На часах было без двух минут десять, взял некоторые бумаги, которые подготовил вчера к сегодняшней планерке, и вошел в переговорную. Все уже были на месте. Видимо, недавнее увольнение Пети сильно повлияло на дисциплину в команде. Менеджеры сидели притихшие, с выражением крайнего недоумения на лицах. Многие косились то на обувь, то на мои накрашенные ногти, то на звезду, нарисованную на лбу. Однако никто ничего так и не сказал.
По счастливому случаю Платона Аркадьевича сегодня не оказалось. Как доложила Настя, он уехал встречать кого-то из высокопоставленных лиц в аэропорт. Целый день я занимался своей работой. Вскоре почувствовал себя комфортно и даже забыл о своем странном прикиде.
Вспоминал только, когда случайно спотыкался о пакет, привязанный к ноге. И колготы на руках все-таки мешали. Все, кто со мной здоровались, как-то быстро отдергивали руки. В торговом зале от меня шарахались клиенты, к которым я подходил с беззаботной улыбкой и вопросом, какую машину они хотели бы купить. Зато ребята из моего отдела быстро сориентировались и старались первыми перехватывать посетителей, выдавая меня за эксцентричного миллионера, который покупает у них уже третий джип.
Наибольшее впечатление мой сумасшедший вид произвел на Дениса Чеканова. Работники нашей компании всегда хорошо одеты, но Денис старается выглядеть лучше других. Дорогой парфюм, галстук помоднее, обувь известных брендов, даже мобильный телефон у него всегда самой новой модели. В общем, Чеканов у нас пижон, очень чувствительный к комментариям по поводу внешнего вида.
Поэтому он был в полном шоке с того самого момента, как увидел меня. Мой дикий вид был вызовом всему, чем Денис так дорожил. Он смотрел испуганным взглядом и даже не препирался как обычно. Когда я давал задания, выполнял все молча и быстро. Если наш главный лентяй начал работать беспрекословно, то, может, стоит периодически устраивать подобную встряску подчиненным?
В конце дня зазвонил телефон, на котором высветилось «Алена»… Сердце забилось чаще…
– Привет!
– Привет, Глеб! – послышался такой знакомый и любимый ласковый голос. После чего возникла пауза, которую я не решился прервать.
– Может, встретимся сегодня? – спросила Алена. – Я скучаю и очень хочу тебя увидеть.
– Давай! – выпалил я, а после этого вспомнил о своем виде и замешкался… Надо же было так случиться, что Алена позвонила именно сегодня, когда я вырядился как псих-рецидивист! То, что обо мне думают коллеги и незнакомые люди, стало совершенно неважным. А вот как воспримет меня любимая девушка, было мне далеко не безразлично. Однако деваться было некуда. Договорились встретиться в ресторанчике, в котором сидели после моего первого прыжка с парашютом.
По дороге на встречу с Аленой я уже не обращал внимания на то, как смотрят на меня другие люди, было ощущение, что я стал толстокожим, и мне совершенно неважно мнение окружающих. И даже начал замечать то, чего не видел утром. Тогда казалось, что на меня пялится весь мир, а сейчас увидел, что окружающим вообще по барабану, как я выгляжу.
Большинство людей идут по своим делам, думая о собственных проблемах и не замечая того, что происходит вокруг. Лишь малая часть обращает внимание на тех, кто выглядит не как все. Остальным вообще все равно – кто ты, во что одет и как себя ведешь. Особенно в Москве, где таких чудаков хоть отбавляй!
Свидание с сумасшедшим
Я встретил Алену на автобусной остановке. Она была в красивом платье, идеально подчеркивающем ее потрясающие формы, которые ни одного мужчину не оставят равнодушным. Как же мне повезло, что по заданию Макса набрался храбрости подойти к этой очаровательной красотке, а ведь мог бы никогда ее не встретить!
Увидев меня, она расхохоталась. Я улыбался в ответ, однако чувствовал себя не очень комфортно.
– Обалдеть! Ты даже ногти накрасил, – радостно воскликнула Алена. – Борода тебе очень идет! Мне так нравится!
– А вот с этим уже перебор. Они мне были очень дороги, – беря меня за руки и рассматривая то, что осталось от ее колготок, сказала Алена. К концу дня мои «перчатки» имели экзотический вид. Они все время сползали, я их подтягивал, петли распустились, края обтрепались. Было жутко неудобно, но я терпел.
Сейчас я почувствовал себя неловко оттого, что испортил колготки, которыми дорожила моя девушка… Заметив, что я повелся на ее серьезный тон, Алена не выдержала и расхохоталась. Я понял, что это была шутка, и тоже засмеялся.
Заходя в ресторан, Алена держала меня под руку. При каждом шаге противно шуршал пакет, который уже изрядно поизносился.
Я увидел, как несколько мужчин, сидевших за столом в центре зала, буквально ели Алену глазами и с осуждением смотрели на меня. Проходя мимо их столика, я услышал:
– И что она в этом придурке нашла?
Это сказал крупный лысый мужик – так, чтобы это услышала и Алена. Честная компания громко расхохоталась.
Я на секунду легко сжал руку Алены, давая знак, что дальше идти пока не стоит, и резко повернулся, направив жесткий взгляд в глаза обидчику. Он, видимо, не ожидал такой реакции с моей стороны. Все сразу же замолчали, а я продолжал смотреть в глаза мужику. Я чувствовал, как между нами нарастает напряжение. Однако не прошло и нескольких секунд, как тот опустил взгляд в свою тарелку и начал есть. Все остальные сделали так же. Больше они не смеялись, хотя иногда и поглядывали в нашу сторону.
Алена все пыталась выпытать, почему я так оделся, и предлагала разные варианты: что проспорил кому-то или решил сделать ей сюрприз, что участвовал в конкурсе клоунов или отдал свою одежду бедным. Было много других версий. Впрочем, я держался как партизан, сказав, что когда-нибудь расскажу, почему сегодня выгляжу именно так. Она согласилась и, кажется, поняла, что в моем эксцентричном переодевании есть какой-то глубокий смысл. Отсмеявшись, мы перешли к серьезной теме.
– Глеб, я папе не сказала, что сегодня встречаюсь с тобой. С мамой поговорила, объяснила все, она не против. Постараемся отца уговорить, а пока давай встречаться так, чтобы он не знал.
– Тайком, что ли? – предложение девушки меня озадачило. – Милая, как ты себе это представляешь? Мы, два взрослых человека, будем прятаться как школьники? Нет, это неправильно. Мы ведь не делаем ничего плохого, мы любим друг друга. И не будем скрываться. Я решу эту проблему. Обещаю, все будет хорошо. Ты мне веришь?
– Да, верю! Глеб, ты у меня самый лучший! – и Алена счастливо улыбнулась.
Вечер прошел потрясающе. Мы долго общались, смеялись и целовались, сопровождаемые любопытными взглядами посетителей ресторана. Однако никто нам ничего не сказал. А наш официант заслужил приличные чаевые, проявив недюжинную выдержку и ни разу не усмехнувшись в мой адрес.
Вечер. Улица. Фонарь. Гопники
Свидание подтвердило простую истину: важно то, что внутри. А не то, во что я одет, есть ли у меня деньги, какая у меня машина. Женщина выбирает сердцем, чувствуя присутствие настоящего мужчины. Даже понимая это, вряд ли бы я сам решился на эксперимент с переодеванием, не случись в моей жизни Макса.
Когда я ехал ряженым чучелом на свидание, то думал, что Алена развернется, едва меня увидит. Однако этого не произошло. Конечно, Алена была немного шокирована моим видом а-ля Жанна Агузарова, но она выбрала быть со мной.
Когда-то я много заморачивался, думая, что для свиданий с красивыми девушками важна дорогая машина и белозубая улыбка. Обидно даже думать, сколько времени в своей жизни я упустил из-за боязни, что обо мне подумают другие. И сколько еще я мог потерять, если бы Макс не заставил меня проработать этот страх.
После удачного свидания я был в таком взвинченном состоянии, что даже в тренажерный зал отправился в своей безумной одежде. Как ни странно, там меня никто ни о чем не спросил, все были заняты своими делами.
Довольный своими нестандартными результатами, я шел с сумкой в одной руке и бутылкой йогурта в другой. «Йогурт и банан – наше все», – говорит Василий. Когда я начал тренироваться в зале, тренер дал подробные инструкции по питанию, и я старался их соблюдать.
– После тренировки у тебя открывается катаболическое окно, и если его не закрыть, то организм начнет пережигать белок из твоих же мышц, – объяснял тренер.
– Окно… куда? – переспросил я.
– Не куда, а какое. Катаболическое. Это значит, что после тренировки, как после любого серьезного физического стресса, организм должен получить пищу и сон для восстановления. Это залог роста мышц. Не будешь есть – не будет восстановления и результата.
Однако обязательного йогурта – как, впрочем, и хорошего сна – сегодня у меня не случилось. Размышления о тонкостях тренировочного процесса были прерваны двумя мужиками, возникшими на дороге. Я даже не понял, откуда они взялись.
Эти двое определенно друг друга стоили. Оба характерно маргинального вида, носы сбиты. Один здоровый, мощного телосложения, в футболке, кепке с надписью Pitbull и потертых синих джинсах. Надо же, какая преданность бренду! Здоровые кулаки в совокупности с кирпичной челюстью дополняли полноту картины «Не влезай – убьет».
Эти двое определенно друг друга стоили. Оба характерно маргинального вида, носы сбиты. Один здоровый, мощного телосложения, в футболке, кепке с надписью Pitbull и потертых синих джинсах. Надо же, какая преданность бренду! Здоровые кулаки в совокупности с кирпичной челюстью дополняли полноту картины «Не влезай – убьет».
Второй – жилистый, немного сгорбленный, в дешевой хлопковой рубашке с короткими рукавами, брюках и поношенных остроносых туфлях. В руках кожаная барсетка, в зубах тонкая женская сигарета.
Несмотря на разницу в габаритах, у них было нечто общее. От обоих несло стойким ароматом перегара. Я видел много бухариков нашего района, но эти были не из их числа. У обоих – руки в татуировках провокационного характера. Не разбираюсь в тюремном рисунке, но мне кажется, что определенное сходство узоров у обоих персонажей присутствовало.
Сделав вид, что не замечаю их, я попытался обойти парочку. Но амбал быстро переместился ровно в середину моей новой траектории движения. Я остановился и посмотрел на него. Что-то внутри меня начало сжиматься. Всегда испытывал инстинктивный страх перед теми, кто крупнее меня.
– Братишка, не спеши, дай сигаретку, курить охота! – сказал здоровый.
– Парни, вы чего? У вас же есть сигареты, – сказал я, но голос предательски задрожал. От этих двоих исходила какая-то звериная угроза… В это время худой стал немного правее кабана и начал пристально меня разглядывать.
– Слышь, ты! Ты же видишь, бабскими сигаретами травимся, подкинь хоть денег на нормальное курево для пацанов. Или тебе западло? – сиплым и прокуренным голосом, от которого мне стало еще больше не по себе, сказал хилый.
Амбал стоял рядом и враждебно смотрел на меня. Я огляделся вокруг в надежде, что увижу прохожих, чтобы позвать на помощь, но на улице было темно и безлюдно.
– Каккк… какккие деньги? Парни, дайте пройти, – мой голос дрожал, и я заметно напрягся.
«Сейчас придется драться», – подумал я как-то отстраненно и опустил сумку на землю. Наверное, нужно ударить первым амбала, тогда останется только сиплый.
Угадав мои намерения, здоровяк сказал:
– Братан, да ты чего, расслабься! Ну нет сигарет, так нет…
Фух, вроде пронесло! Я даже вздохнул с облегчением. Но, как выяснилось, рано радовался.
– Ты лучше скажи, как мне пройти к яме? – спросил амбал, криво улыбнувшись.
– К яме… какой такой яме? – я опешил, и в этот момент… бах! В глазах потемнело, и меня сильно повело влево. На правую половину лица обрушился удар кулака сиплого, который все это время стоял справа и разглядывал мою челюсть. Я устоял на ногах, но бутылка с йогуртом вылетела из руки и шмякнулась на асфальт.
Сознание помутилось, мир вокруг как будто остановился. Звуки проезжающих автомобилей стали далеким гулом, и тусклый свет фонарей начал размываться. Почудилось, что сердце перестало биться в ожидании того, что сейчас со мной произойдет.
Второй удар, на этот раз уже нанесенный амбалом, оказался сокрушительным. Меня откинуло назад на асфальт, и тусклый свет фонарей погас на доли секунды. Когда тебя начинают избивать, боли не чувствуешь. Тупые удары ногами только заставляют терять остатки жизненной силы, вбивают твое тело все глубже и глубже в серое полотно бетона.
– Что здесь происходит? – вдруг послышался звонкий старушечий голос с балкона. – Я сейчас милицию вызову, прекратите немедленно! – верещала бдительная бабуля.
Господи, ничего лучше этого голоса я в жизни не слышал! Мне удалось разглядеть, что на балконе стоит старушка и выкрикивает про милицию, размахивая руками. В одной вроде был телефон. Через несколько секунд из других окон тоже начали выглядывать люди.
– Хорош, заканчивай с ним, – сказал сиплый. Амбал подобрал мою спортивную сумку. Сиплый, постучав по карманам, обнаружил бумажник и вытащил его. Гопники быстро ретировались…
– Молодой человек, с вами все в порядке? Может, скорую вызвать? – моя спасительница все еще стояла на балконе.
Я перевернулся на живот, собрал себя в кучу и встал на четвереньки. Голова кружилась, но на ноги подняться удалось.
– Спасибо вам, не надо скорую, я сам… – и, скрючившись от боли, еле передвигая ногами, кое-как побрел домой. Меня шатало, голова кружилась, из носа и рта капала кровь прямо на белый пуховик…
Дома я умыл лицо и остановил кровь, засунув в нос вату. Обрабатывая губу, осмотрел зубы – слава богу, все оказались на месте. Однако очень сильно болел бок. Подняв рубашку, я увидел, что уже проявляется большущий синяк на ребрах…
Дух воина
После нападения гопников я не хотел видеться с Максом – болело все тело. Однако Макс настоял на встрече, сказав, что уже подъезжает к моему дому.
Увидев меня с разбухшей губой и тампонами в носу, он сразу все понял и спросил:
– Куда-то еще попали?
– Да, бок сильно ноет, – я поднял рубашку и показал синяк, разлившийся большим пятном на боку.
– А вот это уже серьезно. Поехали к врачу.
Пока мы ехали в больницу, Макс расспрашивал меня о том, что происходило в течение дня. Я замечал, что он то кивал, то улыбался, слушая про то, в каком наряде я сегодня ходил (к моменту нашей встречи я уже смыл «боевую раскраску» с лица и переоделся).
Я рассказал, как шарахались клиенты в автосалоне, когда я в таком виде пытался продать им машины, как меня встретила Алена и как я взглядом заставил заткнуться мужиков, запавших на мою девушку. Также поведал о своем открытии – что большинству людей вообще пофиг, как я выгляжу и как себя веду.
– А что случилось вечером? – спросил Макс.
Во всех подробностях я рассказал, как на меня напали, избили, забрали кошелек и сумку.
– Стоп, – скомандовал Макс. – Повтори-ка, о чем тебя спросили?
– Да чушь какую-то… Как пройти к яме, кажется. Я не понял ничего.
– Однако психологи твои гопники, – Макс покачал головой.
Я удивился, какое отношение имеет психология к уличным хулиганам.
– Все просто, – Макс крутанул руль влево, сворачивая к больнице. – Что происходит, когда человеку в стрессовой ситуации задают какой-то странный вопрос? Он на мгновение впадает в ступор. С тобой так было?
– Да, усиленно пытался понять, какая яма, – я представил, какой у меня был глупый вид, и, морщась от боли, засмеялся. Макс ободряюще улыбнулся и продолжил:
– При этом человек теряет контроль над ситуацией, и это можно использовать в своих интересах. Прием простой, но действенный, запомни его. Что было дальше?
Когда я закончил рассказ, мой наставник задал еще один уточняющий вопрос:
– Хм… Судя по описанию, соперники были ненамного сильнее тебя, один вообще был хилым по твоим словам. А ты хоть как-то сопротивлялся?
– Нет… Да я вообще мало что понял. В какой-то момент меня просто парализовало от страха. Руки и ноги стали ватными, я туго соображал. А потом – бах, и мне прилетело, даже не видел удара. И вот же блин, вся, как ты ее называешь, личная власть куда-то подевалась…
В травматологии доктор осмотрел мой опухший бок и велел сделать рентген. Снимок показал, что переломов нет, однако имеется сильный ушиб. От перелома меня спас пуховик, не зря в нем парился. Врач прописал какие-то мази и отправил нас с Максом домой.
Некоторое время мы ехали молча.
– Это не личная власть подевалась куда-то, это ты не выбрал ею воспользоваться. Да и что толку? От того, что цыпленок воткнет себе в зад черных перьев, ястребом он не станет. Твое внешнее должно соответствовать твоему внутреннему. И если такого нет, образуется пробел, который в короткий срок будет этой вселенной исправлен.
Есть большая разница между «быть» и «казаться». Встречаются люди, которые вследствие собственной слабости легко дадут тебе установить свои внутренние границы там, где ты захочешь. Даже если твои границы залезут на их территорию, – ухмыльнулся Макс. – Но есть и те, кто не подвинется только из-за того, что ты серьезно напрягаешь мордашку и складно говоришь.
– То есть? – уточнил я.
– Судя по твоим рассказам, в конфликтах и отстаивании своих границ в условиях офиса ты уже достаточно силен, – продолжил Макс. – Однако этот мир гораздо шире и многообразней, чем автосалон, ресторан или длинная очередь в булочной. Иногда помимо хамов, наглых продавцов и бабушек в метро тебя могут проверить на прочность те, кто не станет слушать аргументы, если не почувствует внутри тебя силу. А сила, равно как и внутренний стержень, никоим образом не совместимы с твоей боязнью получить в лицо.
– Да. У меня как будто кровь в жилах стынет, когда чувствую, что сейчас меня будут бить. Однажды в детстве меня очень сильно ударили по лицу, после этого всегда стараюсь избегать всяких разборок с пацанами. Только бы не побили.
– И это нормально, – кивнул Макс. – Мужчины в этом мире делятся на три категории: первая – те, кто боятся, никому в этом не признаются и ничего с этим не делают. Вторая – те, кто боятся, признают это и тоже никак с этим не работают. А третья категория – те, кто признает свой страх и работает над тем, чтобы его обуздать.