– Хочешь чего–нибудь? – он кивнул на забегаловку на входе.
Я покачала головой, и посмотрела на променад, раскинувшийся прямо через дорогу.
– Может, прогуляемся? – кивнула я на дорожку и Никита воодушевился.
– Конечно!
– Тогда пошли, – сказала я через плечо, и делая шаг вперед.
В ту же секунду я резко отскочила и налетела спиной на Никиту. Передо мной с визгом затормозил уже знакомый мне серебристый Бентли. Когда водительская дверь открылась, и из нее вылетел Саша, мое сердце пропустило пару ударов и спряталось куда–то в пятки.
– Алиса, твою мать! – проревел он, за долю секунды вырастая передо мной.
От страха, я вжалась в Никиту, и он схватил меня за плечи.
– Я тебе весь день звоню! Какого черта происходит? – продолжал орать мой начальник, или кем он там мне приходится.
Он явно давно не брился и вообще выглядел помятым. Рубашку покрывали непривычные складки, на лице виднелась приличная щетина. Глаза метали молнии, а руки он сжал в кулаки.
– Что тебе нужно? – спросила я не своим голосом.
– Нам надо поговорить!
– Нам не о чем разговаривать, Александр Сергеевич.
– Я так не думаю, – прорычал он, крепко схватив меня за руку и дернув на себя, – В машину, живо!
Я удивленно заморгала, ничего не понимая, когда кто–то выдернул мою руку из его цепкой хватки, и вырос передо мной.
– Эй, полегче! – крикнул Никита.
– Не лезь не в свое дело, сосунок, – отчеканил Саша, пытаясь его обойти, но мой спутник ему не дал.
– Алиса, иди, – Никита протянул мне ключи за спиной, – Я разберусь.
– Ты?! Разберешься?! – нервно рассмеялся босс, – Тебе сколько лет, мальчик?
На самом деле, Никита, хоть и был младше, но был на голову выше его. И он был достаточно хорошо сложен, к тому же занимался спортом. Что–то подсказывало мне, что, если завяжется драка, то живым уйдет только один из них, и, глядя на лицо Саши, не трудно было догадаться, кто. Я никогда не видела его в ярости, точнее видела один раз, когда дала ему пощечину в номере, но это явно были цветочки. От осознания этой мысли, меня охватил тихий ужас, и я мягко потянула Никиту к себе, сказав:
– Не надо, пожалуйста. Пойдем отсюда.
Он отступил, и Саша сделал шаг вперед, подозрительно прищуриваясь. Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Никиту, а затем снова на меня. Внезапно его лицо исказила болезненная гримаса, и он тихо произнес:
– Я видел его в клубе.
Я только кивнула, представляя, какие мысли гуляют в его больной голове. Никита положил руку мне на талию и притянул к себе ближе, и я почувствовала, как он напряжен.
– Вот, значит, как ты поступаешь, – сказал Саша, опустив голову.
Он сделал глубокий вздох, а потом поднял лицо и посмотрел на меня своим обычным строгим взором. Таким же, которым он смотрел на собеседовании.
– Что ж. Как знаешь, Алиса. Мне надоело играть с тобой в эти детские игры. Приятного вам вечера, – он кивнул моему спутнику, – Простите за недоразумение.
С этими словами, он развернулся и вернулся в машину. Резко дернувшись с места, он умчался прочь.
– Да уж, – промычал ему вслед Никита над моей головой.
Я ничего не ответила. Я была не в силах что–либо сказать. Потому что, я испытала то, что не испытывала уже много лет. В моей груди снова пробили зияющую дыру, и ее рваные края начали кровоточить, причиняя нестерпимую боль с каждым новым вздохом. Словно мое сердце вырвали голой рукой, сломав при этом ребра и разорвав легкие в клочья.
ГЛАВА 25
Добравшись до дома, я все–таки смыла с себя краску и нашла в себе силы поговорить с мамой. Рассказав о том, что выкинул Саша сегодня вечером, я ожидала от нее какого–нибудь толкового совета, но она сказала только:
– Похоже, он испытывает к тебе чувства, – вздохнула мама, – Зря ты не дала ему объясниться.
– Я не вижу в этом смысла, – буркнула я в ответ, усаживаясь на стуле за кухонным столом.
– Иногда нужно давать людям второй шанс. Особенно если они дороги нам, – мама пожала плечами и поставила передо мной чашку с чаем.
Я взяла из большого блюда шоколадное печенье, и надкусила его:
– Зачем? – промычала я с набитым ртом, – Что это даст?
– Ну, тебе же я дала второй шанс. И ты изменилась.
Я ворочалась в кровати уже третий час, и постоянно думала над ее словами. Мысли сбивчиво кружились в голове, а перед глазами то и дело всплывало отчаянное лицо с темными глазами. Повернувшись к Тео, я прислушалась к его дыханию. Потом поцеловала его в макушку, и тихонько встала с кровати. Натянув спортивные брюки и толстовку, я вышла из комнаты и постучалась к маме в спальню.
– Алиса? Что случилось? – сонно спросила она, включая свет ночника.
– Мам, мне нужно съездить к Саше. Я вернусь утром, хорошо?
– Да, конечно, – пробормотала мама, – Будь осторожна на дороге.
– Обязательно.
Прикрыв дверь, я вышла в коридор и взяла ключи от своего мотоцикла. Засунув мобильник в карман кофты, я вышла из квартиры, тихо закрыв дверь, и спустилась пешком по лестнице.
Странная привычка, я знаю. Но я никак не могу от нее избавиться.
Сев на байк, и заведя мотор, я накинула шлем и быстро поехала в сторону центра. Когда я увидела знакомые стекла Хилтона, освещенные тысячей лампочек, мое сердце вяло подпрыгнуло в груди. Добравшись до гостиницы, я быстро зашла в холл и направилась к лифту. На ресепшене стоят уже знакомый мне Костя. Он попытался меня остановить:
– Эй, вы куда?
– В тысяча первый, – бросила я в закрывающиеся двери лифта.
Кабина поднималась ужасно медленно, словно хотела моей смерти. Оглянув себя в зеркале, я пригладила волосы. Лифт звякнул, двери открылись, и я направилась к двери его номера.
Постучав один раз, я прислушалась. За дверью стояла полная тишина. Я постучала еще раз и услышала возню, а потом тяжелые шаги. Когда на пороге появился сонный полураздетый босс, я чуть не разревелась.
– Саша, прости! – выпалила я, – Я такая дура.
Он удивленно округлил глаза и открыл рот, чтобы что–то сказать, но я перебила:
– Я не хотела тебя обидеть. И с Никитой у меня ничего нет, он просто друг, старый школьный друг. Я должна была поговорить с тобой, – мой голос дрогнул, – Я люблю тебя. Прости.
Он смотрел на меня удивленно, а потом его лицо приобрело обычное непроницаемое выражение. Словно на него надели маску.
– Алекс, кто там? – громко сказал сонный голос из спальни.
Я быстро заморгала. Потом еще раз, и еще. Я проморгала, наверное, целую вечность. Но, когда за спиной Саши выросла длинная фигура Кристины в его рубашке, я готова была собственноручно выколоть себе глаза.
– Алиса? Что случилось? – она округлила глаза, – У тебя все в порядке?
Наверное, мое лицо приобрело белый оттенок, потому что ее взгляд изменился, и стал беспокойным. Она поднесла длинную сигарету к губам и подожгла ее зажигалкой. В этот момент я чуть не блеванула прямо на Сашу. Я даже не поняла, откуда она ее достала. Потом она двинулась в мою сторону и, выдыхая дым, сказала:
– Впусти ее. Ты бледная, как смерть, что стряслось?
Я подняла ладонь, останавливая ее движение. Опустила голову и покачала ей, пытаясь растрясти слезы в глазах.
– Ничего, Кристина, – я постаралась улыбнуться, но, наверное, это неважно вышло, – Я просто зашла сказать начальнику, что я увольняюсь.
– В такое время? – она нахмурилась.
– Да. Это подходящий момент.
С этими словами, я развернулась и бросилась по коридору в сторону лестницы. За спиной я услышала Сашино:
– Алиса, постой!
Но это уже не имело никакого значения. В носу защипало, то ли от слез, то ли от дыма, который донесся до меня из номера.
Я была не в силах что–либо сказать. Потому что, я испытала то, что не испытывала уже много лет. В моей груди снова пробили зияющую дыру, и ее рваные края начали кровоточить, причиняя нестерпимую боль с каждым новым вздохом.
Я дала ему второй шанс. Но вместо того, чтобы им воспользоваться, он вырвал мое сердце голой рукой, сломав мне ребра и разорвав легкие в клочья. А потом, он выбросил его на помойку, даже не удосужившись взглянуть, как несчастное захлебывается в своих последних ударах от боли.
ДЕСЯТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ
Я стояла в пробке длинной в пол–Таллинна и проклинала все на свете. Больше всего сейчас я хотела бы оказаться на своем стареньком мотоцикле, чтобы не стоять как дура в центре города уже, битых полчаса. Мне всего–то нужно было отвезти Никиту в порт и вернуться обратно, дело на час. Как я думала.
Оказалось, что старо–нарвское шоссе ремонтируют (в очередной раз), и город встал. И я стою вместе с ним в потоке, благодаря Бога за кондиционер в машине. Если бы не эта штука, я бы сдохла от неожиданной жары, которая пришла в Таллинн в апреле.
Оказалось, что старо–нарвское шоссе ремонтируют (в очередной раз), и город встал. И я стою вместе с ним в потоке, благодаря Бога за кондиционер в машине. Если бы не эта штука, я бы сдохла от неожиданной жары, которая пришла в Таллинн в апреле.
Я откинулась на сиденье и закрыла глаза. Какой–то придурок посигналил мне сзади, я открыла один глаз и посмотрела на отъезжающую машину впереди. Всего на два метра продвинулась, а уже сигналят. Все такие нервные вокруг.
Другое дело я. Спокойна как удав, хотя через месяц я выхожу замуж и уезжаю жить в другую страну. По идее, я должна нервничать, грызть ногти и биться в истерике, но нет. Я ровно дышу, сердце размеренно отмеряет мой пульс, и ладони не покрываются испариной. Наверное, я просто знаю, что сделала правильный выбор. А, может, просто пытаюсь убедить себя в этом.
Посмотрев на серебряное кольцо с бирюзой на безымянном пальце, я невольно улыбнулась. Ну, кто еще мог подарить такое на помолвку своей невесте? Только тот, кто знает ее вдоль и поперек. Металл немного потемнел из–за того, что я носила его, не снимая. Однако это не портило украшение, сделанное на манер мужской печатки, и покрытого мелкой бирюзовой крошкой. Внутри красовалась гравировка: «Моей Лисе–Алисе. Н.»
С Никитой мне хорошо, хотя, иногда мне не хватает чего–то в нем. Но я понимаю, что Никита – другой и никогда не станет тем, кого я иногда вижу в своих снах. Да, я не люблю его, хотя стоило бы. Он ни разу меня не обманул. Я стараюсь не вспоминать Сашу, что делали со мной его прикосновения и поцелуи. Я забыла, что значит фраза: «бабочки в животе порхают». Это было ошибкой, так я решила для себя, закрыв эту историю в прочный сейф и спрятав его глубоко в своем подсознании.
Но, иногда, мурашки пробегали по моей спине, когда мне казалось, что я слышу его запах или голос. Пару раз, мне даже почувствовался его горячий взгляд, скользящий по моему телу снизу–вверх. Поэтому я отчаянно хотела уехать из этого крошечного города, где его призрак виделся мне на каждом шагу.
Свадьбу мы решили сыграть в Индии и специально подгадали дату, когда на Гоа будет проходить фестиваль красок. С собой я беру только маму и Тео, а Никита собрал всю хоккейную команду, ну и, естественно, родителей. С ними он познакомил меня месяц назад, когда его мама немного успокоилась после новости, что у меня есть ребенок. В целом, меня приняли хорошо, хотя, безусловно, желали своему сыну лучшую партию. Но Никита, несмотря на возраст, проявил себя как мужчина и настоял на том, что его выбор не обсуждается.
Я продвинулась в потоке машин еще на пару метров, и лениво начала играть с кнопкой на дверце, опуская и поднимая стекло. Внезапно, мое внимание привлекли знакомые звуки, доносившиеся откуда–то сзади. Я начала крутить головой, до тех пор, пока мои глаза не увидели серебристый Бентли, подъехавший ко мне слева. От удивления, я чуть не выпрыгнула из машины, пробив головой дыру в крыше. Знакомые мне звуки стали ближе, и я чуть не задохнулась, услышав слова:
Знаешь, любовь сильнее нелюбви
Ты ее найди и просто сохрани
Когда пара знакомых до боли темно–карих глаз посмотрела мне в душу, я вообще перестала дышать. Мой спокойный, хрупкий мирок снова рухнул в одночасье, под звуки песни, которую я засунула в тот же треклятый сейф и больше никогда оттуда не доставала.
Убегаешь, не знаешь, как боль свою убить
Исчезая, глазами ты в глаза мои посмотри.
Ладно, я соврала. Я думала о нем. И много раз я представляла себе нашу случайную встречу. Я думала о том, что он сделает, увидев меня. Отвернется? Пройдет мимо? Или остановится, чтобы заговорить? Может быть, он схватил бы меня за волосы и прижал бы к себе где–нибудь в темном месте? Я мечтала ощутить его холодные ладони на своих плечах. Я не один раз представляла, как он зайдет ко мне в квартиру и поцелует меня, не дав даже секунды, чтобы опомниться. Но он этого не сделал.
Саша улыбнулся одними уголками губ и медленно кивнул мне.
Когда–нибудь наступит день
И мне найдутся твои грустные глаза
Мне посигналили сзади, и я вздрогнула. Поток машин тронулся, я дернула коробку передач, и поехала вперед. Когда серебристый Бентли скрылся из вида, я тихонько допела полушепотом:
Среди толпы идущих лиц
Чужая стала для самой себя.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
ОТ АВТОРА
У каждой красивой истории, есть момент ее создания. У каждой вещи – кость, у каждого слова – цель.
Макс Барских
Эта книга родилась совершенно случайно. У меня такое ощущение, что я приняла таблетку NZT из киноленты «Limitless», и мой мозг начал работать на все 100%, выдавая обрывки диалогов, воспоминаний и чувств. Несмотря на это, все события и персонажи являются вымышленными. Любое сходство с реальными людьми – случайность и только.
Что делает нас любимыми? Слова, эмоции, действия? Глава в глаза, кожа к коже, дыхание в дыхание? Прикосновения к обнаженному телу, шепот на ухо в ночи, первое: «Я люблю тебя»? Когда мы испытываем абсолютное ощущение счастья: когда мы любимы, или, когда любим? И самый главный вопрос – что такое любовь? Это болезнь, или все–таки исцеление?
Я до сих пор ищу ответы на эти вопросы, несмотря на то, что я нашла свое счастье. Оно совсем близко, я даже могу к нему прикоснуться. У моего счастья темно–карие глаза и улыбка его отца, безусловно, самого прекрасного мужчины на свете. Хотя, признаться, иногда я его ненавижу. Впрочем, у нас это взаимно.
Я благодарю жизнь, за каждый прожитый миг, за каждую совершенную ошибку, за любовь и за то, что я, наверное, смогла ее познать.
Света, я клянусь, что напишу продолжение.
[1] Здравствуйте! (эст.)
[2] Один черный кофе и латте, пожалуйста (эст.)
[3] Это все? Сегодня у нас очень вкусный яблочный пирог (эст)
[4] Два кусочка, пожалуйста (эст.)