Стрельченко поступил по-другому. Обратился к нации сам. С передвижной телестудии придворного медиамагната. Обратился напрямую, забив помехами частоты мятежников. Сообщил нации, что жив и здоров, приказал верным ему войскам арестовать главарей мятежа и одновременно объявил о полной амнистии всех рядовых участников восстания, обманом втянутых в политические разборки. Этого хватило, чтобы военная машина Ляхова рассыпалась как карточный домик. Новоиспеченные тетрархи[77] вздохнули с облегчением и бросились со всех ног разыскивать своего временно пропавшего патрона.
— Ну, Стрелец… ты даешь!!! Это ж надо, знал и молчал до последнего! — выразил общее мнение Блинов, пожав ему руку.
— Я же не все знал. Думал, что, может быть… Ляхов не один действовал. Надо было всю его команду засветить.
— Рисковый ты, президент. Я бы так не смог… — вставил слово Усольцев.
— Поэтому я — глава государства, а ты — начальник Генштаба, — засмеялся Стрелец, хлопнув генерала армии по плечу.
Еще через секунду все окружающие ржали как кони. Отпустило.
— Что с мятежом?
— Выдыхаются, — с готовностью ответил Блинов. — Вышли на наши частоты, готовы к переговорам.
— Это кто такой умный?
— Командир второй механизированной, генерал Полозов.
— Соедините меня с ним. Немедленно!
Через семь минут генерал Полозов понял, что если он лично не арестует Ляхова, Бубнова и Ямщикова и не доставит их в Ясенево в штаб-квартиру СНБ, то будет считаться активным участником мятежа со всеми вытекающими из этого в военное время последствиями. Еще через пару часов стало известно, что мятежники полностью очистили Москву, комплекс зданий ССБ занят спецназом ГРУ. Все дорогостоящее оборудование осталось целым, но пропал целый ряд сверхсекретных документов.
Ляхов с двумя сотнями преданных ему людей заперся в штабе Таманской бригады, готовясь к последнему бою.
— ВВС готовы нанести удар. Потом будет штурм, — докладывал президенту Усольцев, находящийся на центральном командном пункте.
— Кто будет штурмовать?
— Спецназ.
— Бросьте, генерал армии. Пусть таманцы штурмуют. Искупают вину, так сказать.
Еще через час все было кончено. После удара «Су-24М2» выкатившиеся «Т-90C» и «БМП-3М», механизированной бригады добили сопротивляющихся огнем прямой наводкой.
— Бубнов, начальник госохраны, найден. Застрелился! Ляхова и Ямщикова нигде нет. Местные видели вертолеты, на низкой высоте идущие на запад, — доложил Блинов.
— Если на низкой высоте, радары могут и не увидеть. Похоже, Ляхов бежит.
— Далеко не убежит. Если только к Лукошко. Оттуда — на Запад…
Стрельченко задумался. Лукошко отнюдь не дурак, чтобы принимать беглого генерала. И так отношения между «батькой» и Русью напоминали холодную войну. Вечный президент Белоруссии, товарищ Лукошко стянул к столице все боеспособные войска и даже провел мобилизацию резервистов. Для чахлой социалистической экономики, живущей только благодаря реэкспорту русских нефти и газа, это был нокаутирующий удар. Народ, армия и даже КГБ и МВД, опора режима, стали роптать, недовольные столь подлым шагом по отношению к союзникам и стремительным падением уровня жизни. Лукошко мечется, и не исключено, что он, наоборот, примет Ляхова, чтобы выторговать его выдачей приемлемые условия для восстановления отношений с Русью. И даже войска на Западный фронт пошлет, благо там уже основные силы НАТО разгромлены. Знает ведь, что на востоке у нас ситуация хреновая. Вот ведь хитренький колхозник!
— По хрену, пусть бежит к Лукошко.
— Но у него документы, — осторожно сказал Сальников. — Очень важные документы. Думаю, это касается наших… особых мероприятий…
«Понятно. Героиновый трафик. Возможно, еще что-то, какие-то прослушки, компромат. Только Третья мировая война все это списала».
Отправив силовиков заниматься делом, а не топтаться в его временной резиденции, Стрельченко наконец нашел пять минут, чтобы спустится вниз к семье.
Камилла устроила детям незапланированный «водный день». Сама с младшей дочерью Любой сидела в джакузи с булькающей водой и смотрела, как два старших сына, балбесы четырнадцати лет, с азартом играют в водное поло в большом бассейне.
— Батя пришел!!! — заорал один из сыновей, Руслан, и помахал отцу рукой.
Глава государства опустился на корточки и поцеловал жену в макушку.
— Ну чего? Где эта сука? — Под сукой супруга подразумевала, естественно, Ляхова. Если для Стрельца измена Ляхова была прежде всего политическим действием, то для его жены предательство человека, больше десяти лет возглавлявшего охрану семьи, отвечавшего за безопасность детей и вхожего в их дом, имело прежде всего личный характер. О, таких вещей женщины не прощают!
— Упустил? Твои сальниковы-блиновы только обещать умеют, а как ловить… Я бы эту тварь…
— Отвянь, женщина… — беззлобно огрызнулся Стрелец, стягивая с себя рубашку. Надо поплавать немного, вода нервы успокаивает.
Ага, как же… дали ему поплавать с детьми и посидеть в кругу семьи! В бассейн ворвались полковник Хмелевский и с ним еще несколько человек.
— Господин президент! Евгений Викторович! Ядерная тревога! В бункер!
— Отставить бункер! Семью в бункер, я в ЦКП. К Усольцеву. Выполнять!
— Бать, мы с тобой! — в один голос заорали сыновья, которым претила перспектива сидеть в бункере несколько дней.
— А ну ша! — рявкнул Стрелец, сверкнув глазами. Положил руки сыновьям на плечи и тихо проговорил: — Вы же мужчины. А не комнатные мышки, чтобы я вас с собой везде таскал. Вы семью защищать должны. Мать, сестру. Хмелевский, дай им оружие!
— Настоящее, бать? — восхищенно спросил Руслан.
— Конечно. Полковник сейчас принесет. Будете при деле. Не расслабляться тут без меня. За женщин отвечаете головой.
Обернувшись, Стрелец незаметно подмигнул. Полковник все понял. Патроны будут холостые.
Поцеловал дочь, обнял жену.
— А мне пистолет? — тихонько спросила Камилла, дыша ему в ухо.
— Вернусь, постреляем.
— Все вы обещаете, господин президент. Все дела у вас…
Уже в машине, летящей в центр Москвы по пустой трассе, он узнал подробности. Американцы применили тактическое ядерное оружие, пытаясь вывести из строя нашу электронику и авиацию в Исландии. Генерал Румянцев, командующий группировкой, в последний момент сообразил и предпринял шаги, сильно сократившие потери. Отозвал часть авиации и выключил часть радаров, но все равно ущерб тяжелый.
— Ждем приказа на ответные действия, — мрачно сказал Седельников.
— Пусть Генштаб определит приоритетные цели. Но не на территории США. Какую-нибудь военную базу пусть выберет. Ответ будет дан. И сводку по фронтам мне на стол, когда приеду. Все, отбой!
Четыре одинаковых бронированных «Мерседеса» мчались по Москве на предельной скорости. Ревуны и мигалки отключены — машин мало, никто не мешает проезду. Подняв трубку телефона правительственной связи (дублирующий канал, естественно), Стрелец позвонил еще трем людям, приказав им прибыть на Центральный командный пункт под зданием Генштаба. Министру транспорта, связи и информации, министру иностранных дел, директору СНБ.
Первым под раздачу попал Блинов. Его вызвали сразу после того, как Стрелец ознакомился с фронтовой сводкой. Шеф Службы национальной безопасности тут же явился в комнату для заседаний.
— Что там Молчунов? — ошарашил его вопросом президент.
Чего угодно ожидал Блинов, но только не вопроса о бывшем беглом президенте.
— Да хрен его знает, — честно ответил «щит и секира нации». — Не до него.
— Достань его. И привези сюда.
— Когда? — Блинов удивлялся все больше и больше.
— Немедленно. А то у народа вопросов очень много. Как получилось, что высокопоставленный господин Ляхов вдруг оказался врагом, предателем и шпионом? Это и ко мне вопросы, и к тебе, Коготь. Как же мы это допустили? Скоро МИД и СМИ озвучат версию, что это козни Молчунова. Такая версия устроит всех. Понятно?
Блинов кивнул.
— Так достань его. И привези сюда, в Москву.
— А Ляхов…
— Послушай, Коготь, у тебя в ведомстве почти пятьдесят тысяч человек служат… Что, людей не хватает, чтобы двух злодеев найти? Так Полеванов с пятью тысячами успевает… И шпионов ловить, и твою работу делать. Что-то ты расслабился, старина…
Блинов сглотнул. М-да, вот так. Дружба дружбой, а служба службой.
— Все сделаем. Лично проконтролирую.
— Вот-вот… И про Орден Волка не забывай.
Глава 21. США. Луизиана. Шривпорт. 23 августа
Картечь хлестнула в лобовое стекло «Шевроле» на повороте, выбив мозги сидящему за рулем агенту Ханту. Тяжелая машина, потеряв управление, пошла юзом и, сжигая резину о горячий асфальт и теряя скорость, врезалась в отбойник. Бобби бросило вперед, и он сильно ударился головой. И проснулся…
— Все сделаем. Лично проконтролирую.
— Вот-вот… И про Орден Волка не забывай.
Глава 21. США. Луизиана. Шривпорт. 23 августа
Картечь хлестнула в лобовое стекло «Шевроле» на повороте, выбив мозги сидящему за рулем агенту Ханту. Тяжелая машина, потеряв управление, пошла юзом и, сжигая резину о горячий асфальт и теряя скорость, врезалась в отбойник. Бобби бросило вперед, и он сильно ударился головой. И проснулся…
Тяжело дыша, взял бутылку с водой и сделал несколько глотков. Сердце бешено колотилось, холодный пот заливал глаза. Посмотрел на руки — слегка дрожали. Совсем расклеился, три недели в таком напряжении да еще контузия.
Хитли огляделся. Отсек транспортного С-27J «Спартан»[78] был забит спящими вповалку на кучах амуниции спецами из Devil Brigade[79], возвращавшимися из Эль-Пасо. Чем они там занимались на мексиканской границе, Бобби было неизвестно, да он особо и не спрашивал. Плевать.
Сейчас главное — узнать, зачем его разыскали в гуще уличных боев за Феникс и срочно приказали прибыть в Нью-Мексико вместе с самолетом «зеленых беретов».
Причем приехавшие в объятый пламенем Феникс вашингтонские агенты были на новеньком «Шевроле» и облачены в одинаковые аккуратные костюмы. Man in black — ни дать ни взять! У минитменов полка Бостафа аж глаза на лоб вылезли. Сначала подумали: привиделось от жары или выпитого кукурузного бурбона.
— Это откуда к нам такие пеликаны прилетели? — выразил общее мнение штаб-сержант Дениэлс, кивнув в сторону пришельцев.
Хитли оторвался от карты, разложенной на капоте Hummvee, и покосился на федералов.
«Вот уроды, — подумал он про своих коллег, глядя на их модные туфли и белые рубашки. — Нашли, в каком виде появляться на передовой. Повезло, что по дороге не завалили. Федералов здесь терпеть не могут. Что чиканос, что красношеие[80]. Пулю можно получить с обеих сторон. В Техасе, говорят, дошло до настоящих боев между местными минитменами и национальными гвардейцами с восемнадцатым воздушно-десантным корпусом генерала Гловера. В Аризоне минитмены в солдат не стреляли, но держались настороженно. Вооруженный нейтралитет, одним словом».
Оба агента — оба белые, кстати, что неполиткорректно! — подошли к Хитли, с интересом изучавшего их.
— Сэр! Мы прибыли по поручению нового директора Бюро Брентона Хилла! — выпалил один из агентов, представившийся Дэнтоном. Второго специального агента, рыжеватого и широкоплечего, звали Хант.
— Как нашли? И почему в таком виде?
— Взяли нескольких чиканос, сэр. Один из них — командир банды средней руки. Ему докладывали, как вас живого извлекли из развалин здания полевого офиса в Фениксе люди Бостафа.
— Мы вообще-то, сэр, из Денвера прибыли. Через Альбукерке и Флагстафф. Там сейчас тихо, все Национальная гвардия контролирует.
— Ждите, — бросил агентам Боб, направляясь в штаб полка.
Полковник Бостаф его уже ждал, временный штаб второго полка минитменов Аризоны размещался на брошенной автомойке.
— Ну что, агент, возвращаетесь в свое гниющее вашингтонское болото? Смотрите, аккуратнее на американских политических горках — не сверните себе шею, мистер Хитли.
— И вам не кашлять, сэр. Надеюсь, вы сумеете договориться с Вашингтоном о разграничении полномочий. Очень надеюсь…
Бостаф ухмыльнулся и, сузив глаза, недобро посмотрел на Хитли.
— Вы еще в расположении моего полка, а уже хамите. Назовите мне хоть одну причину, которая мне помешает пристрелить вас и этих двух бычков-федералов прямо здесь?
— Вы американский патриот, сэр. А не бандит с противоположного берега Рио-Гранде. Думаю, это и помешает…
Бостаф снова ухмыльнулся, закурил свою огромную гондурасскую сигару. Потом резко встал, подошел к Бобу и протянул руку.
— Удачи, агент Хитли. Спасибо за помощь.
Хитли кивнул, затем собрал нехитрые пожитки в стандартный армейский мешок, взял в качестве оружия карабин «М-14» и револьвер «Кольт-спешл» и запрыгнул на заднее сиденье «Шевроле».
Едва они отъехали от Феникса, дымящегося во многих местах, Хитли спросил:
— Что такое стряслось?
— Код «Радуга», сэр, — невозмутимо ответил Дэнтон.
Охренеть! Только этого не хватало. Код «Радуга» означает, что возникла реальная угроза попадания оружия массового поражения в руки террористов.
— Конкретнее, Дэнтон. Только не говорите, что вы не в курсе.
— Конкретнее вам скажет директор Хилл, сэр. Я подробностей не знаю, служу в криминальном отделе Бюро в Колорадо. Нам приказано вас доставить в Альбукерке, туда прибудет военный самолет.
Хитли замолчал. Внедорожник мчался миля за милей, миля за милей, а дорога была практически пуста, встречались лишь остовы брошенных и разбитых автомобилей. Когда стали проезжать мимо величественного Каньона Дьявола, Боба стало клонить в сон.
«Во что же мы влипли опять?» — такой была последняя мысль, перед тем как уставший мозг отдал приказ спать.
Громкий хлопок и резкий толчок мгновенно вывел его из состояния дремоты. Машина шла юзом, и агент Дэнтон, лихорадочно вцепившись в руль, пытался ее выровнять. Прежде чем он выровнял «Шевроле», стекло взорвалось с противоположной стороны тысячей осколков, и по машине хлестнул свинец. Через долю секунды стал слышен характерный звук, словно от работающей дрели. Его ни с чем не перепутаешь. «М-16» или производные, типа «Бушмайстер» или НК417. Дэнтон, резко вскрикнув, обмяк и завалился на уже мертвого Ханта. Машина еще раз дернулась, и тут Боб ощутил, что находится в свободном полете.
«Соскочили с трассы», — мелькнула мысль, перед тем как внедорожник неуклюже приземлился на два левых колеса и, потеряв управление, опрокинулся на крышу. Труп непристегнутого Дэнтона мешком свалился на Хитли, слегка его оглушив и основательно перепачкав кровью.
Примерно через полминуты Боб услышал громкие возбужденные голоса. Так обычно кричат охотники, завалившие крупную дичь. Через выбитое стекло он отчетливо увидел четыре пары ног. Три пары направились к машине, а четвертая остановилась чуть поодаль.
«Трое идут обыскивать, один на стреме». Нападавшие громко говорили по-английски. Уже хорошие новости, что не чиканос. Хотя кто знает?
Винтовка, прижатая к полу телом Дэнтона, была абсолютно бесполезна. Пока вытащишь, десять раз в решето превратят, если заметят шевеление в салоне. Обойдемся револьвером. Главное, чтобы поближе подошли и встали толпой.
Когда ублюдки подошли поближе и распахнули дверь со стороны водителя, Хитли понял, с кем имеет дело. В салон через выбитое стекло протиснулась огромная мускулистая лапа, украшенная татуировками, из которых выделялись трилистник с цифрами 666 и свастика. Рука принялась шарить, пытаясь открыть дверь.
«Арийское братство». Полные отморозки, даже по меркам тюремных банд. Во всей Америке их не больше пятнадцати тысяч, меньше одного процента от общего числа бывших и реальных заключенных, в то же время они совершают в тюрьмах каждое пятое убийство. Этих пятнадцати тысяч хватает, чтобы держать под контролем все федеральные тюрьмы США. Уж очень жесткие условия вступления в братство. Вступить туда можно только после убийства того, на кого укажут «старшие товарищи». Выйти — только после смерти, отступников убивают немедленно. Убивают в основном новобранцы. «Кровь впускаем — кровь выпускаем».
Бюро, несмотря на полвека усилий и гибель нескольких внедренных агентов, так и не удалось нанести решительного поражения «арийцам». Арестами ряда авторитетов и боевиков в 2002 году позиции «бренда» поколебать не удалось. Ряды сомкнулись, выдвинув новых лидеров. Репутация у «арийцев» была настолько угрожающей, что с ними не связывались даже чернокожие и латиносы. И это правильно. Понты «хорошо колотить» перед лохами из богатых пригородов, хвастаясь цепями и золотыми пистолетами под гангстерский рэп. При встрече с «арийцами», которые не моргнув глазом могут перерезать глотку обломком бритвенного лезвия от уха до уха, понты не помогают.
Дверь распахнулась, в салон заглянула обритая налысо голова, украшенная татуировками на щеках и бородой.
— Все готовы, Койот! Судя по прикиду, федералы. Вон и бумажник валяется.
— Не на бумажник смотри, Бэйб! Смотри, есть ли топливо в багажнике.
Дверь со стороны Боба тоже распахнулась, и в лучах заходящего солнца он увидел две монументальные фигуры. Те же стальные мышцы, татуировки, грязные майки, чуть не трескающиеся на груди, раскаченной в тюремном спортзале.
Отличная мишень. Никто даже не успел моргнуть глазом, когда Боб вскинул «кольт». Стрельба по ростовым мишеням всегда удавалась ему на отлично. Солнце не мешало — наоборот, четко очерчивало контуры.
Два выстрела — два трупа. Не издав ни звука, «арийцы» мешками свалились на землю. Потом, сжавшись в комок, головой вперед Хитли выкатился вон из машины. У него была пара секунд, глупо ей не воспользоваться.