— Есть один вариант, сэр. WMCL-753 «Гамильтон». Вертолеты с его борта мерзавца достанут. Только… возникает повышенный риск для бойцов DOG[68].
Пирс понял, куда клонит адмирал. Эта старая сволочь хочет прикрыть свою задницу на случай возможного ЧП. Действовать-то придется в опасной близости от кубинских территориальных вод. На баркасе Очоа наверняка есть вооружение. Вот и подстраховывается Паркер.
— Вы получите письменное подтверждение приказа, мистер Паркер. Действуйте немедленно, адмирал. Жду от вас новостей. Удачи! — Роберт с раздражением бросил трубку.
Что же произошло с Америкой? Выросло целое поколение военных, привыкших держать руки по швам, постоянно прикрывая задницу бумажками, чтобы все было сладко да гладко. Причем покрывая свою трусость и лень мифической заботой о подчиненных.
Пирс посмотрел на часы. Пора выдвигаться на встречу с сильными мира сего. Ничего хорошего на ней он услышать не ожидал. Похоже, лимит хороших новостей для США полностью иссяк.
Подъезжая с машиной сопровождения к «Трем секвойям», Роберт обратил внимание на то, что теперь маленький уютный особняк тщательно охраняли. Раньше такого не было: «клуб джентльменов» в охране не нуждался. Теперь же натасканные «церберы» в плащах, под которыми отчетливо виднелись смертоносные машинки для автоматической стрельбы, постоянно попадались ему на глаза. О времена, о нравы!
Все были уже в сборе. Джонсон, Хаузер, Бенетт и больше никого. В большом, обставленном французской антикварной мебелью зале было сильно накурено. Хоть вешай топор. Все трое усиленно дымили толстыми сигарами, хотя Пирс был уверен, что ни один из них не курит. Больше того, у каждого было в руках по стакану с настоящим шотландским виски десятилетней выдержки. Значит, что-то случилось.
— О, Роберт! — преувеличенно радостно сказал вице-президент, салютуя ему стаканом. — Присоединяйтесь. Хлебните настоящего виски за счет бедных налогоплательщиков, перед тем как наступит конец света.
— Благодарю, сэр! — Роберт опасливо огляделся. Такими своих старших партнеров он видел впервые. Это были люди старой закваски, пережившие Вьетнам, «Уотергейт», рейганомику и прочее. Они не гнулись и не ломались.
— Смотрите на экран, Пирс. Внимательно смотрите!
Генерал Джонсон был явно не в духе.
Только сейчас Роберт обнаружил, что стоящий в углу телевизор работает. По нему шла трансляция из Москвы британского Би-би-си. Несмотря на рябь от помех, он увидел то, что хотел Джонсон.
Стрельченко… Жив и, по-видимому, здоров. Пятнистая камуфляжная куртка, на заднем плане Кремль. Потом съемки с вертолета. Видно горящие машины на улицах и колонны бронетехники. Вон чьи-то трупы выкладывают на газон из подбитого колесного бронетранспортера. Голос диктора русского телевидения вещал:
— Военно-воздушные силы нанесли удар по штабу мятежников в районе поселка Алабино. Змеиное гнездо предателей уничтожено высокоточными ракетами «Х-59М». Большинство участвовавших в мятеже — военнослужащие, обманом втянутые предателями в свои грязные игры. На данный момент ситуация в Московском регионе полностью контролируется Вооруженными силами Руси, подразделениями МВД и СНБ и государственными органами власти. Мятеж подавлен. Покушение на главу государства тоже не удалось… Проведены массовые аресты наймитов…
Симпатичная телеведущая задыхалась от праведного гнева. Все, похоже, приехали…
— Ну, что скажешь, Роберт?
— Нужно это останавливать, сэр. Немедленно.
— А что нам предъявить русским? Они твердо уверены, что войну начали европейцы, а мы, мало того что поддержали европейцев, еще и покушались на Стрельченко. Вы должны были найти доказательства того, что нас сталкивают лбами. Вы, Пирс, за месяц не нашли ничего стоящего.
Оправдываться здесь не было смысла. Не в том настроении люди. И не того уровня. Это не те придурки из сенатской комиссии по разведке.
— Сэр… Доказательства летят сюда. На борту С-130 Управления чрезвычайных ситуаций под надежной охраной из числа коммандос пограничной службы. С ними агент ЦРУ Розетти. Надежнейший из моих сотрудников. Они летят через Амман, делая крюк над Саудовской Аравией. Через полдня они будут здесь, в Вашингтоне.
— Почему через Амман? — поинтересовался Хаузер.
«Правильно поинтересовался, старичок», — злорадно подумал Пирс, с наслаждением нанося ответный удар.
— Существуют веские основания считать, сэр, что в вашем бывшем ведомстве АНБ очень сильно течет. Прямо скажем, хлещет.
— Что? — Невозмутимый ранее Хаузер выпучил глаза и стал похож на лягушку, которую надули через соломку. — Да не говорите ерунды, Пирс!
— Связь и электронную разведку для нашей особой группы осуществляет ваш протеже, бригадный генерал Стивен Хоуп. Как вы объясните, что все радиопереговоры прослушивались неизвестными? Конвой, в котором следовали наши сотрудники, подвергается сначала удару с воздуха наших же «Хорнетов», потом атакуется наземными силами противника. И это сразу после того, как они передали сообщение о том, что интересующий нас человек жив и перевозится на базу «Кэмп-Виктори» для дальнейшей эвакуации в США.
— Это совпадение, — несколько неуверенно сказал Хаузер. — На войне это случается повсеместно.
— Да, сэр. Только я не встречал ни одного случая, когда боевики числом более сотни терпеливо ждали, когда по конвою отработает наша авиация. Словно знали, что будет именно так. Причем всего в десяти милях от нашего военного лагеря.
— Куда смотрела разведка? — недоуменно спросил Джонсон.
— Не знаю, сэр. Может, разведка считала, что это не боевики, а союзники? Поэтому не обратила внимания на сотню с лишним вооруженных людей. Или специально не обратила внимания.
— К чему вы клоните, Пирс? Выражайтесь яснее, — повысил голос Бенетт.
— Господин вице-президент, я клоню к тому, что не заметить скопление такой массы вооруженных людей невозможно. Особенно днем и в окрестностях нашей основной военной базы в Ираке. И как-то по совпадению авиация морской пехоты накрывает наш конвой в непосредственной близости от этих неизвестных, получив неподтвержденный приказ.
— Как неподтвержденный?
— Очень просто. Толком выяснить не удалось, что это за Task Force 081, которая запросила воздушную поддержку и дала неверные координаты. Изначально думали на контрактников SOG ЦРУ, но потом разобрались, что это не так. Через пару часов «Кэмп-Виктори» обстреляли ракетами, и какая жалость — дежурный уорент-офицер, зарегистрировавший сигнал, был убит осколком в голову. Теперь вам понятно, почему я отправил туда самолет FEMA, дав командиру подразделения сопровождения устные указания. Лучше потерять время, чем потерять все.
— Мерзкая история! — спокойно сказал Хаузер, проведя рукой по гладко выбритой, как бильярдный шар, голове.
— Вы молодец, Роберт, что не распространялись по поводу последних событий. Похоже, кто-то играет против нас на нашем же поле. Расследование в АНБ начнется немедленно. Генерала Хоупа — отстранить.
— Нет, сэр. Генерала Хоупа надо оставить. Но под негласным наблюдением. Так же негласно начните проверку в АНБ, сэр. Особенно в системе «Эшелон» — понимаю, это очень сложно, но это необходимо. Может, удастся ухватить нить и распутать весь клубок.
— А кто у нас сейчас за разведку в Ираке? — спросил вице-президент.
— Там сейчас началась большая война. Значит, военные. DIA… — машинально ответил Пирс, ожидая в каждую минуту звонка от адмирала Паркера по поводу захвата Гильермо Очоа.
— Значит, DIA, — зловеще протянул Джонсон, оглядывая присутствующих. — И в Европе тоже. ЦРУ и все разведывательное сообщество только оказывают оперативную поддержку. А генерал Бургесс — давний верный друг Миллера.
Все четверо присутствующих посмотрели друг на друга. Первым пришел в себя министр обороны.
— Если они врежут по русским в Исландии, те обязательно ответят. Президента надо остановить.
— Невозможно, Джек. Он теперь слушает только одного человека — свою жену. А она убеждена, что единственный способ изменить ситуацию — это продемонстрировать силу русским. Запугать Стрельченко. Тем более что здесь чисто женская обида. Супруга русского лидера пару раз публично осмеяла супругу нашего президента. Такое не забывается.
— Что, катастрофа начнется из-за вкусов двух деревенских дур, дорвавшихся до власти? Надо что-то делать…
— Поздно, — веско сказал Джонсон.
В этот момент у всех завибрировали мобильные телефоны.
— Четыре минуты! — с убийственным спокойствием сказал отставной генерал, бросив взгляд на экран телефона. — Началось.
До бомбоубежища под массивным зданием МВБ Пирс долетел через восемь минут, опоздав на четыре минуты от «времени смерти». Ничего не произошло. Пронесло.
Первым, кому он позвонил, был Крейг Фугате, директор FEMA. Хотелось бы выслушать отчет о подготовке структуры к очень вероятному ответному удару русских. Пока Фугате перечислял, что сделано и что предстоит сделать, хотя уже будет поздно, в дверях появился бледный Джон Пистоне. Он отчаянно жестикулировал.
— Извините, Крейг, одну секунду. — Пирс повернулся к своему заместителю по разведке: — Что еще случилось, Джон?
— Очоа взяли. Ребята Паркера сработали четко, сэр. Откатали пальцы прямо на борту «Гамильтона», все подтвердилось.
— Отлично, Джон, но я немного занят…
— Сэр, он сразу стал давать показания. Там такое…
Пирс вздохнул. Опять что-то случилось…
— Крейг? Мистер Фугате, я вам через минуту перезвоню. Подробности, Джон…
— Лучше вам самому увидеть, сэр. Есть видеофайл первого допроса Очоа на борту сторожевика.
Когда он зашел в кабинет к своему заместителю, тот повернул к нему плоский монитор и нажал на кнопку воспроизведения.
Прослушав минут десять сбивчивый рассказ задержанного наркобарона, Пирс сорвал трубку телефона. Если то, что сейчас сказал Очоа, правда, то две боеголовки W-80, детонировавшие в небе над Исландией несколько минут назад, — мелкая неприятность по сравнению с тем, что произойдет в ближайшие минуты.
Глава 19. Русь. Окрестности Хабаровска. 22 августа
— Не пробиться с северо-запада, господин генерал-майор!
Артем Пшеничный отрицательно мотал головой, тыча пальцем в экран тактического ноутбука.
— Только зря людей положим. Сплошные минные поля, все пристреляно артиллерией. Еще и снайперы. Надо или все с воздуха проутюжить, или пусть РСЗО отработают. Так лезть — верная смерть.
— Без тебя знаю, майор. — Генерал Кологрив глотнул черного, как смоль, кофе из железной кружки и сморщился от невыносимой горечи. — Только не забывай, Пшеничный, что не нам боевые приказы обсуждать. А приказ ясен как божий день — войти не позднее завтрашнего утра в Хабаровск. Вот вынь и положи Москве пластунов в Хабаровске. Мне сам главком Лисицын звонил. Обещал подкреплений и боеприпасов.
— А танков не обещал? — с надеждой спросил Пшеничный.
— Нет. Танки на западе. В операции «Волнорез» участвуют. Сам знаешь, что там творится!
Артем знал. Обстановка на востоке Руси осложнялась с каждым днем. И что обидно: китайцы не выиграли, даже не свели вничью ни одного серьезного столкновения. Падение Хабаровска принесло им колоссальные потери и оперативно-тактический тупик, из Благовещенска их уже выбили, окружив и уничтожив под Белогорском три элитные дивизии НОАК. Та же ситуация сложилась в Приморье, где пятый гвардейский корпус «поимел» четыре дивизии китайцев, прижав их к Хасану и буквально размазав по земле траками «Барсов» и огнем артиллерии. Удалось отстоять от диверсантов Транссиб и БАМ, обеспечив нормальное функционирование артерий, питающих действующую армию. Китайское наступление на Биробиджан также провалилось, сколько китайцев сгинуло в непроходимых болотах, никто не знает.
Сейчас переброшенные в Забайкалье гвардейцы пятого гвардейского АК проводили операцию «Волна», срезая китайский стальной шип, вогнанный в русское тело на читинском направлении. Там тоже был полный успех, несмотря на ожесточенное сопротивление китайцев. В сражении на открытых просторах, продуваемых дикими ветрами степей Даурии, у НОАК шансов было еще меньше, чем в лесах и болотах Дальнего Востока. Вышколенная и обладающая боевым опытом русская армия, опираясь на воздушную мощь, свела к отрицательной величине численное превосходство китайцев. Разбитые вдребезги соединения шестьдесят пятой армейской группы НОАК сейчас бежали обратно за Амур, теша себя надеждой успеть зацепиться хотя бы за укрепрайон у знаменитой Борзи.
Только все эти оглушительные успехи Объединенного Стратегического командования «Восток» ничего не значили после того, как сорок седьмая китайская армейская группа прорвалась в глубь Казахстана, нацеливаясь на новые русские области и дальше на Южную Сибирь. Остановить их было совершенно нечем, войска на Дальнем Востоке и так измотаны до предела предыдущими боями. Тем более нельзя их ослаблять. Несмотря на ряд сокрушительных поражений китайской армии, казалось, что существенных потерь в живой силе она не понесла.
А тут еще мятеж в Москве. Когда Артем о нем в первый раз услышал, думал, что всё. Это конец всему. Но, как выяснилось, не так был страшен черт, как показалось ранее. Мятеж подавили менее чем за сутки, арестовав и уже расстреляв большинство зачинщиков. Мятежную вторую гвардейскую бригаду в полном составе перебросят из Подмосковья в Сибирь встречать китайцев. Честно говоря, предательство таких высокопоставленных людей, как Ляхов и его окружение, шокировало Артема. Чего им не хватало? Не зря в штабе шептались, что во всем виноват беглый нацлидер Молчунов. Сидит, сука, в своей Боливии и воду на Руси мутит. Несмотря на то, что мы здесь деремся на два фронта. Мол, завербовали Ляхова еще давно, когда он особистом служил. Скрытый «молчуновец» оказался ставленник беглых олигархов.
Почему Стрельченко не расправился с Молчуновым? Не успел или не захотел? Может, Молчунов откупился? А теперь втихаря гадит… Да хрен бы с ней, с большой политикой, если бы не первый приказ из Москвы после подавления мятежа: начать наступление на Хабаровск. И войти в него не позднее, чем завтра. Пшеничный вновь бросил взгляд на карту. Черт, где-то должна быть зацепка. Лисья нора, куда пластуны могут протиснутся.
— Раз по земле нельзя, попробуем по воде. — Кологрив усмехнулся. — Вряд ли нас там «косые» ждут, майор. Их пограничная охрана, так, чепуха на постном масле. Катера с КПВТ. Для наших амурцев — это семечки. Основная проблема — батареи. Держат протоки под прицелом. Сунемся без поддержки — покрошат в миг.
— Вы серьезно, господин генерал?
— Нет, Пшеничный, я здесь прикалываюсь над тобой!!! — заорал Кологрив. — Сказал, и по воде пойдете! Приказ был такой — ворваться в Хабаровск. Ворвемся — удерживать его не надо. Пошумим немного, потом свалим.
— Показуха? Для высокого начальства?
— Нет, Пшеничный! Боевая операция. С вами пара съемочных групп пойдет. С центрального телевидения. Будут снимать весь ход операции.
«Это точно конец. Живыми оттуда не выбраться», — подумал Артем.
— Господин генерал. Там же китайцев как грязи…
Неожиданно Кологрив хлопнул себя ладонями по коленям.
— Поверил про десант на набережную Хабаровска?! Значит, и «косые» поверят. Десант из штрафников будет. Билет в один конец. Пластуны Тунцзян будут брать. На той стороне.
— Цель?
— Босяцкий набег. Высаживаетесь, наводите шороху, обязательно наш флаг над центральной площадью. Телевизионщики это все снимают, затем сваливаете. В городе легкая пехотная бригада из мобилизованных и полк пограничников. С ними придется повозиться. Пока китайцы поймут, что удар в другом месте, вы уже должны закончить. Из хороших новостей — бронетехники и тяжелой артиллерии у китайцев в том районе нет. Уже все израсходовали.
Артем понял. НОАК слишком резко начала войну, не думая о потерях. В итоге потеряла множество современной техники за неполные две недели войны. Особенно пострадали авиация, флот и бронетехника. И хотя старья у них было еще полно на базах хранения, эффективность возможностей китайской армии резко упала. То же самое можно сказать про Генштаб НОАК, и так не блиставший изяществом и оригинальностью своих действий. От Владивостока до Читы китайцы перешли к классической войне на истощение, бросая в лобовые атаки массы плохо обученных резервистов из вчерашних крестьян и сковывая ответные действия русского командования. Тем самым обеспечивая свой грандиозный обходной маневр через казахстанские степи и удерживая стратегическую инициативу.
Генерал армии Усольцев и главком восточного ОСК понимали, что кампания окажется бездарно проваленной в ближайшие пару недель, если не удастся перехватить инициативу и сбить активность НОАК. Вариант перехвата был только один. Много мелких укусов — на крупные операции у Лисицына сил не было. Запутать противника, заставить нервничать, ошибаться, вынудить перебросить часть элитных войск из Средней Азии сюда, на Дальний Восток. А там, глядишь, и войска с Западного направления начнут прибывать. А пока надо изворачиваться. Голь, она, как известно, на выдумки хитра. Генерал-полковник Лисицын яростно бомбил Москву шифрограммами с просьбами разрешить применить электромагнитное оружие, но Генштаб был категорически против. Причины этого были главкому неизвестны, но приказ есть приказ. Осталось применять тактику «комариных укусов».
Амурскую пластунскую бригаду с трудом выдернули из-под Благовещенска и снова на вертолетах перебросили под Хабаровск. Слава богу, обошлось без древних птеродактилей «Ми-6», напугавших Артема в предыдущий раз до потных подмышек. Перебрасывали на трех «Ми-26» и десятке «Ми-8МВТ-5» из бригадного вертолетного полка. Пару раз патрулирующие воздушный коридор «МиГи» сцеплялись с китайскими истребителями, пытавшимися пробиться к пятнистым тушам вертолетов. Ощущение не из приятных, прямо скажем, когда видишь яркие вспышки на небе и горящие обломки самолетов на земле. Летишь и молишься на пилотов — сам ничего сделать не можешь. Повезет — не повезет. В тайге сильно доставала мошкара и сырость от начавшихся дождей. Когда дождь — мошкары нет, но сыро и противно. Потом появляется мошкара, а сырость не уходит. Так что с дождем — оно лучше. Еще с Кавказа Артем выучил пластунскую хитрость — дождь в делах помощник. И следы смоет, и врага поможет врасплох застать.