– Ну, там другая ситуация была, и сам Бесо ни при чем оказался.
– Ну, и тут может быть, что дядя Моня ни при чем. Но факт остается фактом – родня его? Его. Соня пропала? Пропала.
– И не факт, что пропала при помощи Лены, – закончил Никита. – Я понимаю, вы всех подозреваете, это правильно, наверное, но до абсурда не надо доводить, а? Давайте сосредоточимся на том, что имеем. Мне почему-то не нравится одна фамилия при двух разных именах и запись их на одной странице с упоминанием о Важиной.
– Ну, и почему? Не вижу связи.
– И я пока не вижу. Но она ведь может быть.
– Почему это? – упиралась я, и Никита со вздохом махнул рукой:
– Ну, тут все ясно. Как Моисея подозревать, так нормально, а как мне что-то не понравилось, так сразу – «почему» и «зачем».
Я засмеялась и похлопала его по плечу:
– Ладно, извини. Можно проверить, конечно, но только завтра.
– Да, я уже подумал, что можно Савву заслать.
– А предлог?
– Нууу… можно к Важиной подкатить.
– Ну, подкатил. Дальше?
Никита почесал макушку:
– Да фиг знает… Пусть сам придумывает, в конце концов, он у нас детектив, вот пусть и крутится.
– Мне кажется, с моими просьбами ему вообще некогда брать другие заказы. Честнее уже выкупить его агентство и сделать его своим. При нашей жизни, кстати, неплохое вложение, – усмехнулась я. – Беда в том, что твой братец никак не желает брать с меня деньги за услуги. Как бы нам это урегулировать, а?
Телохранитель только плечами пожал. Все мои попытки заплатить Савве за услуги разбивались о категорическое «нет», и я чувствовала свою вину – ведь за время, потраченное на меня, Савка мог заработать на других клиентах. Я хотела сейчас привлечь к решению этой проблемы Никиту, но, кажется, ошиблась, и телохранитель придерживается тех же взглядов, что и его брат. Свою помощь мне Никита всегда мотивировал тем, что мы с ним «дружим», хоть он меня и охраняет, но деньги-то ему за работу платит мой отец, так что финансово мы никак не связаны.
– Понятно, помощи от тебя не будет, – констатировала я. – Но тогда с Саввой сам разговаривай.
– И поговорю, делов-то! Но вот теперь что еще интересно… Зачем Ленке столько информации о двух тетках с одинаковой фамилией?
– Может, это подруги ее какие-то.
– Ну да – и она на них целое досье собрала, да? Кто папа, кто мама… Кстати. – Никита вдруг взял один из снимков и впился в него взглядом, потом выхватил из пачки еще, положил рядом, и долго изучал теперь уже оба. – Александра Ефимовна, а ведь они сестры, эти тетки. Более того – двойняшки или близнецы, судя по дате рождения.
Я развернула оба снимка к себе, потом взяла еще один, лежавший сверху в кучке еще не просмотренных, и ахнула, чувствуя, что сейчас потеряю сознание.
– Что? – спросил Никита, и я, сунув три фотографии в карман кофты, сказала:
– Забудь. Просто забудь и не говори об этом никому, понял? Никому, Никита – я это серьезно. И найди мне все, что сможешь, об этих девках. Все – до мельчайших подробностей.
С этими словами я поднялась и вышла, оставив телохранителя с открытым от удивления ртом – я никогда не разговаривала с ним таким тоном.
Дома спал Акела, и я, закрывшись в ванной, вынула три фотографии, измявшиеся в кармане, расправила их и снова внимательно перечитала все, что там было написано. Нет, этого просто не может быть…
Утром, сидя за столом, я не могла затолкать в себя ни куска, даже кофе выпить не могла, и все домочадцы, включая тетку, немного отошедшую от вчерашнего шока, не преминули высказать мне свое мнение по этому поводу. Мы по умолчанию не говорили о Соне, но каждый – и это было видно – не переставал думать об этом. Вслух не говорили, чтобы не дергать друг друга, и так все были на взводе. Папа, не вполне оправившийся после приступа, разговаривал с кем-то по телефону и выглядел растерянно. Это мне не понравилось. Сашка в строгом костюме торопливо пил кофе – собирался в банк. Папа, закончив разговор, обратился к нему:
– Ты в контору?
– Да. Есть дело, – коротко ответил муж.
– Ну-ну… – протянул папа. – А ты? – это относилось ко мне.
Мои планы зависели от Никиты и Саввы, а пока я собиралась сидеть на телефоне и ждать. Ждать, ждать, ждать – неизвестно чего, правда.
– Я дома. Заведующий сказал, что могу за свой счет дни взять.
– Хорошо.
– Ты, надеюсь, составишь мне компанию и полежишь, да? – с нажимом спросила я. – Врач очень настаивал.
– Мне его просьбы, доча, до груза, – произнес папа тоном, не предполагавшим дальнейшей дискуссии на эту тему. – И дел у меня по горло.
– Ну, еще бы! Ты у нас самый занятый, самый здоровый и самый до фига о себе понимающий. А валяться потом с инфарктом не ты будешь, конечно! – не отставала я.
Лицо папа покраснело – верный признак, что сейчас он будет орать и бить посуду, но тут вмешалась молчавшая до этого тетка:
– Фима! Ты как был неумный, так и остался! Доктор сказал, что ты должен лежать в кровати, если не хочешь лежать в земле! Таки сколько мы будем спорить? Дела! Твои дела никуда не уйдут, а из могилы делать их ты все равно не сможешь. И вот помяни мое слово – я лягу на порог и не выпущу тебя. Не перешагнешь ведь ты через родную сестру?
Папа только рукой махнул – он не сомневался, что тетка запросто уляжется поперек двери и не даст ему выйти. Проще смириться.
Но мне теперь нужно было еще кое-что. Нейтрализовать их обоих так, чтобы в случае необходимости суметь спокойно и без особых помех уехать из дома. А потому я, поняв, что папа обречен на постельный режим и бульон с клецками, решила с гарантией пригвоздить тетку в кухне.
– Саша, а ведь ты никогда не пробовал, какое тетя Сара делает тесто в меду, – невинным тоном сообщила я и тут же получила ожидаемую реакцию:
– Ой вэй! Ты это еще помнишь?! – всплеснула руками тетка. – И твой муж ни разу не ел этого блюда?! Сегодня же я приготовлю. Фима, когда был маленький…
– О, все, завелась! – с досадой перебил отец, не особенно любивший, когда тетка начинала вспоминать истории из его детства. – Иди лучше в кухню, там тебе Галина поможет.
– Ты что! Мы сперва на рынок за курицей! Тебе нужен бульон из свежей курицы!
– Ой, мля… – схватился за голову отец. – Какого дьявола, Сара?! Где я тебе возьму тот рынок и ту курицу?! Поедет Галя в магазин и купит.
– Не спорь, гоноф! Из магазинной курицы нельзя сварить бульон даже для здорового кобеля, а для больного человека – тем более! – решительно отрезала тетка.
Папа не выдержал, встал из-за стола и ушел к себе, а я поднялась следом за Сашкой и вышла проводить его.
– Ну, все, сейчас кому-то из охраны придет конец, – сказала я, накидывая куртку и собираясь покурить на крыльце. – Она не уймется и поедет искать курицу.
– Скажи Илье, пусть в соседнюю деревню ее прокатит, там можно запросто у любого курицу купить, – отозвался муж, думая о чем-то своем.
– Да? А ведь точно… Спасибо за идею, родной. Сейчас Илюху обрадую.
– Давай-давай, он как раз круто проштрафился вчера, так что рад будет прогнуться. Все, малышка, я поехал. А ты… – Он задрал мою голову за подбородок и заглянул в глаза: – Ты не смей думать о плохом. Я чувствую, что сегодня все решится. Сегодня Соня будет дома.
«Хорошо бы, кабы так», – подумала я, но промолчала.
Сашка уехал на папином «Мерседесе», я пошла к Илье и попросила свозить тетку за покупками в деревню, наказав не спорить и не оговариваться – так будет безопаснее, моя тетушка на девятом десятке сохранила весьма непростой характер и некую бесшабашность, в случае чего могла огорчить и физически. Илья пообещал, что все исполнит в точности.
– Ты ей, главное, не мешай торговаться. Я понимаю, что это смешно и глупо, но она так привыкла, понимаешь?
– Ой, да пусть хоть что делает, мне-то, – отмахнулся Илья, и я вздохнула с облегчением.
Тетка нейтрализована минимум часа на три, а то и больше, папа уложен теткой в постель и тоже вряд ли захочет конфликта, предпочтет отлежаться. Осталось дождаться хоть какой-то информации от Никиты – и там смотреть, как действовать.
Евгения
Она сидела в кассе и немного скучала – клиентов не было, но рабочее место покидать нельзя. В дверь постучали, Женя повернулась в кресле и открыла – это оказалась Ирина.
– Так, я тебя подменю, а ты беги быстренько к начальнику службы безопасности, кабинет на втором этаже.
– А зачем? – удивилась Женя, решившая, что, поскольку ее взяли на постоянной основе, то собеседования с неуловимым начальником уже не будет.
– Да говорят, что он с утра дергает всех, кто работает в конторе меньше года.
– Ну, пойду, раз надо.
Женя уступила Ирине кресло и пошла на второй этаж, на ходу поправляя галстук и застегивая пуговку на бордовой жилетке. Возле нужной двери она остановилась, сделала глубокий вдох и постучала.
– Входите, – раздалось из кабинета.
Женя толкнула дверь и оказалась в просторном светлом помещении со светло-зелеными жалюзи на окнах. За большим столом в дальнем углу сидел человек, при одном взгляде на которого Женя оторопела. Огромные плечи, широкая грудь, идеально белая рубашка с темным галстуком под черным пиджаком. Но даже не габариты поразили Женю, а лицо, покрытое шрамами, и темный кожаный кружок вместо левого глаза. На макушке гладко выбритой головы был оставлен небольшой участок волос, заплетенных в тонкую длинную косу – ее Женя разглядела, когда мужчина повернулся и взял с полки какую-то папку.
– Проходите, Евгения, садитесь, – пригласил он низким голосом, и Женя с опаской двинулась к столу, опустилась на отодвинутый кем-то до нее стул. – Давайте знакомиться, раз нам не удалось сделать этого раньше. Меня зовут Александр Михайлович, я начальник службы безопасности банка. Вы какой стиль беседы предпочитаете – монологом или вопрос-ответ?
– Мне все равно.
– Тогда я хотел бы вас послушать.
Он откинулся на спинку кресла, сложил руки на столе в замок и устремил в лицо Жени взгляд единственного глаза, от которого ей сделалось совсем не по себе. Она покашляла и начала рассказывать. Собственно, биография ее была довольно короткой, ничего примечательного, и, закончив на моменте поступления на работу в банк, Женя умолкла.
– К нам в банк вы попали по протекции? – вдруг спросил мужчина, и Женя растерялась – она не знала, можно ли сослаться на Лену, они не обговаривали этот момент. – Ну, смелее! Это не преступление – воспользоваться знакомством, чтобы попасть на работу, – подбодрил он. – Я узнавал у начальника кассового центра, у нее нет нареканий, работаете вы хорошо.
– Д-да, мне помогла знакомая…
– Какая? Она работает в банке?
– Нет. Она… работает няней у вашей дочки, – пролепетала Женя, прикидывая, не сказала ли чего лишнего.
– Лена? – удивился мужчина.
– Да.
– А как давно вы с ней знакомы?
– Не очень… месяца два…
– Видимо, вы внушили Лене доверие, раз она порекомендовала вас. Спасибо, Евгения, вы можете идти.
Женя вышла из кабинета почему-то на ватных ногах и, закрывая дверь, вдруг обратила внимание на табличку с фамилией. Ее с ног до головы обдало жаром. Только сейчас Женя поняла, во что влипла.
Она побежала в туалет, закрылась в кабинке, где не было камер, и позвонила Лене. Телефон не отвечал, был выключен, и Женя запаниковала. Нужно было срочно… срочно… Но уйти с работы ей не позволят. Что же делать, что же теперь делать?!
Александра
Никита не звонил, и я не находила себе места, металась по комнатам, на нервной почве спустилась в кухню и съела там здоровенную отбивную, которую Галя наскоро пожарила специально для меня.
– Тетя Сара не вернулась? – с набитым ртом проговорила я, дотягиваясь до стакана с водой.
– Нет еще.
– Ох, только бы она живую курицу не приволокла. Я смотреть не могу, как она головы птице рубит – ад какой-то, – пожаловалась я, запив отбивную. – А ведь посмотришь – именно так и будет. Притащит живую, весь двор кровью уделает, весь снег изгадит, потом щипать возьмется, опаливать на горелке… Фууу! Я этот запах терпеть не могу. Тебя еще не было, когда она хозяйство вела. Вот где мы хлебнули… Сейчас бульона отцу жирного наварит, с клецками, а у него потом печень болеть будет.
– Что-то ты разбурчалась, Санюшка, – вздохнула Галя.
– Отвлекаю себя от мыслей о Соне, – призналась я и прикусила губу.
– Ты как думаешь, с ней все в порядке, а? – с надеждой в голосе спросила Галя, убирая мою тарелку в посудомоечную машину.
– Галя, ну не надо, а? – взмолилась я, падая лбом на скрещенные на столе руки. – Я не хочу думать… Если сегодня Сашка ничего не найдет, просто не знаю, что дальше делать. И Никита не звонит! Прошло полдня!
Галя подвинула стул, села, обняла меня за плечи и всхлипнула:
– Ты не сердись на меня, Санюшка, на старую… вижу, что переживаешь… да мне самой невмоготу, как представлю… чтоб им, уродам, икнулось – дите у родителей красть!
Я испытала непреодолимое искушение поплакать, уткнувшись Гале в плечо, но одернула себя – нельзя распускаться, нужно быть собранной, вдруг Никита позвонит, и мне надо будет действовать немедленно, решать что-то, а я тут в соплях, себя жалею. Нет, нельзя.
– Галочка, а чайку можно? – попросила я, чтобы отвлечь ее тоже, и Галя всполошилась:
– Ой, да сейчас, сейчас! Только заварила, с мятой. Молочко добавить тебе?
– Да, давай. Может, успокоюсь чуть-чуть.
Никита позвонил около двенадцати, я сидела во дворе на большой чурке для колки дров и наблюдала за тем, как Князь возится в сугробе – принимает «ванну». Я любила эту псину, он был огромный, диковатый, но почему-то при этом обожал детей. Папа иной раз сам запрягал его в санки и вместе с Соней катался по двору. Всю прошлую зиму они провели именно в таких забавах.
– Князь, где Соня? – негромко спросила я, и кобель, бросив свое занятие, понесся к воротам – думал, что пора встречать.
Не обнаружив никого, он вернулся ко мне, лег у ног и заскулил. Мне захотелось сделать то же самое, но позвонил Никита.
– Говорить много не буду, собирайтесь быстро, одевайтесь тепло и берите игрушку. Буду через полчаса, – скороговоркой сказал он и отключил телефон.
Вот хорошо, что мы с ним понимаем друг друга с полуслова. Я вскочила, запнулась о лежащего Князя, упала, едва не проехавшись по земле лицом, тут же подверглась атаке пса, решившего, что я играю, заорала на него матом и только так смогла избавиться от настойчивого «умывания» горячим розовым языком. Князь обиженно ушел в будку, а я, поднявшись, отряхнула коленки и побежала в дом.
Главное было вытащить из сейфа в кабинете винтовку, чтобы не попасться с ней на глаза ни папе, ни Гале. Сунув чехол в шкаф в прихожей, чтобы схватить его сразу и побежать на улицу, я поднялась к себе и достала из гардеробной теплый свитер, камуфляжный комбинезон, куртку и трикотажную шапочку-маску. Я не знала, что задумал Никита, но, судя по всему, придется где-то лежать, значит, надо быть готовой к холоду. Где-то потерялись перчатки на меху с обрезанными фалангами на двух пальцах – моя модификация для зимней стрельбы, я перерыла все ящики, но нашла их почему-то в коробке с берцами. И то неплохо…
Полностью экипировавшись, я спустилась вниз, забрала чехол с винтовкой и перепрятала в гараж. Как раз в это время появилась машина Ильи, и я похвалила себя за скорость и находчивость: еще пара минут – и тетка бы меня застукала, начала бы лишние вопросы задавать, а так она спокойно домой зайдет, ничего не заметив.
К моему ужасу, подозрения насчет живой курицы оправдались – тетя Сара вывалилась из машины, крепко прижимая к боку белую птицу.
– О нет, – простонала я, – только не это, а…
– Саша, а где у вас в доме хранится топор? – спросила тетка, увидев меня.
– Понятия не имею, – мечтая только об одном – чтобы скорее приехал Никита, сообщила я. – Я дров не колю, печей не растапливаю. И кур, кстати, тоже не режу. Ну, что ты – не могла попросить, чтобы там зарубили? Ну, сил же нет наблюдать!
– Ты смотри! Сил у нее нет наблюдать! А то, что отцу свежее нужно, тебя не волнует? Глядите на нее, люди!
– Ой, не надо на меня глядеть, делай что хочешь. – Я услышала звук двигателя приближающейся машины и пошла в гараж, думая, как вынести винтовку, чтобы избежать вопросов. Выход был один… – Топор в сарае, тетя Сара! – крикнула я, на всякий случай убирая топор, висевший на стене гаража, под свою машину. Главное, чтоб тетка убралась в другой конец двора и там застряла хоть ненадолго.
Выглянув из гаража, я убедилась, что тетя Сара ушла, взяла чехол и рысью кинулась к воротам, где уже ждал Никита. Забросив чехол в багажник, я села на переднее сиденье и пристегнула ремень.
– Чего это? – удивленно протянул телохранитель. – То игнорируете этот аксессуар, а то прям в стоячей машине пристегиваетесь.
– А ты очень хочешь объяснять полицейским, почему у тебя в багажнике винтарь с оптикой лежит? – поинтересовалась я, и Никита хлопнул себя по лбу:
– Семен Семеныч! А что – документы не на вас?
– Да шут его знает, не проверяла. Скорее всего, нет. Ты мне лучше скажи: куда едем и зачем?
– Значит, дело такое, – выезжая на улицу, ведшую к трассе, начал Никита, – Савка пробил этих девиц. Одна на самом деле работает в банке, всего месяца полтора. Устроила ее Ленка, просила Ефима Иосифовича, сказала, что это дочь какой-то ее знакомой. А вот вторая уже четвертый месяц лежит в больнице в коме. Автодорожная авария. Сестричка по имени Женя, та, что в банке трудится, бывает в больнице каждый день, после работы, сиделку наняла. А раньше, персонал говорит, дневала и ночевала там, с копейки на копейку перебивалась. И вдруг принесла лекарство дорогущее, которое ей врач выписал просто так, чтоб отстала – думал, не вытянет, а сестра безнадежная совсем. Живут они в коммуналке, две комнаты у них. Адрес вот, – Никита вынул из кармана куртки бумажку и отдал мне. – Там соседка еще в двух комнатах, фамилия, имя – все написано.
– Ну? – я прочитала адрес и убрала бумажку. – А едем-то куда?
– А туда и едем. Там напротив отличный дом с незапертым чердаком, заляжете и все проверите в оптику.
– Я не поняла. Ты что хочешь сказать: я буду лежать на чердаке, глазеть в прицел и?.. Дальше-то что?
– А вы сопоставьте все, что мы имеем, и поймете – что дальше.
Я задумалась. Девочка устроилась в банк при помощи Лены. Лена связана с Меченым через его помощника. У девочки сестра в больнице. Я отлично знаю, кто именно эти девочки. Собственно… А почему нет? Только… где Соня?