Глава 15.
ЧТО НАДО СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ УГОВОРИТЬ ОБЛАКО СЕСТЬ В КАРЕТУ
— Быть не может… - прошептал капитан королевской стражи. К тому времени он немного пришёл в себя, после удара молнии. Нос его принял натуральный оттенок. - Его величество разрешило иметь в королевстве только Одного Единственного Нищего. А теперь их стало двое. Что я скажу его величеству?
Между тем появление красного человека на. площади Одинокой Коровы вызвало необыкновенный шум и суматоху.
Жена богатого дубильщика кож чуть не налетела на него. Она уронила корзинку с яблоками, которую только что выменяла на великолепно выдубленную кожу осла.
Яблоки запрыгали по мостовой. Но ребятишки даже не бросились поднимать эти странные, невиданные плоды.
Все смотрели на красного человека.
Люди выглядывали из окон и тут же выбегали на площадь.
Даже Великий Часовщик добрёл до порога и встал, ухватившись за косяк.
Красный человек, спотыкаясь, брёл через площадь, размахивал руками и что-то невнятно напевал. Что-то вроде этого:
Мы все такие грустные, Как листики капустные…
Ведь любят даже индюка, Собаку, курицу, быка.
Но почему ж не любит Никто, никто не любит Облака?
К всеобщему изумлению, красный человек посмотрел вокруг пустым взглядом, дёрнул себя за ухо и взлетел кверху. Он уселся прямо на вывеску сапожника.
Вывеска была в виде сапога с серебряной шпорой-звёздочкой.
Примостившись на этом сапоге, красный человек пригорюнился, подперев щёку ладонью, всхлипнул и сказал, не обращаясь ни к кому:
— Как я был счастлив, найдя друга здесь, на земле.
Но она променяла меня на первого попавшегося трубочиста… Да, да, на чумазого, только что вылезшего из трубы мальчишку…
Грудь его начала тяжко вздыматься. Красный человек бурно зарыдал. По деревянному сапогу потекли красные струйки.
В это время из трактира «Хорошо прожаренный лебедь», загребая воздух руками, выскочил хозяин.
С криком «Держи вора!» он бросился к лавке сапожника.
Подставив дрожащую ладонь под сапог, поймал несколько капель, лизнул языком да так весь и затрясся.
— Проклятый пьянчужка! Моё самое лучшее вино! Он выпил целую бочку!
Трактирщик прыгал под сапогом. Тяжёлые капли разбивались вдребезги о его прославленную лысину.
— Вот они, люди! - пробормотало Облако, печально качая головой. - Ему жаль бочку красной воды. Любой ручей дал бы мне сто бочек и не поднял бы никакого крика.
— Ты выпил моё вино! - вопил трактирщик.
— На, забирай его обратно!
Красный человек перекрутил свои лохмотья и окатил трактирщика широкой красной струёй.
— Нет, ты заплати мне! - Трактирщик подпрыгивал изо всех сил и кончиком пальца задевал сапог. Сапог раскачивался, вместе с ним качался и красный человек.
— Вот они, люди! Деньги у них на уме, а не дружба, - всхлипнул красный человек. - Не мешай мне отдаться моей печали…
Красный человек взлетел ещё выше и повис на флюгере вниз головой. Он висел, зацепившись за флюгер ногами. Руками он закрыл лицо и горько плакал. Слезы бежали по лбу, стекали по волосам и стучали по черепице.
В это время послышалось щёлканье кнута, торопливое цоканье и ржание. На площадь Одинокой Коровы выехала тяжёлая карета, запряжённая четвёркой отличных лошадей.
Дверца распахнулась - показалась нога в чёрной блестящей калоше. Из кареты проворно выскочил главный советник Слыш.
Увидев столпившийся народ, он злобно оскалил зубы, но тут же, не теряя ни минуты, направился к лавке сапожника.
Старый флюгер на крыше сапожника под лёгким ве терком поскрипывая поворачивался. Поворачивался и висящий на нём вниз головой красный плачущий человечек.
— Достопочтимое Облако, вы ли это? - прошептал Слыш странно дрогнувшим голосом.
— А кто же ещё?.. Только добавь: несчастное и обманутое… - жалобно ответил человечек на флюгере, сморкаясь в красный носовой платок.
— О, как бесконечно, безмерно счастлив я вас видеть! - Слыш так осторожно взмахнул руками, как будто боялся кого-нибудь вспугнуть. - Не желаете ли поехать со мной во дворец?
К Слйшу подскочил трактирщик. Трогая пальцами его рукав: заговорил торопливо:
— Этот негодяй выпил целую бочку моего вина! Прикажите стащить его вниз! Прикажите бросить его в тюрьму!
Слыш нажал ладонью на его лысину.
— Чтоб больше я не слыш-шал ни слова… - прошипел он.
Трактирщик осел вниз, как гвоздь, по шляпке которого стукнули молотком.
— Мне жаль вас. Вы пили эту дрянную кислятину.
Я предложу вам лучшие виноградные вина, - любезно прошептал Слыш, низко кланяясь Облаку.
— Не… не надо мне… - всхлипнуло Облако и, уловив сочувствие в голосе Слыша, зарыдало ещё горше: - Ничего я теперь не хочу, ничего…
— Может быть, вы желаете принять ванну? - терпеливо предложил Слыш.
— Не надо мне ванны… Нет, я так и знало, что всё кончится очень плохо…
— Поплескаться в фонтане? - Слыш тихо скрипнул зубами.
— Не до плесканья мне… - безнадёжно махнуло рукой Облако.
В глазах Слыша сверкнула ярость, пальцы скрючились, как будто хватали кого-то невидимого за горло, но голос стал только ещё слаще.
— Может, вы хотите сыграть со мной в карты?.. Ах простите, спохватился Слыш, - я совсем упустил из виду, что облака не умеют играть в карты!
— Что?! - Облако перевернулось, шлёпнулось на крышу, съехало до самого её края. Уселось, спустив вниз ноги: одна нога в стоптанном красном башмаке, другая босая. - Это я-то не умею? Да мы, облака, только и делаем, что играем на небе в карты, в шашки, в жмурки, в прятки, в третий лишний и в крестики и нолики!
— Не может быть! - прошептал Слыш, делая вид, что он вне себя от восхищения.
— А ты что думал? Да моя бабка Старая Грозовая Туча, моя старая, милая бабушка, которую я не послушался и за это жестоко наказан, - да она никогда не начнёт грозу, пока не разложит пасьянса.
— Не может быть! - снова прошептал Слыш.
— Ещё как может… - всхлипнуло Облако.
— Так докажите мне это, дорогое Облако! - Слыш распахнул дверцу кареты.
Облако неловко сползло с крыши. Раскинув руки, оно, качаясь из стороны в сторону, пролетело над площадью и головой вперёд нырнуло в карету.
— Гони! - прошептал Слыш кучеру.
Он прыгнул следом за Облаком и захлопнул дверцу.
Глава 16.
СЛЫШ УЗНАЕТ КОЕ-ЧТО ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ
Как только карета тронулась, пьяное Облако упало на грудь Слыша и разрыдалось.
Слыш сидел, остекленелым взглядом глядя поверх всклокоченной головы Облака. Его камзол, рубашка - всё пропиталось вином. Но он продолжал сидеть неподвижно и терпеливо, боясь шевельнуться и спугнуть Облако.
— Давно ли вы залетели в наше королевство? - осторожно осведомился Слыш, скосив глаза на нечёсаную голову Облака.
— Два месяца. Я и остался тут из-за неё… Из-за этой девчонки… А она… - всхлипнуло Облако.
— А как её зовут? - прошептал Слыш, наклоняя ухо к Облаку.
— Нет, только ты, мой друг, ты один меня понимаешь! - зарыдало Облако, обвивая шею Слыша своими винными руками.
— Ах, дорогое Облако! Вы должны были сразу прилететь ко мне! - с мягким укором прошептал Слыш.
Я бы вас прекрасно устроил, со всеми удобствами… - Лицо Слыша стало зловещим, но Облако не заметило этого.
Вы летали тут одно, такое нежное и беззащитное. Вас могли ранить!
— Это она нанесла мне смертельную рану! Она и этот мальчишка!.. воскликнуло Облако, и слезы полились из его глаз ещё обильней. Руками оно по-прежнему обнимало Слыша за шею. Носовой платок сам выполз из его дырявого кармана, подлетел и вытер слезы, бегущие по щекам.
— Вас могли убить! - Слыш озабоченно покачал головой.
— Меня нельзя убить… Она показалась мне такой одинокой…
— Неужели с вами ничего нельзя сделать? - тихо спросил Слыш, с трудом скрывая своё волнение.
— Можно, только этого никто не знает. Меня можно за… И я тоже был одинок. Никто на небе не понимал меня.
— Вы не договорили. Что «за»?.. - Голос Слыша заметно дрогнул: За-задушить?
— Меня нельзя задушить. Меня можно только за…
Ты не знаешь, какие все облака равнодушные. Летят себе, куда ветер дует.
— Может быть, вас можно за-забросать камнями?
За-заковать в цепи? За-засадить за решётку? За-зарезать?
— Я был так счастлив у неё под кроватью. - Облако прикрыло глаза ладонью, предалось воспоминаниям.
На ночь она говорила мне «спокойной ночи»… Никто никогда не говорил мне «спокойной ночи»…
— За-засыпать песком? За-закопать в землю? Я об этом спрашиваю только потому, что я ужасно за вас беспокоюсь!
— Она мне говорила: «Ты плохо выглядишь. Ты осунулось. Пей побольше!» О!.. - Облако застонало.
Все подушки в карете пропитались вином. От винных паров у Слыша кружилась голова.
Все подушки в карете пропитались вином. От винных паров у Слыша кружилась голова.
Даже кучер начал покачиваться на козлах, а лошади стали сбиваться с шага.
— Может быть, за-засолить в бочке с огурцами? Зазарядить вами пушку и выстрелить? - уже с отчаянием перечислял Слыш. - Как я за-за-за вас беспокоюсь! Как волнуюсь!
Если бы Облако подняло голову, оно увидело бы, каким нетерпением и ненавистью сверкают узкие глаза Слыша.
— Ох как ты мне надоел! - наконец не выдержало Облако. - Ну так слушай: меня можно заморозить! Понял? Заморозить! Тогда мне конец. Я не смогу летать.
Стану обыкновенной ледышкой, и всё. Но никто этого не знает. Так что перестань беспокоиться и дай мне в тишине оплакать мою разбитую жизнь…
— Заморозить… - прошептал Слыш. Он откинулся на сырые, тяжёлые подушки. На мгновение закрыл глаза.
Значит, так…
Карета ехала по улицам странными зигзагами. Её то заносило на тумбу, то она обдирала кору сухой липы.
Кучер на козлах что-то пел, хотя у него не было ни голоса, ни музыкального слуха. Лошади восторженно ржали.
— Дорогое Облако, - сказал Слыш, стараясь поудобнее устроиться среди мокрых подушек. - Я помогу вам отомстить. Откройте мне имена мальчишки и девчонки. Они у меня просто кувырком полетят в тюрьму, а если вы пожелаете, то и дальше - прямёхонько на виселицу.
— Что?! Что ты сказал?! - Облако отстранилось от груди Слыша, посмотрело ему в лицо. - Пусть я просто пьяное Облако, но… девчонку и мальчишку на виселицу?
Только за то, что они подружились?.. - Облако сжало ладонью лоб, затрясло нечёсаной головой. - Негодяй! Как ты смел мне сказать такое? - Облако поднялось вверх, насколько позволяла теснота кареты. - Нет, я дальше с тобой не поеду! Останови карету, выпусти меня.
— Ну уж нет, - с ехидством прошептал Слыш, - попалась птичка!
— Куда ты везёшь меня? - Облако в страхе ударилось об стекло. По стеклу потекли винные струйки.
— В такую хорошенькую ледяную квартирку, - злорадно прошептал Слыш, наслаждаясь ужасом Облака.
Уложу тебя на ледяную кроватку. Что поделаешь, придётся тебе немножко постучать зубами от холода.
— Но за что? Что я сделало плохого?
Облако билось о стёкла, о стенки кареты.
— Ты сделало кое-что хорошее и за это поплатишься.
У нас в королевстве этого не любят. А что касается твоих друзей, то я до них тоже доберусь, не беспокойся!
— Нет, нет, не трогай их! - Облако умоляюще сложило руки. - Они ни в чём не виноваты.
— Ты можешь просить меня сколько угодно, - отвратительно усмехнулся Слыш, - для меня твои слова не больше чем жужжание пчелы над ухом…
Тут карету потряс такой удар грома, что стёкла задребезжали, а лошади, сделав длинный скачок, понеслись стрелой.
В то же мгновение Облако разделилось на тысячу маленьких кусочков.
Карета наполнилась громким жужжанием - Облако превратилось в тысячу пчёл.
Главный советник Слыш в ужасе замахал руками. Но, как известно, это самый наихудший способ спасения от пчёл.
Пчёлы набросились на него со всех сторон.
Пять пчёл ужалили его в нос, семь - в лоб и несчётное количество - в щёки и шею.
Эти пчёлы жалили пребольно.
К тому же, надо добавить, это были не совсем обыкновенные пчелиные укусы. От этих укусов Слыша начало просто подкидывать на подушках. Слыш весь с ног до головы затрясся мельчайшей дрожью.
Дело в том, что у каждой пчелы вместо жала была крошечная молния Облако разделило свою молнию на тысячу частей.
Пчёлы, зловеще жужжа, кружились вокруг Слыша и с особым удовольствием жалили его знаменитые уши.
Слыш метался, вскрикивал, подскакивал, хватался руками то за нос, то за ухо…
Наконец, не выдержав, он распахнул дверцу кареты.
Пчелиный рой не спеша, с торжественным гудением вылетел наружу.
Слыш от ярости так заскрежетал зубами, что кучер натянул вожжи и обернулся, решив, что произошла какаято крупная поломка: ,по крайней мере отскочило колесо или сломалась ось.
Между тем пчелиный рой преспокойно летел над крышами.
— Поворачивай! За ним! Вдогонку! - прошипел Слыш.
Но улица была слишком узкой, и карета, став поперёк, застряла - ни взад, ни вперёд.
Слыш в бешенстве кусал себе ногти, пальцы, руки, глядя вслед Облаку.
Теперь это уже не был пчелиный рой - пчёлы слились во что-то одно длинное и очень знакомое.
Слыш узнал себя. Он узнал свои оттопыренные уши, свои ноги. Ноги были тощие, костлявые, в больших бледнорозовых калошах.
Глава 17.
ХУДОЖНИК ВЕРМИЛЬОН ЗНАКОМИТСЯ С ЖАБОЙ РОЗИТТОИ
Облако прилетело домой тихое, присмиревшее. Послушно, без всяких капризов, улеглось под кроватью.
«Вот всегда так: нашумит, нагремит, а потом самому стыдно. Чувствует, что виновато», - подумала Лоскутик, вспоминая, как разозлилось Облако, подслушав её разговор с Сажей.
Но Лоскутик не знала. Облако мучило совсем не это.
— На кого ты сегодня похоже, что-то не пойму, - спросила она, свесившись с кровати и приподнимая край одеяла. - Где только ты такие уши раздобыло? Не знаю, с кем же сегодня ты виделось. Но только сразу скажу - с кем-то очень злым и противным..
Облако не ответило, повернулось к Лоскутику спиной, подтянуло коленки к подбородку.
— Ничего не случилось? - обеспокоилась Лоскутик.
Здорово ли ты? Что-то ты очень розовое.
— Нет, нет, спи, - вздохнуло Облако.
Лоскутик стала уже засыпать, как вдруг в открытое окно влетела летучая мышь. Начала летать по комнате, чертить в воздухе острые треугольники.
Поискала, за что бы ухватиться, чтобы повиснуть вниз головой, не нашла ничего подходящего и вдруг вцепилась Лоскутику в волосы.
Лоскутик осторожно, чтобы не сделать ей больно, разжала холодные лапки, стащила летучую мышь с головы.
Летучая мышь перелетела на шкаф, обиженно пискнула - видимо, ей больше нравилось сидеть, вцепившись Лоскутику в волосы.
Облако неохотно вылезло из-под кровати.
«Пи-пи-пи-ти-ти-ти! - тоненько заскрипела летучая мышь, как маленький ящик, который то выдвигают, то задвигают. - Ти-пи-пи-пи! Пи-ти-ти-ти!..»
Облако с досады даже беззвучно топнуло ногой в большой калоше.
— Тьфу ты! Ну не жаба, а сыщик. Откуда она узнала?
Летучая мышь покачала головой, слетела со шкафа, начертила в воздухе ещё один треугольник и скрылась в окне.
— Что, что узнала? - встревожилась Лоскутик. - Ты о чём?
— Вот пристала, как туман к болоту! - огрызнулось Облако. - Собирайся, пойдём к жабе Розитте.
Лоскутик и Облако на цыпочках прошли мимо комнаты Барбацуцы.
Барбацуца во сне стонала и вскрикивала: «Вулкан извергается! Спасайтесь! Бегите! Из него течёт манная каша! О!.. Сколько манной каши!.. Она зальёт весь город, всю землю!..»
Барбацуце и во сне не давала покоя манная каша.
— Знаешь что, - сказало Облако, когда они очутились на улице, - давай зайдём за Вермильоном. Он давно просил познакомить его с жабой Розиттой. Облако вздохнуло и добавило что-то уже совсем непонятное: - Может, при нём она не будет меня так… Постесняется всё-таки…
Лоскутик не стала его расспрашивать. Она и так видела что Облако чем-то очень расстроено.
Они подошли к дому Вермильона.
Облако подняло руку.
Рука начала вытягиваться, удлиняться, без труда дотянулась до окна Вермильона, хотя он жил на самом верхнем этаже, под крышей.
Заспанный Вермильон выглянул в окно, увидел Лоскутика и Облако, радостно закивал.
Через минуту он был уже на улице.
Они пошли по пустынным ночным улицам к королевскому парку.
Вспугнутая их ногами пыль поднималась столбами, как будто хотела достать до луны.
Бульдоги, сторожившие парк, ещё издали заметили Облако.
Они низко опустили головы, а задними лапами и хвостами станцевали танец полной покорности.
После этого они, скромно глядя в сторону, удалились, делая вид, что ничего не видят и не слышат. Не понадобился даже талантливый носовой платок.
Жаба Розитта, как всегда, сидела на каменной скамье и тяжело дышала от старости.
«Какая поразительная жаба! - восхитился художник Вермильон. - Какая мудрость, какая сдержанность во всём. Надо обязательно написать её портрет. Да, да!
Я написал бы её в профиль, освещённую луной. К сожалению, это невозможно. Нет денег, чтобы купить краски…»
Увидев Облако, жаба Розитта сердито затрясла головой и даже выплюнула проглоченного комара.
Комар, обрадовавшись неожиданной свободе, запел дрожащую песенку и исчез.
Облако стояло, виновато опустив голову, накручивало платок на палец.
Лоскутик к этому времени уже научилась немного понимать жабий 'язык. Во всяком случае, она разбирала отдельные слова.
Жаба Розитта хрипела, скрипела, каркала и строго стучала сморщенной кривой лапой по каменной скамье:
— Кхи… Кри… Какое… Ква… Ква… Пшш… Легкомысленное… Пуфф… Скрр… Ушш… Напиться пьяным… Кхх…