– Ох… но как же?.. – только и выдавила я, кое-как сдерживая эмоции.
– Вот так, – развел он виновато руками, – но если человек – создание ненадежное, то техника – совсем другое дело! – И он жестом фокусника вытащил из рукава своей ветровки маленькое пластмассовое устройство. – Вот диктофон! Я его на лекции ношу, чтобы не пропускать, а то не успеваю, у нас, знаете, какие преподы, метут языком без остановки, а мне потом двойки получай из-за их скорости… – И он закатил глаза, видимо, готовясь пуститься в дальнейшие студенческие воспоминания, весьма гордый собой.
– Учеба – это, несомненно, хорошо, но, может, мы все же прослушаем запись? – быстро вставила я, когда он набирал новую порцию воздуха для следующей тирады.
– А… разумеется, – он сконфуженно улыбнулся и под моим настойчивым взглядом нажал наконец на кнопку воспроизведения записи.
«Что ты мне трешь, какие еще сроки, ты на счетчике, – разорвал напряженную тишину грубый мужской голос. – Каждый день делает тебя беднее на кругленькую сумму…
– Но я делаю все, что могу! Есть некоторые проблемы, но скоро я их решу, поверьте мне… – Слышать мольбу в голосе Давида было неприятно.
– Что ты, как баба? Хозяину так ныть будешь, а мое дело – предупредить… Хочешь, руку тебе сломаю, если слов ты не понимаешь? – равнодушно предложил ночной гость.
– Я все отдам! – взвизгнул Давид, но я не могла его осуждать за малодушие. Угрозы, лившие из уст его посетителя, не были похожи на блеф, уже один тон его указывал на то, что срок их реализации не за горами.
– Отдашь, отдашь, куда денешься, – успокаивающе протянул мужчина. – Даю тебе неделю, дольше Хозяин ждать не намерен. Он не станет из-за тебя портить репутацию своего казино. Хочешь играть – приготовься платить! После известных тебе изменений к нему целая очередь клиентов выстроилась, порок одним лишь законом искоренить невозможно, – вдруг философски изрек визитер Давида. Его успокаивающая тирада прервалась коротким звуком удара и легким вскриком моего ухажера. – Это тебе в качестве напоминания, – зло усмехнулся неизвестный», и все стихло.
– Вот! – ликующе воскликнул Михаил. – Вы были правы! Казино существует!
– Да, согласна. Но эта запись не может послужить доказательством, да и потом, как ты это казино найдешь? – не стала я его обнадеживать.
– Легко! Я проследил за гостем вашего Давида и теперь знаю, где он живет. Немного отдохну и часов в пять займу наблюдательный пост у его подъезда. Думаю, казино раньше этого срока не начнет работу, а потом уж – дело техники… Не сегодня, так завтра или еще когда-то, но он приведет меня к своему хозяину! – Его глаза горели энтузиазмом.
– Михаил, это может быть очень опасно! Обычно за такими заведениями стоят всесильные люди. Ты, прости, мелкая сошка, которую они запросто устранят в крайнем случае! – Я чувствовала свою вину, что втянула во все это Михаила, и просто обязана была его предупредить и даже защитить, чего требовало мое неожиданно оказавшееся таким сентиментальным сердце.
«Эх, прав был Экзюпери, вложив в уста своего маленького героя сакраментальную фразу: «Мы в ответе за тех, кого приручили!» – с тоской подумала я.
– Но разве это не моя работа – накрывать подобные притоны?! – по-детски распахнув глаза, спросил Миша.
– Твоя, но не в одиночку же…
– Но тогда в отделе мне придется объяснить – с чего это я увязался за этим Давидом? А я вас выдать не могу, капитан рассвирепеет, – признался он.
– А ты и не говори, и не ходи никуда, оставь все как есть! – не оставляла я попытки его отговорить, но он лишь упрямо покачал головой. – Ну что мне с тобой делать, наказание мое! – воскликнула я, совсем наподобие многодетной мамаши, пытающейся урезонить строптивого отпрыска. – Ладно, ты прав. Это дело так оставлять нельзя. Следи за этим мужиком, но в одиночку ничего не предпринимай! Я закончу тут, – я неопределенно махнула в сторону кабинета Анжелы, – и помогу тебе, подстрахую, ну, и все прочее, по обстоятельствам, – с тяжелым вздохом решительно закончила я.
– Хорошо, – вдруг покладисто согласился он, хитро сощурив глаза. – А если так получится, что в процессе слежки мне все же придется их накрыть? – не унимался он.
– Тогда ты обязан немедленно поставить меня в известность! И только после этого начнешь действовать. Я – твой начальник в этом деле, по крайней мере, у меня образование законченное, а ты – практикант, – привела я слегка обидный, но веский аргумент.
– Понятно, – понуро пробормотал он.
– Не понятно, а «так точно», или «есть», или как там у вас реагируют на приказы? – игривым тоном пытаясь снять напряжение, произнесла я.
– Есть, – без положенной бодрости промямлил он, и лицо его утратило следы былой удали. Сразу стало понятно, как сильно он устал.
Влив в него ароматный и сладкий, как торт, капучино, я отправила своего нового подопечного отсыпаться.
Все утро я не переставала себя корить за привлечение к делу этого активного практиканта, чья юношеская прыть могла навредить не только моему расследованию, но и принести вред самому парню. Но, с другой стороны, сведения, полученные от него, оказались очень ценными. Сама я бы не смогла так оперативно выяснить информацию о долге, ведь я не имела права оставлять свою клиентку одну, а следить вместе с нею за Давидом, да еще так, чтобы не привлекать к себе внимание, было бы невозможно.
Вскоре я заметила машину Давида на стоянке. Несмотря на пасмурную погоду, установившуюся после ночного дождя, лицо его частично скрывали большие солнечные очки. Вспомнив запись разговора Давида с неизвестным и подозрительные звуки в конце его, я сразу догадалась, с чего это совладелец ресторана вдруг водрузил себе на нос этот модный аксессуар. Но проверить это предположение я не могла. Вопреки всем моим ожиданиям, Давид направился не в кабинет Анжелы, а в другую сторону от входа.
– Куда это он? – озадаченно пробормотала я.
– А… кто? – оторвалась от бумаг Анжела и проследила за Давидом рассеянным взглядом. – К Володьке, вон там машина его стоит, – кивнула она на темную представительского класса иномарку.
– А они разве друзья? – удивилась я.
– С некоторых пор, – печально подтвердила Лютаева. – А это все, я так думаю, – наглядная демонстрация, исполненная одной лишь целью: доконать меня! Я и так на пределе, видимо, они пытаются меня «добить», предъявляя мне свою горячую дружбу. Да еще Давид не устает нахваливать кормежку в забегаловке этого… ресторатора! – презрительно добавила она.
– Интересно…
– Да нет – мерзко и противно, просто кошмар какой-то! И главное – Давид охотно идет у него на поводу. И что у него в голове только творится? – искренне недоумевая, проговорила она.
«А я, похоже, знаю это доподлинно», – подумала я, но вслух не сказала, чтобы не расстраивать Анжелу. Вдруг, услышав от меня подтверждение идеи о реальных неприятностях своего компаньона, о которых ей вчера уже пространно намекнула официантка Катя, Анжела из сострадания к нему и страха за жизнь Давида отдаст ему все акции и тем самым останется без ресторана? А ведь пока мы точно не знаем, кто именно за ней охотится, это дела не решит. Может, цель преступника – вовсе и не ресторан, а убийство Лютаевой?
Мы вышли с Анжелой в зал пообедать, и тут, к нашему удивлению, заметили Давида и Владимира, направлявшихся к нам.
– Ну вот, похоже, сегодня они решили демонстративно здесь поесть и ведь, гады, явились именно в мое время, чтобы позлить меня! – с ненавистью выдавила Анжела себе под нос.
Ответить ей я не успела, так как мужчины оказались возле нас.
– Вы позволите? – галантно поинтересовался Карманов и, не дожидаясь разрешения, занял стул рядом с Анжелой, причем подвинул его ближе, нежели этого требовал этикет.
Я заметила, что он тянется к ней, пытаясь, видимо, уловить аромат ее духов, и это, несомненно, указывало на искренность его чувств. Но, с другой стороны, все это могло быть игрой, хотя, по моим представлениям, достаточно сложно постоянно изображать такой влюбленный взгляд. Володя – если, конечно, он не профессиональный актер – когда-нибудь проколется, а я уж постараюсь не пропустить этот момент!
– Солнце светит? – ехидно отметила Анжела, многозначительно посмотрев на очки Давида.
– Немного, – мрачно ответил он.
– Хм… – Она раздраженно передернула плечиком. – А что, других столов не нашлось? – широким жестом обведя почти пустой после дневного ланча зал, поинтересовалась владелица ресторана.
– Этот – самый лучший, – улыбнулся Володя.
– Тогда мы пересядем, – зло фыркнула Анжела, сделав попытку подняться, но Карманов удержал ее за руку.
– Не смеши людей, зачем плодить поводы для ненужных сплетен?! – Он кивнул в сторону оживленно что-то обсуждавших официанток, то и дело поглядывавших на наш столик.
– Ладно, – процедила Анжела сквозь зубы и вымученно улыбнулась подошедшей принять заказ девушке. – Мне суп дня, и все! – отрезала она.
– Ладно, – процедила Анжела сквозь зубы и вымученно улыбнулась подошедшей принять заказ девушке. – Мне суп дня, и все! – отрезала она.
– Но… – удивилась официантка, видимо, обычно ее начальница питалась плотнее.
– Нет аппетита, – подтверждая мои предположения, добавила Лютаева.
– А чай? – с надеждой спросила девушка.
– Потом, ко мне в кабинет, – еще более грозным тоном распорядилась Анжела, но добавила, очевидно, вспомнив предупреждение Карманова о ненужных сплетнях: – Много работы.
– Мне – комплекс, – усмехнувшись, сказал Карманов.
– И мне, – вставил Давид, – а вам что, Евгения? – Повернулся он ко мне, и, хотя темные очки скрывали его взор, по тембру голоса я догадалась, что его симпатии ко мне не угасли.
– Тоже комплекс.
Я решила, что мое единодушие с мужчинами немного усыпит их бдительность. Пусть думают, что я не посвящена в тайные подробности их притязаний на ресторан. То есть, конечно, после совещания я некоторое представление об этом получила, но об истинных чувствах своей начальницы все еще не ведала. Возможно, оставшись посидеть с ними на какое-то время после обеда, я услышу что-нибудь интересное. Анжела, однако, не уловила мой замысел, а мой выбор обеденного меню восприняла в штыки. Она посмотрела на меня так обиженно, словно я своей толерантностью оскорбила весь женский пол со дня создания мира. Похоже, настал черед немного посвятить ее в мои планы, иначе она может всерьез ополчиться и на меня. На самом деле я еще вчера могла признаться Анжеле в истинной причине моей благосклонности по отношению к Давиду, уже после ее разговора с официанткой, но тогда я решила дождаться подтверждений от Михаила, так как не имела права полагаться на недоказанную информацию. В принципе, мне оставалось исполнить свое последнее намерение, ради которого я решила подступиться чуть ближе к Давиду – я собиралась подсунуть ему «жучок». Дальнейшее уже не потребовало бы от меня почти никакого притворства.
Съев всего несколько ложек супа, Анжела вышла из-за стола и занялась осмотром зала перед традиционным вечерним наплывом гостей. Я, незаметно наблюдая за ней, с невозмутимым видом поглощала так называемый комплекс – полноценный обед из трех блюд, притом очень вкусных.
– Какие у вас планы, Евгения? – невинным тоном осведомился Давид. Я испуганно взглянула на Карманова, изобразив смущение, но тот, казалось, совершенно не следил за темой нашей с Давидом беседы. Взгляд его блуждал по залу, и по тому, что он все время поворачивал голову в сторону Анжелы, я без труда догадалась, кто именно в данный момент завладел всеми его помыслами.
– Работать собираюсь, – как можно равнодушнее ответила я, но при этом одарила Давида загадочной улыбкой.
– И что за сокровище досталось Анжеле! Мне бы такую трудолюбивую помощницу, – мечтательно протянул Давид, но дополнять свою речь вполне ожидаемым приглашением на рандеву не стал. Скорее всего, по моим предположениям, это было связано с его недавним синяком, который он прятал под массивными темными очками.
В этот момент Карманов резко отодвинул стул и, буркнув нам малоразборчивое: «Извините», – торопливо направился в сторону Лютаевой. Я моментально напряглась, Давид, похоже, тоже: он с интересом повернулся в сторону товарища, и я, улучив момент, незаметно сунула «жучок» в карман его пиджака и тоже поднялась. Времени на раздумья оставалось мало. Анжела мило болтала с барменом у стойки, и их беседа была совсем не похожа на наставления начальницы подчиненному. Бармен – а надо отметить, что это был довольно-таки симпатичный молодой человек атлетической комплекции, – перегнувшись через стойку, что-то ей рассказывал, а Анжела, чуть подавшись всем телом в его сторону, с улыбкой, внимательно прислушивалась к его словам. Владимир не шел, а скорее пер к ним, как ледокол по Северному Ледовитому океану, задевая стулья и натыкаясь на столы, но не отводя ни на минуту взора от предмета своей пламенной страсти. Вся его фигура таила в себе нечто угрожающее. Позабыв о предосторожности и не боясь раскрыть свои истинные профессиональные навыки, я ринулась за ним.
В центре зала готовились к вечернему выступлению музыканты, «минусовки» их композиций то и дело гремели под потолком, делая приближение Карманова совершенно бесшумным для Анжелы.
Я уже была рядом с ним, но он, ослепленный эмоциями, не замечал, казалось, ничего вокруг себя, кроме мирно беседующей парочки.
– Так вот почему?! – воскликнул он, и голос его эхом разнесся по залу, так как именно в этот момент очередная мелодия в динамике смолкла.
– Что? – Анжела перевела на него удивленный взгляд.
– А я-то все гадаю, а ты!.. – Он буквально свирепел на глазах.
– Володя, что происходит, о чем это ты?! – с недоумением спросила Анжела, тоже повысив голос. Бармен отпрянул от нее и в оцепенении замер за стойкой.
– Я вот об этом! – Карманов занес руку. Не зная истинной цели этого жеста, который вполне мог оказаться замахом для удара, я перехватила его со спины за запястье. – Да что же это?! – резко дернулся Владимир, пытаясь освободиться. Он повернулся, обвел меня полубезумным взглядом и сделал выпад свободной рукой в мою сторону.
Все это стало сильно смахивать на опереточную сцену, и, не желая продлевать фарс на потеху официанткам, выстроившимся рядком неподалеку в своих одинаковых нарядах, я изогнулась, пропуская его атаку, и нанесла Карманову легкий удар по верхней левой стороне суставного сухожилия, по области запястья. Этот удар вызвал резкий приступ острой боли у Карманова. Он охнул и на шаг отступил, устремив на меня внимательный взгляд.
– Это что?! – наконец, выдавил он, растирая ушибленную руку, искоса посматривая на меня, и взор его был враждебным.
Я не спешила отвечать. Владимиру очень повезло, что я выбрала самый легкий способ его успокоения. Ведь ударь я по тому месту сильнее, и он получил бы весьма болезненную травму. А в случае, если угроза, исходившая от него, носила бы фатальный и неотвратимый характер, мне пришлось бы воздействовать на точку над внутренней боковой стороной запястья, между сухожилиями лучевого сустава кисти и длинной отводящей мышцей большого пальца, что привело бы (при точном и сильном ударе) к летальному исходу.
– Нет, это ты что?! – вдруг взвизгнула Анжела. – Налетел, как… как неандерталец какой-то!
– Но ты сама виновата, крутишь хвостом у меня под носом! И потом, кто еще на кого налетел – твоя помощница… Просто терминатор какой-то! – провозгласил он на весь зал.
– Я просто неудачно перехватила вашу руку, – сделала я попытку оправдаться, чтобы немного усыпить его бдительность. – Мне показалось, что вы собираетесь ударить Анжелу Юрьевну…
– Да как ты посмела такое предположить – не ее, а этого нахала! – бешено вращая глазами, указал Владимир на притихшего, поникшего за стойкой бармена.
– Совсем сдурел?! Паша вчера сдал важный экзамен в кулинарном техникуме, хочет в нашем ресторане поваром работать, мы как раз это и обсуждали… Да и вообще, с какой стати я перед тобой отчитываюсь?! – взорвалась она.
– Ладно, потом поговорим! – смерив поочередно ее, официанта и, наконец, меня тяжелым взглядом, мрачно изрек Карманов, развернулся и направился к выходу, швырнув весьма эффектным жестом на ходу ближайшей официантке на поднос несколько купюр – очевидно, в уплату за комплексный обед.
– Анжела, ты мне не объяснишь, что все это значит?! – дождавшись, пока за Владимиром закроется дверь, засуетился перед Лютаевой Давид. – А Евгения, почему… я не понимаю, – растерянно упорствовал он и, видя, что Анжела все продолжает смотреть вслед бывшему любовнику, переключился на меня. – Что-то я не понимаю: разве соискатели на должность помощника руководителя должны уметь драться? – сбиваясь, наконец, сформулировал он свой вопрос.
– Нет, конечно. Это все мои дополнительные навыки, хобби, если хотите, – улыбнулась я, хотя понимала, что мой флирт с ним пора завязывать. «Жучок» был доставлен по месту назначения, дальнейшее – дело техники. – Анжела Юрьевна, мы идем в кабинет?
– Что? Ах… да, конечно. – Она тряхнула головой, словно хотела прогнать ненужные мысли, и рассеянно кивнула в нашу с Давидом сторону, ни на кого персонально не глядя.
– Так я вам позвоню вечером? – торопливо предложил Давид.
– Конечно, – разрешила я и направилась следом за Лютаевой.
В том, что наша беседа с совладельцем «Лютианы» состоится, у меня имелись серьезные сомнения, ведь он забыл спросить мой номер телефона, а я, разумеется, не имела ни малейшего желания об этом ему напоминать. Взглянув через плечо, я заметила, как Давид почти бегом вылетел из ресторана, зажав плечом телефон у уха. Не желая пропустить его разговор, я, опередив Анжелу, поспешила в кабинет, где поставила аппаратуру, чтобы настроиться на волну прослушивающего устройства. Я молилась, чтобы Давид не ушел далеко от ресторана, так как радиус действия моего «жучка» хоть и был максимальным на сегодняшний день, но все же его могло не хватить.