось очередным развлечением. Ася то и дело переспрашивала Лилю, что в доме есть и как этим пользоваться.
Ларин сидел во дворе, прислушиваясь к разговорам в доме. Вскоре ему стало ясно, что женщины быстро подружились. Актриса областного театра перестала воспринимать Мокрицкую как конкурентку.