Когда они жили вместе, после обеда в ресторане всегда она вела машину.
Они уходили из ресторана в неловком молчании. В машине Дон сказал:
– Я думал, мы можем хотя бы поговорить… – Адвокат взялся за дело.
– Мы можем поговорить.
Но как я могу тебе сказать, что мое сердце остыло?
– То, что произошло с Паулой… Я совершил самую ужасную ошибку в своей жизни.
Джуди вздохнула, она ему поверила. Она прекрасно понимала, что Дон не пьян, просто алкоголь помог высказать то, что у него на сердце. Она хотела, чтобы он был счастлив. Дон ей нравился, она не собиралась причинять ему боль. Да и сама Джуди сильно переживала их разрыв. Какая-то часть ее души была готова дать Дону то, в чем он так нуждался.
– У нас было немало хорошего, – сказал он и погладил ее бедро сквозь шелк платья.
– Если будешь прикасаться ко мне, пока я веду машину, я вышвырну тебя вон.
Он знал, что она не бросает слов на ветер.
– Как скажешь, – пробормотал он, убирая руку.
Джуди тут же пожалела о своей резкости. Не так уж и неприятно, когда мужская рука лежит на твоем бедре. Дон не был величайшим в мире любовником – ему не хватало воображения. Однако уж лучше Дон, чем одиночество, а с тех пор, как Джуди от него ушла, она оставалась одна.
Почему у меня никого нет? Я не хочу состариться в одиночестве. Может быть, со мной что-то не так?
Проклятие, нет.
Через минуту она остановилась возле его дома.
– Спасибо, Дон, – сказала она. – За отличную совместную работу и прекрасный обед.
Он наклонился, чтобы ее поцеловать. Она подставила щеку, но он поцеловал ее в губы. Джуди не хотела устраивать скандал и не стала сопротивляться. Поцелуй получился долгим. Наконец она отвернулась.
– Зайди ненадолго. Я сделаю кофе.
Тоска в его глазах едва не заставила Джуди согласиться. Неужели ей так уж трудно пойти? Она спрячет пистолет в его сейф, выпьет большой бокал согревающего сердце бренди и проведет ночь в объятиях человека, который ее обожает.
– Нет, – твердо сказала она. – Спокойной ночи.
Дон долго смотрел на нее с тоской в глазах. Она смутилась и отвернулась, но решения не изменила.
– Спокойной ночи, – наконец сказал он, вышел из машины и захлопнул дверцу.
Джуди отъехала. Когда она обернулась, Дон все еще стоял на тротуаре и смотрел ей вслед. Она проскочила на красный свет, свернула за угол и облегченно вздохнула. Наконец она осталась одна.
Когда Джуди вернулась домой, Бо смотрел Конана О'Брайана и смеялся.
– Этот парень всегда меня смешит, – сказал Бо.
Они смотрели его монолог, пока не пошел блок рекламы, и тогда Бо выключил телевизор.
– Сегодня я раскрыл убийство. Что скажешь?
Джуди знала, что у Бо несколько нераскрытых убийств.
– Какое именно?
– Изнасилование и убийство на Телеграф-Хилл.
– И кто убийца?
– Парень, который уже находится за решеткой. Его арестовали за приставания к молодым девушкам в парке. У меня появилось предчувствие, и я решил провести обыск у него на квартире. Мы нашли пару полицейских наручников вроде тех, что были на теле жертвы, но он все отрицал, и я никак не мог его расколоть. Сегодня я получил из лаборатории результаты теста его ДНК. Они соответствуют сперме, обнаруженной у жертвы. Я сообщил ему об этом, и он признался. Победа.
– Хорошая работа!
Джуди поцеловала его в макушку.
– А как дела у тебя?
– Ну, я сохранила работу, но моя карьера все еще под вопросом.
– Перестань, у тебя все в порядке.
– Не знаю. Если меня понизили в должности за то, что я посадила братьев Фунг за решетку, что же со мной сделают, если я потерплю неудачу?
– Тебе пришлось отступить, но это временная неудача. Обещаю, ты преодолеешь все трудности.
Джуди улыбнулась, вспомнив то время, когда она думала, будто отцу подвластно все.
– Ну, пока что я не слишком продвинулась вперед.
– Вчера ты говорила, что тебе поручили ерундовое дело.
– Сегодня у меня возникли сомнения. Лингвистический анализ показал, что эти люди опасны.
– Но они не могут устроить землетрясение.
– Не знаю.
Бо приподнял брови:
– Ты думаешь, такое возможно?
– Большую часть дня я пыталась найти ответ на этот вопрос. Я разговаривала с тремя разными сейсмологами и услышала три разных ответа.
– С учеными всегда так.
– Я хотела получить твердые гарантии, что этого не может быть. Один сказал, что такое «маловероятно», другой – что вероятность крайне мала, а третий заявил, что землетрясение можно устроить, взорвав ядерную бомбу.
– А могут ли эти люди… кстати, как они себя называют?
– «Молот Эдема».
– У них есть какое-нибудь ядерное устройство?
– Такой вариант нельзя исключать. Они достаточны умны и серьезны. Но зачем им говорить о землетрясении? Почему бы не угрожать нам ядерной бомбой?
– Верно, – задумчиво проговорил Бо. – Угроза не менее страшная и куда более правдоподобная.
– Кто знает, как рассуждают эти люди?
– Каким будет твой следующий шаг?
– Я должна встретиться еще с одним сейсмологом, Майклом Керкусом. Все в один голос утверждают, что Майкл «белая ворона», однако он считается ведущим специалистом по землетрясениям.
Джуди уже попыталась проконсультироваться с Керкусом. Днем она заехала к нему и позвонила в дверь. Он сказал, что ей следует заранее договориться о встрече.
– Возможно, вы меня не расслышали, – сказала Джуди. – Я из ФБР.
– Из чего следует, что вам не нужно ни о чем договариваться заранее?
Джуди тихонько выругалась. Она служила в правоохранительных органах, а не занималась заменой оконных рам.
– Большинство людей полагают, что ФБР следует оказывать всяческое содействие, – заявила она через переговорное устройство.
– Вовсе нет, – ответил он. – Просто люди ужасно вас боятся, вот почему они готовы разговаривать с представителями ФБР без предварительной договоренности. Позвоните мне. Мой телефон есть в справочнике.
– Я пришла к вам по вопросу, связанному с общественной безопасностью, профессор. Мне сказали, что вы эксперт, который располагает важнейшей информацией, необходимой для защиты жизни людей. Я сожалею, что не позвонила заранее, но сейчас я здесь, и буду весьма признательна, если вы уделите мне несколько минут.
Ответа не последовало, и Джуди поняла, что он прервал связь.
Она вернулась в офис вне себя от ярости. Обычно агенты не договаривались о встречах заранее. Она предпочитала заставать людей врасплох. Почти все, с кем ей приходилось иметь дело, что-то скрывали. Чем меньше времени у них на подготовку к беседе, тем больше вероятность, что они совершат ошибку. Но Керкус совершенно прав – она не должна была навязывать ему свое общество.
Подавив гордость, она позвонила ему и договорилась о встрече на завтра.
Джуди решила не рассказывать об этом Бо.
– Мне нужно, чтобы кто-нибудь объяснил мне основы сейсмологии так, чтобы я сама поняла, может ли террорист устроить землетрясение или нет.
– А еще найти тех, кто скрывается за названием «Молот Эдема» и посадить их за угрозы. Удалось продвинуться вперед?
Джуди покачала головой.
– Я направила своего человека в «Зеленую Калифорнию». Однако ни один из ее членов не отвечает описанию гипотетических преступников, ни у кого нет криминального прошлого. Никто не вызывает ни малейших подозрений.
Бо кивнул:
– Преступники редко сообщают правду о своем местонахождении. Но тебе не стоит отчаиваться, ты занимаешься ими всего полтора дня.
– Верно, но до истечения объявленного ими срока осталось два дня. А в среду мне необходимо быть в Сакраменто с докладом помощнику губернатора.
– Тогда начни завтра пораньше, – посоветовал Бо, вставая с дивана.
Они поднялись наверх. Джуди остановилась перед дверью в свою спальню.
– Помнишь то землетрясение, когда мне было шесть лет?
Он кивнул.
– Оно было небольшим по калифорнийским стандартам, но ты ужасно испугалась.
Джуди улыбнулась:
– Я думала, наступил конец света.
– Наверное, дом слегка сместился, и дверь в твою спальню заклинило. Я едва не сломал плечо, когда ее высаживал.
– А я подумала, что ты остановил землетрясение. И верила в это много лет.
– А потом ты долго боялась того проклятого комода, который так нравился маме. Ты не хотела, чтобы он оставался в доме.
– Я решила, что он хочет меня сожрать.
– Кончилось тем, что я разрубил его на дрова. – Неожиданно Бо погрустнел. – Как жаль, что те годы прошли и я больше не могу их прожить.
Джуди знала, что он думает о ее матери.
– Да, – тихо ответила она.
– Спокойной ночи, Джуди.
– Да, – тихо ответила она.
– Спокойной ночи, Джуди.
– Спокойной ночи, Бо.
Утром в среду по дороге в Беркли через Бэй-бридж Джуди размышляла о том, каким окажется Майкл Керкус. Его раздражающая манера разговаривать нарисовала в ее воображении сварливого профессора, сутулого и небрежного в одежде, который угрюмо смотрит на мир через сползающие на нос очки. Или он предстанет перед Джуди в образе богатого лентяя в костюме из ткани в тонкую полоску, очаровательного с людьми, способными дать денег для университета, и сохраняющего презрительное равнодушие ко всем остальным.
Джуди оставила автомобиль в тени магнолии на авеню Евклида. Когда она нажала на кнопку звонка, у нее вдруг возникло ощущение, что он может вновь не пустить ее на порог. Но стоило ей назвать свое имя, как дверь отворилась. Она поднялась на второй этаж. Дверь в квартиру оказалась открытой. Джуди вошла. Квартира была маленькой и дешевой: наверное, его бизнес не приносил больших денег. Она пересекла прихожую и вошла в кабинет-гостиную.
Майкл Керкус сидел за письменным столом в брюках цвета хаки, коричневых ботинках и светло-голубой рубашке с короткими рукавами. Оказалось, Майкл Керкус не сварливый профессор и не богатый лентяй – это Джуди поняла сразу. Он был в полном порядке: высокий, спортивный, симпатичный, с великолепными темными вьющимися волосами. Она сразу же отнесла его к категории крупных красивых мужчин, которые думают, будто могут получить все, что им понравится.
Он также был заметно удивлен. Его глаза округлились, и он спросил:
– Вы агент ФБР?
Она крепко пожала его руку.
– Вы ждали кого-то другого?
Он передернул плечами:
– Вы не похожи на Ефрема Цимбалиста-младшего.
Цимбалист был актером, который играл инспектора Льюиса Эрскина в телевизионном сериале «ФБР».
– Я работаю агентом уже десять лет, – кротко ответила Джуди. – Вы можете себе представить, сколько раз я слышала эту шутку?
К ее удивлению, он широко улыбнулся.
– Ладно, – признался он. – Вы меня поймали.
А это уже лучше.
Джуди заметила на письменном столе фотографию – хорошенькая рыжеволосая женщина с ребенком на руках. Людям нравится, когда с ними говорят об их детях.
– Кто это? – спросила она.
– Не имеет значения. Вы не хотите перейти к цели своего визита?
Что ж, забудем о доброжелательности.
Джуди воспользовалась моментом и тут же задала главный вопрос:
– Мне необходимо знать, способна ли группа террористов устроить землетрясение?
– Вы получили угрозу?
Вопросы должна задавать я.
– А вы разве не слышали? Об этом говорили по радио. Вы не слушаете Джона Правдолюба?
Он покачал головой.
– Насколько они серьезны?
– Именно это я и пытаюсь установить.
– Понятно. Ну, короткий ответ – да.
Джуди почувствовала, как ее охватывает страх. Керкус говорил с такой уверенностью, а она рассчитывала услышать прямо противоположный ответ.
– А как они это могут сделать?
– Взять ядерную бомбу, положить ее на дно глубокой шахты и взорвать. Вот и весь фокус. Но вы, наверное, хотите услышать более вероятный сценарий.
– Да. Представим себе, что вы хотите устроить землетрясение.
– О, я бы смог.
Может быть, он просто хвастается?
– Объясните как.
– Хорошо. – Керкус вытащил из-под стола короткую деревянную планку и обычный кирпич. Очевидно, держал их именно для таких целей. Он положил планку на стол, а кирпич на планку. Затем начал медленно поднимать один конец планки, пока кирпич не сполз на стол. – Кирпич сползает вниз, когда сила тяготения становится сильнее силы трения, удерживающей его на месте. Пока все понятно?
– Конечно.
– В Сан-Андреасе есть место, где две соседних плиты земной коры двигаются в одном направлении. Представьте себе пару айсбергов, сцепившихся между собой. Они не будут двигаться плавно: они застрянут. Затем начнет расти давление, медленно, но верно, в течение десятилетий.
– И это приводит к землетрясениям?
– Каким-то образом происходит выброс накопленной энергии. – Он вновь поднял один из концов планки, но на сей раз остановил движение перед тем, как кирпич начал скользить. – Несколько участков сдвига в Сан-Андреасе находятся в состоянии неустойчивого равновесия – но готовы начать скольжение в любой момент. Возьмите это.
Он протянул Джуди пластиковую линейку длиной в двенадцать дюймов.
– Теперь постучите по планке перед кирпичом.
Она повиновалась. И кирпич начал медленно скользить вниз.
Керкус остановил его.
– Когда планка наклонена, требуется лишь слабый толчок, чтобы заставить кирпич двигаться. Поскольку Сан-Андреас находится под огромным давлением, даже небольшого толчка достаточно, чтобы пласты сдвинулись. И когда они начинают ползти, высвободившаяся энергия трясет землю.
Керкус мог быть колким, но о своем предмете говорил с большим интересом и даже вдохновением. Он ясно мыслил и умел хорошо объяснять. Несмотря на мрачность нарисованной им картины, Джуди поняла, что получает удовольствие от разговора с ним – и вовсе не потому, что Керкус красив.
– Значит, именно так начинается большинство землетрясений?
– Да, такова моя теория, но некоторые сейсмологи могут со мной не согласиться. Существуют естественные вибрации, время от времени резонирующие в земной коре. Большая часть землетрясений становится следствием определенных вибраций, случившихся в нужном месте в нужное время.
Как я сумею объяснить все это мистеру Ханимуну? Он захочет услышать четкий ответ на поставленный вопрос.
– И что могут сделать террористы?
– Им нужна линейка, а также информация – куда именно постучать.
– А каков реальный эквивалент линейки? Ядерная бомба?
– Такая огромная мощность не нужна. Достаточно послать волну в определенном месте земной коры, и все. Если им будет точно известно место сдвига, достаточно заложить там динамит.
– Всякий сможет раздобыть динамит, если очень захочет.
– Взрыв должен быть подземным. Я полагаю, что вырыть шахту – непростая задача для группы террористов.
Возможно, рабочий, которого вообразил Саймон Спэрроу, работает оператором бурового станка. Такие люди должны иметь специальную лицензию. Запрос в соответствующий департамент позволит быстро получить полный список всех, кому в Калифорнии выдана лицензия. Едва ли таких людей много.
– Им потребуется оборудование для бурения, – продолжал Керкус, – а также опытные рабочие и разрешение.
Что ж, эти проблемы можно решить.
– Значит, все достаточно просто? – спросила Джуди.
– Послушайте, я не утверждаю, что это обязательно сработает. Я лишь говорю, что такую возможность не стоит исключать. Тут ничего нельзя сказать наверняка, пока не попробуешь. В моих силах лишь попытаться предвидеть несколько возможных вариантов, но окончательную оценку реальности риска вам придется сделать самостоятельно.
Джуди кивнула. Вчера вечером она сформулировала проблему для Бо примерно теми же словами. Конечно, Керкус иногда ведет себя как последняя задница, но, как часто любит повторять Бо, всем иногда требуется задница.
– Значит, все дело упирается в то, куда поместить заряд?
– Да.
– И кто владеет необходимой информацией?
– Университеты, главный геолог штата… я. Мы все обмениваемся информацией.
– И ее может получить каждый?
– Она не является государственным секретом, но необходима научная подготовка, чтобы правильно интерпретировать факты.
– Значит, кто-то из террористов должен быть сейсмологом.
– Да. Возможно, студент.
Джуди подумала о молодой образованной женщине, которая напечатала послание – если верить теории Саймона. Она могла быть студенткой старшего курса. Сколько студентов, специализирующихся на геологии в Калифорнии? Сколько времени понадобится, чтобы поговорить со всеми?
– Следует учитывать еще один фактор, – продолжал Керкус. – Земные течения. Океаны перемещают свои воды под влиянием гравитации луны, земля подвержена воздействию тех же сил. Дважды в день возникает сейсмическое окно, когда линии сдвига находятся под дополнительным давлением, – тогда-то возникновение землетрясения наиболее вероятно и его легче всего начать. В этом и состоит моя специализация. Я единственный человек, который произвел вычисления сейсмических окон для калифорнийских сдвигов.
– А мог кто-нибудь взять у вас выкладки?
– Ну, мой бизнес состоит в том, чтобы их продавать. – Керкус грустно улыбнулся. – Как видите, он не приносит мне больших денег. У меня заключен один контракт с крупной страховой компанией, что позволяет мне оплачивать квартиру, но на этом мои успехи заканчиваются. Мои теории о сейсмических окнах превращают меня в инакомыслящего, а в корпоративной Америке таких людей ненавидят.