Сыщик же, по мнению Жагра, должен быть энергичным и самостоятельным. Пусть заплывают жиром судьи, которые только сидят в залах, постукивают по столу молотком, требуя тишины, да выносят приговоры преступникам.
Но тот, кто ловит этих самых преступников, не может позволить себе подобной роскоши.
Так думал гарр, размешивая сахар серебряной ложечкой. Потом сыщик сел в мягкое кресло напротив камина и, отхлебнув из чашки, поставил ее на столик подле.
Вчерашний визит в «Пьяного шута» сделал дело еще более запутанным.
Пустующий трактир в самом центре города – как вам такое, а? Самый известный в городе трактир осенним вечером – закрыт?
Такого на памяти Жагра еще не бывало.
Но главная странность даже не в этом. Удивительней, что внутри нет ни обслуги, ни официанток… нет даже самого хозяина! Лишь два оболтуса, Джеб и Барт, закапывают труп на конюшне…
Опять же – этот труп! Нет, гарр много слышал о «Пьяном шуте», о темных делах Хью, и само наличие тела его не удивляло.
Но вот кто такой таинственный Бойз? Зачем ему понадобилось осматривать этот труп?
Скорее всего, он преступник. Внаглую зайти в трактир, заставить вышибал выкапывать мертвеца… Зрячие, к примеру, на такое не способны. А уж о самых обычных горожанах и говорить нечего…
А что, вполне себе узнаваемая картина: один главный негодяй, этот Бойз, и два верных телохранителя – могучие дворфы – на случай, если одним разговором дело не ограничится. Все, согласно канонам.
И вроде бы стоит успокоиться, забыть о Бойзе, о мертвеце, о случившемся в конюшне и заняться поисками художника… но гарр не любил раньше, чем должно, ставить точку в предложении. Пусть пока будет запятая, этакая насечка, на память, а там уж разберемся, попозже.
Надо при случае спросить Ублюдка об этой троице. Если эти трое из его знакомых, обязательно что-то узнает.
Ну а если нет, то это будет уже немного интересней.
Но вернемся к нашим баранам…
Узнать, на кого напал таинственный парень в черной накидке, Жагру не удалось. Как не удалось узнать и личность этого парня – с этим, правда, ему должен еще помочь Дас, так что, может, вскорости узнает.
Кофе остывал как-то слишком уж быстро.
Или это гарр так много времени тратил на размышления?
Черт его знает…
Жагру почему-то вспомнилось детство. Беспечное, оно проходило на болотах, среди родных и близких.
А потом… потом ему захотелось приключений.
И повезло ведь, что не загребли, подобно брату, в рабы. Повезло, что встретил того мужчину…
Джеймса.
Тот был настоящим фанатиком во всем, что касалось книг. Именно он научил Жагра читать и привил любовь к этому интересному и полезному занятию.
Благодаря Джеймсу у гарра родилась идея стать сыщиком и переехать в столицу в поисках лучшей жизни.
Болото – оно, пусть родное, но болото и есть. Скукота – изо дня в день одно и то же.
Город же сначала шокировал маленького Жагра. Город жил, город полнился множеством голосов, звуков и запахов. Он очаровывал и будто просил остаться, стать одним из этих людей, что спешат каждое утро по своим делам.
Но именно Джеймс тогда подсказал гарру, чем следует заниматься, чтобы жить безбедно и почетно. Может, насчет «безбедно» он чуток преувеличивал, но вот с «почетно» попал в точку.
Дело в том, что заниматься частным сыском официально Зрячие гарру не дали. В столице, как быстро понял, Жагр, нелюдей вообще старались как-то оградить от нормальных граждан.
Именно тогда в голову будущего сыщика пришла идея работать подпольно. Заказы брать только от таких же, как он сам, нелюдей – дворфов, гоблинов, гарров… даже троллей, если таковые каким-то непостижимым образом вдруг появятся в столице.
Но – не от нормальных граждан.
И стоило конторе открыться, как заказы посыпались один за другим. Жагр даже не предполагал, что в Сартоне так много нелюдей и что у них так много проблем.
Позже, со временем, он обзавелся знакомыми в Ордене, что позволило ему в особо щекотливых ситуациях стравливать Зрячих с преступниками вместо того, чтобы разбираться с последними лично.
А еще позже завелись приятели по ту сторону закона.
Дас Ублюдок, например.
В общем, устроился гарр совсем неплохо. Можно было работать и зарабатывать.
Хотя, конечно, игра в прятки успела порядком наскучить. Вдобавок Жагр был несколько тщеславен и считал, что уже раскрытые им дела могли бы принести ему чуть ли не мировую известность, если бы он действовал официально.
Если бы…
Как часто люди ссылаются на то, что было бы, если бы. Зачастую они скрывают за этими словами собственную некомпетентность и лень. Люди не берутся за сложное дело – потому что всегда легче рассуждать о том, что они могли бы сделать все красиво и правильно, чем действительно взяться.
Паттерсон не был исключением. Правда, он по большей части держал в себе подобные мысли – можно сказать, мечтал.
И вправду ничего ведь плохого нет в том, чтобы посидеть у камина, покурить трубку и прикинуть, какой могла бы быть жизнь при определенном стечении обстоятельств.
Попробуйте – наверняка это подарит вам несколько приятных минут, если вы, конечно, не обделены фантазией.
Тем временем с кофе было покончено. Последние глотки давались тяжело – напиток уже остыл, а Жагр терпеть не мог холодный.
Но, перешагнув через себя, он все же допил, после чего вымыл чашку и поставил ее на полку, к другой посуде. Затем Паттерсон вернулся на прежнее место – севши в кресло, гарр стал обдумывать план дальнейших действий.
Стоило обратиться к Зрячим. Приятель гоблина вполне мог попасть к ним. Жив он или мертв – вопрос другой. В любом случае следует расспросить Мортимера о пропавшем художнике.
Мортимер Джонс был старшим сержантом, в распоряжении его находился взвод из восемнадцати юных Зрячих, еще не получивших право носить панцири. Он бил их на патрули и следил, чтобы стражники не филонили.
Джонс был хорошим руководителем, преданным короне, в то же время обладал большим сердцем и не раз прощал горожанам мелкие провинности. В верхах его недолюбливали, и потому выше старшего сержанта он так и не поднялся, но за неимением провинностей понизить и выгнать Мортимера из Ордена так и не смогли.
В то же время парни из его взвода души в Джонсе не чаяли – настолько чуток он был по отношению к ним. Мортимер руководил не стражниками, а людьми, и за каждым именем для него был в первую очередь человек со своей историей, а не «половина патруля», отчего-то именуемая в списках «Смитом» или, скажем, «Бойкинсом».
В общем, Джонс был вполне славным малым. Именно поэтому Паттерсону удалось подружиться с ним.
К слову, Мортимер иногда захаживал в гости к сыщику, они пили кофе, порой – вино и беседовали о жизни. Иногда Джонс спрашивал у гарра совета, и они весь вечер обсуждали возможные варианты, но такое случалось редко. Чаще, конечно, помощь требовалась именно Жагру, и тогда уже он брел по ночному городу до самого здания Ордена, где и встречался с сержантом.
На карауле обычно стояли как раз парни Джонса, и внутрь сыщик попадал безо всякого труда.
Этим вечером следовало поступить точно так же.
А вот чем занять себя днем, гарр решительно не знал.
Поднявшись из уютного кресла, он подошел к окну.
Снаружи, как всегда, было спокойно. Кто-то, возможно, удивился бы: как это, утро в столице – и спокойно?
Но гарр жил в Костях, где жизнь кипела ночью, а не днем. Обитатели этого квартала в светлое время суток предпочитали спать, пробуждались только ближе к вечеру, ибо, как говорится, добрые дела ночью не делаются.
А уж в добрых делах местных обвинить никто бы не решился.
Нет, разумеется, тут жили не только шулеры, воры да проститутки. Тот же гарр не относился ни к первым, ни ко вторым и тем более – упаси боже! – ни к третьим. Жагр лично был знаком с дворфом Нумом с улицы Шороха, у которого молот в кузне стучал с рассвета до заката. А ведь была еще премилая Элиза, что торговала цветами на углу Мейской и Праздной…
Но таких в квартале обитало очень и очень мало. И потому ничего удивительного в спокойной улице за окном не было.
Кстати, коль уж вспомнили о Нуме…
Может, стоит заглянуть к бородачу, узнать, как жизнь, расспросить о каких-нибудь новинках?
Да, это решительно веселей, чем сидеть дома, дожидаясь вечера.
Гарр надел плащ, нахлобучил шляпу и, толкнув дверь, вышел наружу.
Погодка для середины осени была просто отменная. Солнце ярко светило вверху, легкий прохладный ветерок поскрипывал вывеской над дверью соседнего дома.
Паттерсон затворил дверь на ключ и, спрятав его обратно в карман, неспешным шагом двинулся вверх по улице Шороха.
Нет смысла описывать путь Жагра в кузню дворфа. Ничего интересного с ним все равно не случилось.
Как и следовало ожидать, в кузне полным ходом шла работа над очередным заказом. Нума в городе знали как отличного мастера и потому часто обращались с различными просьбами.
Как и следовало ожидать, в кузне полным ходом шла работа над очередным заказом. Нума в городе знали как отличного мастера и потому часто обращались с различными просьбами.
Он, в свою очередь, охотно брался за любую работу, имеющую отношение к молоту и наковальне, и выполнял ее в кратчайшие сроки. К слову, кузню он назвал так же просто и незатейливо – «Молот и наковальня».
Вдобавок на двери его висел как раз таки молот – миниатюрный и легкий.
Взяв его в руку, Жагр постучал.
Дворф отозвался не сразу. Гарр простучал минут пять, прежде чем внутри все стихло.
– Это кто? – спросили с той стороны двери без любого намека на вежливость.
– Это я, Жагр, – отозвался сыщик.
– А, Паттерсон! – радостно воскликнул хозяин и, отворив дверь, добродушно улыбнулся гарру. – Ну проходи, соседушка… Я тут как раз тружусь над одной штукой… тебе, думаю, интересно будет взглянуть.
Гарр снял шляпу и проследовал за Нумом в дом.
Они миновали прихожую, поднялись на второй этаж и вошли в просторную комнату с высоким потолком и печкой в углу. Рядом располагалась наковальня, стол со всевозможными железяками, кресло-качалка у стены, пара грубосколоченных стульев и хлипкая кровать.
Жагру никогда раньше не приходилось видеть человека, который так увлекался любимым делом. Нум мог работать днем и ночью, спать ложился только если уж совсем не мог держаться на ногах – и то, чаще всего ограничивался не полноценным сном, а дремой в кресле.
– Присаживайся. – Дворф указал гарру на кресло, а сам пошел к столу. – Сейчас я тебе такую вещь покажу… Вот, гляди!
Это был медальон на цепочке. С виду – обычный кругляш с зеленым камнем в центре.
И что такого интересного нашел в нем кузнец?
– Что это? – спросил Паттерсон, вдоволь налюбовавшись.
– Сигнализатор, так его называл хозяин, – ответил дворф, положив медальон на стол. – Он реагирует на появление потусторонних сущностей, сиречь призраков, оборотней и зомби.
– В самом деле?
– Ну… Я-то его не проверял еще, конечно! Но хозяин сказал, что так.
– И что ты с ним собираешься делать? Или, точнее, делаешь?
– А вот это уже интересней, – широко улыбнулся дворф.
Он взял со стола небольшой камешек бирюзового цвета.
– Это – самый настоящий камень души, Жагр. И в нем уже есть душа.
Гарр тихо присвистнул.
Камень души – весьма опасная штука в руках умелого чародея. Не так страшно быть убитым – намного страшнее после смерти стать верной куклой волшебника, вынужденной являться по первому зову и защищать хозяина.
Опытные маги с легкостью прячут душу убитого в крохотный бирюзовый камень и распоряжаются ею, как хотят. Потом им достаточно позвать, и пленник камня, воин, лишенный плоти и крови, придет на помощь.
Справиться с призраком может только другой призрак. Иных способов борьбы с ними нет.
Как же славно, что призраки встречаются так редко!..
– И что ты хочешь сделать с этим камнем? – осторожно поинтересовался Жагр.
– Соединить с медальоном… точнее, с тем камнем, что в нем. Оправа, как ты понимаешь, никакого волшебства не хранит, – дворф усмехнулся. – Вот если бы его делал Луиджи Малеро…
– То есть… – Паттерсон пропустил последнее замечание мимо ушей.
– То есть я хочу, чтобы этот сигнализатор мог в случае опасности вызывать душу из камня, а потом загонять ее обратно. Как-то вот так.
– Но как ты это сделаешь? Ты ведь не маг!
– О, ну настраивать его я, конечно, не собираюсь – в этом мне обещал помочь один маг из Гарфорда. Мне просто надо соединить их под определенным углом… ну ты же знаешь их магию, вся на геометрии!
– Да, знаю о ней чуток. А это, часом, не опасно?
– Нисколько. Главное, не разбить эти камушки, а то обошлись они мне совсем недешево.
– Погоди, ты их что, купил?
– Ну а как бы они иначе ко мне попали? – ухмыльнулся дворф.
– Я думал, это чей-то заказ…
– Неудивительно. Вряд ли кто-то предположил бы, что обычный кузнец из Костей может позволить себе две такие вещицы, – подмигнул гарру Нум. – Но, если все удастся, я планирую делать подобные штуки для продажи. Главное – понять принцип, а уж выковать я могу что угодно.
Это было не бахвальство, а правда: Жагр знал Нума как виртуоза кузнечного дела; мастеров, подобных ему, во всем королевстве и десятка б не набралось.
Однако гарр все же выразил сомнение:
– Но это ведь магическая штучка… Ты с такими раньше не работал…
– Отчего же? Приносили мне всякие обереги – от нечисти разной, от сглаза… Починял я их, и работали ведь! Чем эта сложней? Главное, говорю ж, принцип понять. Остальное – дело техники.
– Ну, ладно, тебе видней, – пожал плечами Жагр.
Признаться честно, сигнализатор его заинтересовал. А если учесть эту добавку в виде камня души…
Коль у Нума все получится, стоит прикупить себе такой амулет. Призрачный защитник, который приходит раньше, чем ты сам почувствуешь опасность, не об этом ли мечтает каждый?
С другой стороны, сигнализатор реагирует только на призраков, а они, как известно, встречаются не часто. Против же обычных людей амулет бессилен, то есть «призрачный дружок» не спасет вас от арбалетного болта в спину или сапожного ножа в бок.
Так что, если Нум справится и маг не подведет, стоит хорошенько все обдумать и тогда уж определиться с покупкой.
Пока же Жагр решил не загружать мозг подобными размышлениями.
До вечера лучше вообще ни о чем серьезном не думать. Нужно расслабиться… просто расслабиться…
Дальнейшая беседа Жагра и Нума вряд ли показалась бы кому-то интересной. Они говорили о погоде, о короле, о Зрячих, о сортах пива…
Да мало ли тем для беседы могут найти два хороших приятеля?
Общение дробилось ударами молота о наковальню, но ни гарра, ни тем более самого кузнеца это нисколько не трогало.
* * *Денек для конной прогулки по лесу Бюргер выбрал вполне удачный.
Марк редко бывал на природе, по долгу службы больше времени приходилось проводить в черте города. На охоте же он оказался и вовсе первый раз в жизни и совершенно не знал, чем себя занять.
Антуан велел разбить лагерь на небольшой полянке, а сам в сопровождении двух конных с собаками отправился вглубь. Видимо, тем самым он хотел показать Джулии, какой он храбрый и умелый охотник…
…вот только девушке было на это абсолютно наплевать.
Она вместе с Марком и дворфами расположилась у костра. Бойз все чаще ловил ее заинтересованные взгляды, от которых неопытному в амурных делах сыщику становилось немного не по себе.
Это вам не очередное дело раскрывать…
Смущенный, Марк старался отмалчиваться, больше слушал веселые байки Камнеглотов, лишь изредка вставляя свои реплики.
Джулия же, казалось, была само любопытство. Ей очень повезло встретить двух разговорчивых дворфов, которых хлебом не корми – дай что-нибудь рассказать.
Так они и сидели до тех пор, пока в лагерь не вернулся Антуан с добычей. Ему со товарищи удалось подстрелить молодого оленя и тройку зайцев – улов не самый бедный, хотя мог бы быть и получше.
Однако Бюргер-младший въезжал в лагерь, высоко задрав подбородок, будто он только что самолично расправился с парочкой драконов, притаившихся в ближайших кустах.
– Бик, займись, – бросил он, спрыгнув с коня и указав на тушки убитых зверей.
Слуга поклонился и, сняв животных с крупа хозяйской лошади, пошел к остальным охотникам. Второй слуга тем временем ухватил скакуна за уздцы и споро привязал к толстой ветке стоящего неподалеку вяза.
Антуан же широко улыбнулся и, поправив прическу, подошел к костру.
– Что-то вы странно охотитесь, господин Бойз, – сказал баронский сынок, обращаясь, по всей видимости, к Марку.
– А, вы уже вернулись, господин Бюргер? А я гадаю, от кого так охотой запахло! – парировал сыщик.
– Запахло? – нахмурился Антуан.
Марк про себя отметил, что Бюргер-младший, видимо, привык понимать только собственные шутки.
Впрочем, чего сыщик ожидал от этого молодого щеголя? Пройдут годы, он растолстеет от лени и яств и станет точной копией отца – с той лишь разницей, что около слова «Ум» в списке достоинств и недостатков у Антуана будет стоять прочерк.
– Ну, повеяло чем-то таким… необычным… Я решил, что это чарующий аромат настоящей охоты… – принялся объяснять Марк.
– Прошу меня простить, господин Бойз, – с каменным выражением лица сказал Бюргер-младший, – но вы говорите полную ерунду и бессмыслицу и тем смешите меня!
Услышав эти слова, Камнеглоты захохотали, да так дико, что Боровик упал на спину, попутно едва не разворошив костер сапогом, а Молот принялся бить кулаком по земле.
Джулия ограничилась улыбкой. Отсутствие бурной реакции, наверное, объяснялось тем, что Антуана она знала много дольше Марка и успела привыкнуть к его странному чувству юмора.
Сам же «виновник торжества», похоже, ничего не понял. Он недоуменно смотрел за тем, как извивается на траве Боровик, как куражится Молот…