– Еще один сумасшедший? – пробормотал Илья.
– Вряд ли, – сказал Андрей. – Прикроете меня.
Он встал и пошел чужаку навстречу.
Они встретились там, где зажатая между двух насыпей строительного мусора улица выходила на большой перекресток, украшенный памятником Ленину, и остановились друг напротив друга.
– Привет вам, странники! – воскликнул незнакомец. – Рад встрече этой!
– Привет и тебе, – ответил Андрей, настороженно осматривая собеседника.
После встречи с Наставником убедился, что сородич-«герой» может оказаться не соратником, а врагом.
– Здесь, на сем перекрестке, воздвиг я щит свой, дабы сражаться во славу своей дамы, которую я считаю самой прекрасной на белом свете! – продолжал вещать незнакомец, и Андрей подумал, что Илья был не так уж и не прав. – И дал обет скрестить копье с каждым достойным меня поединщиком, что будет проходить мимо! В тебе я зрю собрата по духу, так что готовься к схватке, во имя Всевышнего и во славу моей дамы!
Он говорил горячо и нервно, а глаза на узком лице с неправильными чертами горели фанатичным огнем.
– Зачем нам сражаться? – спросил Андрей. – Мы не враги, мы хотим просто пройти мимо…
– Да, не враги, – чужак развел руками. – Но обет… Увы, я не могу нарушить его. Славу обретет победитель, честь – проигравший, если он бился честно, пострадавший – доброе лечение, и в любом случае вы сможете продолжить путь, куда бы он ни лежал.
Похоже, предлагали поединок не насмерть, а ради некой условной победы, но вступать в схватку Андрей все равно не хотел.
– И где мы возьмем копья? – спросил он.
– Сойдемся с тем оружием, что есть, а дух довершит остальное! – воскликнул незнакомец.
Конечно, можно было плюнуть на эти бредни, атаковать, пользуясь численным преимуществом, и пробиться через перекресток силой, но Андрей понимал, что так поступить не может, что если сделает подобное, то никогда себе этого не простит. Нужно либо принять вызов, либо отказаться от него и искать обходной путь, сворачивать в развалины.
– Ладно… – пробормотал он. – Как ты хочешь драться? Голыми руками?
– Почему же? Славные клинки решат дело! – и чужак извлек из закрепленных на поясе ножен такой нож, при виде которого слюна закапала бы и у самого Рэмбо – длинный, с зазубренным лезвием. – До трех ран сойдемся мы, и кто первым получит их, будет считаться проигравшим!
«После трех порезов таким кишкодером вполне можно отдать концы», – подумал Андрей.
– Ладно, – сказал он. – Через пять минут я буду готов.
– Я жду, во имя Всевышнего!
Когда Андрей вернулся к продолжавшим лежать спутникам, его встретили три недоуменных взгляда. Стоило же ему рассказать, о чем они разговаривали, недоумение сменилось изумлением и тревогой.
– Я ж говорил, в натуре, сумасшедший, – пробормотал Илья. – И тебя еще заразил… Чего придумали – ножами друг друга резать, как урки по укурке. Вон он автомат отложил, давай его грохнем по-быстрому и дальше пойдем. Нах этих прекрасных дам и поединки!
– Может, и вправду не стоит? – заметила Лиза. – Зачем играть с безумцем в его игру?
– Иначе я не могу, – сказал Андрей. – Иначе нельзя.
Все, что говорили соратники, выглядело логичным и правильным с точки зрения того, прежнего мира, что закончил существование почти месяц назад. Но оно же не имело значения в новом мироздании, где встречались колдуны и драконы, вещие видения и где действовали странные, нечеловеческие силы.
Он понимал, что если отступит от неких правил, неписаных, но очень четких, то потеряет то, что Лиза как-то назвала «удачей» – чутье на опасность, ускоренную регенерацию, умение не терять головы в самой тяжелой ситуации.
А затем его найдет смерть, и она, скорее всего, будет мучительной и долгой.
Андрей снял рюкзак, проверил лезвие своего ножа, обычного охотничьего, подумал, что неплохо было бы его подточить.
– Я пошел, – проговорил он, глядя на Лизу. – Пожелайте мне удачи.
– Давай, не подведи, – тут голос девушки дрогнул, и она закусила губу.
Чужак ждал на том же месте, нож был в его руке, а «калаш» лежал на асфальте и рядом с ним – «ПМ».
– Готов? – поинтересовался он. – Тогда начнем, во имя Всевышнего!
Первый выпад оказался настолько стремительным, что Андрей уклонился от него инстинктивно. Подставил нож под второй удар, нацеленный в лицо, и клинки негромко лязгнули. Рукоять едва не вывернуло из ладони – противник, может, и был сумасшедшим, но силой обладал немалой.
Пришлось отступать, уклоняться, менять направление и темп движения.
В армии Андрею приходилось учиться обращению с ножом, но не особенно много, и умельцем он никогда не считался. Сейчас он был вынужден вспоминать давно забытое умение, и получалось это довольно туго.
Не успел оглянуться, как разрезанный рукав повис лохмотьями, а предплечье дернула боль.
– Слава Всевышнему! – воскликнул даже не запыхавшийся противник.
И мгновенной его задержкой для наслаждения собственным триумфом воспользовался Андрей для собственной атаки. Сделал обманное движение и ударил в открывшийся бок, пусть не попал, как хотел, но все же скользячкой зацепил…
И тут же отступил, разрывая дистанцию.
С радостью увидел, как самодовольство сходит с лица противника, и напал снова. На этот раз совсем по-иному, распластавшись над самой землей и выкинув руку так, что она едва не вылетела из сустава.
В плече хрустнуло, но кончиком лезвия ухитрился чиркнуть по уходившему вбок колену, и по штанине спортивного костюма потекла кровь.
– Два – один, – прохрипел Андрей.
Тут же пришлось отбивать яростную, хоть и слегка беспорядочную атаку. Блестящее лезвие сверкнуло возле самых глаз, и он отмахнулся, надеясь зацепить врага по руке, и тем самым закончить бой.
Но не попал, ножи вновь лязгнули.
Кровь из раны на предплечье текла хоть и не очень обильно, но силы потихоньку убывали. Противник же выглядел свежим, как в начале боя, а о том, что такое усталость, похоже, вовсе не знал.
Сошлись еще раз, и тут Андрею откровенно повезло – его резанули по шее, но сбоку и неглубоко. Сантиметр в сторону, оказалась бы задетой сонная артерия, и третья рана стала бы ненужной.
Ну, а сам мгновением позже воткнул нож чужаку в плечо.
– О, нет… – прошептал тот, отступая и ладонью зажимая рану. – Неужели это все?
– Похоже на то, – Андрей облизал пересохшие губы. – Или ты нарушишь свои же правила?
Но этот вопрос услышан не был.
– Всевышний оставил меня! – возопил побежденный горестно. – Я опозорен, ибо поражение – это пятно не только на моей чести, но и на чести моей дамы, а подобного я допустить не могу…
Поднялась рука с ножом, и Андрей бросился вперед еще до того, как осознал, что собирается делать бывший противник. Перехватил запястье, а затем действовал словно на занятии по рукопашному бою – залом, бросок, и нож брякнул об асфальт за миг до того, как свалился тот, кто его держал.
Только что жаловавшийся на жизнь чужак лежал мордой вниз, а Соловьев сидел у него на спине.
– Клево, шеф! Почти как Стивен Сигал, – одобрил Илья. – Меня научишь?
– Тебя хоть как звать-то? – спросил Андрей, ослабляя захват на загнутой руке.
– Иван я… – сообщил поверженный незнакомец.
– Хм, надо же, какое имя редкое. Ты давай, не бери в голову. Проиграл – так это бывает, и твоя барышня ничуть не пострадала. Если пообещаешь больше не делать глупостей, я тебя отпущу.
– Хватит драться! – заявила подошедшая Лиза. – У обоих раны, а все туда же!
– Клянусь Всевышним, ты прав… – сказал Иван. – Клянусь подчиняться тебе, незнакомец!
Подчиняться на самом деле ему пришлось девушке, решительно взявшейся за врачевание. Осмотрела порезы и, ворча по поводу «глупых мужиков», которым обязательно надо что-то делить, принялась их обрабатывать.
Подкравшийся Рик попытался ухватить нож Ивана, но посягательство на чужое имущество пресек Илья.
– А ну, не балуй, пацан, – сказал он сурово, наступая на лезвие. – Брысь отсюда!
Мальчишка, что удивительно, не обиделся, просто отошел в сторонку.
Побежденный же, поднявшись на ноги, начал многословно благодарить Лизу и даже попытался поцеловать ей руку, отчего не ожидавшая подобного девушка чуть не подпрыгнула.
– Истинно благодарю вас, незнакомцы, – сказал Иван, забрав у Ильи оружие. – Поступками и словами вы указали мне на мою гордыню и заблуждения, дали понять, что недостоин я еще защищать достоинство столь прекрасной дамы, как моя… Зло, однако, сильно в столице, и я во искупление прегрешений должен отправиться на борьбу с чудовищами!
Глаза его вновь горели, слова звучали убежденно, и о том, что он недавно потерпел поражение, напоминали лишь не совсем ловкие движения, да еще то, что Иван время от времени морщился.
– Давай, чувак, а то ваще тяжко по Москве ходить, сплошь пидоры всякие кучкуются, – одобрил намерения чужака Илья. – Мы бы сами им показали, где раки на курорте отдыхают, да только всё дела, пукнуть некогда, сам понимаешь, так что уж займись.
Иван, похоже, все это пропустил мимо ушей – он обладал способностью слышать лишь то, что укладывалось в его картину мира. Церемонно поклонившись, он подобрал «калаш» и зашагал в ту сторону, откуда пришел, и вскоре скрылся за памятником Ленину.
– Пора и нам двигать, – сказал Андрей. – И так задержались.
Прошли вход на станцию «Октябрьская», встроенный в дом, и свернули, если верить карте, на Ленинский проспект. Он оказался плохо приспособленным для прогулок – сплошь рвы, ямы, густые заросли «зонтиков», и «болото» вдоль левой обочины.
Когда буквально метров через двести уткнулись в рощу «секвой», вынуждены были уйти с проспекта, двинуть направо. Когда проходили мимо павильона троллейбусной остановки, Андрея вновь посетило чувство, что за ними следят – то же самое, что и на Красной площади.
Быстро оглянувшись, увидел, как меж разбитых машин лавирует нечто полупрозрачное, расплывчатое. Заметил, что в ту же сторону глядит и Рик, но существо, что двигалось по проезжей части, исчезло, словно растаяло в воздухе, и снова осталось непонятным – было оно или только примерещилось.
– Ты чего? – спросила Лиза.
– Так, привиделось, – ответил Андрей.
Ожидал от Ильи расспросов или насмешки, но тот промолчал.
Идти по территории больницы оказалось не проще – здесь тоже встречались «болота», кое-где торчали «терриконы», а место отдельных строений занимали груды обломков, так что двигались не особенно быстро. Обогнув очередное здание, длинное и изогнутое, словно кишка, очутились перед настоящим валом вроде того, что был на Садовом кольце, только пониже.
– Опять лезть? – безо всякого энтузиазма поинтересовалась Лиза.
Но, как быстро увидели, эта преграда обрывалась довольно близко, и, чтобы обойти ее, достаточно сделать небольшой крюк. Двигаясь вдоль вала в сторону реки, оказались в пределах парка, где между обычных деревьев торчали одиночные «секвойи», а еще дальше виднелся пруд с островком.
Тут забеспокоился Рик, принялся вертеть головой, хотя ничего опасного видно и слышно не было.
– Никак, опять «черепашки-ниндзя», – сказал Илья, глядя на покрытые колючими зарослями склоны вала.
Но когда грохнул выстрел, стало ясно, что дело несколько серьезнее – монстры пользоваться оружием не умеют. Андрей упал, перекатился в сторону, чтобы оказаться под прикрытием толстого дерева.
– Не отвечать! – приказал он, опасаясь, что Илья с перепугу выпустит половину обоймы.
Откуда стреляли, понять не удалось, хотя вроде бы пуля прилетела от пруда.
– Давай дальше ползком, – велел Андрей. – Лиза, ты с Риком вперед, мы за вами…
Чтобы убраться из опасной зоны, им предстояло одолеть метров сто, дальше начинались развалины, где легко укрыться – расстояние плевое, если бежать или даже идти, но осилить его на животе, опираясь на локти и коленки, для нетренированного человека очень непросто.
Мальчишка двигался ловко, словно перемещался по-пластунски не в первый раз, девушка потихоньку от него отставала.
– Немедленно остановитесь! – резкий женский голос донесся из парка, и Андрей заметил в зарослях приземистую фигуру в камуфляже. – Или я буду стрелять на поражение!
Лиза оглянулась, и он махнул ей рукой – шевелись, не останавливайся.
– Может, покажем, что мы не лохи? – пропыхтел Илья. – А то чего пузо бить?
– Рано, – помотал головой Андрей. – Мы не знаем, сколько их.
– Остановитесь! – вновь закричали из парка, но выпущенная оттуда очередь прошла в стороне.
Засевшая меж деревьев барышня то ли очень плохо стреляла, то ли потеряла их из виду, и в том и в другом случае не имело смысла отвечать, расходовать патроны и показывать собственное расположение. Если бы их хотели остановить всерьез, то попытались бы это сделать, а не стали глупо пугать.
Туман опустился, когда до края руин осталось метров двадцать, и произошло это так неожиданно, что Андрей невольно вздрогнул.
– Вперед! – приказал он, вскакивая на ноги.
Почти тут же донесся треск очереди, но пули принялись щербить стволы и срезать с ветвей листья далеко позади. Спокойно добрались до места, где начинались развалины, и, укрывшись среди них, остановились – спрятаться от обстрела сам бог велел, но двигаться в таком тумане опасно.
Агрессивная барышня вскоре поняла, что палит зря, и наступила тишина.
– Во баба, чтоб ее, – шепотом выругался Илья. – Нет бы оставить нас в покое. Фигушки!
– Ты ей просто понравился, – сказала Лиза. – И она решила познакомиться.
Бритоголовый захихикал, но получилось неожиданно громко, так что он поспешно затих.
Туман был невероятно густой, с трудом удавалось разглядеть, что делается в нескольких шагах. Серый полог висел неподвижно и прочно, словно решил навсегда завоевать небо над столицей, он глушил все звуки, и в руинах царило неестественное, болезненное безмолвие.
Любой шорох казался грохотом, падение камешка – гулом землетрясения.
Первым не выдержал, нарушил тишину, как и следовало ожидать, Илья.
– И все-таки странный был тот чувак, – сказал он, – с которым ты дрался… Всевышний какой-то, дама его… он что, совсем крышей поехал, как та тетка еще в Нижнем?
– Не совсем так, но поехал, – неохотно проговорил Андрей.
– Он словно вернулся в Средние века, – добавила Лиза мечтательно. – Тогда рыцари сражались, чтобы доказать, чья возлюбленная прекраснее, и кое-кто в самом деле давал обет сразиться со всяким благородным воином, что проедет через перекресток, рядом с которым разбит шатер поединщика.
– Психи-то всегда были, это точно, – вздохнул бритоголовый.
Андрею этот разговор не то что не нравился, он его необычным образом раздражал – упоминание Средневековья заставило вспомнить о видениях, где встречались замки, доспехи, мечи и прочая рыцарская требуха, и о тех почти сказочных «персонажах», с которыми пришлось иметь дело в последнее время.
На их пути попадались и драконы, и колдуны, и странствующие герои.
Похоже, что тот, кто расписал грандиозный сценарий на сотни ролей, имел пристрастие к подобным вещам.
– Ладно, хватит об этом, – проворчал он. – Лучше молчать, враг может быть рядом.
Туман не рассеялся и через час, и через два, и вскоре стало понятно, что либо надо идти сейчас, либо ночевать придется здесь. Как менее рискованный, избрали второй вариант, но Андрей решил, что нужно поискать местечко получше, хотя бы частично прикрытое от возможного нападения.
Держась в шаге друг от друга, двинулись сквозь серое марево в ту сторону, где остался Ленинский проспект. Метров через тридцать наткнулись на огрызок стены высотой до второго этажа, и решили расположиться за ним, на пятачке чистого пола.
Раньше здесь, похоже, располагался хозяйственный магазин – в руинах валялись белые пластиковые банки, блестели осколки стекла и витал слабый «химический» запах.
– Я на страже первым, – сказал Андрей. – Потом ты, Илья.
Разводить костер было не из чего, но даже с дровами под рукой делать этого не стали бы, поскольку лучше огня и запаха дыма демаскирует только сирена или громкие вопли: «Мы тут!»
Ночь спустилась мягко, почти незаметно, туман стал черным, поглотил все вокруг.
Видно было настолько погано, что Андрей не мог разглядеть пальцев на поднесенной к лицу руке, и поэтому он больше полагался на слух. Улавливал дыхание спавших спутников, негромкое бульканье в той стороне, где остался парк с озером, возникавшие в руинах шорохи.
Под рукой лежал фонарь, но уверенности в том, что тот одолеет туман, не было.
Над головой проглянуло бледное пятно, и вскоре стало ясно, что это луна, вслед за ней появились самые яркие звезды, возникли плывущие по небу облака – в этот раз дымка таяла неспешно, отступала неохотно.
Когда исчезла совсем, Андрей вздохнул с облегчением.
Очередной шорох прозвучал очень близко, буквально в нескольких шагах, и во мраке что-то шевельнулось. Он нацелил в ту сторону «калаш», а в левую руку взял фонарик, палец положил на кнопку включения.
Раскоряченный силуэт вырос сбоку стремительно, точно его вытолкнули из-под земли. Андрей повернулся, луч света вырвал из тьмы нечто извивающееся, сплетенное из десятков разноцветных струй, а через мгновение оказалось, что там никого нет, лишь камни и мусор.
Соловьев погасил фонарик, и тут же шорох прозвучал вновь, на этот раз за стеной, у которой он сидел. Возник мягкий топоток, словно кто-то пробежал по развалинам, прямо над головой захихикали, так что он невольно дернул ствол вверх, но увидел лишь небо и звезды.