Стыд… Позор… Кхи… Кхи… Кхи!..
Жаба Розитта раскашлялась так сильно, что больше не могла продолжать.
— Подумаешь… - пробурчало Облако. - Один-то раз в жизни. Ну, выпило этой красной воды. Я даже не помню, что со мной потом было…
Но жаба Розитта даже не посмотрела на Облако.
Она с важностью, как старая королева, указала лапой художнику Вермильону на место возле себя.
Вермильон почтительно присел на краешек скамьи.
— Кви… Ква… Кхи… Кхи? - любезно проквакала Вермильону жаба Розитта.
Вермильон в растерянности оглянулся на Облако.
— Она спрашивает, как вы поживаете, - неохотно объяснило Облако.
Облако обиженно отвернулось, глядя в темноту.
Вид у него был такой, будто оно сейчас улетит куда глаза глядят. Оно уже начало вытягиваться. Это был верный признак, что сейчас оно взлетит кверху.
Облако уже протянуло руку к уху.
— Неважно, совсем неважно, дорогая жаба Розитта, сказал художник, задумчиво гладя ладонями свои колени. - Сижу без денег. Зарабатываю тем, что хожу во дворец и пишу объявления. Правда, бывают очень забавные объявления. Вот вчера, например, я писал такое… Вермильон наморщил лоб, вспоминая. - Да, да! Очень забавное объявление. Завтра его расклеят по всему городу: «В понедельник в три часа во дворце состоится благородное состязание водохлёбов. Кто больше всех выпьет воды, получит пять кошельков золота».
— Вот это да!.. - тихо и восхищённо воскликнуло Облако. Глаза у него вспыхнули. - Кто больше всех выпьет воды! Это по мне!
— Не пущу, и не думай, - затрясла головой Лоскутик. - Они тебя поймают!
— Не поймают! Я буду ого каким осторожным!
— Знаю я, какое ты осторожное. Поймают, сунут в кастрюлю - и на огонь. - Лоскутик от ужаса даже зажмурилась.
— Пожалуйста, а я испарюсь и опять стану самим собой.
— А они ещё что-нибудь…
— Да не выдумывай ты!
— Нет, нет, нет! - твердила Лоскутик.
— Да пойми же, глупышка, со мной ничего нельзя сделать! - Облако от нетерпения мягко приплясывало, втягивая в себя сверкающие капли росы. Меня нельзя ни сжечь, ни убить, ни застрелить, как вас, людей! - Облако взглянуло на Лоскутика, которая стояла с таким видом, как будто зажмурилась на всю жизнь. - Ну ладно уж, слушай. Меня можно погубить только одним: заморозить.
Но им-то этого никогда не узнать, пойми. Я же об этом никогда никому не говорило. Только вот вам первым.
Жаба Розитта задумчиво посмотрела на Облако одним глазом. Глаз был выпуклый, прозрачный. Далеко, в глубине, как будто светила зелёная лампочка.
— Ты только подумай, - с мольбой сказало Облако жабе Розитте, заметив её колебания, - я уже столько дней не могу пробраться во дворец. Они закрыли все форточки, замазали щёлки, залепили воском замочные скважины. Ну почему ты считаешь меня таким несерьёзным? Ты ещё даже не знаешь, что я придумало. Они никогда и не узнают, что я - это я.
Жаба Розитта медленно кивнула квадратной головой.
— Розитточка! - воскликнуло Облако и бросилось её обнимать.
На радостях оно высоко взвилось в воздух, перекувырнулось в лунном свете.
Сквозь него, пискнув, пролетела летучая мышь.
Глава 18.
БЛАГОРОДНОЕ СОСТЯЗАНИЕ ВОДОХЛЕБОВ
Объявление, написанное художником Вермильоном, висело на ограде парка, и ветер загибал один его уголок.
Тяжёлые узорчатые ворота были гостеприимно распахнуты.
У ворот стояла толпа. Время от времени от толпы отделялся какой-нибудь человек и робко входил в ворота.
Но таких было немного. Все считали, что от короля всё равно ждать ничего хорошего не приходится и лучше держаться от всего этого подальше.
Но всё-таки в конце концов желающих набралось не так мало. Тут были и бедняки, которым нечего было терять.
Они просто надеялись хоть раз в жизни вдоволь напиться воДы.
Конечно же, сюда явились и богачи. Вода была для них, не в диковинку. Они привыкли много пить и мечтали завладеть пятью кошельками золота.
У входа в главный зал всех участников состязания встречали два дюжих стражника: Рыжий Верзила и Рыжий Громила в огромных безобразных калошах. Они бесцеремонно ощупывали каждого, кто входил в дверь.
Рыжий Верзила хлопал входящего по плечу. Рыжий Громила хватал участника благородного состязания за руки и держал его, пока Рыжий Верзила, наклонившись, ощупывал его коленки и башмаки.
Если бы кто-нибудь заглянул за тяжёлые занавески у дверей, он обнаружил бы там главного советника Слыша.
Припав глазом к щели между занавесками, облизывая пересохшие от нетерпения губы, он жадно оглядывал каждого входящего.
— Я всё рассчитал… - шептал он еле слышно. - Облако прилетит. Оно не утерпит, не выдержит, знаю я его. Оно может притвориться кем угодно, но всё равно его сразу узнаешь на ощупь. Но где же оно? Может, вот это Облако?
Нет, это господин главный тюремщик. А это дядюшка Буль. Говорят, он продаёт разбавленную воду. А чем он её разбавляет? Воздухом?.. И это не Облако. И это не оно…
Вот кто явился: продавец придворных калош. Смотрите-ка, даже мастер зонтиков пожаловал! А Облака всё нет. Это не оно. И это не оно. И это не оно. Какой-то старикашка с седой бородой, в зелёной засаленной куртке. Вот Рыжий Громила хлопнул его по плечу. Он так и присел, бедняга.
А это Один-Единственный Нищий. Притащился воды похлебать. Рыжий Верзила чуть не сбил его с ног. Нет, это не Облако, это человек из плоти и крови. И это не оно.
А больше никого нет. Неужели… неужели я просчитался и Облако так и не прилетело?
В разгар этих тревожных мыслей знаменитые дворцовые часы, подумав, пробили три раза. Многие отметили, что на этот раз часы думали как-то особенно долго.
Двенадцать трубачей вскинули золочёные трубы и затрубили. Вернее, затрубили только одиннадцать, из трубы двенадцатого вылетел фонтан воды.
Король, сидящий на троне, широко зевнул и топнул ногой в золотой калоше.
Участников благородного состязания впустили в зал.
Богачи расположились поближе к королю, бедняки жались к стенам. Старикашка с седой бородой скромно забился в угол.
Слыш вздохнул и вышел из-за занавески.
— Итак, начнём! - прошептал он. - Кто много пьёт тот истинный друг короля! Начнём же наше благородное состязание!
Вошли слуги, держа на подносах бокалы с водой.
Все стали жадно расхватывать бокалы.
Как только кто-нибудь ставил пустой бокал на поднос, слуга тут же с почтительным поклоном подавал ему большое деревянное кольцо.
Бедняки, не привыкшие пить, с трудом смогли осушить по пять бокалов.
Один-Единственный Нищий еле выпил три бокала. Он с грустью глядел на четвёртый и никак не мог заставить себя допить его до дна.
Дубильщик кож так удивительно выдубил кожу на своём животе, что живот его мог растягиваться до невообразимых размеров.
Он выпил уже тридцать пять бокалов и с торжеством поглядывал вокруг. На руках и даже на шее у него болтались деревянные кольца.
«Мои милые золотые монетки, - думал он, - цып-цыппып, мои золотые цыплятки! Я устрою вам славный курятник в моём сундуке!»
Продавец придворных калош выпил десять бокалов, а одиннадцатый незаметно вылил на пол. Но Слыш заметил ч это, и продавец придворных калош так и не получил одиннадцатого кольца.
Главный тюремщик уговаривал сам себя:
— Ну, мой миленький, любименький! Ну-ка, из любви ,к себе, выпей ещё бокальчик! Ну-ка, за мамочку! А это за папочку! Что, больше не можешь? А я-то думал, что ты эгоист и из любви к себе выпьешь больше всех!
Разорившийся продавец зонтиков, костлявый, длинный, сам похожий на нераскрытый зонтик, держал в руке бокал с водой и не мог сделать ни глотка. Он смотрел на него полными слез глазами и думал о своей засохшей маргаритке.
А вокруг звенели бокалы и сухо щёлкали деревянные кольца.
Дубильщик кож выпил уже семьдесят два бокала, и его камзол разъехался по всем швам.
Многие лежали на полу кверху животами.
У дядюшки Буля, как у утопленника, из носа и изо рта текла вода.
— Что делать, господин советник, кольца кончаются, - сказал на ухо Слышу главный слуга.
— Не может быть, - прошептал Слыш. - Мы заготовили пять тысяч колец.
Слуга молча показал пальцем куда-то в угол.
— Что это? - бледнея, прошептал Слыш.
Все, кто ещё мог повернуть голову, посмотрели в сторону, куда глядел главный советник.
Дубильщик кож уронил семьдесят третий бокал.
Скромный старичок с белой бородой, сидевший в углу, был весь завален деревянными кольцами. Собственно говоря, старичка вообще не было видно. Вместо него была огромная куча колец, под которой что-то шевелилось и откуда слышалось невнятное бормотание. Из груды колец с трудом высунулась рука и взяла ещё один бокал.
Кольца разъехались в разные стороны, показалась голова старичка и его борода. Борода растрепалась, распушилась.
Кольца разъехались в разные стороны, показалась голова старичка и его борода. Борода растрепалась, распушилась.
— Ещё парочку бокалов, и всё, - строго сказал сам себе старичок и погладил рукой бороду.
Слыш протёр глаза.
«Мне кажется, борода этого старикашки растёт прямо на глазах… подумал он. - Нет, поистине я схожу с ума…»
Дубильщик кож в ярости ударил себя кулаком по животу. В его животе гулко плеснулась вода.
А старичок, что-то шепча себе под нос, выпил ещё пять бокалов, взял шестой и строго сказал сам себе:
— Хватит, хватит? Это последний бокал, даю честное слово!
Он даже не взял протянутые слугой шесть колец.
Победа была полной.
Перешагивая через лежащих на полу участников благородного состязания, Слыш подошёл к старичку.
— Разрешите пожать вашу руку!.. - прошептал Слыш, пронзительным взглядом впиваясь в лицо старичка.
Старичок усмехнулся и крепко пожал Слышу руку.
Слыш помертвел, покачнулся, нос у него стал белее сахара.
Под звуки труб старичку торжественно вручили пять кошельков с золотом. Тот преспокойно рассовал их по карманам своей старой зелёной куртки.
Слуги подхватили под руки перепивших, поволокли из зала. От их пяток по полу, залитому водой, разбегались маленькие волны.
Старичок, не без труда перебравшись через гору колец, пошёл к двери. Кончик бороды он - засунул в карман.
За дверью Рыжий Верзила захохотал, разинув пасть, ударил себя по бокам:
— Ха-ха-ха! Эй, Громила! Ну и бородёнка у старикашки. Презабавная бородёнка. Он повернёт голову, а она не поспевает, отстаёт. А потом, не сойти мне с места, старикашкина борода кончиком сама залезла в бокал, раз! - и бокал пуст!
— Что?! - прошептал Слыш, появляясь неизвестно откуда. Он, как всегда, слышал всё, что говорится в любом уголке дворца. - Борода сама пила воду?!
Слыш хлопнул в ладоши.
По всему дворцу тревожно затрещали звонки. Двери сами собой захлопнулись. Стражники скрестили алебарды, преградив выход всем, кто ещё не успел уйти.
— Схватить старика с белой бородой! - приказал Слыш. - Задержать его во что бы то ни стало. Он не мог скрыться, он шёл последним.
Стражники бросились в толпу.
Но старика с белой бородой нигде не было. Был, правда, пожилой человек в зелёной засаленной куртке, но без всякой бороды.
— Оно опять обмануло меня, обхитрило!.. - простонал Слыш. - О, как я его ^ненавижу!
Нисколько не сомневаюсь, мой дорогой читатель, что ты давно уже догадался, кто был этот странный старичок с седой бородой.
Ты совершенно прав! Ну конечно, конечно же, это был художник Вермильон. Ему ничего не стоило нарисовать себе великолепные морщины.
А его белая борода - это был наш друг, наш общий друг - Облако!
Художник Вермильон благополучно выбрался из дворца - никто и не думал его задерживать. Карманы ему оттягивали тяжёлые кошельки, но это не радовало его.
«Куда же девалось Облако? Я даже не заметил, как оно слетело с моего подбородка, - думал он в тревоге. - Опять оно что-нибудь натворит. Ведь оно такое легкомысленное, увлекающееся. Можно сказать: у него ветер в голове, вернее, вода…»
Глава 19.
ПУТЕШЕСТВИЕ НА БЛЮДЕ МАННОЙ КАШИ
Итак, кто хочет узнать, что дальше случилось с Облаком, за мной, за мной!
А кто не хочет, пусть закроет эту книгу и поставит на полку, только не бросает как попало.
Расставшись с подбородком своего друга. Облако тут же превратилось в большую белую вазу.
Ему было просто необходимо хоть немного передохнуть и прийти в себя.
«Теперь я не улечу из дворца, пока хоть что-нибудь не разузнаю о тайном источнике!» - вот о чём думала белая ваза, но этого, конечно, никто не знал.
— Что это? - возмутился главный украшатель дворца, проходя мимо. - Кто и когда без моего ведома поставил сюда эту белую вазу? Она совершенно не в стиле этого зала. Надо хотя бы поставить в неё цветы, чем-то оживить её.
Да, да, букет красных роз, вот что спасёт положение!
И он отправился за букетом.
«Не знаю, как другие, но я совсем не люблю, когда в меня ставят букеты красных роз», - обеспокоенно подумало Облако.
Но через зал всё время сновали придворные, и перелетать с места на место было небезопасно.
Мимо Облака, шаркая ногами и разбрызгивая воду, прошёл слуга, держа над головой золотое блюдо с горячей манной кашей.
«Вот уж кем мне никогда не приходилось быть, так это манной кашей», подумало Облако.
Оно тут же незаметно взлетело кверху и уселось прямо на манную кашу. Это оказалось не очень-то приятным.
Манная каша была только что с огня и изрядно припекала ему спину и пятки.
Слуга, который нёс блюдо, был очень робкий, можно даже сказать, трусливый человек. Он всего пугался и от страха начинал туго соображать и плохо слышать.
Поэтому всё приходилось повторять ему несколько раз.
Ему постоянно кричали:
— Иди на кухню! Эй, кому говорят, иди на кухню!
Или:
— Блюдо давай! Кому говорят, блюдо, блюдо давай!
Или:
— Кому говорят, неси кашу!
Постепенно все так привыкли кричать ему «Кому говорят!», что это стало его именем, и никто уже иначе его не называл, как «Комуговорят».
«Не знаю, достаточно ли это надёжное место, - рассуждало Облако, проплывая вместе с манной кашей из зала в зал, - если король зачерпнёт меня ложкой и отправит в рот… Не представляю себе, что из этого получится… Нет, надо быстренько что-то придумать…»
Облако перегнулось вниз и страшным голосом прошептало слуге на ухо:
— Сейчас ты споткнёшься и уронишь блюдо с манной кашей!
Слуга побледнел, споткнулся, но блюда всё-таки не уронил. Он в испуге огляделся по сторонам, но, конечно же, никого не увидел.
«Похоже, что это привидение, - со страхом подумал слуга. - Я никого не вижу - значит, никого нет. Но всётаки я кого-то слышу - значит, кто-то есть. А если никого нет, а вместе с тем кто-то есть - значит, это типичное привидение!»
— Кому говорят, сейчас же споткнись и урони блюдо! - снова провыло Облако.
«Привидение уже знает моё имя! - ужаснулся слуга.
А если привидение кого-нибудь зовёт по имени, тому уж не сдобровать».
Он снова споткнулся, затрясся всем телом и с невероятным трудом удержал блюдо над головой.
Шатаясь, он вошёл в главный зал, где уже сидел король и в'нетерпении крутил головой, в то время как трое слуг, мешая друг другу, завязывали ему белоснежную салфетку вокруг шеи.
— Кому говорят! Сейчас же споткнись и урони манную кашу! - жутким голосом провыло Облако прямо ему на ухо.
Несчастный Комуговорят не выдержал.
Носок его левой ноги зацепился за правую пятку. Бедняга споткнулся на ровном месте. Блюдо наклонилось…
Короче говоря, произошло следующее: Комуговорят, золотое блюдо и горячая манная каша - всё полетело на пол.
Раздался всеобщий крик.
Золотое блюдо загремело и задребезжало.
Манная каша грузно шлёпнулась на пол, обдав всех тяжёлыми белыми брызгами.
Одни загородили лица руками, другие бросились оттирать камзол короля, и никто не заметил, как Облако проплыло над их головами и повисло на окне в виде тончайшей кружевной занавески.
Глава 20.
ОБЛАКО УЗНАЁТ ТАЙНУ КОРОЛЯ, ЧТО ОЧЕНЬ ХОРОШО, И ТЕРЯЕТ СВОБОДУ, ЧТО ОЧЕНЬ ПЛОХО
Наступила ночь.
Не будем скрывать, Облаку было неуютно и даже немного жутко одному в пустом зале.
Иногда к окну подлетали летучие мыши, открытыми ртами на миг прилипали к стеклу, потом отваливались, исчезали в темноте.
Несколько раз ударял крылом о стекло старый филин Ночной Философ, приятель Облака. Что-то пробовал сказать, предостеречь, что ли, но разобрать было нельзя.
Чёрный, заплывший жиром королевский кот, который лежал свернувшись клубком в кресле, приоткрывал зелёные щёлки глаз, неодобрительно поглядывал на Облако.
«Что я, в самом деле! - рассердилось на себя Облако,
Совсем раскисло. Надо взять себя в руки…»
Облако облетело весь зал. Внимательно оглядело всё, каждый угол, каждую щель, заглянуло повсюду.
Но нигде не было ни рычага, ни дверцы, ни секретной замочной скважины. Ничего.
«Неужели, неужели я так и не узнаю эту тайну? - с отчаянием подумало Облако. - С таким трудом проникнуть во дворец - и напрасно. А мне всё время казалось, он здесь, тайный источник здесь, во дворце. Значит, это ошибка. Нет, никогда не надо верить предчувствиям. Даже облачным…»
Облако сделало ещё один круг по залу и повисло над чёрным котом.
Вообще-то кошачье племя терпеть не могло Облако, считая его близким родственником дождю и лужам. Поэтому Облако никогда не вступало с котами в разговоры.
Но это была последняя надежда.
— Эй, кот! - окликнуло Облако чёрного кота. - Ты ведь здешний. Послушай, может, ты знаешь: откуда берёт король столько воды? Нет ли тут тайного источника?