Итак, в духовке вздыхали воздушные пироги, подрумянивались надетые на вертелы бесчисленные индейки и утки, что-то очень интересное нашёптывал шоколадный торт. Коричневые пузыри вздувались и лопались. Из каждого лопнувшего пузыря вылетало сразу, по крайней мере, пятнадцать прекраснейших ароматов.
Поэтому нет ничего удивительного, что на крышах всех городских домов сидели драные коты и кошки, повернув чуткие носы в сторону королевской кухни. Они жмурились и облизывались.
— Дорогая Барбацуца! - сказал главный повар, на цыпочках подходя к ней. - И всё-таки самое главное блюдо должны приготовить именно вы. Вы должны сварить вашу божественную манную кашу. Для этого уже привезли пять бидонов молока.
Барбацуца заглянула во все пять бидонов. С недоверчивым видом понюхала .молоко. Потрясла над бидонами руками.
Затем зачерпнула поварёшкой молока из одного бидона, отхлебнула немного, да вся так и передёрнулась.
— Оно же кислое! - прорычала она.
Попробовала молока из второго, вся сморщилась:
— И это кислое!
Попробовала из третьего, из четвёртого…
— Что вы мне подсовываете? Это же простокваша!
Во всех пяти бидонах оказалось скисшее молоко.
Главный повар встревожился не на шутку.
— Что такое? Отчего оно могло скиснуть? - спросил он, немного бледнея.
— «Отчего, отчего»! - передразнила его Барбацуца.
Какую жарищу развели! Я сама тут чуть не скисла, не то что молоко!
Главный повар побледнел окончательно.
— Дорогая Барбацуца, я немедленно прикажу всем королевским коровам подоиться ещё раз. Будьте спокойны, я их заставлю. Молоко будет.
— А оно опять скиснет, - ехидно ухмыльнулась Барбацуца. - Нет, придётся сегодня сварить манную кашу на воде.
— На воде?! - Не только глаза, но и стёкла очков у главного повара стали испуганными. - Да ни один король на свете никогда не ел манной каши на воде!
— А нашему сегодня придётся её отведать. Ничего не поделаешь. Каша на воде…
— Нет, нет, не говорите этих страшных слов! Неужели ничего нельзя придумать?
— Ничего! - решительно рявкнула Барбацуца.
— Но всё-таки, умоляю вас!
— Нет, нет, сделать ничего нельзя. Хотя, впрочем…
— Что? Что? Да говорите же!
— Если принести… Да нет, это невозможно.
— Нет, дорогая Барбацуца, вы всё-таки скажите!
— Если принести из погреба льда и поставить молоко на лёд, тогда оно не скиснет.
Повар отступил на несколько шагов и отчаянно замахал руками.
— Это невозможно! Вы же прекрасно знаете, в погреб никого не пускают!
— Так я вам всё время и твержу, что невозможно. Просто я сварю кашу на во…
— Не говорите этих ужасных слов! - вскричал повар. - Моя заливная рыба! Она получится слишком нервной. Мои взбитые сливки! Они будут взволнованы. А король терпеть не может взволнованных взбитых сливок!
— Что поделаешь, каша будет на…
— Хорошо! Я попробую. Начальник королевской стра жи - мой троюродный брат. Это такой души человек. Благородный, отзывчивый, бескорыстный…
— Дело ваше, - равнодушно сказала Барбацуца и отвернулась. Но она так стиснула руку Лоскутика, что чуть её не сломала.
— Сам спущусь в погреб, принесу ведро льда. - Главный повар со вздохом обмотал горло тёплым шарфом, потуже натянул на уши свой поварской колпак.
— Иди, иди, голубчик! - Барбацуца захохотала так оглушительно, что шоколадный торт, слабо охнув, осел несколько набок.
— А что? Что? - встревожился главный повар.
— А то, что во льду тоже надо разбираться. Синий лёд слишком холодный, молоко перемёрзнет. Жёлтый - слишком быстро тает. Зелёный брать нельзя ни в коем случае, он бывает ядовит, особенно в конце месяца…
— Барбацуца! - взмолился главный повар. - Не в службу, а в дружбу: сходите сами. Я в этом ничего не понимаю.
— Ни за что! У меня и так нос заложен. - Барбацуца угрожающе затрубила носом.
— Прошу вас!
— Все кости ломит. Ночью ноги так и сводит.
— Умоляю!
— Кашель мучит! - Барбацуца вся затряслась от кашля.
— Заклинаю!
— Ладно уж, - нехотя согласилась Барбацуца.
— Не знаю, как благодарить вас, милая Барбацуца! - с облегчением воскликнул главный повар.
Он поспешно схватил десяток жареных уток, фаршированного индюка, двух поросят и огромную рыбину на серебряном блюде.
— А это для кого? - насмешливо спросила Барбацуца.
Главный повар немного смутился.
— Мой троюродный брат… Он такой бескорыстный…
Но знаете ли, не любит, когда к нему с пустыми руками…
И, накинув себе на шею ещё три связки колбас, главный повар покинул кухню.
Глава 23.
ОБЛАКО, ГДЕ ТЫ?
Назад на кухню главный повар явился уже налегке, даже без серебряного блюда.
Его костюм был весь в жирных пятнах. Пятно на животе было похоже на индюка, пятно на левом боку напоминало поросёнка, на правом - утку.
— Какой милый бескорыстный человек!.. - сказал он, потирая сальные руки.
— Поторапливайся, девчонка! Пойдёшь вместе со мной! - зарычала Барбацуца и наградила Лоскутика крепким подзатыльником.
Схватив пустое ведро и толкая перед собой Лоскутика, она вышла из кухни.
Погреб имел вид осаждённой крепости.
Среди мирных кустов розовых и чайных роз с угрожающим видом чернели жерла пушек. Пахло порохом и тлеющими фитилями.
Привалясь спиной к груде ядер, начальник королевской стражи с наслаждением обсасывал индюшачью ногу.
Барбацуца прошла мимо стражников, нарочно хватила пустым ведром по лафету пушки.
На двери погреба красовался новый здоровенный замок.
Начальник королевской стражи вставил в него ключ и с трудом повернул скользкими от жира пальцами.
Барбацуца выхватила из рук стражника зажжённый фонарь, стала спускаться вниз по крутой лесенке. Лоскутик, боясь отстать, поторопилась за ней.
Лоскутик спускалась вслед за мигающим огоньком и огромной тенью Барбацуцы. Позади, икая от сытости, топал начальник королевской стражи.
Спускаться пришлось долго.
Сырость поползла по ногам, поднялась до живота, добралась до макушки.
Лоскутик услышала идущий откуда-то снизу дробный стук, как будто два десятка дятлов молотили носами по крепкой сосне.
«Откуда тут дятлы?» - удивилась Лоскутик.
Но это были вовсе не дятлы. Это были четыре стражника, которые, громко стуча зубами от холода, сидели на корточках вокруг зажжённой лампы.
Они грели об неё руки. Их огромные лапищи, обхватившие лампу, просвечивали насквозь, были красными и прозрачными.
Барбацуца бесцеремонно растолкала их, ногой распахнула тяжёлую дверь, обитую медью.
Барбацуца и Лоскутик вошли в огромный ледяной подвал.
Свет лампы, сверкая, побежал по острым ледяным глыбам. В дальних углах зашевелилась вспугнутая темнота.
Куски льда громоздились, как прозрачные горы, крепости, башни, нависали, как тяжёлые мосты из хрусталя.
На стенах ледяные узоры, стрелы, игольчатые звёзды.
Дрожь пробежала по спине Лоскутика. Но совсем не от холода. Только сейчас поняла она, как трудно будет ей тут отыскать Облако.
— Набирайте… ик!.. льда, да поскорее! - воскликнул начальник королевской стражи. - Там наверху у меня остался… ик!.. индюк и полдюжины… ик!.. уток. А эти пушкари такие нахалы…
— Иди… - шепнула Лоскутику Барбацуца.
Лоскутик принялась переворачивать одну за другой тяжёлые, скользкие ледяные глыбы.
— Скорее! - злился начальник королевской стражи.
— О!.. Они уже… ик!.. хрустят моими косточками, то есть косточками моих уточек!
Руки у Лоскутика окоченели от холода. Она в кровь изрезала их об острые края ледяных глыб.
«Мне не найти тут Облако и за целый год…» - в отчаянии подумала Лоскутик.
Наверно, Барбацуца подумала то же самое.
— Идём отсюда. Ничего не выйдет… - шепнула она.
Лоскутик упрямо затрясла головой.
— Не уйду без Облака… Лучще замёрзну…
Барбацуца посмотрела на Лоскутика, кивнула и вдруг тихо улыбнулась.
«Улыбается!.. - не поняла Лоскутик. - Улыбается сейчас?»
— А ну убирайся отсюда! - зарычал начальник королевской стражи, грубо хватая Лоскутика за плечо.
Но, видно, плохо он знал Барбацуцу.
Барбацуца подскочила и с размаху надела ему на голову пустое ведро. Кулаком изо всех сил стукнула по донышку, и оглушённый начальник королевской стражи, кроткий, как ягнёнок, уселся на пол.
— Скорей! - срикнула Барбацуца Лоскутику.
Лоскутик в отчаянии оглянулась по сторонам.
И вдруг, в наступившей тишине, ей послышался негромкий храп и сонное посапывание.
Она изо всех сил навалилась на тяжёлый кусок льда, откатила его в сторону, принялась раскидывать ледяные глыбы, сваленные одна на другую. Из её пальцев сочилась кровь, но она не обращала на это внимания.
И вдруг, в наступившей тишине, ей послышался негромкий храп и сонное посапывание.
Она изо всех сил навалилась на тяжёлый кусок льда, откатила его в сторону, принялась раскидывать ледяные глыбы, сваленные одна на другую. Из её пальцев сочилась кровь, но она не обращала на это внимания.
В самой глубине она увидела кусок льда, очень странный на вид.
Он был похож на часы. На очень старинные часы с обломанными стрелками.
Лоскутик наклонилась над ним. Она услышала слабый стон.
— Нашла! - вне себя от радости прошептала Лоскутик.
— Лентяйка! - завопила Барбацуца. - Все кишки мне заморозила!
Лоскутик прижала к себе ледяные часы. Ссыпала в карман передника ледяные стрелки и вывалившиеся из часов прозрачные колесики и пружинки.
Барбацуца бросила ей на плечи свою шаль, прикрыла ледяные часы. Сдёрнула с головы начальника королевской стражи его необыкновенный шлем. Не глядя, накидала полное ведро льда.
Начальник королевской стражи, ничего не соображая, послушно побрёл за ними, качаясь и стукаясь плечами о стены на узкой лестнице.
Около погреба стражники складывали кучами пушечные ядра. Они с трудом удерживали их жирными пальцами. Губы и щёки у стражников масляно блестели.
А жареные утки, индюк и поросёнок бесследно исчезли.
— Опять голубей не накормила, бездельница, лентяйка! - страшным голосом закричала Барбацуца. - Марш домой!
Лоскутик бросилась бегом по дорожке.
Барбацуца подхватила с земли камень и швырнула Лоскутику вдогонку. Но камень почему-то полетел совершенно в другую сторону.
Лоскутик поплотней закрыла шалью Облако.
По её животу текли ледяные струйки. Солнце жарило вовсю, но Лоскутик тут же промёрзла до костей. Она испугалась, что холод доберётся до её сердца и оно перестанет биться.
Облако становилось всё легче. Оно шевельнулась, сонно вздохнуло, потом начало сладко зевать, потягиваться.
Вдруг Лоскутик почувствовала холод вокруг шеи - это Облако выпростало руки из-под шали и обняло её.
Лоскутик робко подошла к высоким чугунным воротам.
Разомлев от жары, привалившись к воротам, сидели Рыжий Верзила и Рыжий Громила.
— Стой! - крикнул Рыжий Громила.
— Брось… - вяло пробормотал Рыжий Верзила.
— Она что-то прячет под шалью, - подозрительно заметил Рыжий Громила.
— Это барбацуцына девчонка. Не связывайся с ней. Послушайся доброго совета, - с трудом разлепив залитые потом веки, лениво сказал Рыжий Верзила.
— Что у тебя под шалью? - зарычал Рыжий Громила.
— Оставь девчонку в покое… - зевнул Рыжий Верзила, снова закрывая глаза.
Рыжий Громила за плечо притянул к себе Лоскутика.
Он сунул руку ей под шаль и тут же выдернул.
— Ну и. холодище! - воскликнул онг с удивлением.
Ничего там нет, а холодно, как в животе у лягушки!
Лоскутик быстро проскользнула в ворота.
Она пересекла площадь Одинокой Коровы и знакомыми улочками побежала к дому Барбацуцы.
Там с беспокойством и нетерпением её ожидали Вермильон, Сажа и жаба Розитта.
Глава 24.
ЧТО МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ, ЕСЛИ НЕЧАЯННО НАСТУПИТЬ НА ЛИМОННУЮ КОРКУ
Барбацуца с торжествующим видом заявилась на кухню с полным ведром льда.
Две скромные румяные девушки внесли бидон с молоком.
Барбацуца ударила ногой по ведру, ведро опрокинулось, лёд рассыпался по полу.
— Вы сошли с ума, дорогая Барбацуца! - в испуге воскликнул главный повар. - Что вы делаете? Молоко опять скиснет!
— Не скиснет, - загадочно сказала Барбацуца. - Думаешь, молоко глупее тебя? Нет, милый, ему достаточно знать, что на кухне есть лёд.
И действительно, на этот раз молоко и не подумало скиснуть.
Густой белой струёй оно потекло в кастрюлю. Барбацуца вскарабкалась на табуретку.
Никогда ещё она не варила манную кашу с таким вдохновением.
Повара и поварята испуганно прилипли к стенам.
В клубах пара лицо Барбацуцы то сжималось, то растягивалось.
Как бешеная вертелась в руках поварёшка.
Барбацуца даже что-то напевала. Это было потрясающе.
Никто никогда не слышал, чтобы она пела.
Как ты уже знаешь, мой читатель, троюродный брат главного повара был начальником королевской стражи. Но у главного повара имелся ещё двоюродный брат. Этот двоюродный брат был морским разбойником.
Главный повар, слушая песню Барбацуцы, даже струхнул немного. Эта песня живо напомнила ему самую кровожадную песню пиратов.
— Каша готова! - воскликнула Барбацуца и швырнула в угол поварёшку.
О, какая это была каша! Она напоминала крем, взбитые сливки, горячее мороженое, морскую пену - всё, что хотите, только не обыкновенную манную кашу.
Барбацуца в изнеможении сползла с табуретки.
Главный повар под руку довёл её до двери, и Барбацуца отбыла к себе домой.
— Я должен попробовать мой сладкий соус, - усталым, но успокоенным голосом сказал главный повар. - Не слишком ли он взволнован...
Он направился к плите, где в кастрюльке кипел и загадочно булькал сладкий соус.
Но беда может случиться с каждым. Даже с главным поваром. И где угодно. Даже на совершенно безопасном пути к плите, где в кастрюльке кипит сладкий соус.
Итак, повар не сделал и трёх шагов, как, наступив на что-то ногой, с грохотом растянулся на полу.
— Кто это подстроил? Кто хотел, чтобы я упал? - зарычал он, с трудом вставая на ноги и держа в руке половинку выжатого лимона.
В кухне стало тихо.
Только сковородки и кастрюли беспечно о чём-то своём болтали на плите.
— Я знаю! - неожиданно пискнул самый маленький поварёнок. Звали его Перецсоль. Он ещё ничего не умел делать. Он только подавал поварам перец и соль, когда они
были им нужны. Перецсоль пискнул: «Я знаю!» - и тут же пожалел об этом.
Все на него посмотрели. От страха маленький Перецсоль весь сжался. Если бы он мог, он спрятался бы в свой собственный поварской колпак, который был больше его самого.
— Говори!
— Это та старушка, которая варила манную кашу!
прошептал несчастный Перецсоль.
— Барбацуца?
— Она резала лимоны пополам и выжимала в бидоны с молоком…
— Врёшь! Оторву уши!
— Правда! - пищал Перецсоль, весь вспотев от стра ха. - Выжмет - и швырк под лавку.
Главный повар, встав на колени, сам пополз под лавку Там кучкой лежали выжатые лимоны.
— Ничего не понимаю… - в полном недоумении развел руками главный повар. - От лимонного сока молоко тут же скисает. Зачем бы ей это? А сама ещё просила льда…
Тут главный повар быстро зажал себе рот ладонью Молча, дикими глазами оглядел всех.
Его высоченный колпак сам собой немного припод нялся - это волосы на голове главного повара встали ды бом.
Ни слова не сказав, он выбежал из кухни.
Глава 25.
ЧТО ПОМЕШАЛО ОБЛАКУ РАССКАЗАТЬ ДО КОНЦА СВОИ СОН
Облако сидело на кровати и громко чихало.
Оно было похоже не поймёшь на кого. Голова Лоскутика с косичками в разные стороны, длинные руки Слыша, на животе часовая и минутная стрелки. Из-под одеяла торчали рыбий хвост с чешуей - это было всё, что осталось от русалки.
— Ап-чхи! - вовсю чихало Облако, и в нём дребезжал гром, как чайная ложка в треснутом стакане.
— Будь здорово! - хором говорили Сажа и Вермильон.
Жаба Розитта сидела в суповой миске, куда была налита вода, и с блаженным видом таращила выпуклые глаза.
Лоскутик - от радости рот до ушей - поила Облако чаем с малиновым вареньем.
— Пей, пей, пока не остыло, - уговаривала она Облако.
В комнату, рыча, влетела Барбацуца.
Выбила чашку с чаем из рук Лоскутика, сорвала с постели одеяло и бросилась на Облако.
Она попробовала ухватить Облако за руку, потом за хвост, но, как ты прекрасно понимаешь, это было совершенно невозможно.
— Ой, щекотно!.. - извивалось и хихикало Облако.
— Как?! - вопила Барбацуца. - Ведь его и нет вовсе!
Из-за этого пустого места столько суматохи?!
— Ап-чхи! - чуть не разорвалось на части Облако.
— Чихает… - изумилась Барбацуца и тяжело плюхнулась на стул. - Ох и устала же я…
— Главное, я теперь знаю… ап-чхи… - возбуждённо говорило Облако, источник под королевским троном в главном зале. Надо его… ап-чхи! Я хочу сказать, надо его выпустить на волю. Тогда река наполнится… ап-чхи!.. водой.
Трава разбежится по всему королевству. Деревья опять научатся зеленеть. Цветы вспомнят… ап-чхи!.. как надо цвести!
— Но согласится ли король? - робко спросила Лоскутик.
— С тех пор как Облако помогло мне раздобыть пять кошельков золота, я снова начал писать портреты, - задумчиво сказал Вермильон. - Но теперь богачи не заглядывают ко мне. Я стал рисовать простых людей. Вы знаете, это гораздо интереснее. Сквозь одно лицо у них не просвечивает другое. В них всё настоящее: отвага и честность.