— Что еще я должна знать? — Кейт потерла виски кончиками пальцев.
Абернети положил ладонь на стопку бумаг.
— Палата лордов уже ознакомлена с вердиктом и свидетельством под присягой, иначе, как вы совершенно справедливо заметили, вас бы не арестовали.
— И что дальше? — выдохнула Кейт.
Вошел Лок с подносом, на котором был сервирован чай, и расставил на столе все приборы.
— Жюри присяжных должно предъявить обвинение, — пояснил Абернети, принимая из рук дворецкого чашку чаю.
— И тогда… — Рука Кейт дрожала, когда она брала чашку.
Абернети подвинул блюдце поближе.
— Если парламент будет на сессии, лорд-канцлер потребует встречи с лордом-распорядителем. Все пэры будут действовать как суд и жюри присяжных.
— А если сессии не будет? — настаивала Кейт.
— Тогда процесс состоится в суде лорда-распорядителя, он будет действовать как судья, а пэры — как жюри, за исключением, конечно, епископов.
— Почему без епископов? — Кейт посмотрела на Джеймса.
— Епископы могут быть членами палаты лордов, но они не принимают участия в делах, по которым может быть вынесен смертный приговор, — сухо пояснил Джеймс.
— Понятно, — едва слышно проговорила Кейт. — И если меня признают виновной, мне грозит смертная казнь?
Абернети коротко кивнул.
— Ваша светлость, я думаю, сейчас не стоит беспокоиться по этому поводу. Я…
Поставив чашку на стол, она закрыла глаза. И с такой силой вцепилась в подлокотники стула, что побелели костяшки пальцев.
— Пожалуйста, мистер Абернети. Мне нужно услышать… прошу вас, скажите это…
Абернети выпрямил спину. И снова коротко кивнул.
— Если вы настаиваете, ваша светлость. — Он взглянул на Джеймса. — Вас приговорят к сожжению на костре.
По позвоночнику пробежала холодная дрожь. Кейт опустила голову.
— Но есть много возможностей, — быстро заговорил Абернети. — Мы можем настаивать на смягчении приговора, привести доводы о провокации… и самозащите.
— Меня никто не провоцировал, — мягко прошептала Кейт. — И не было никакой самозащиты. Я не делала этого. — Она подняла глаза на Абернети, и в первый раз Джеймс увидел настоящий страх в ее чудесных голубых глазах.
Мистер Абернети указательным пальцем сдвинул очки на переносицу.
— Я понимаю, ваша светлость. И поверьте, я сделаю все, что в моих силах. Абсолютно все, чтобы доказать вашу невиновность.
— Спасибо, мистер Абернети. Я верю вам. А сейчас… — Она подняла подбородок. — Что нужно от меня? Какая помощь?
Абернети вытащил несколько бумаг из общей стопки и взял перо.
— Мне нужно, чтобы вы рассказали мне все, что помните об этом дне.
Глава 9
Кейт набрала воздуха в легкие и медленно выдохнула, она знала, что этот момент настанет. Момент, когда ей придется оживить в своей памяти ужасные детали того утра, когда был убит Джордж. Она не стала бы скрывать, что боялась этого, но мысленно готовила себя к этой минуте. Ей придется вспомнить все в суде. Тем не менее в первый раз было особенно трудно. Она повернулась к мистеру Абернети и, проглотив комок в горле, сказала:
— Хорошо. Я расскажу вам все.
— Включая… — Мистер Абернети, колеблясь, отвел взгляд. — Если честно, ходят слухи, что вы и ваш муж поссорились в тот день. Если это правда, я настаиваю на деталях.
Кейт кивнула.
— Я оставлю вас вдвоем. — Лорд Медфорд поднялся со своего места.
— Нет, милорд, — остановила его Кейт, подняв голову и глядя на него. — Пожалуйста, останьтесь. После того участия, которое вы выказали мне, вы имеете право слышать все. Если, конечно, вы не против.
— Вы уверены? — спросил он, встречая ее взгляд.
Кейт отвернулась и коротко кивнула.
— Да. — По какой-то непонятной причине его присутствие было приятно ей.
Лорд Медфорд вновь сел и обратился к мистеру Абернети.
— Продолжим.
Адвокат прокашлялся. Его рука, сжимавшая перо, зависла над бумагами, лежавшими на столе.
— Ваша светлость, это правда, что вы и ваш супруг спорили в то утро… в утро его смерти?
— Мы спорили. Это правда. — Кейт прикусила губу, но ответила на взгляд адвоката.
Абернети что-то записал на листе бумаги.
— И каков был предмет вашего спора?
Секунду-другую она молчала, потом открыла было рот, но затем снова закрыла его.
— Не волнуйтесь, ваша светлость, — сказал лорд Медфорд. — Мы понимаем, как трудно говорить о подобных вещах.
Кейт ощутила в его словах что-то вроде поддержки. Она закрыла глаза, стараясь вспомнить. И выдохнула.
— Накануне вечером мой муж объявил, что отказывается дать мне развод. — Она снова открыла глаза.
Абернети едва заметно кивнул, как будто бы герцогиня каждый день объявляла, что намерена развестись с герцогом. И продолжал скрипеть пером.
— Вы просили его светлость о разводе?
— Да. — Она сжала на коленях вспотевшие руки.
Мистер Абернети продолжал записывать.
— Когда вы в первый раз говорили с его светлостью о разводе?
— Я писала ему за неделю до этого. Я ждала, что Джордж приедет в Маркингем-Эбби и обсудит со мной этот вопрос.
— И поэтому он был там? — спросил Абернети, записывая ее слова.
— Да.
— Он приехал не один? — спросил Абернети, оторвавшись от бумаг.
— Да. — Она проглотила слюну, и горло болезненно сжалось. — С ним была леди Беттина, его… любовница.
Джеймс стукнул кулаком по столу, и чашки зазвенели. Герцогиня и Абернети повернулись к нему. Проклятье, если бы этот мерзавец Маркингем не был мертв, Джеймс тотчас дал бы ему увесистую пощечину. Как он смел привезти с собой любовницу, когда должен был обсудить личные дела со своей женой?
Абернети снова сосредоточил внимание на герцогине, его рука опять зависла над бумагами.
— Кто-то еще сопровождал его светлость?
Кейт подняла глаза к потолку, вспоминая.
— Его слуга Такер, который всегда был рядом с ним.
Абернети, не отрывая взгляда от бумаг, что-то тщательно записывал.
— И что ваш супруг сказал вам?
— Он сказал… — Она снова проглотила комок, мешавший ей говорить. — Он объявил… что между им и леди Беттиной… что он и леди Беттина любят друг друга.
Джеймс не мог сдержать проклятья.
Но Абернети даже не поднял глаз.
— Но он отказал вам в вашей просьбе о разводе?
— Да. — Кейт кивнула. — Как вы знаете, основания для развода очень… деликатная тема, и он отказался участвовать в этом.
Абернети прочистил горло.
— И в тот вечер вы спорили с ним?
Она отвернулась к окну. Взгляд был устремлен куда-то далеко, казалось, в ее сознании оживают события той ужасной ночи.
— Нет, не в ту ночь. Я была потрясена.
— Потрясена тем, что он не захотел дать вам развод? — уточнил Абернети.
— Да, и еще потому, что он сказал мне, что влюблен. Я не могла понять, почему он отказывает мне в разводе, если хочет избавиться от меня? Видите ли, он и раньше позволял себе многое, но никогда не был так вероломен и прямолинеен, заявляя, что у него любовная связь с кем-то из его пассий.
Джеймс сжал кулаки. Если Маркингем был так груб со своей женой, наверняка у него имелось достаточно врагов, готовых поквитаться с ним.
Тем временем Абернети продолжал:
— Что случилось в ту ночь позднее? Вы видели его светлость или леди Беттину?
— Нет. — Кейт помолчала секунду-другую. — Я провела вечер одна в своей комнате. И попросила горничную принести мне ужин.
— И вы не видели никого из них до утра? — продолжал Абернети.
— Именно так.
Абернети прервался, чтобы сделать глоток чая.
— Итак, когда именно вы увидели их на следующее утро?
Кейт тоже поднесла чашку ко рту и судорожно глотнула.
— Я видела леди Беттину до… после. — Она отвернулась.
— А его светлость? — бесстрастно поинтересовался Абернети.
— Он пришел попрощаться, — заговорила она высоким, напряженным голосом. — Он сказал, что больше не желает видеть меня. Он сказал, что возвращается в Лондон и не приедет в Маркингем-Эбби, пока я здесь. Он хотел, чтобы я переехала в его маленькое поместье недалеко от Карлиша. С глаз долой, раз и навсегда.
— И поэтому вы спорили? — Морщинистая рука Абернети потянулась к бумагам.
— Да. — Она закрыла глаза и прижала два пальца к веку. — Я сказала, что уезжаю и буду настаивать на разводе, хочет он этого или нет. Что я намерена переехать в Лондон и жить там.
— И ему это не понравилось? — Абернети нахмурился.
Она отчаянно замотала головой.
— Да. Он кричал, кричал, что запрещает мне это.
— И что вы ответили? — Абернети записывал, сердито сдвинув брови.
— Я тоже кричала в ответ. Я говорила, что мне теперь все равно, чего он хочет и чего не хочет… Я всегда выполняла его приказы. Провела десять последних лет в полном одиночестве в деревне, без него, без кого бы то ни было. — Она дрожала, и Джеймс видел, чего ей стоило это признание. Его сердце сжималось от сочувствия к леди, заживо замурованной в деревне в полном одиночестве и на столь долгий срок. Но тут в его памяти всплыли слова Лили, сказанные несколько дней назад. «Я даю вам неделю, для того чтобы разобраться с герцогиней, а потом вы займетесь ее защитой». Проклятье, он и не думал беспокоиться. Не собирался вникать в это дело. Ему не следовало оставаться в комнате и слушать все это.
Абернети потянулся к Кейт, как говорится, нос к носу.
— Вам известно, что некоторые из слуг слышали вашу ссору в то утро?
— Наверное, да, — кивнула она. — Но в то время я не думала о том, что кто-то слышит нас, хотя это меня не удивило бы. Мы и не думали скрывать что-то, мы оба были страшно возбуждены.
— Да, ваша светлость. — Абернети одним пальцем поправил очки. — Мои извинения, но мы почти закончили. И все же, следующая часть может быть самой трудной для вас.
— Я готова, мистер Абернети. — Она глубоко вздохнула и положила руки на колени.
— Ваша светлость, — продолжал Абернети. — В то утро вы сказали своему мужу что-то такое, что те, кто подслушивал… могли счесть эти слова… за угрозу?
— Да. — Она изо всех сил сжала руки.
Абернети сделал паузу, погрузив перо в чернильницу.
— Что вы сказали?
— Что скорее готова увидеть его мертвым, чем оставаться его женой.
Глава 10
Признание герцогини изумило Абернети, однако он не выдал своего удивления ни единым словом.
— Почему вы сказали это, герцогиня? — это было все, что спросил адвокат. Этот человек не зря получает свои деньги, подумал Джеймс. Он хорошо знает, что делает.
Кейт закрыла лицо руками.
— В тот момент я не это имела в виду. По крайней мере, не в прямом смысле. Просто я была унижена, оскорблена. И страшно разгневана. Это была естественная реакция на страх. Но я так не думала… И, конечно, никогда бы не сделала это.
Положив перо на стол, Абернети потянулся и накрыл рукой ее руку.
— Я понимаю, ваша светлость.
Джеймс прищурившись следил за ними. Он не знал, что выйдет из этого. Кейт не плакала, но была подавлена. Она казалось такой сильной, но вместе с тем очень ранимой. Или она чертовски хорошая актриса, или… самая несчастная леди во всем королевстве. И будь он проклят, но ответить на этот вопрос он не мог. Он всегда гордился своим умением разбираться в людях, но герцогиня оставалась для него загадкой. Тайна за семью замками.
Она глубоко вздохнула.
— О, они могут, конечно, просто сжечь меня. Я знаю, моя история выглядит недостоверной и отвратительной.
— Не теряйте мужества, ваша светлость. Вы превосходно делаете свою работу и тем самым очень помогаете мне, — заверил ее адвокат.
— Пожалуйста, мистер Абернети, — проговорила она сквозь стиснутые зубы, — не называйте меня «ваша светлость».
Адвокат кивнул.
— Хорошо, а сейчас… — Он снова взялся за перо. — После ссоры ваш супруг вышел из комнаты?
Прикусив нижнюю губу, она жевала ее, обдумывая ответ.
— Да… я полагаю, он прошел в свою спальню.
— И когда вы увидели его… снова? — уточнил Абернети.
Она опять задумалась, потирая лоб кончиками пальцев.
— Меньше чем через час. Я хотела спросить его, когда он думает уехать. Мне следовало послать слугу.
Абернети, не поднимая головы, что-то пометил в своих бумагах и задал очередной вопрос:
— Вы пошли в спальню мужа, чтобы извиниться?
Она покачала головой и распрямила плечи.
— Нет, я не собиралась извиняться. — Ее тон был холоден и спокоен.
Взгляд Джеймса скользнул по ее лицу. Черт подери, он уважал ее за этот прямой ответ. Куда проще было бы солгать. И это могло хоть чуть-чуть уменьшить ее вину или хотя бы привлечь сочувствие к ее персоне. Но вместо этого, высоко держа голову, она сказала… правду. Она пошла в спальню Маркингема вовсе не для того, чтобы извиняться. Но Джеймс уже был наслышан об отношении к ней мужа и поэтому не мог винить ее.
— Прошу простить меня, но я обязан спросить, — продолжал Абернети, осторожно поднимая глаза на герцогиню. — Что вы увидели, когда вошли в комнату мужа?
— Не торопитесь, — добавил Джеймс, он видел ее сейчас так близко, что заметил слезы, готовые пролиться из ее глаз.
— Я постучала, — произнесла Кейт полушепотом и подняла кулак, словно снова стояла перед дверью спальни. — Сначала тихо, потом громче. Ответа не было.
— Продолжайте, — спокойно, уверенно сказал Абернети.
Она слегка покачала головой, и один золотисто-рыжий локон выбился из прически и упал на щеку.
— Но потом что-то, сама не знаю что, заставило меня открыть дверь. Не уйти, решив, что он уже уехал, а войти.
— Да, я понимаю. — Адвокат кивнул.
— Я повернула ручку и открыла дверь. — Кейт судорожно вздохнула. — И вошла….
— Что вы увидели? — Если Абернети и не был похож на Джеймса, то в этот момент он точно так же, как милорд, затаил дыхание.
— В комнате было холодно. Темно. Мне потребовалось какое-то время, чтобы глаза привыкли к темноте, и тогда я увидела…
— И?
Голос Кейт задрожал.
— И я увидела его… — Она смотрела отсутствующим взглядом куда-то вдаль. Джеймс был уверен, что в ее памяти вновь оживает каждое мгновение этого утра.
— Он лежал на полу в странной позе, весь в крови.
Она прикрыла рот обеими руками, словно хотела сдержать стон.
— Он был мертв? — настаивал Абернети.
— Да. — Ее голос звучал глухо, так как она все еще прикрывала рот руками.
— Вы уверены? — Глаза Абернети изучали ее, казалось, она пребывала в трансе.
— Да, я подошла к нему. Очень осторожно, очень медленно. «Джордж, — позвала я. — Джордж». Его застрелили. Рана от выстрела зияла на его груди. Я… я… не верила своим глазам. — Она, как безумная, качала головой.
— Но вы не слышали выстрела? — допытывался адвокат.
— Нет, нет, я была у себя в спальне, она расположена в другом конце дома. Я не слышала ничего похожего на выстрел.
Абернети быстро записал показания.
— А когда вы вошли в комнату, вы увидели пистолет?
— Да. — Она кивнула. — Он лежал в углу, как раз перед… ним.
— Вы прикасались к нему?
— К пистолету? Нет.
— Но вы… — Он громко проглотил слюну. — Вы прикасались к… телу?
— Да, я прикасалась к нему. Я опустилась на колени, нагнулась к нему и взяла его голову в ладони. И приподняла ее… чуть-чуть.
Абернети сел прямее и теперь смотрел ей в глаза.
— Простите меня, но я должен спросить. Вы любили мужа?
— Нет. — Коротенькое слово эхом отозвалось в большом пространстве кабинета, уставленного книжными шкафами. Она покачала головой, слезы бежали по ее щекам, и она не вытирала их.
— Нет. Я не любила мужа. И не думаю, что любила когда-то. — Ее глаза были похожи на синий влажный бархат, на котором, словно бриллианты, сверкали слезы. — Но я никогда, никогда не желала его смерти. И, уж конечно, не такой вероломной, как случилось. А когда я подумала, как сообщат его матери… Мы никогда не питали друг к другу нежных чувств, но представить потерю сына… Нет, невозможно!
Ее голос дрогнул, она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Мистер Абернети, потянувшись к Кейт, сжал ее руку.
— Я почти закончил. Вы прекрасно поработали. Еще несколько вопросов, герцогиня, и… Что случилось дальше? Кто нашел вас первый?
Она проглотила слезы и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Джеймс протянул ей свой платок, взяв его, Кейт благодарно кивнула.
— Леди Беттина, — ответила Кейт. — Она вошла в комнату. Она выглядела… ужасно.
— Она что-то сказала?
Кейт потянула носом, проглотила слезы и кивнула.
— Она закричала: «Что вы сделали? Что вы сделали?»
— И потом… Что было потом?
— Сбежались слуги. Все слуги…
Адвокат снова взялся за перо. Какое-то время было слышно лишь чирканье пера по бумаге, потом он спросил:
— А мировой судья, он скоро приехал?
— Да. — Кейт прикусила нижнюю губу. — Его вызвал кто-то из слуг. Не знаю, кто именно.
— И что же говорили слуги?
— Они защищали меня. Говорили, что я не способна на такое.
— Все слуги? — настаивал Абернети.
— Ну… миссис Андерсон, домоправительница, дворецкий Эдвард и моя горничная Вирджиния. Конечно, они все были потрясены случившимся, но понимали, что я не могла сделать это.
— Они сказали это судье?
— Думаю, да. Хотя, право, я не могу утверждать. Тогда все было как в тумане.
— И последний вопрос.
— Да?
— Как вы думаете, кто убил вашего мужа?
Герцогиня медленно покачала головой.
— Не могу ничего с собой поделать, но постоянно думаю об этом. Задаю себе один и тот же вопрос. Кто? Поверьте, это не выходит у меня из головы.
— И? — спросил Абернети, Джеймс подался вперед, ожидая ее ответа.
— Я просто не знаю. Не знаю, кто мог желать его смерти. Не леди Беттина, конечно. Да и слуг он никогда не обижал. Он так редко бывал в том доме, что… Я абсолютно не знаю, кто застрелил моего мужа, мистер Абернети. Все, что я знаю, что это не я. И я скорее отдам свою жизнь, чем несправедливо обвиню другого человека.
— На сегодня достаточно. — Абернети отложил перо. — Спасибо, что рассказали мне свою историю.