Они не занимались сексом… четыре месяца? Она не знала точно. Конечно, Рипу уже пятьдесят и, в этом возрасте, людям свойственно снижать темп жизни. Но раньше их сексуальная жизнь была регулярной, а сейчас равна нулю. Значит, дело в другой женщине.
Сюзанна переодевалась в спальне, когда услышала сигнал, который подается при открывании гаражных дверей. Рип дома. Сюзанна не могла понять: рада она видеть Рипа или же боится встречи с ним. Она только начала надевать пижаму, когда в спальню вошел Рип. На его лице была написана усталость и…
— Где ты был? — спросила Сюзанна.
— Какое это имеет значение? — равнодушно спросил он. — Тебя тоже не было дома.
— Я хотела бы знать, где ты, на случай возникновения экстренной ситуации.
Рип пожал плечами.
— Тогда ты должна проверять чаще свои сообщения.
— Я проверяла свои сообщения… — Сюзанна остановилась. Она не проверила их, когда уезжала из офиса.
— Видимо, все-таки нет. — Рип подошел к автоответчику и включил прослушивание сообщений. Их было два. Одно от друга, приглашающего их на вечеринку в субботу ночью, и одно от Рипа, сообщающего, что его партнер, Мигель Кар, свалился с желудочным вирусом, с сильнейшей рвотой, потому он должен был подменить его в экстренной хирургии.
Сюзане стало почти стыдно. Почти. Только то, что он не попался на этот раз, не означало, что он был не виноват во всех прочих случаях, когда опаздывал.
— Какая экстренная ситуация?
— Автокатастрофа. Размозженные кости таза, сломанные ребра, пневмоторакс[17], тяжелый ушиб сердца. — Рип помолчал. — Пациент умер.
Он выглядел необыкновенно уставшим. Рип покрутил головой, разминая мышцы шеи и пытаясь снять напряжение в плечах. Сюзанна часто видела, что он так делал после долгого дня в больнице.
— Где ты была?
— Делала обход. У Фелисии Д’Анджело, начались выделения, она решила, что начались схватки, пришлось к ней зайти. Это случилось в конце рабочего дня, я сделала несколько контрольных тестов. Она в порядке. Кто твоя подружка?
Ничего не отразилась на его лице, казалось, Рип даже не удивился вопросу.
— У меня нет подружки.
— Ну, конечно, нет. Именно поэтому ты редко бываешь дома, поэтому мы не занимаемся больше сексом. Почему ты ведешь себя так, будто тебе трудно со мной разговаривать? Это все из-за нее. Вы познакомились на работе? Она медсестра в больнице?
Его глаза, суженные от ярости, впились в нее.
— Я не кувыркаюсь на стороне, Сюз. Хватит.
— Тогда, что не так? — Сюзанна не хотела умолять, чтобы не быть отвергнутой, но возникшее между ними отчуждение убивало ее. — Это из-за того, что у меня менопауза?
— Я понятия не имел, что у тебя началась менопауза, — сказал он, подтверждая этим то, что он практически не обращал на Сюзанну внимания.
— Если это не это, тогда что?
Рип замолчал надолго, потом пожал плечами.
— Только то, что мы теперь разные люди. Это — все.
— Это — все? — Сюзанна думала, что взорвется от эмоций, которые бушевали в ней: гнев, отчаяние, боль. Все эти чувства смешались и подпитывали друг друга. — Мы — разные люди? Когда мы стали разными? Кто изменился, ты или я?
— Ни один из нас, — сказал он мягко. — Нет смысла спорить. Возможно, я только сейчас обнаружил, что мы всегда были разными.
— Ты прекратишь говорить чертовыми загадками?! — завопила Сюзанна, сжимая кулаки. — Я не знаю, что происходит! Я не понимаю, о чем ты говоришь! Все, что я знаю — это то, что все рушится, и это убивает меня! Ради Бога, скажи это простым языком!
— Прекрати. — Казалось, Рип абсолютно не тронут ее яростью. — Просто мне нужно побыть одному. Я не собираюсь оставлять тебя — мы всегда можем вернуться к прежней жизни, и все будет как прежде.
— Ты действительно сумасшедший? Как это может быть прежним? Как ты можешь сегодня любить кого-то, а завтра делать вид, как будто мы даже не знакомы?
— Я скажу тебе как, — внезапно его голос просто начал сочиться ядом. — Я объясню всего в двух словах: Тру Галлахер.
Сюзанна отступила, она была сбита с толку.
— Что?
Шок парализовал ее мыслительные процессы, ее рот глупо приоткрылся, но она не могла вымолвить ни слова. Конечно, нет. Конечно, он не …
Рип ничего больше не сказал, только наблюдал за нею.
Тогда с почти слышимым щелчком ее ум начал работать снова, мчась вперед в лихорадочном темпе.
— Я не встречаюсь с Тру Галлахером! Ты думаешь, что у меня с ним что-то есть? Боже мой, Рип, я пытаюсь свести его с Миллой!
Что-то промелькнуло в его глазах, вспыхнуло в них столь быстро, что она не могла прочитать это.
— Оставь Миллу в покое, — категорически сказал он, — она заслуживает лучшего чем он.
— Почему ты так категоричен в отношении Тру? Что он сделал тебе? Я клянусь, даю слово, я не обманываю тебя ни с кем и, конечно, не с ним!
Она попыталась вспомнить случаи, когда общалась с Тру на людях, хотя это было не очень-то часто. Думала о том, что они говорили или делали, что могло навести окружающих на мысль об интрижке.
— Позволь мне только сказать, что я тебе не верю, — отрезал Рип, — и оставим это.
Он повернулся и вышел из комнаты. Сюзанна знала, что он не будет спать в одной комнате с ней. До сих пор они, по крайней мере, хотя бы делали это, несмотря на то, что он спал на своей стороне, не дотрагиваясь до жены.
Ей хотелось засмеяться. Хотелось заплакать. Кинуть что-нибудь в него, она хотела ударить кого-нибудь, ударить Рипа, чтобы он перестал быть такой тупой задницей. Подумать только, ревность сделала из него полного кретина.
Сюзанна не могла поверить в происходящее. В то время как она подозревала Рипа в интрижке, он подозревал ее в том же. Сюзанна знала, что он ошибается. Если обвинения Рипа не были хитрой уловкой.
В конце концов, это еще не конец, ее брак не распался. Это просто трудный период. Если она постарается и сгладит острые углы, сведет на нет все его подозрения, чувства постепенно вернутся. А пока она должна быть очень, очень осторожна.
Сюз не пользовалась стационарным телефоном, опасаясь, что Рип случайно может подслушать ее разговор. Вместо этого она вытащила из сумки сотовый, закрыла дверь спальни, отправилась в ванную и закрыла за собой и эту дверь. Только тогда она набрала номер Тру.
— Рип думает, что я изменяю ему с тобой, — сказала она низким голосом, когда он ответил. — Он очень подозрителен.
— Так успокой его. Мы не можем позволить, что бы он сделал какую-то глупость, следя за тобой.
— Я знаю. Я сказала ему, что пыталась свести тебя с Миллой, но он жутко разозлился, ему очень не понравилась эта идея.
— Только продолжай играть с ним. Какие успехи с Миллой?
— Не думаю, что есть успехи. Ты знаешь, насколько она упряма, когда дело доходит до ее фонда. Милла боится, что, если она появляется с тобой, то потеряет финансирование одной старой перечницы, которая считает дурным тоном назначать свидания спонсору.
— Да, тоже самое она и мне сказала. И все же продолжай напоминать ей обо мне. Я не хочу слишком давить на нее и тем самым показывать себя с не лучшей стороны.
— Приложу все усилия. С нашей занятостью иногда очень трудно выбрать время для встречи с подругой.
— И все же постарайся найти такую возможность. Вдруг она приблизится к информации, которую ей никак нельзя узнать. И мне нужно быть в курсе, как она получает ее. Я должен знать о каждом ее движении, которое она собирается сделать, и прежде, чем она его сделает. У меня не получится контролировать все, если не буду с ней рядом.
— Я знаю, знаю. Как я сказала, приложу все усилия. Но я не могу выкрутить ей руки и заставить пойти к тебе на свидание.
— Почему нет? — Он казался удивленным. — Пригласи ее на обед с тобой и Рипом, а я случайно окажусь в ресторане. Неплохо придумано?
— Я не знаю, смогу ли прямо сейчас заставить Рипа делать что-нибудь. Придется как-то воздействовать на него.
— Вы сделаешь это, у тебя все получится.
В телефоне щелкнуло, когда он повесил трубку, и Сюзанна выключила свой телефон.
Она глубоко вздохнула. Ладно, план был прост: обольстить мужа. И непонятно, почему она чувствует себя сейчас настоящей сукой.
Глава 12
Прошла неделя, которая не принесла никаких новостей ни от Тру ни от Диаса. Милла больше не доверяла Тру, поняв, что он намеренно пустил ее по ложному пути, когда она предполагала, что Диас замешан в похищении Джастина. Но она ожидала, что Тру хотя бы позвонит, чтобы сообщить, что у него нет новой информации.
У Миллы было постоянное ощущение, что она находится на краю пропасти, она ожидала появления Диаса каждый раз, когда сворачивала за угол или открывала дверь. Иногда у нее было чувство, что за ней следят, и она оглядывалась, но если Диас и был поблизости, она никогда не видела его. Зачем ему следить за ней? Он, вероятно, находился где-то в Мексике, занимаясь своими делами, как законными, так и не очень.
У Миллы было постоянное ощущение, что она находится на краю пропасти, она ожидала появления Диаса каждый раз, когда сворачивала за угол или открывала дверь. Иногда у нее было чувство, что за ней следят, и она оглядывалась, но если Диас и был поблизости, она никогда не видела его. Зачем ему следить за ней? Он, вероятно, находился где-то в Мексике, занимаясь своими делами, как законными, так и не очень.
Милла должна была бы чувствовать себя намного лучше, теперь, когда он оставил ее в покое. Всякий раз, когда он оказывался поблизости, все ее чувства обострялись, будто рядом оказывалось полуприрученное дикое животное, которому она не могла полностью доверять. Когда же он отсутствовал, чувство опасности исчезало, но вместе с ним исчезла, и осторожность и Милла была не готова к острой волне желания, которая пришла на смену страху.
Это было безумием. Ей всегда нравился совершенно другой тип мужчин, начиная с Дэвида, который долго присматривался к ней, прежде чем решился на что-то.
Милла чувствовала, что между ней и Тру Галлахером возникло притяжение, и хотя не было ни одной причины избегать его, у нее не возникало даже малейшего искушения передумать. А вот физическое влечение к Диасу пугало ее. Он был самым опасным мужчиной, которого Милла когда-либо встречала, и далеко не с точки зрения болезней, передающихся половым путем. Он мог быть чудовищно жестоким. Милле пока не довелось присутствовать при этом, однако, она ощутила малую толику этой жестокости той ночью, когда он схватил ее в Гуадалупе. Милла могла прочитать эту жестокость в его глазах, в реакциях людей, которые слышали о нем или имели какое-либо отношение к нему.
Нужно быть полной дурой, чтобы рассчитывать на что-то еще, кроме рабочих отношений — и еще в том случае, если он способен к хоть к каким-то отношениям. Секс — да, отношения — нет. Это потребовало бы эмоциональной связи, а Милла понимала, что Диас не захочет подобного, или просто неспособен на такое. Кроме того, неужели она действительно может мечтать о сексе с человеком, которого боится?
«Может быть, всего один раз» — прошептал внутренний голос, напомнивший ей о том, насколько велико это влечение. Потому что прежде для Миллы никогда не было проблемой отказаться от личных амбиций и желаний, если это мешало поискам Джастина. Теперь, когда у нее в руках появился кончик ниточки, и все благодаря Диасу, Милла не смела нарушить статус кво.
Как только она осознала опасное влечение, которое ощущала к Диасу, Милла сделалась нервной, возбужденной, словно ждала, что он признается, что чувствует то же самое. Часть ее, самая женственная часть, которая томилась от жажды сильных мужских прикосновений, хотела узнать, существует ли эта вспышка желания на самом деле, или это лишь игра воображения, вызванная глубоким облегчением из-за его отсутствия.
Одно Мила знала наверняка: она никогда не должна показывать Диасу, что воспринимает его как объект сексуального влечения, и лучший способ сделать это — избегать встреч с ним. Но поскольку это невозможно, перед ней стоял вопрос: сможет ли она сдержаться и не показать ему даже малейший проблеск интереса. Принимая во внимание то, как остро он воспринимает окружающее, как внимательно наблюдает за людьми, ей нужно быть вдвойне осторожной.
После того, как он определит местонахождение Павина, возможно…
Нет. Она не должна даже допускать мысли об этом. Она не могла рисковать возможностью найти Джастина, тем более из-за простого влечения к мужчине. Милла должна справиться с желанием, и сконцентрироваться только на одном: Джастин. Это срабатывало в течение десяти лет, и это сработает снова. Единственные отношения, которые она позволяла себе, были с мужчинами, не привлекавшими ее достаточно сильно, чтобы она могла сильно привязаться к ним. Милла отодвигала их на второй план, не задумываясь ни на секунду. Она боялась, что с Диасом так не выйдет, она не сможет контролировать свое влечение к нему, и теперь, после стольких лет поисков, когда у нее, наконец, есть прочные зацепки, которые приведут к Джастину, она не могла позволить себе потерять контроль над ситуацией.
Милла чувствовала себя совершенно растерянной и нервной, поэтому, когда неожиданно позвонила Сюзанна и предложила где-нибудь поужинать с ней и Рипом, она с удовольствием ухватилась за возможность отвлечься хотя бы ненадолго от своих мыслей. Как правило, Милла предпочитала проводить редкие свободные вечера дома, но ее не покидало странное предчувствие, и это ожидание просто сводило ее с ума. Милла надеялась, что сможет немного расслабиться и получить удовольствие от вечера. Она надела одно из своих любимых шелковых платьев цвета сливок, без рукавов и с развевающейся юбкой-колоколом, которая игриво облегала колени при ходьбе. Дождь ненадолго прогнал невыносимую жару и температура стала понемногу снижаться, приближаясь к нормальной. Правда, нормальным для Эль-Пасо в августе была неподвижное пекло, поэтому в платье было восхитительно прохладно. Неожиданно, на Миллу нахлынули воспоминания о далеком прошлом, когда она и Дэвид еще встречались. Теперь, когда она стала старше, Милла поняла, сколько сил приходилось тратить Дэвиду, ухаживая за ней, потому что все остальное время он тратил на изучение медицины, и ему не хватало времени даже на сон. Мила любила танцевать, поэтому Дэвид использовал любую возможность, чтобы отвести ее на танцы.
Когда Рип и Сюзанна позвонили в дверь, а Мила открыла им, улыбка все еще освещала ее лицо. Вообще-то Мила предложила им встретиться в ресторане, но Рип всегда старался защищать ее, еще с того дня когда украли Джастина, а сама Мила чуть не умерла от ранения ножом. Он почти всегда настаивал на том, чтобы подвезти ее и удостовериться, что она добралась благополучно, всякий раз, когда Мила обедала с Косперами.
— Привет. — Рип улыбнулся Милле, — Симпатичное платье.
— Спасибо, — она вернула улыбку, выключила лампу в прихожей и они вышли наружу. Милла заперла дверь:
— Приятно иногда нарядиться просто так, а не для выступления на благотворительном мероприятии.
— Ты слишком долго этим занимаешься, — Рип открыл для нее заднюю пассажирскую дверь, и Милла скользнула внутрь.
Сев за руль, Рип спросил:
— Разве ты не можешь подыскать себе замену среди Искателей, и передать ему всю эту работу с общественностью?
— Я не могу. Мое лицо ассоциируют с потерянными детьми, поэтому я идеальная кандидатура.
— Но тебе нужна личная жизнь, — сказала Сюзанна, повернувшись к ней с переднего сиденья, и заботливо глядя в затуманенные печалью глаза подруги.
— У меня есть личная жизнь, — ответила Милла, — вот она. И это мой выбор.
— Или кто-то ее выбрал за тебя. Может быть, тебе не стоит продолжать это дело. Ты можешь оставить ежедневную работу в Искателях, оставив за собой только сбор денег. Ты все время находишься в состоянии стресса… — Сюзанна тряхнула головой. — Я понятия не имею, как тебе удалось так долго продержаться. По крайней мере, ты должна хоть немного отдыхать.
— Ну уж нет, — ответила Мила.
Во всяком случае, пока она не найдет Джастина.
Сюзанна вздохнула.
— По крайней мере, регулярно проходи медицинский осмотр и принимай витамины. Например, витамины для беременных, хороший выбор для женщины, постоянно испытывающей стресс.
— Да, мамочка, — поддразнила подругу Милла, вызвав у Рипа и Сюзанны улыбки. По крайней мере, витамины — хорошая идея. Она не хотела заболеть именно сейчас, когда, если предчувствия ее не обманывают, вот-вот должно что-то выясниться. Ей надо быть готовой, быть в хорошей физической форме.
Сюзанна прекратила ворчать, и они разговорились об общих друзьях, обмениваясь сплетнями. Рип кинул пару реплик, но Милла все же заметила, что он сам не свой. Его голос и улыбка были теплыми, когда он обращался к ней, но между ним и Сюзанной явно чувствовалась напряженность. Очевидно, между ними что-то произошло. Милла предпочла бы, чтобы они отменили ужин, вместо того чтобы заставлять ее и самих себя терпеть целый вечер неловкость, однако теперь уже было поздно что-либо менять.
Ресторан, который они выбрали, был уютным и демократичным, чтобы попасть туда не требовались связи, но все же джинсы не приветствовались. Этот ресторан было любимым местом Миллы, потому что у них был замечательный гриль. Она выбрала лосося, прожаренного на кедровых дровах, и с аппетитом принялась за него, продолжая поддерживать непринужденный разговор. Она будет наслаждаться их компанией, даже если ее друзья дуются друг на друга.
Когда ужин был почти закончен, и они заказали кофе, Милла почувствовала чье-то присутствие за спиной. Обернувшись, она узнала худощавое обветренное лицо Тру Галлахера.
— Тру! — одновременно воскликнули Милла и Сюзанна. Милла подозрительно взглянула на подругу. Неужели, эту встречу подстроила Сюзанна, не смотря на то, что Милла ясно объяснила ей, что ей не нужны отношения с Тру?