– Не трави душу, Зайка! – сказала Аленка.
А Регина только рукой махнула.
– Ничего, он еще осознает, чего лишился, – сказала Светка. – Приползет, гад, каяться, вот увидишь, Регинка! И знаешь, когда он гуляет и дерется – это худо, но когда грабит – это не легче, – на этих словах она закашлялась, поперхнувшись дымом. – Нет, вы только представьте, девочки, приходите вы домой, а там – пусто! Ничегошеньки не осталось! Ничего – от целой жизни моей семьи!
– Ну Светик! – забормотала Дашка, обнимая подругу. – Ну не реви!
– Да как же не реветь! Этот мерзавец у меня все-все забрал, даже трусы снял с веревки на балконе!
– Светка, вот увидишь, его поймают! Менты же тебе сказали, что столько вещей не могут просто исчезнуть, что-нибудь да всплывет в скупках, и тогда его прищучат!
– Ага, делать им больше нечего, как по скупкам бегать и мои вещи выслеживать! – зарыдала Светка.
Да, этим вечером каждой из них было о чем поплакать в дружескую жилетку.
– Поймать бы твоего Жорика и руки ему отрубить, как на Востоке делают! – сказала Аленка. – Как бы он потом без рук в твои трусы наряжался?
– Жаль, конечно, что мы не в Азии, там еще преступников лошадьми на части разрывали.
– Ага, и головы отрубали…
– И в землю живьем закапывали…
Версии казней посыпались как из рога изобилия. Пьяные женщины кровожадны, как горгоны.
– А лучше бы мне его вообще не встречать! – сказала Светка и, чтобы не плакать, снова закурила.
– А давайте выпьем за то, чтобы моему Вите в его семье пусто было, – неожиданно сказала Дашка. – И чтобы он свою жену до конца жизни удовлетворить не смог! Как им такое семейное счастье?!
Переход с одного горя на другое произошел опять внезапно, но барышни сориентировались мгновенно. У них наступила та стадия алкогольного опьянения, когда слова не нужны, все и так понятно.
– За Витю в космосе! – сказала Регина. – Пусть у него на душе будет так же пусто, как и у Дашки на сердце!
Все выпили. А как же им было не поддержать подругу в трудную минуту?
– Эх, блин, сидим мы тут на даче, комаров кормим, а ведь могли бы зажигать сейчас в «Калифорнии», – с тоской сказала Дашка. – Блин, мы не танцевали уже сто лет! Как я ненавижу этого труса, девочки, если бы вы только знали! В его квартире все моими руками обустроено. Его жена спит на простынях, которые я ему выбирала, и ест из посуды, которую я покупала! А он расстался со мной по телефону!
– Да ладно тебе сердце рвать, не думай об этом, ведь так душевно сидим! – отмахнулась от очередного комара Светка. – А Витя твой еще обломается с этим «воссоединением». Вот посмотришь, у них ничего не получится!
– А дача твоя – вообще лучше всех похвал, – сказала Регина, – так что потанцуем в другой раз. А тут так хорошо, тихо, спокойно… Чувствуется настоящее фамильное гнездо! Вот у нас дача – стекло и бетон. А я так люблю деревянные дома!
– Этот каменный, – встряла Аленка.
– Но старинный. Это же еще твои прадеды его строили, Дашка?
– Да, – сказала Дашка, – строили. Мои прадеды и прабабки.
– А давайте выпьем за них, и за твой день рождения тоже, – встрепенулась Зайка.
И они выпили. Ведь в первый раз за все годы их долгой дружбы день рождения одной из подруг был так безобразно отравлен, что его даже пришлось перенести до лучших времен, а не праздновать день в день, как нравилось Дашке. Но тут уж было не до веселья, потому что именно в этом месяце Витя бросил Дашу, Жорик ограбил Светку, а Регина выгнала загулявшего вконец Пашу. Сравнительно менее пострадавшими на общем фоне выглядели Аленка и Зайка. Но и более счастливыми от этого они тоже не становились.
– Девочки, это кошмар какой-то, – сказала Аленка. – Мы по рукам и ногам связаны мужиками, которые пьют нашу кровь…
– …и жрут нашу плоть, – закончила Светка, прихлопывая очередного комара.
– Мы тратим свои жизни на каких-то типов, – не дала себя сбить Аленка, – которые нас не ценят и в любой момент могут бросить. Ради чего?!
– Ради большой и светлой любви в твоем случае! – съязвила Регина.
– Какая любовь! Да я его убить готова, вот этими руками! – сжала кулаки Аленка.
– А давайте их всех убьем, – предложила Зайка. – Я уже три года нормально сексом не занималась!
Девочки дружно закатили глаза к потолку. Зайка и ее Вася-импотент уже давно перестали быть пикантной темой для их посиделок. Никто не понимал Зайку, вычеркнувшую себя из Истории Большого Секса.
– Нет, девочки, он меня достал! Я уже правда готова на все, только чтобы от него избавиться! Я больше не могу жить под микроскопом. Он же все время следит за мной, как удав за кроликом!
– Дорогая, мы знаем пределы твоих возможностей, – усмехнулась Регина. – Ты у нас – раба любви. Причем любви платонической!
Зайка бросила на Регину убийственный взгляд. Подтрунивания подруг были для нее весьма болезненны. Она действительно хотела порвать с Васей, но чувствовала, что просто так он ее не отпустит.
– А давайте их всех пригласим к Жорику на катер и взорвем его к чертям собачьим, – предложила Светка. – А сами на берегу шабаш устроим!
– Шабаш нужно сегодня устраивать, – сказала Аленка. – Сегодня не только Ночь всех костров, но еще и Вальпургиева ночь. Так что те, кому не до любви, тот нынче колдует.
– Слушай, Дашка, помнишь, ты рассказывала о каких-то книгах ведьм? – спросила Регина.
– О, точно! Девочки, знаете, что мы сделаем? – захлопала в ладоши Дашка. – Мы их заколдуем, на фиг! У меня же есть магические книжки!
– Это те, которые на книжных лотках в метро продаются? «Сто заклинаний белой и черной магии»?
– Да нет, мои покруче будут! А ну-ка, пошли все за мной!
– Куда, на чердак? А там летучие мыши есть? – спросила Аленка. – Я их до смерти боюсь.
– Есть, но сушеные! – захихикала Зайка. – Мы и не знали, а Дашка-то у нас – ведьма потомственная, поэтому у нее на чердаке стоят банки с сушеными мышами, лягушками и тарантулами. Правда, Дашунь?
– А колпаки и черные плащи у тебя есть? – спросила Светка. – Из нас такие ведьмочки получатся – закачаешься!
И тут ее на самом деле качнуло, правда, от алкоголя, играющего в крови.
– Да ну вас! Я эти книжки в нашей библиотеке нашла, – обиделась Дашка за свой раритет. – В царской России колдовство и магия были весьма распространенным явлением, колдовали все – и крестьяне необразованные, и знатные дамы. Не знаю, как эти книги попали в мой дом, но там есть весьма интересные заклинания.
Вскоре девушки расположились в гостиной за круглым столом, посреди которого стоял канделябр на три свечи. Окна закрывали плотные шторы. Из-за свечей по стенам ползали кривые тени.
– Сейчас, сейчас, – бормотала Дашка, перелистывая фотоальбом. – Я точно помню, была такая фотка, я всех наших козлов вместе запечатлела, словно знала, что потом пригодится…
– Посмотрим, кто теперь будет смеяться, – процедила Светка, разглядывая страницы старинного фолианта. – Ну, Жорик, держись!
– Завтра Вася проснется, а у него на башке – рога! – прыснула в кулачок Зайка. – Ветвистые, как у лося со стажем, он их пилить примется, а они заново отрастут! Он их пилит, а они растут, и тут до него доходит: я действительно ему изменяю, причем с каждым встречным!
– Вы думаете, что все это действительно сработает? – спросила Регина, заглянув в книгу.
– А как же! Вот твой Паша, к примеру, завтра подойдет к зеркалу, а на него оттуда свиное рыло захрюкает. То-то он обрадуется! А уж как его женщины будут обожать… в цирке! – захохотала Зайка.
– О, нашла! Вот они – красавцы наши. Смотрите, стоят все в рядок. Так, рядком, они и полягут!
Девушки сгрудились вокруг нее, разглядывая фото. На них смотрели самые близкие в недавнем прошлом люди. Что случилось? Какая колдовская сила превратила самых лучших на свете мужчин в сатанинских отродий? Эти мужчины еще недавно готовы были на руках носить своих возлюбленных, они клялись им в любви и верности, хотели повести их под венец и вместе встретить старость. На них возлагались надежды, с ними были связаны мечты девушек. И вот один за другим они превратились в бездушных, бессердечных чудовищ!
– Отправим их в преисподнюю! – предложила Дашка. – Там им самое место! – Она открыла книгу на нужной странице. – Держитесь за руки и повторяйте за мной! – велела она.
И подруги нестройным хором зачитали слова древнего заклинания. Смысла в тексте практически не прослеживалось, но в целом все звучало очень угрожающе.
– А теперь – иголки! – скомандовала Дашка.
Иглы прокалили над пламенем свечей, затем каждая проткнула изображение своего избранника. Поднесли фотографию к огню и бросили ее догорать в медный таз, в котором обычно варилось варенье.
– И что теперь? – спросила Светка.
– Теперь пошли спать, – сказала Дашка. – Дело сделано. Любовь была недолгой, расстанемся без слез.
– Ура! Прощайте, мальчики! – сказала Зайка и тут же добавила: – Надеюсь, Дашка, это была шутка?
– Теперь пошли спать, – сказала Дашка. – Дело сделано. Любовь была недолгой, расстанемся без слез.
– Ура! Прощайте, мальчики! – сказала Зайка и тут же добавила: – Надеюсь, Дашка, это была шутка?
– О господи, Зайка! – закатила глаза Дашка.
– Неудивительно, что от нас мужики бегут во все стороны, – мрачным тоном сказала Регина. – Зайка, только ты могла колдовать всерьез!
И все облегченно засмеялись. Но тут прогремел гром, да так звучно, что даже стекла в окнах задребезжали.
– О господи! Что это?! – ахнула Аленка, хватаясь за сердце.
– «А по темному лесу идет сатана, он собирает заблудшие души», – пропела Регина.
– Я сейчас описаюсь, – призналась Зайка дрожащим голосом.
– Это гроза, обычная гроза, понятно? И все, хватит дебатов на сегодня, идемте все спать, – сказала Дашка. – Я едва на ногах стою!
– А со стола убрать? – спросила Светка.
И было неясно, то ли она говорила о еде, брошенной на веранде, то ли о ритуальных атрибутах их колдовского шабаша.
– Завтра уберем, – отмахнулась Дашка и зевнула так, что чуть челюсть не вывернула.
Гостьи разбрелись по комнатам. Аленке с Региной досталась спальня с двухместной кроватью.
– Слушай, – умащиваясь поудобнее, спросила Аленка, – а вот если твой Пашка возьмет и помрет из-за этого колдовства, ты не почувствуешь себя виноватой? Он же все-таки отец твоих детей.
– Уверяю тебя, чтобы умертвить Пашку, одного только колдовства маловато, – усмехнулась Регина. – Знаешь, случись – не дай бог! – атомная война, так выживут после нее только тараканы и Павел Сергеевич. Это я тебе рупь за сто даю!
– А я вот что подумала, если Мишка нашел мне замену – пусть себе живет! Это даже хорошо, что он ее нашел сейчас, пока мне еще тридцать и я в тираж не вышла. Сама я от него отказаться не в силах, а Артемке отец нужен! Глядишь, я и оклемаюсь после Микаэля и кого-то другого найду. Говорят же, свято место пусто не бывает.
– Найдешь, найдешь, – сонно пробормотала Регина, – обязательно найдешь. Ты же у нас красавица и умница… И Артемка твой вундеркинд…
Дождь мерно стучал по старой черепичной крыше, отплясывал джигу на железных отливах, шуршал в листве вишневого сада. Под него было так сладко спать! В открытые окна, затянутые сеткой, тянуло прохладой и сладкой влагой летнего дождя. Подружки одна за другой отдавались объятиям Морфея, укутавшись в мягкие пледы. И только Зайка крутилась на кровати в детской спальне. При ее росте в сто шестьдесят сантиметров, ей неизменно доставались самые маленькие и узкие спальные места. Но сегодня ей мешала спать не теснота, а совесть.
В конце концов, она не выдержала и побрела в гостиную. Она хотела еще раз почитать эту странную книгу, каким-то непонятным образом попавшую в библиотеку Дашкиных предков. Зайка хотела удостовериться, что все это – чистейшей воды фикция. Гореть в геенне огненной из-за погубленной души Васи-импотента ей не хотелось. А ведь всем известно, что всякое зло подчиняется закону бумеранга.
Она включила торшер, взяла со стола ведьминское пособие и уселась в кресло. Книга была издана в 1829 году, ровно за сто пятьдесят лет до рождения самой Зайки. Переплет, листы с текстом, шрифт, качество бумаги – все говорило о подлинности издания. В аннотации было сказано, что все рецепты зелий и все тексты заклинаний собраны из различных источников, но их действенность подтверждена самыми известными знахарками и магами. Имена колдунов Зайке ни о чем не сказали, но начало ей не понравилось.
– Вот черт! – с тоской воскликнула Зайка.
– Где? – спросил голос из темноты.
Зайка хотела было закричать, но не смогла, схватилась за сердце и засипела.
– Что с тобой? Не спится? – спросила Светка, выйдя на свет.
Зайка замахнулась на нее книжкой.
– Чтоб тебя! – простонала она. – Я чуть от страха не каюкнулась!
– У меня голова что-то трещит, иду за аспирином. Так отчего ты не спишь, Зайка?
– Совесть мучает! Я вот думаю: помрет мой Васюня, а мне потом в аду гореть, – призналась Зайка. – И потом, он же и правда меня любит, заботится обо мне и о маме… Я же как сыр в масле катаюсь, забыла, что это такое – работать от зари до зари, как по ученикам бегать, перед директрисой унижаться, одежду в секонд-хендах покупать, чтобы на лекарства маме отложить…
– Да, Зайка, ты в своем репертуаре – сначала ноешь, потом скулишь, – сказала Светка. – Ты же всем уши прожужжала, что твой Вася – подлец! Он же твоего любовничка чуть до смерти не забил и тебя саму до паранойи довел: тебе повсюду шпики чудятся. Ты же живешь в золотой клетке и задыхаешься, секса нет, а ребеночка хочется! Смелости самой уйти от него у тебя нету. Да и не отпустит он тебя подобру-поздорову. Ты, Зайка, сама разберись, что тебе от жизни надо!
– Да ну тебя, Светка! У тебя всегда есть только черное и белое. Да, Вася меня тиранит, он одной рукой дает, другой отбирает. И я сама не знаю, чего мне хочется больше: чтобы так было всегда или чтобы в какой-то момент закончилось? Но убить его ради своей свободы я не могу. Понятно?
– Можешь. Уже убила! – рявкнула Светка и потопала в кухню, за аспирином.
Ее всегда раздражала манера Зайки жить в двух измерениях сразу. И пусть подруги ее считали махровой максималисткой, но так, по ее мнению, было честнее. Не нравится тебе жить с мужиком – разводись, любишь – люби, не любишь – так и скажи. Зачем все еще больше усложнять, когда и так в жизни сложностей хватает?
– Жестокая! – крикнула ей вслед Зайка. – Ты просто жестокая!
Глава 6
На другое утро после колдовства
А наутро было похмелье. Все участницы попойки ползали по даче, как мухи после газовой атаки. И как всегда за ними ухаживала Алена. Свежая и бодрая, она проснулась раньше всех, перемыла посуду, сварила кофе, приготовила апельсиновый фреш и вручала каждой проснувшейся подружке по стакану и того, и другого напитка.
– Нет, ну зачем было так напиваться? – сокрушалась Регина.
Ее короткие черные волосы, обычно стильно уложенные, торчали дыбом на макушке, а немного заживший фингал делал ее похожей на горькую пьяницу.
– Ну и что изменилось после этой текилы? – спросила она. – Только стало еще хуже. Голова не знает, куда ей деваться!
– А ты опохмелись, – посоветовала Светка, выходя в кухню вслед за ней.
– Боже избави! Я уж как-нибудь на кофе и соке продержусь.
– Ну держись!
Тут в кухню вползла по стенке Дашка, держась обеими руками за голову.
– Не могу вам сказать «доброе утро», поэтому – всем привет!
Она плюхнулась на стул и стала прихлебывать по очереди кофе и сок.
– Аленка, ты – прелесть, – простонала наконец она. – А где Зайка?
– Она всю ночь грехи замаливала, поэтому, наверное, спит еще, – предположила Светка.
Все, естественно, заинтересовались, о чем это она. И тут девушки вспомнили о своем вчерашнем колдовстве. Им стало смешно.
– Ой, мама, ну до чего же мы пьяные были! Это ж надо такой театр устроить! – хохотала Аленка. – Я как представила себе, что Мишка какую-то кралю обихаживает, так и завелась не на шутку! Иголкой ему в рот тычу на фотке, а сама думаю: «Чтоб твой голос совсем пропал»! Выгонят тебя из группы, в дворники пойдешь, из строителей-то его уже выгнали!
– Умора! – фыркнула Регина. – Да у него и так никакого голоса нет, блеет что-то там такое, вроде как по-английски. А когда он загремит в тюрягу, то и ноты забудет!
– Нет, нет, а я тоже хороша! – перебила ее Дашка. – Фотку палю, а сама думаю: ну все, хана коррекции, сейчас мои гелевые ногти поджарятся! Это вместо того, чтобы сосредоточиться на колдовстве! Нет, не выйдет из меня потомственной ворожеи, придется детей другими способами прокармливать!
– А ты Вите чего пожелала, колись!
– Еще с пяток дочек, конечно! Ну и думаю: семьи ты хотел? Хотел. Так пусть тебе жена кучу девок нарожает, чтоб ты загнулся их всех одевать-обувать! Пять девок тебе, а не наследника!!!
– А я, а я, – влезла Светка, – воображала, как Жорик лезет в чужой сад за яблоками, а на него ротвейлер – прыг, раз – и нет больше мужского достоинства у моего воришки!
– А ты, Регина, что себе представляла?
– Себя в черном платье, в черной шляпе, в черных очках на пол-лица и с белым платочком в руках, а вы все дружно мне соболезнования приносите. А я вам говорю: «Ах, Пашенька, он же был такой примерный семьянин, так любил меня и детей, он сейчас точно в раю!» И мы все ржем.
Ну все и заржали, конечно.
– Странно, что Зайка все еще спит, – сказала Алена, – пойду, посмотрю на нее.
– Сходи, сходи, – закивали все. – Ты же у нас – робот, а у роботов не бывает абстинентного синдрома!
Аленка, которая позже всех пьянела, лучше всех переносила алкогольное опьянение и быстрее всех восстанавливалась, всю жизнь подвергалась из-за этого насмешкам со стороны подруг. Она на них не обижалась, понимая, как обидно умирать от похмелья, когда кто-то, кто пил вместе с тобой, а может, даже и выпил больше, утром чувствует себя на все сто.