Будучи не глупым парнем, тем более с боевым опытом, Роджер понимал, что распад и коллапс с каждым днем конфликта будут усиливаться. Достаточно вспомнить Алабаму. Там беспорядки подавили в зародыше, но стоило HBCT Sledgehammer покинуть штат, как там тут же снова начались столкновения. Белые сражались против черных. Обе стороны применяли крупнокалиберное оружие, вплоть до минометов, позаимствованное с резервных складов.
Здесь, на границе с Мексикой, все было гораздо хуже. Чиканос учились воевать, и учились быстро. Теперь это были не шайки подростков, подсобных рабочих, недалеких мигрантов, куривших марихуану. Это была целая армия вкусивших крови отморозков, готовых убивать и умирать. Она постоянно усиливалась за счет дезертиров из числа US Army и мексиканских военных, сотнями бегущих под руку наркобаронов. Сопротивление стало возрастать с каждым днем, особенно на юге. Чувствовалась умелая рука, направляющая боевиков. Они стали хитрее и опаснее.
Что уровень боевиков заметно вырос, стало ясно еще по боям в Браунсвилле и Порт-Исабел, на нашей территории. Уже тогда третья пехотная дивизия понесла весьма чувствительные потери. Роджеру запомнился случай, который ему рассказал пехотный капитан, Джесс Мэрфи. Рота «Чарли» под командованием Мэрфи отправилась прочесать переулок от центральной улицы Браунсвилла, Бока Чука. По данным разведки, там были гражданские в нескольких машинах. Пехота туда сунулась, и Мэрфи четко услышал надрывный детский плач из ближайшего седана «Хендой» и увидел людей, откинувшихся на сиденьях. Выяснилось, что это пластиковые, искусно загримированные куклы, а машины — начиненные взрывчаткой с гвоздями и подшипниками мины-ловушки. Потом, после взрывов, на роту обрушился шквальный огонь с верхних этажей. Из пулеметов и автоматов. Если бы не звено «Апачей» Логана, рота «Чарли» там бы и осталось вместе с Мэрфи. Но вертолетчики их спасли, залив свинцом крыши и верхние этажи.
После боя капитан завалился к ним на базу с ящиком «Будвайзера» отблагодарить за спасение своей пехотной задницы. Познакомились, выпили.
Мэрфи смотрел на Логана во все глаза, когда узнал, что он тот самый герой, который больше недели пробирался к своим по русским тылам.
— И тебе сам Обайя руку жал?
— Жал. И «пурпурное сердце» — вот! — Роджер ткнул пальцем себя в грудь. — За ранение.
— Я там, на русском фронте, не был, — сказал Мэрфи. — В Ираке был, три срока. Но, думаю, здесь сложнее. Там хоть видно, кто — враг, кто — нет. Здесь всё по-другому. Вчера одна сеньорита, соска малолетняя лет пятнадцати, угробила пятерых из триста восемьдесят пятого батальона военной полиции.
— Это как?
— Прикинулась беженкой с грудничком. Подошла к «Хаммеру» и кинула ребенка внутрь машины. Это была замаскированная бомба. Машину разворотило, пятерых убило сразу. Один, говорят, выживет, но остаток дней будет питаться через трубочку. И ведь обычная с виду «кончита», таких сам десятками трахал…
— А малолетка?
— Ей не повезло. Не успела убежать, зацепило взрывной волной, когда встала, ее разрубило очередью из «Минигана». Когда подошел, она еще дышала.
Мэрфи глотнул пива и посмотрел в глаза Роджеру.
— Она прошептала перед смертью: «Ацтлан».
— Что за чушь — Ацтлан?
— Мифическое место происхождения ацтеков. Якобы именно из этого Атцлана они пришли в собственно Мексику.
— И где этот гребаный Ацтлан?
— На севере от мексиканской границы. Где-то у нас… в США.
— И что, весь нынешний бардак из-за какого-то Атц… Ацт…
— Нет. Думаю, это так, идеологический фетиш. Все гораздо глубже и хуже. Я, Роджер, со своей ротой «Чарли» в каких только переделках не бывал, но всегда знал четко: мы солдаты самой сильной и свободной державы мира. А сейчас? У меня шестнадцать человек сбежали за три недели. С оружием, включая сержант-майора. Еще двадцать шесть — в госпитале. В роте — треть от штатного состава. Еще пара недель — и в роте останется меньше взвода.
Роджеру ответить было нечего. Этот измученный тяжелыми боями пехотный капитан, чудом выживший в том переулке, говорил правду. Никто, ни аналитик, ни даже стратег из ОКНШ не мог представить себе подобный сценарий. Войну с русскими еще можно было предположить, но одновременный мятеж в США, вторжение Ирана в Ирак, обострение в Афганистане и Венесуэле… Военная мощь распылена на множество фронтов, нигде не удается сконцентрировать нужное для победы превосходство. Мечемся, как кошки при пожаре, несем потери, толку — ноль.
Логана после счастливого спасения и долгого путешествия по русским тылам лично встречал главком сил НАТО в Европе генерал Уолт. Потом Роджера, уже помытого, побритого и облаченного в парадный мундир, отправили вместе с десятком таких же счастливчиков домой.
В столице их ждала огромная толпа, потом — Белый дом, торжественный прием у президента. Логану отчетливо врезалось в память, как плохо выглядел мистер Ричард Борат Обайя. Серый цвет лица, лихорадочный блеск в глазах, трясущиеся руки. От стремительного и обаятельного мулата за месяц не осталось и следа.
Еще три дня Логана, словно циркового урода, возили по всяким общественным мероприятиям, где ухоженные женщины в отлично сшитых платьях и мужчины в костюмах сдержанно аплодировали рассказам о его рейде по русским тылам. Как выяснилось, это всякие благотворительные вечеринки, собирающие деньги для сражающейся армии. Может быть, это дело и полезное, но его от этих лощеных хозяев жизни буквально тошнило. Бесило также вечное наличие у его гостиничного номера люкс толп журналистов, снимающих каждый его шаг и сующих диктофоны под нос. Со своими родителями он еще успел встретиться, с родителями же попавшего в русских плен Гарсиа — нет. Не удалось и дозвониться: связь с Атлантой как телефонная, так и через Интернет отсутствовала уже больше двух недель. Связаться можно было только по радиостанции.
Помыкавшись так четыре дня, капитан Роджер Логан буквально упросил бригадного генерала Сайкса из штаба армейской авиации отправить его на передовую. Тот слово сдержал, и через десять часов Логан уже примерял летный шлем в кабине АН-64D «Апач». Хоть и не самая новая модификация, но все равно лучше, чем ничего. Вторым номером оказался крайне спокойный и смышленый малый Кен Кинсли из Национальной гвардии Огайо. Опытный стрелок, он служил еще в первую иракскую кампанию. Можно сказать, повезло. Не родная душа, конечно, какой был обжора Марсель, но тоже неплохо. Главное, нервы крепкие, и стрелял метко. Единственный минус — курил как паровоз, отчего в кабине постоянно воняло табаком.
Авиационная бригада третьей пехотной дивизии Falcon, куда входил первый ударный батальон «Гадюки», где теперь служил Логан, насчитывала процентов шестьдесят от штата. Особенно здорово пострадал штурмовой батальон KnightHawk в боях за Порт-Исабел, когда пытались лихо высадить вертолетный десант и вбить клин в оборону чиканос. Высадить высадили, а вот потом началось. Отряды чиканос на своих пикапах с ПТРК «Тоу» и с крупнокалиберными пулеметами блокировали место высадки, начав расстреливать вертолеты снабжения. За трое суток пехота потеряла восемнадцать человек, а вертолетчики — пятнадцать машин, включая четыре «Чинука». Только с прибытием РСЗО MLRS удалось отбросить «мокрые спины» и деблокировать пехоту.
Дебютировал в новом для себя батальоне Логан вечером, поддерживая огнем передовую группу «Абрамсов», двигающихся к аэропорту Броунсвилла. Прогулки не получилось: их встретил шквал огня из зенитных пулеметов и трофейных «Миниганов», установленных на машины. Но с этой напастью Логан уже знал, как бороться: афганские командировки даром не прошли. Главное — внимательно вертеть головой и слушать авианаводчика с земли.
Теперь вот Матаморос, по другую сторону границы. Застройка типично мексиканская, беспорядочная. Для боевиков — раздолье, особенно учитывая то, что штат Тамаулипас уже лет сорок считается вотчиной старейшего картеля мексиканской мафии «Гольфо». Против американцев готово сражаться почти все мужское население города. На регулярную мексиканскую армию и федеральную полицию надеяться не стоило. Они сюда, в приграничье, даже не суются — не хватает тяжелой техники, по их словам. Вообще, официальный Мехико уже почти неделю проявляет полную пассивность, продолжая причитать про бедность и слабость и не переставая сосать из американского бюджета миллионы на переоснащение армии.
— Задача ясна? — Громкий голос командира их ударного батальона, подполковника Буллингера, оторвал Роджера от тяжелых раздумий.
— Да сэр! — рявкнули пилоты и стрелки-операторы.
— Отдых, потом обед! Через три часа — вылет. Свободны.
Когда все потянулись к выходу, Буллингер сказал:
— Капитан Логан, останьтесь, пожалуйста.
В небольшой комнате Роджера ждали двое. Полковник ВВС и человек в штатском с незапоминающимся лицом и неприятными, словно оловянными, глазами.
— Задача ясна? — Громкий голос командира их ударного батальона, подполковника Буллингера, оторвал Роджера от тяжелых раздумий.
— Да сэр! — рявкнули пилоты и стрелки-операторы.
— Отдых, потом обед! Через три часа — вылет. Свободны.
Когда все потянулись к выходу, Буллингер сказал:
— Капитан Логан, останьтесь, пожалуйста.
В небольшой комнате Роджера ждали двое. Полковник ВВС и человек в штатском с незапоминающимся лицом и неприятными, словно оловянными, глазами.
Полковник тут же протянул Роджеру руку:
— Роулсон, AFSOС[91]. Очень приятно лично увидеть героя русского фронта. Присаживайтесь, Роджер.
Следом представился штатский:
— Помощник министра внутренней безопасности Закк Ларкин.
Оба рассматривали Роджера с интересом. Пауза продолжалась больше минуты, пока Роулсон не протянул Логану бумагу, украшенную гербом США.
— Ознакомьтесь и подпишите, капитан.
Логан пробежал текст глазами и поднял взгляд.
— Я вроде присягу давал… этого достаточно.
Роулсон хмыкнул, Ларкин молитвенно закатил глаза к потолку.
— Послушайте, Логан. Присяга присягой, но то, с чем вас ознакомят сейчас, должно стать известным общественности не раньше, чем через полвека. А лучше — вообще никогда. Вы подпишете бумагу о неразглашении или мы расстаемся?
Роджер на секунду задумался. Все складывается здесь, в бригаде «Фалкон», неплохо. Но, с другой стороны, Роулсон из управления спецопераций ВВС и этот мутный Ларкин из МВБ обязательно предложат что-то интересное. Опасное, рискованное, когда адреналин закипает в крови и каждая секунда может стать последней.
«Постепенно превращаюсь в адреналинового наркомана», — подумал Логан и пододвинул бумагу к себе. Черкнул корявую закорючку и оттолкнул бумагу обратно. Она тут же исчезла в портфеле Ларкина.
— А теперь, капитан Логан, слушайте внимательно. С этого момента вы приписаны к AFSOG. Собирайте вещи, у вас полчаса.
— Один вопрос, сэр. Мне нужен стрелок-оператор?
— Он уже подобран. И ждет вашего прибытия, капитан.
Их уже ждал, раскручивая винты, CV-22 Osprey. Едва Роджер успел сесть на сиденье, ему сунули в руки папку, украшенную зловещей надписью Top Secret и перетянутую красной нитью.
Открыв ее и начав читать, Логан почувствовал ледяное дыхание смерти у себя за спиной. Повернув лицо к сопровождающим, Роджер спросил:
— Что, об этом никто не знает?
— Вы о чем, капитан?
— Про авиабазу «Барксдейл» и захват…
— Нет. Но скоро узнают. Держать в тайне захват командного пункта одного из элементов стратегической триады невозможно. Информация уже просочилась, значит, через пару часов об этом будет знать весь мир. Мы и так скрывали это больше двух суток. Пресс-служба ВВС сообщала, что стрельба на авиабазе — результат несчастного случая.
— А насчет генерала Марьентоса?
Роулсон оскалился:
— Нет, Логан, никто. И если вы сработаете четко, то никто и не узнает.
Роджеру хотелось орать благим матом. Еще две недели назад генерал Марьентос считался единственным союзником США, на которого можно положиться южнее Рио-Гранде. Теперь его надо стереть в порошок. Если не удастся взять живьем. По данным разведки, Марьентос по уши завязан с наркокартелями и стоит за дерзким терактом в «Берксдейле». Больше никакой информаци не было, но командование считало, что этого вполне достаточно. Опять игра вслепую, как в Афганистане.
Летели буквально двадцать минут. Аэропорт Нуэсес Каунти, Корпус-Кристи. Приземлились, разгоняя пыль огромными лопастями конвертоплана. Аэропорт по периметру обложен мешками с песком, спиралями колючей проволоки. Дополняли картину смотровые вышки с установленными пулеметами и кружащий в небе беспилотник, патрулирующий окрестности.
— Добро пожаловать в Кэмп-Сигма, капитан Логан! — услышал Роджер очень знакомый скрипучий голос. Полковник Вулидж?
— Вы живы, сэр? — тупо спросил Логан, рассматривая полковника.
— Как видишь.
— Но нам сказали, что вы погибли.
— Мало ли что сказали. Меня сбили, и мы с сержантом Нери и капралом Суингером почти сразу попали к полякам. В диверсионное подразделение «Гром». Связи не было, прятались от русских пеленгаторов. И только спустя неделю вышли к своим. Остатки наших «Крыльев Победы» к тому времени отвели в тыл, на авиабазу «Вроцлав». А потом русские применили свою супербомбу, и ты сам знаешь, какой начался бардак. Меня вскоре выдернули сюда, в Штаты, как специалиста по планированию ночных рейдов армейской авиации.
Вулидж скривил губы. В голосе чувствовалась горечь и ирония. Роджер сам отлично помнил эти ночные полеты, удары «Хеллфайрами» по танкам «иванов», яростный ответный огонь с земли, белесые, словно черви, инверсионные следы зенитных ракет.
— Это вы настояли, сэр, на моем переводе сюда?
— Да. Ты проявил себя молодцом, особенно под Радомом. Сейчас нужны именно такие люди.
Брифинг начался в обширном ангаре, где раньше содержались небольшие частные самолетики, ныне угнанные мексиканцами или разобранные на запчасти. Малая авиация у боевиков в большой чести. И наркотики перевозят, и раненых, и оружие. Даже используют в крайнем случае как бомбардировщик.
Теперь в ангар набилось больше сотни сурового вида мужчин и несколько женщин. Они расположились, как обычно, на раскладных стульях. Напротив них, помимо Роулсона, Вулиджа, Ларкина, присутствовал и генерал-лейтенант Маллхоланд. Тоже знакомый тип. Командовал в Афганистане Task Force 6-26, координирующей совместные действия спецподразделений «Дельты», SEAL, MARSOC[92], «зеленых беретов» и рейнджеров. Успел также в Венесуэле отметиться. Серьезный дядя, на мелочь размениваться не будет. Говорят, за его голову талибы и боливарианцы[93] суммы с шестью нулями предлагали.
Генерал чуть приподнялся со своего места, как в зале сразу стало тихо.
— Господа, пару слов о сложившейся ситуации. Напоминаю вам о подписанных вами документах о неразглашении. Все, что вы сейчас услышите, не должно покинуть стен этого ангара. Итак, парни…
Генерал Марьентос, исполняющий обязанности президента Мексики, ведет двойную игру. Как мы предполагаем, именно в результате этих игр мы имеем войну на юге США. Эта хитрая бестия пришла к власти, совершив переворот с нашей помощью. Видимо, вся эта нарковойна, терзавшая Мексику, не более чем попытка сплотить мафию под единым руководством. Теперь война прекратилась сама собой. Слабые лидеры мафии уничтожены мексиканским спецназом или нашими воздушными ударами. Сильные лидеры сплотились под знаменем Марьентоса. Теперь мы имеем против себя не только объединенные силы шести крупнейших наркокартелей, но и всю государственную машину Мексики. Включая вооруженные силы и полицию. Надо признать, что генерала поддерживает подавляющее большинство мексиканцев и множество эмигрантов на нашей территории. Все из-за идеологии La Raza и проекта создания Великой Мексики — Ацтлана. Который, кстати, предусматривает отторжение от США нескольких штатов, включая Калифорнию, Техас, Аризону, Нью-Мексико, Неваду. А теперь представьте, что сделает с Госдепом, ЦРУ и администрацией президента общественное мнение, когда станет известно, что создали маньяка у своих границ и привели его к власти. Представляете размах скандала? Отсюда такие драконовские меры секретности.
К тому же есть подозрение, что шпионы Марьентоса есть на самых высоких постах в Вашингтоне. Еще один неприятный момент — хочу напомнить, что подавляющее большинство мексиканских офицеров и сержантов обучались в наших училищах и тренировочных центрах. По сути, это наше зеркальное отражение. Еще хуже то, что мы за последние годы обучили и практически перевооружили мексиканскую армию. Если к этому прибавить огромное количество оружия и техники, захваченной на нашей территории, то совсем весело.
Его боевики атаковали «Барксдейл». Причем половина террористов находилась внутри базы. Это были военнослужащие ВВС США, отслужившие не один год. Теперь в руках террористов четыре ядерных боеголовки к ракетам «Томагавк».
Тихий вой пронесся над собравшимися в ангаре. Каждый понимал, что это значит. Хуже не придумаешь: «меч Господа» у каких-то психопатов, связанных с наркокартелями.
Маллхоланд тем временем продолжал сыпать новостями:
— Сегодня вечером генерал Марьентос летит в Монтеррей, Нуэво-Леон. На четырнадцатую авиабазу. С инспекцией своих ублюдков. Есть шанс взять его живым. Но это не все. Его захват должен пройти синхронно с еще двумя операциями — штурмом «Барксдейла» и разгромом основной базы Марьентоса — «Мацатлана». Именно там он командовал батальоном GAFE[94] и округом.
Змею надо обезглавить и разрубить на части. Поэтому операция будет назваться «Левиафан». На подготовку — меньше шести часов. Поэтому отобрали вас. Самых опытных бойцов.