– Я прекрасно понимаю вашу боль. Давайте все вместе пойдем в храм и помедитируем. После этого вы примете решение, и оно будет правильным.
Дол высвободился из объятий Пастора.
– Нет, – сказал он. – Те дни прошли.
Пастор был потрясен. Он прибег к самому убедительному доводу и постарался произнести слова так, чтобы они не смогли отказаться, но у него ничего не получилось. Внутри у него начала разгораться ярость, опасная и неконтролируемая. Ему хотелось кричать, что Дол глуп и неблагодарен. Он убил бы обоих, если бы мог. Но знал, что не имеет права показывать им, что разозлился. Он должен держать себя в руках и делать вид, что совершенно спокоен.
Однако Пастор не смог заставить себя попрощаться с ними, как полагается прощаться с друзьями. Разрываясь между слепой яростью и необходимостью ее сдерживать, Пастор молча вышел из кухни, стараясь сохранять достоинство и не выдать свои чувства.
Он ушел в свою хижину.
Еще два дня, и все было бы в порядке. Один день!
Он сел на кровать и закурил. Призрак лежал на полу и не сводил с него печального взгляда. Оба молчали, не шевелились, думали. Пастор не сомневался, что через несколько минут Мелани последует за ним.
Но вместо нее пришла Звезда.
Она не сказала ему ни слова с тех пор, как они прошлой ночью с Кедром уехали из Фелиситаса на «тойоте». Пастор знал, что она расстроена и рассержена из-за вчерашнего землетрясения, но у него не было времени с ней поговорить.
– Я иду в полицию, – сказала Звезда.
Пастор был изумлен. Звезда отчаянно ненавидела полицейских. Он не мог себе представить ситуацию, при которой она согласилась бы добровольно отправиться в участок.
– Ты спятила, – сказал он.
– Мы вчера убили людей, – ответила она. – Я слушала радио по дороге назад. Погибло по меньшей мере двенадцать человек, более ста в больницах. Пострадали дети. Многие лишились своих домов, всего, что у них было… самые разные люди, не только богатые. И мы в этом виноваты.
Все разваливается на части – а ведь победа так близка!
Пастор потянулся и взял ее за руку.
– Неужели ты думаешь, что я хотел их убивать?
Звезда отшатнулась от него и вырвала руку.
– Мне совсем не показалось, что ты был расстроен, когда все это произошло.
Мне нужно удержать их, еще немного. Я должен.
Пастор напустил на себя покаянный вид.
– Не спорю, я обрадовался, когда вибратор сработал. И тому, что мы смогли выполнить свою угрозу. Но я не собирался причинять никому зла. Я знал, что риск существует, но решил не отступать, потому что на карту поставлены такие важные вещи. Мне казалось, ты со мной согласна.
– Да, так было, но мы приняли неправильное решение, жестокое. – В глазах Звезды появились слезы. – Ради всех святых, неужели ты не понимаешь, что с нами произошло? Мы были детьми, которые верят в любовь и мир, а превратились в убийц! Ты как Линдон Джонсон. Он приказывал бомбить вьетнамские деревни и придумывал себе оправдания. Мы считали, что он самое настоящее дерьмо, и были правы. Я посвятила всю свою жизнь тому, чтобы не стать такой!
– Значит, ты считаешь, что совершила ошибку, – сказал Пастор. – Это я понять могу. Вот только почему ты хочешь стать чистенькой, наказывая меня и всю коммуну? Ты собираешься отдать нас в руки полиции.
– Ну, я совсем не так себе это представляла, – удивленно проговорила Звезда. – Я не хочу никого наказывать.
Пастор понял, что сумел ее зацепить.
– И чего же ты хочешь? – Он не дал ей ответить на свой вопрос. – Думаю, убедиться в том, что все наконец закончилось.
– Ну, наверное.
Пастор потянулся к ней, и на этот раз Звезда позволила ему взять себя за руку.
– Все закончилось, – ласково проговорил Пастор.
– Я не уверена.
– Землетрясений больше не будет. Губернатор сдастся. Вот увидишь.
Когда Джуди на безумной скорости возвращалась в Сан-Франциско, ей пришлось свернуть в Сакраменто, чтобы принять участие в совещании в офисе губернатора. Ей удалось поспать в машине всего пару часов, и, входя в правительственное здание, она была готова покусать первого, кто попадется ей под руку.
Стюарт Кливер и Чарли Марш прилетели на встречу из Сан-Франциско. Глава отдела ФБР в Сакраменто прибыл вместе с ними. Они встретились в полдень в Подкове, апартаментах губернатора. В кресле уже сидел Эл Ханимун.
– Пробка на шоссе И-80 растянулась на двенадцать миль. Люди пытаются уехать как можно дальше от Сан-Андреаса, – сказал Ханимун. – На других главных дорогах ситуация не лучше.
– Президент связался с главой ФБР и поинтересовался, когда у нас будет установлен порядок, – заявил Кливер и посмотрел на Джуди, словно винил в происходящем только ее одну.
– Губернатору Робсону он звонил тоже, – сказал Ханимун.
– На настоящий момент у нас нет оснований беспокоиться по поводу серьезных общественных беспорядков, – проговорил Кливер. – Мы получили сообщение о трех налетах в трех районах Сан-Франциско и одном в Окленде, но они носят спорадический характер. Губернатор вызвал Национальную гвардию, но пока в ней не возникло нужды. Однако если будет еще одно землетрясение…
Джуди стало нехорошо.
– Больше землетрясений быть не может, – сказала она.
Все одновременно посмотрели на нее. На лице Ханимуна появилось язвительное выражение.
– У вас имеется предложение?
У нее имелось. Не слишком хорошее, но они в отчаянном положении.
– Мне в голову приходит только одна идея, – проговорила она. – Нужно устроить для него ловушку.
– Какую?
– Сообщите, что губернатор Робсон готов пойти на переговоры, но только лично с ним.
– Не думаю, что он на это купится, – заявил Кливер.
– Ну, не знаю. – Джуди нахмурилась. – Он умен, а умный человек обязательно заподозрит подвох. Но он психопат, а такие люди любят командовать другими, стараются привлечь к себе и своим поступкам внимание, манипулировать обстоятельствами и человеческими жизнями. Его может соблазнить перспектива вступить в переговоры с самим губернатором Калифорнии.
– Насколько я понимаю, я здесь единственный, кто знаком с ним лично, – вмешался Ханимун.
– Верно, – сказала Джуди. – Я его видела и разговаривала по телефону, но вы провели с ним несколько минут в машине. Какое он произвел на вас впечатление?
– Вы дали ему очень точную оценку – умный психопат. Думаю, он страшно разозлился, что не сумел произвести на меня должного впечатления. По его представлениям, я должен был держаться с ним… ну, более уважительно, что ли.
Джуди с трудом сдержала улыбку. Ханимун мало с кем держался уважительно.
– Он прекрасно понимает, какие политические проблемы могут возникнуть, если мы согласимся выполнить их требования, – продолжал Ханимун. – Я сказал ему, что губернатор не может идти навстречу шантажистам. Он об этом подумал заранее, и у него был готов ответ.
– И какой же?
– Он сказал, что мы можем все отрицать. Заявить, что замораживаем строительство электростанции, но это не имеет никакого отношения к угрозе землетрясения.
– А такая возможность существует? – спросила Джуди.
– Да. Я бы не советовал так поступать, но, если губернатор выдвинет данное предложение, должен сказать, что это может сработать. Впрочем, вопрос имеет чисто академическое значение. Я знаю Майка Робсона, он на такое никогда не пойдет.
– Но может сделать вид, что согласен, – сказала Джуди.
– В каком смысле?
– Сообщим Грейнджеру, что губернатор готов объявить о замораживании строительства, но только при определенных условиях, поскольку ему необходимо заботиться о своей политической карьере. Он хочет лично переговорить с Грейнджером, чтобы обсудить условия.
– Верховный суд разрешил представителям правоохранительных органов, – вмешался Стюарт Кливер, – использовать в данном деле обман, мошенничество и хитрость. Единственное, что нам запрещено, – угрожать подозреваемым, что мы отберем у них детей. И еще: если мы пообещаем им, что их не будут преследовать по закону, наше обещание останется в силе. Но то, что предлагает Джуди, мы сделать можем, и это не будет нарушением закона.
– Отлично, – сказал Ханимун. – Не знаю, что у нас получится, но попробовать придется. Валяйте.
Пастор и Мелани ехали в Сакраменто на помятом «кадиллаке». Стоял солнечный субботний день, и в городе было полно народу.
Включив радиоприемник сразу после полудня, Пастор услышал голос Джона Правдолюба, хотя время для его ток-шоу еще не подошло.
– Специальное сообщение для Питера Шобери из средней школы Эйзенхауэра, – сказал Правдолюб.
Шобери был человеком, у которого Пастор отобрал удостоверение личности, чтобы принять участие в пресс-конференции ФБР, а в школу Эйзенхауэра якобы ходила Роза. Пастор понял, что сообщение адресовано ему.
Шобери был человеком, у которого Пастор отобрал удостоверение личности, чтобы принять участие в пресс-конференции ФБР, а в школу Эйзенхауэра якобы ходила Роза. Пастор понял, что сообщение адресовано ему.
– Я прошу Питера Шобери позвонить мне по этому номеру, – продолжал Правдолюб.
– Они хотят заключить с нами сделку, – сказал он Мелани. – Мы победили!
Пока Мелани ездила по центру города среди множества других машин и тысяч людей, Пастор позвонил с ее мобильного телефона. Он решил, что, даже если ФБР сможет проследить звонок, вряд ли им удастся отыскать их машину среди других.
Сердце отчаянно билось у него в груди, когда он вслушивался в гудки.
Я выиграл в лотерею и пришел, чтобы забрать свой приз.
Трубку взяла женщина.
– Алло? – осторожно спросила она.
Может быть, в ответ на сообщение Правдолюба ей позвонил не один десяток придурков, подумал Пастор.
– Это Питер Шобери из школы Эйзенхауэра.
Она ответила мгновенно:
– Я соединю вас с Элом Ханимуном, заместителем губернатора.
Да!
– Но сначала мне необходимо убедиться в том, что это действительно вы.
Западня!
– Интересно, как вы это сделаете?
– Вы не назовете мне имя юной журналистки, которая была с вами неделю назад?
Пастор вспомнил, как Роза сказала: «Никогда не прощу тебе, что ты назвал меня Флоренс».
– Флоренс, – устало сказал он.
– Я вас соединяю.
Нет, не западня, просто мера предосторожности.
Пастор внимательно разглядывал улицы, опасаясь увидеть патрульных или машины с агентами ФБР. Ничего – только туристы и люди, занимающиеся субботними покупками. Через минуту он услышал низкий голос Ханимуна:
– Мистер Грейнджер?
– Вы готовы принять разумное решение? – не теряя времени, спросил Пастор.
– Мы готовы пойти с вами на переговоры.
– В каком смысле?
– Губернатор хочет встретиться с вами сегодня, чтобы обсудить пути устранения настоящего кризиса.
– А он готов выполнить наши требования и объявить о замораживании строительства? – спросил Пастор.
– Да, – немного поколебавшись, неохотно сказал Ханимун. – Но на определенных условиях.
– На каких условиях?
– Когда мы с вами разговаривали в моей машине, я сказал, что губернатор не может поддаваться шантажу, а вы упомянули некое решение этой проблемы.
– Да.
– Вы умный человек и наверняка понимаете, что губернатор рискует своей политической карьерой. Объявление о замораживании должно быть сделано исключительно осторожно.
Пастор с удовлетворением подумал, что Ханимун разговаривает с ним совсем другим тоном. Исчезло высокомерие, он начал уважать своего противника. Отлично.
– Иными словами, губернатор хочет обезопасить свою задницу и убедиться в том, что я не испорчу ему игру.
– Можно сказать и так.
– Где мы встретимся?
– В офисе губернатора, здесь, в здании Капитолия.
Ты окончательно спятил!
– Никакой полиции и ФБР, – продолжал Ханимун. – Вам будет гарантировано право беспрепятственно покинуть встречу вне зависимости от того, чем она закончится.
Да уж.
– Вы в фей верите? – спросил Пастор.
– Что?
– Знаете, такие маленькие барышни, которые летают и умеют творить чудеса? Вы верите в их существование?
– Нет, пожалуй.
– Я тоже. И я не попадусь в вашу ловушку.
– Даю вам слово…
– Это не обсуждается. Давайте забудем о нашем разговоре.
На другом конце повисло молчание.
Мелани завернула за угол, и они проехали мимо грандиозного здания Капитолия, выстроенного в классическом стиле. Где-то в одном из кабинетов сидел Ханимун и разговаривал по телефону, а вокруг него собрались агенты ФБР. Глядя на белые колонны, украшавшие купол, Пастор сказал:
– Я скажу, где мы встретимся, и советую вам записать все как можно точнее. Готовы?
– Не волнуйтесь. Я все записываю.
– Поставьте маленький круглый стол и пару садовых кресел перед зданием Капитолия, прямо на лужайке, словно собираетесь нас сфотографировать. Пусть губернатор ждет меня там в три часа.
– Прямо на улице?
– Послушайте, если бы я собирался его пристрелить, я бы уже давно это сделал.
– Наверное…
– В кармане у губернатора должно лежать подписанное письмо, гарантирующее мне свободу от преследования властями.
– На это я не могу согласиться…
– Поговорите со своим боссом. Он согласится.
– Я поговорю с ним.
– Кроме того, там должен находиться фотограф с камерой, которая выдает снимки мгновенно. Я хочу получить фотографию, на которой он вручает это письмо, – так мне будет спокойнее. Вы все поняли?
– Понял.
– И никаких глупостей. Сейсмический вибратор уже занял новое место и готов устроить землетрясение. В большом городе. Я не скажу вам, в каком, но речь идет о жертвах, которые будут исчисляться тысячами.
– Я понял.
– Если сегодня в три часа губернатор не появится… Бах-ба-бах!
И он отключил телефон.
– Здорово! – вскричала Мелани. – Встреча с губернатором. Как ты думаешь, они подготовили для тебя ловушку?
– Вполне возможно, – нахмурившись, ответил Пастор. – Я не знаю. Не знаю.
Джуди считала, что все сделано превосходно. Чарли Марш разработал план совместно с ФБР. По меньшей мере тридцать агентов рассредоточились по саду так, чтобы белый круглый стол с зонтом над ним находился в поле их зрения, но она не видела ни одного. Часть из них пряталась за окнами окружающих лужайку правительственных офисов, часть устроилась в машинах и фургонах, стоящих на улице и на парковке, остальные затаились в куполе Капитолия. Все они были вооружены.
Сама Джуди, обвешанная фотоаппаратами и самыми разными профессиональными приспособлениями, исполняла роль фотографа. Пистолет лежал в сумке для камеры, висевшей у нее на плече. Дожидаясь появления губернатора, она поднесла к глазам фотоаппарат и посмотрела через него на столик и стулья, делая вид, что пытается выбрать наиболее удачный ракурс.
Чтобы Грейнджер ее не узнал, Джуди надела парик из светлых волос – один из тех, что постоянно держала в своей машине. Она часто его использовала, когда ей приходилось за кем-нибудь следить, в особенности если это продолжалось несколько дней, чтобы объект ее не запомнил и не узнал. Когда Джуди его надевала, ей приходилось сносить множество насмешливых замечаний своих коллег.
Эй, Мэддокс, пришли-ка в мою машину ту симпатичную блондиночку, а сама можешь оставаться на своем месте.
Она знала, что Грейнджер внимательно наблюдает за приготовлениями. Никто его не видел, но он позвонил около часа назад и запретил выставлять вокруг квартала заграждения для зрителей. Он хотел, чтобы люди ходили по улицам, посетители гуляли по зданию – иными словами, чтобы все было как обычно.
Заграждения убрали.
Территория вокруг правительственных зданий не была никак ограждена, и потому туристы бродили по лужайкам, экскурсионные группы следовали за своими гидами по предписанным маршрутам – по Капитолию, парку и элегантным правительственным зданиям, стоящим на прилегающих улицах. Джуди осторожно принялась разглядывать их в объектив своего фотоаппарата, обращая внимание на особые приметы, которые скрыть не просто. Она изучила каждого высокого мужчину средних лет вне зависимости от того, какая у него прическа, лицо и одежда.
Без одной минуты три она так и не сумела отыскать среди множества людей Рикки Грейнджера.
Майкл Керкус, встречавшийся с Грейнджером, тоже рассматривал толпу. Он сидел в фургоне с затемненными окнами, они боялись, что Грейнджер его узнает и заподозрит неладное.
– Думаю, Грейнджер появится только после того, как выйдет губернатор, – сказала Джуди в крошечный микрофон, прикрепленный к лифчику.
Малюсенький динамик у нее за ухом затрещал, и она услышала голос Чарли Марша:
– Мы тоже так думаем. Хотелось бы все провернуть, не подвергая губернатора опасности.
Они хотели отправить на встречу двойника, но сам губернатор Робсон смешал им все карты, заявив, что не намерен подвергать риску жизнь другого человека и посылать его вместо себя.
– Но если мы не можем… – проговорила Джуди.
– Придется.
Через минуту из главного входа в здание появился губернатор.
Джуди удивилась, обнаружив, что он немногим ниже среднего роста. Когда она видела его на экране телевизора, он представлялся ей гораздо выше. Губернатор выглядел толще обычного из-за пуленепробиваемого жилета, надетого под пиджаком. Он прошел через лужайку спокойно и уверенно и уселся за маленький столик под зонтом.
Джуди сделала несколько снимков. Сумка от камеры висела у нее на плече так, что она могла в любой момент мгновенно достать оружие.