– Может быть, ты объяснишь мне, что все это значит?! – потребовала Леля.
– Да! Не то будет хуже! – фыркнула Анька.
Леля наградила ее выразительным взглядом. Анька ответила тем же. В воздухе повисло напряжение, и даже пес Мальчик испуганно прижал уши.
Поняв, что ее присутствие Лелю, мягко говоря, раздражает, Ксения смутилась, и хотела было подняться к себе, но вдруг вспомнила, что «к себе» означает в комнату Лели; в итоге ей не оставалось ничего иного, как уйти в сад, где она расположилась в беседке в обществе двух котов. Она догадывалась, что это после телефонного разговора с ней Леля решила приехать без предупреждения (видимо, с целью разобраться, что за посторонние девицы распоряжаются телефоном Егора, как своим собственным).
Поскольку Леля общалась с Егором на повышенных тонах, обрывки их разговора долетали до беседки, и Ксения волей-неволей все слышала. Егор рассказал невесте, при каких обстоятельствах познакомился с Ксенией, однако Леля почему-то не спешила верить его рассказу. Неожиданно к их голосам добавился еще один – в гости к Савельевым пришел Влад Никитский, который подтвердил Леле, что Ксения и Егор действительно познакомились совершенно случайно.
– Это я дал Ксении свой телефон, – заверил Влад. – Когда у нее украли документы и деньги, она обратилась за помощью ко мне.
– А почему ты не отвез ее к себе? – ехидно спросила Леля.
Влад усмехнулся:
– Я не мог пригласить Ксению к своим родителям… Ты просто не знаешь мою маму…
Видимо, Леля сочла свидетельские показания Влада убедительными и сменила гнев на милость.
Время шло. Ксения по-прежнему сидела в беседке. Ей было неловко и грустно, вдобавок она замерзла. Наконец появился Егор.
– Я искал тебя, а ты оказывается здесь…
– Извини, из-за меня у тебя неприятности.
– Не говори глупости, идем в дом. – Егор взял ее за руку и повел за собой.
Взглянув на Софью Петровну, Ксения поняла, как нелегко быть матерью взрослого сына. Чувствуя общее напряжение, бедная мама Соня старалась разрядить атмосферу, но не знала, как это сделать, и выглядела растерянной. Леля вела себя с ней вежливо, но холодно. Ксении было жутко неудобно перед всеми, и посему она тут же предложила освободить Лелину комнату. Неожиданно ей на помощь пришла Анька, пожелавшая уступить свою спальню. «Пусть Ксюша ночует в моей комнате, а я могу прекрасно разместиться в библиотеке!» «Очень хорошо!» – обрадовалась мама Соня.
Проходя мимо Егора, Анька выразительно подмигнула ему, и нарочито громко, чтобы слышала Леля, сказала:
– Надеюсь, братик, завтра здесь не заведется еще одна девушка? А то этой бедняжке достанется только собачья будка.
* * *В комнате Ани Ксении понравилось даже больше, чем в Лелиной; здесь на всем чувствовался отпечаток личности хозяйки. Большой шкаф с книгами составил бы честь и взрослому человеку, а уж пятнадцатилетней девочке тем более; внушительная стопка книг стояла прямо у кровати, подтверждая, что их активно читают. Увидев примостившуюся на столе печатную машинку, Ксения радостно охнула:
– Это же «Ундервуд!»
Анька горделиво кивнула:
– Если честно, я обожаю древности! Мне почему-то кажется, что моя машинка с историей, и на ней раньше стучал какой-нибудь писатель или поэт где-нибудь в Америке тридцатых годов. Ее мне подарил Егор. Он как-то спросил, чтобы я хотела получить на день рождения, я пожелала раритетный «Ундервуд», и ему пришлось раскошелиться. – Анька с любовью коснулась черных клавиш. – Да, на такой машинке не станешь печатать ерундовые тексты…
Ксения поинтересовалась, что печатает Аня.
– Стихи, – лаконично сказала девочка и, не вдаваясь в детали, перевела разговор на другую тему.
Внимание Ксении привлек внушительный этюдник, коробки с красками, а главное – картины на стенах.
– Ты рисуешь?
Аня смущенно кивнула.
– С пяти лет занимаюсь в изостудии. Говорят, рисовать я научилась раньше, чем говорить.
Аня рассказала, что в младенчестве, ползая среди огромных листов ватмана с чертежами мамы Сони, разбросанных по квартире, она развлекалась тем, что разрисовывала их. Пока Ксения восторженно разглядывала Анины творения – да тут, кажется, настоящий талант! В ее картинах было много света, воздуха, они дышали и жили. Аня часто рисовала море. Ее море было разным – пронзительно-синим, ласковым и радостным в безмятежный летний день, свинцовым, мятежным и грозным в шторм, волшебным, аквамариново-розовым в час заката, серебристым полнолунной ночью, и везде – очень большим, таким, что, кроме него, уже ничего не было нужно. А еще Анька часто рисовала сад мамы Сони, где тянулись к солнцу рододендроны, ветер раскачивал куст акации, а по дорожкам бродили коты.
– А я не умею рисовать, – призналась Ксения.
– Совсем?
– Абсолютно. Если нарисую кота, его никто не отличит от собаки, или вообще от дяденьки, – Ксения улыбнулась. – А вот у тебя настоящий талант!
Анька пренебрежительно махнула рукой (ах, оставьте, в глаза хвалят только дураков!):
– Мне нужно много учиться. Кстати, Егор советует после школы поступать в Академию художеств.
– А ты этого хочешь?
– Не знаю. Боюсь представить, что нужно будет уехать отсюда, жить в чужом городе, далеко от моря, – Анька вздохнула. – Не знаю, смогу ли привыкнуть… Вон Егор до сих пор скучает по дому.
Дверь распахнулась, и в комнату шмыгнул огромный котяра. Аня потрепала его за ухом, и зверь, замурчав, как трактор, расположился на диване.
Ксения подошла к стеллажу, уставленному моделями парусников и самолетов.
– Их когда-то собирали отец с Егором. – Аня взяла в руки изящную бригантину. – В детстве Егор был помешан на море и самолетах, и никак не мог выбрать, кем ему быть – моряком или летчиком. А потом они с Владом решили стать пиратами, учили морзянку, рангоут и такелаж корабля, изучали географические карты и всерьез думали удрать из дома.
– Нормальная мальчишеская мечта! – улыбнулась Ксения.
– Да уж, только потом Влад почему-то стал бизнесменом, – с горечью заметила Аня. – Он так изменился за эти годы, просто не узнаю его…
Ксения стала разглядывать фотографии, висевшие на стенах: мальчишки в лодке, маленькая Анька на руках у мамы Сони, юный Егор в обнимку с огромной собакой. А над кроватью большая фотография…
– Это Влад? – спросила Ксения.
Анька покраснела и нехотя буркнула – да. По ее реакции Ксения поняла, что тут какие-то девичьи секреты, дело деликатное, а потому лучше перевести разговор на другую тему. Она поинтересовалась, зачем у Ани посреди комнаты висит боксерская груша. Анька тут же принялась убеждать, как хорошо снимать стрессы с помощью бокса. Не переставая молотить грушу, она вдруг, без всякого логического перехода, поинтересовалась у Ксении, понравилась ли ей Леля. При этом Анька так душевно шмякнула грушу, что у Ксении не осталось никаких сомнений относительно того, какой ответ от нее ждут.
– Леля? Не знаю, я ее видела всего ничего, – дипломатично ответила Ксения.
– Бывает и пяти минут достаточно, чтобы понять о человеке главное, – фыркнула Аня. – Можно ли быть большей обезьяной, чем эта Леля?!
Ксения удивленно воззрилась на Аню – о чем это она? Тогда Аня рассказала ей про некую теорию, согласно которой все люди условно делятся на обезьян и панд. Суть в том, что обезьяны озабочены только тем, чтобы производить впечатление на окружающих, а панды естественны, для них самое важное – быть. Исходя из этой теории наше время – это, конечно, время обезьян, все стремятся казаться тем, чем не являются.
– Лично меня эти обезьяны уже достали, – хмыкнула Аня. – И мне бы не хотелось, чтобы в моей семье завелась такая, как Леля! Они с Егором совершенно не совпадают!
Ксения улыбнулась – согласно Анькиной теории, и мама Соня, и Егор, и, разумеется, сама Анька были пандами; кстати, может, именно поэтому ей с ними так легко?
– Не понимаю, как Егор не видит, что она вся насквозь фальшивая! – Анька состроила уморительную рожицу, изображая Лелю. – Она когда говорит, так театрально закатывает глаза, словно играет роль!
– Ань, а что если ты к ней предвзято относишься? – осмелилась предположить Ксения.
Аня промолчала, но это угрюмое молчание отнюдь не было знаком согласия.
– Кстати, я уверена, что коса у нее не настоящая, – добавила Аня после паузы, – наверняка шиньон! А вот скажи, тебе не кажется, что с ее лицом что-то не так?
– Не знаю, разве что оно очень красивое.
– Да нет, – сморщилась Аня, – оно какое-то ненатурально худое. Может, она удалила коренные зубы?
– Что?!
– Говорят, так делают, чтобы лицо казалось худым…
Анька взяла со стола зеркальце, смахнула с него пыль рукой и уставилась на себя, словно с кем-то сравнивая. Похоже, результатом она осталась недовольна, и зеркальце полетело под стол. Аня покраснела. Ксения в очередной раз обратила внимание на ее особенность легко краснеть.
Анька взяла со стола зеркальце, смахнула с него пыль рукой и уставилась на себя, словно с кем-то сравнивая. Похоже, результатом она осталась недовольна, и зеркальце полетело под стол. Аня покраснела. Ксения в очередной раз обратила внимание на ее особенность легко краснеть.
…Когда Аня уходила, Ксения извинилась:
– Мне совестно, получается, что я выжила тебя из твоей комнаты…
Девочка безмятежно махнула рукой:
– Пустяки! К тому же я здесь все загадила, как говорит мама Соня. Самое время взяться за образцово-показательную библиотеку!
И рассмеявшись, Анька ушла.
…Ксения подошла к окну и тут же отпрянула, увидев, что под ним стоят Егор с Лелей. Она застыла, не решаясь закрыть окно. Ей совсем не хотелось привлекать их внимание, но и подслушивать чужой разговор было не в ее правилах. Она честно ушла в глубь комнаты, однако диалог Егора и Лели был слышен и оттуда. А говорили они, между прочим, о ней.
– Допустим, у этой девушки действительно украли деньги и документы, – раздраженно сказала Леля, – но согласись, эту проблему можно решить как-то иначе, ведь она не может поселиться у тебя навсегда?!
– Как же она уедет без документов? – возразил Егор. – Чтобы купить билет – нужен паспорт. Слушай, а что если… давай ей поможем? Ты дашь Ксении на время свой паспорт, мы купим ей билет, и она сможет уехать домой!
– Как это дать паспорт неизвестно кому?! – возмутилась Леля. – Вдруг она мошенница? И потом любой, кто увидит фотографию в моем паспорте, сразу все поймет, потому что внешне мы с ней отличаемся, как небо и земля.
Услышав эту фразу, Ксения вернулась к окну.
– Я – блондинка, Ксения – русоволосая, к тому же она значительно старше, – продолжила Леля. – И весит килограммов на десять больше.
Ксения вспыхнула – уж это была явная ложь. Она еле сдержалась, чтобы не крикнуть Леле: какая же ты обезьяна! Мартышка! Но из уважения к Егору Ксения закрыла рот двумя ладонями и ничего говорить не стала, только с чувством захлопнула окно. Выходит, Анька в своих нелестных оценочных суждениях о Леле была права. Неужели Егор всего этого не понимает? Хотя если подумать – ей-то какое дело! Пусть женится на ком хочет!
* * *Настроение, конечно, испортилось; она решила не спускаться в гостиную к ужину, но потом, подумав, сочла, что было бы неправильно показывать обиду и огорчать маму Соню с Егором, а что касается Лели… Что ж, придется как-то вытерпеть ее общество.
Леля, впрочем, за ужином вела себя прилично, смотрела на Ксению вполне дружелюбно и даже улыбалась ей время от времени со сдержанным достоинством, как и подобает королеве вечера. Выглядела она тоже по-королевски – на голове корона из светлой косы, эффектное платье, неизменные каблуки. «Типа она на светском рауте, – неодобрительно шепнула Ксении Анька».
Мама Соня по случаю приезда Лели превзошла саму себя, ужин поражал воображение, одно изысканное блюдо сменялось другим; правда, оценить старания хозяйки Леля не смогла. Она категорически отказалась от еды, признавшись, что сидит на строгой диете. Мама Соня промолчала, но по тому, как она поджала губы, Ксения догадалась, что та недовольна. Конечно, мало ей было вечно худеющей Аньки, теперь вот еще и Леля!
В разгар вечера Ксения вышла на веранду и устроилась на диванчике, где уже расположилась парочка котов и пес Мальчик. Вскоре компанию ей составила Леля. Она уселась рядом и завела разговор. Ксении показалось, что невеста Егора хочет выведать, какие карты коварная гостья прячет под столом, пользуясь наивностью Егора и его матушки. Ксения не сочла это обидным и постаралась быть с Лелей открытой и искренней – рассказала историю с кражей в аэропорту, упомянула про скорый приезд Кости. В итоге Леля, кажется, успокоилась и – откровенность за откровенность! – тоже разговорилась.
Ксении, конечно, было любопытно узнать, умеет ли говорить-думать-чувствовать эта ходячая иллюстрация модного журнала. После беседы с Лелей, она была вынуждена признать: да – умеет. Вопреки устойчивым представлениям о гламурных красавицах, как о легкомысленных стрекозах, умеющих лишь порхать с одной светской тусовки на другую, Леля оказалась не пустышкой; у нее обнаружилось и высшее образование, и любимая работа (барышня рассказала, что работает журналисткой на одном из телеканалов).
В свою очередь, Леля тоже поинтересовалась профессией Ксении, и ответ ее порядком удивил:
– Придумываешь свадьбы? Надо же! Хотя мне приходилось сталкиваться с такого рода услугами. Когда я выходила замуж, нам тоже напридумывали на круглую сумму. Красивая была свадьба… Только мы все равно через пару лет развелись!
– А что так? – спросила Ксения.
Леля пожала плечами:
– Не сошлись характерами. Мы с моим экс-мужем совершенно не подходили друг другу. Просто я слишком поздно это поняла. Он был эгоцентричный, зацикленный на собственной персоне человек, в общем, полная противоположность Егору.
Далее последовал эмоциональный рассказ о том, какой Егор замечательный, заботливый и чуткий.
– Понимаешь, о чем я говорю? – подмигнула Леля.
Ксения кивнула – понимаю.
– Самое смешное, что с ним мы познакомились задолго до моего замужества… – призналась Леля.
Ксения не нашла это обстоятельство смешным, но вежливо промолчала.
– Но потом я встретила своего будущего, вернее сказать, теперь уже бывшего мужа, – уточнила Леля. – К счастью, нам с Егором удалось сохранить дружеские отношения, собственно, он был первым, кому я позвонила после развода. Он окружил меня заботой и вниманием, и вскоре я поняла, что он именно тот, кто мне нужен.
«Ясно! – улыбнулась Ксения. – В финале полный хэппи, и много-много большого личного счастья. Ну и, слава Богу!» – она вопросительно посмотрела на Лелю:
– Нас не потеряют? Может, пора за стол?
Когда они вернулись в гостиную, Анька посмотрела на Ксению с осуждением, как на предательницу. Она явно не считала, что Леля достойна внимания. Однако не все были с ней согласны. Например, Влад не сводил с Лели восхищенных глаз; в этот вечер он был в ударе – рассказывал бесконечные истории из своей жизни, изображал в лицах общих знакомых, шутил, театрально жестикулировал.
Какое-то время Анька угрюмо наблюдала за тем, как он порхает вокруг Лели, и наконец, не выдержав, фыркнула, обращаясь к Ксении:
– Бедолага, он даже не представляет, как глупо выглядит! Ему осталось только станцевать сальсу или спеть оперную партию. Тьфу, смотреть тошно! – она поднялась. – Пойду-ка я лучше спать!
Ксения хотела сказать, что тоже пойдет спать, но в этот момент в гостиную вошла мама Соня и объявила:
– Ксюша, приехал твой жених из Москвы.
Глава 7
Мама Соня тут же усадила Костю за стол. Ксения была рада его приезду, ведь он был свой, родной человек из ее привычного мира. Радость плескалась в ней, как домашнее шави-гвино, кувшинчик с которым поближе к Косте придвинул Влад. Кстати, Костя сразу же предложил ей уехать в отель, дабы не стеснять хозяев дома, но мама Соня решительно пресекла его порыв: «Куда вы на ночь глядя?! Если уж так хотите – решите этот вопрос завтра». Переглянувшись, Ксения с Костей решили переночевать у Савельевых.
С размещением, правда, вышла заминка; когда ужин закончился, мама Соня спросила у Ксении: «Константин будет ночевать в твоей комнате?»
Ксения отчего-то смутилась и промолчала.
– Я могу уступить ему свою комнату, а сам переночую в гостиной, – подал голос Егор.
– Не надо, – покраснела Ксения, – мы создаем вам столько проблем. Мы с Костей можем… вместе.
Оглядевшись в комнате Ани, Костя заметил, что Ксения неплохо устроилась.
– Мне повезло, что я встретила Егора, – призналась Ксения. – Без него я, наверное, пропала бы.
– Все-таки, Ксюша, такое могло произойти только с тобой! – с иронией заметил Костя.
– Почему? Ежедневно сотни людей во всем мире становятся жертвами грабителей!
Костя расхохотался.
– Потише! – обиженно попросила Ксения. – Твой дурацкий смех наверняка слышен даже на первом этаже!
– Но ты говоришь такие смешные вещи, – пожал плечами Костя. – Дорогая, поверь, я был в Мексике, Италии, Бразилии – самых криминальных странах, и нигде, слышишь, нигде со мной не происходило подобной ерунды.
– И что ты этим хочешь сказать? Что я идиотка, и все дело только в этом?! Я ничуть не сомневаюсь в твоих способностях выходить сухим из воды. Я совершенно уверена, что, попади ты в плен к новозеландским людоедам, они бы тебя не съели.
Костя резко перестал смеяться и удивленно воззрился на нее:
– Это ты о чем?
– О том, что такие люди, как ты, умеют выпутываться из любых ситуаций. Ты бы с ними договорился, не так ли?