– Тогда ближе к вечеру назад пойдем, а завтра сделаем новую попытку.
– А, ну-ну… – промямлил бритоголовый, продолжая нервно тискать автомат.
* * *Туман рассеялся часа через полтора и сгинул так же стремительно, как и появился.
Андрей заметил, что тот вроде бы стал реже, а в следующий момент здания проявились из серой пелены, небо сделалось голубым, и пришлось зажмуриться, спасая глаза от солнечного света, показавшегося слишком ярким.
– Ну на фиг такие спецэффекты, – сказал приободрившийся Илья. – Пойдем?
Метров через сто по правую руку открылся белоснежный храм с колокольней в лесах. Прошли еще немного, и за ним обнаружился круглый синий водоем диаметром всего в десяток метров.
Увидев его, Андрей резко остановился.
Подходить к озеру, возникшему после катастрофы, и ловить глюки совершенно не хотелось. Но не было и желания из-за него давать большого крюку, тратить силы на обход, плестись дворами.
– Чо, типа, колбасит тебя? – с тревогой осведомился бритоголовый.
– Пока нет… Ладно, рискнем, проскочим по стеночке.
Если водоем маленький, то и «зона поражения» у него должна быть небольшой, и главное – не подходить вплотную.
Сдали влево, к большому жилому дому, и пошли вдоль разбитых витрин многочисленных магазинов. Когда озеро осталось позади, Андрей облегченно вздохнул – на этот раз обошлось без обморока и красочных видений.
Перед ними лежала идущая с востока на запад улица, и посреди нее на путях замер трамвай. Рядом с ним асфальт был взрыт, точно его долбили отбойными молотками, а чуть в стороне виднелась огромная дыра – дорожное перекрытие по ее краям торчало венцом, в стороны уходили трещины, а из черного проема поднимался то ли дым, то ли пар.
– Это что тут, взрыв? – любопытства у Ильи хватило бы на двоих, а то и на троих.
– Не похоже, – сказал Андрей. – Будто снизу выстрелили ракетой.
Глянув влево, на запад, увидел, что метрах в трехстах улицу переходят трое мужчин в камуфляже. Разведчики поспешно отступили за угол дома, рядом с которым стояли, и замерли, прижавшись к стене.
Через пару минут Андрей выглянул снова – незнакомцы исчезли.
– Пошли, – сказал он. – Только медленно и осторожно. Чуть что – падай.
С этой стороны улицы между проезжей частью и тротуаром лежало приличное расстояние и росли деревья. Но они были большие, старые и торчали слишком редко, чтобы защищать от пуль или хотя бы от взглядов. Первый этаж дома, вдоль которого шли, занимали рестораны и магазины, двери многих носили следы взлома.
Двигались осторожно, крадучись, через каждый десяток метров останавливались.
Но все это оказалось бы лишним, имей потенциальный противник наблюдательный пункт в одном из домов на другой стороне. Но с расположенными там зданиями катастрофа обошлась немилосердно – некоторые обрушились, другие зияли огромными «сверлеными» дырами.
Прикрывавшая их слева многоэтажка закончилась, и Андрей притормозил вновь. Высунул голову из-за угла, чтобы оценить обстановку, и решил, что видения все же начались, хоть и с опозданием.
На пятачке асфальта находилось что-то вроде пирамиды, сложенной из мусорных баков, и на ней с помощью металлических штырей была распята «горилла». Она выглядела мертвой, широкая грудь не вздымалась, по серой шерсти ползали мухи, залезали в ноздри.
Под телом темнело пятно свернувшейся крови.
– Ой, ни хрена себе… – прокомментировал зрелище Илья. – Это что?
– Жертвенник, – ответил Андрей.
Похоже, им «повезло» оказаться в районе, выжившие люди которого создали новую религию, как в тех же Петушках, но еще более безумную и кровавую. Жители небольшого городка во Владимирской области вели войну против «демонов», но не догадались мучить их во имя своего бога, Господа Гнева.
Кому, интересно, поклоняются те, что соорудили этот алтарь?
– Твою мать, вот гондоны свихнутые, – сказал Илья.
– Понятно, почему они стреляют и на переговоры не идут, – сказал Андрей. – Для них все, кто не с ними, – нелюди, а с чудовищами, пусть они и выглядят по-человечески, беседовать нет смысла.
И тут оказалось, что «горилла» еще не мертва.
Могучая туша ее вздрогнула, поднялись веки, обнажив почти разумный взгляд, и из приоткрывшегося рта вырвался слабый хрип. Андрею почудилась в нем мольба, и он вспомнил, что где-то слышал – смерть распятого мучительна и длится часами, а иногда и сутками.
Но стрелять на вражеской территории – только привлекать к себе внимание.
– Прикрывай меня, – сказал он, вытягивая из ножен на поясе нож.
– Ты с дуба упал, шеф? – Илья выпучил глаза. – Тебе эта тварь что, родственником приходится?
«Она не виновата, что стала такой, – подумал Андрей. – И не заслужила этого».
Взгляд «гориллы», полный страдания и надежды, жег, как луч лазера.
Когда подошел к жертвеннику, в нос ударила смесь запахов мокрой шерсти, мочи и крови. Мусорный бак, на который пришлось взобраться, качнулся под ногами, слегка громыхнули его тонкие стенки.
Андрей потянулся ножом к горлу «гориллы», та закрыла глаза и перестала дышать.
Ему приходилось убивать ради того, чтобы спасти от мучений, в самом начале путешествия, еще в Нижнем, но тогда он лишал жизни людей, а не мохнатое чудовище, да еще и на расстоянии.
Сделать последнее, решительное движение оказалось невероятно сложно.
– Давай! – громким шепотом подбодрил Илья. – Пока все чисто, но ты нашумел конкретно!
Андрей повел ножом справа налево, ощутил сопротивление, услышал хрип и сипение. «Горилла» задергалась, ее тело забилось в судорогах, и он поспешно спрыгнул с начавшего раскачиваться жертвенника.
Агония продлилась всего несколько секунд, и громадная тварь затихла.
– Дело сделано, пошли дальше, – затараторил оказавшийся рядом Илья, которому было явно не по себе. – А то застукают нас с тобой тут, на открытом месте, и покрошат, точно капусту.
– Пошли, – согласился Андрей.
Следующий дом по их стороне улицы оказался рассеченным на множество частей узкими сквозными проемами, похожими на следы рубящих ударов. Но ни одна из получившихся секций не покосилась, не осыпались разрубленные стены, все это выглядело аккуратно и даже красиво.
Асфальт перед ним был изрезан множеством трещин, но ни одна не выглядела свежей.
– Тихо, – сказал Андрей, когда с севера, со стороны руин, прикатился шорох.
Сначала присели на корточки, а затем и вовсе залегли, поскольку из-за груды развалин, в которой выделялась уцелевшая вывеска «Перекресток», вышли двое мужчин в камуфляже. Разведчиков они то ли не заметили, то ли не обратили на них внимания, и быстро зашагали на восток.
Оба были вооружены «АКСУ», но груза с собой не несли вообще.
– Становится людно, зуб даю, – пробормотал Илья. – Как «языка» брать будем?
– Придумаем что-нибудь, – отозвался Андрей. – Для начала спрячемся получше и понаблюдаем.
В качестве укрытия выбрали стоявший на углу киоск «Продукты» с выбитыми окнами. Внутри оказалось грязно, под ногами зашуршали разорванные пакеты, цветастые обрывки пластика.
Витрины зияли пустотой, сообщая, что тут побывали «покупатели».
Засели рядом с одним из проемов, откуда открывался вид и на широкую улицу, носившую имя Щербаковской, и на выходящие к ней с двух сторон переулки. Расположились так, чтобы их нельзя было заметить снаружи.
Еще один патруль, на этот раз из трех человек, появился с запада минут через пятнадцать. Быстро выяснилось, что три составлявших его мужика одеты в рванье, а вооружены не особенно хорошо – один помповым ружьем вроде «ремингтона», другой – охотничьей двустволкой, а третий – пистолетом.
– Ну, что, этих атакуем? – спросил бритоголовый, когда до чужаков осталось метров тридцать.
Голос его дрожал от возбуждения.
– Не спеши, – придержал соратника Андрей.
Патрульные остановились на перекрестке, совсем недалеко, и потащили из карманов сигареты. Раздались щелчки зажигалок, прозвучал негромкий смех, один из троих принялся что-то рассказывать, оживленно жестикулируя.
Соловьев вглядывался в чужаков, пытаясь понять, что это за люди, распявшие «гориллу» и начавшие стрелять по бойцам из коммуны, даже не разобравшись, кто перед ними. Пока не видел ничего особенного – обычные мужики, двое лет сорока, один моложе, небритые, шмотки грязные и рваные, рук от оружия далеко не убирают, все время посматривают по сторонам.
Они выжили после катастрофы, не дались тварям в первые, самые тяжелые дни, и это говорило о многом.
Илья попытался сменить позу, хрустнул попавший ему под ногу осколок стекла. Разговор прервался, все трое мгновенно повернулись в сторону киоска, выставили стволы. Андрей пригнулся, про себя матеря неловкость бритоголового, а тот побледнел, выпучил глаза.
– Крысы, что ли? – фраза долетела так четко, словно чужаки были в нескольких метрах.
– Или нечисть, – в глубоком, сильном голосе прозвучала ненависть. – Проверим?
– Да откуда они тут? – сказал третий фальцетом. – Мы всю территорию зачистили и освятили во имя Истинного Слова, все руины облазили. Это либо уцелевшие после Раскола крысы, либо подземные духи, а с ними связываться нам запретил сам Наставник.
Некоторые слова звучали так, что не оставалось сомнений – произносятся с большой буквы.
Все трое заговорили одновременно и, похоже, отвернулись – голоса стали нечеткими. Андрей показал Илье кулак, тот скорчил страшную рожу – извиняюсь, мол, виноват, готов загладить и искупить.
Через пару минут послышались шаги, и, только когда они затихли, разведчики выглянули из убежища.
– Э, только по голове не бей! – бритоголовый выставил руки. – Это у меня как бы слабое место.
– Бить не буду, сдам врагам – для опытов, – сказал Андрей с укоризной.
Через час сидения на месте выяснили, что патрули обходят район по четкому графику, что у каждого особый маршрут и что они отличаются вооружением и численностью.
– Надоело, как на попе сидеть, – пожаловался Илья, когда очередные двое чужаков свернули с Щербаковской на юг, в глубь квартала. – Я-то думал, что разведка – это когда бегаешь и стреляешь, и вообще весело, только успевай мозги кипятить и магазины менять. Как в том кино американском про шпионов.
– Это только в фильмах так.
– А, ну-ну… Чо, кого брать-то будем?
– Последних. – Андрей поднялся, встряхнул затекшую ногу, затем другую, повел плечами. – Давай тихонько за ними, просмотрим кусочек маршрута, найдем место для засады.
Выбравшись из киоска, затопали в ту сторону, куда ушел патруль.
Пройдя меж двух домов, оказались перед автостоянкой, за которой виднелась утопающая в зелени школа, а рядом с ней небольшой стадион: торчали стойки с покосившимися баскетбольными кольцами, на беговой дорожке в рядок выстроились «секвойи».
– Вот это сгодится, – сказал Андрей, осмотрев автостоянку.
Две машины стояли у самых ворот, и за ними вполне можно укрыться, неожиданно дать пару выстрелов, а затем рвануть на сближение, чтобы одного из патрульных добить, а второго оглушить и позже допросить.
Расположились за черным «Патфайндером», огромным, словно микроавтобус. Времени до нового появления патрульных осталось предостаточно, и часть его потратили на то, чтобы перекусить.
Едва покончили с едой, земля затряслась вновь, из-под нее донесся гул.
– Ну и хренота, – Илья сердито посмотрел вниз. – Это мне совсем не нравится.
– И мне. А теперь – все, тихо.
Цели распределили заранее, и теперь осталось лишь ничем не выдать себя.
Чужаки вывернули из-за угла дома с опозданием на пару минут – Андрей услышал шаги, обрывок фразы. Прижался к машине, подобрал ноги, чтобы ни в коем случае не высунулись из-за колеса.
Илья и вовсе, похоже, прекратил дышать, застыл, выпучив глаза.
Шаги приблизились, Андрей махнул, давая сигнал соратнику, и сам резко распрямился. Увидел два изумленных лица, автомат коротко толкнулся в плечо, грохот очереди заметался между домами.
Мигом позже ударил «калаш» Ильи, и оба рванули вперед, огибая машину с разных сторон. Один из чужаков упал, воя от боли и хватаясь за простреленное бедро, второй выпалил из своего «АКСУ», но очень неточно, получил несколько пуль в грудь и свалился, харкая кровью.
– Обыщи его! – гаркнул Андрей, подскакивая к раненому.
Тот мотал головой, хрипло выл, руки шарили по асфальту, по штанине расползалось пятно крови.
Получив удар по голове, обмяк, безропотно позволил вытащить из ладони пистолет. Андрей связал пленнику руки заранее приготовленной веревкой и взвалил его на плечо. Когда распрямился, в спине хрустнуло, по позвоночнику пробежала волна боли.
Должно быть, изменился в лице, поскольку Илья спросил:
– Ты чего?
– Порядок. Давай, уходим.
Выстрелы наверняка услышали, и кто-нибудь мог заинтересоваться тем, что здесь произошло. Поэтому нужно убраться подальше, найти тихий уголок и спокойно допросить пленника.
Заторопились на юг – Андрей с «языком» впереди, прикрывавший Илья за ним. Пробежав мимо школы, свернули за нее и помчались туда, где на одном из домов висела бело-синяя вывеска какой-то страховой конторы.
Дверь приоткрыта, и внутри наверняка можно устроиться с удобством.
Офис под вывеской оказался небольшим, переделанным из квартиры – пара комнат, столы с компьютерами.
– Очищай место! – скомандовал Андрей, и Илья спихнул с выстроившихся вдоль стены стульев для посетителей толстые пластиковые папки. – Посмотрим, что у него с раной, а то как бы кровью не истек.
В ближайшие полчаса пленник был нужен им живым и в сознании.
Затрещала ткань под лезвием армейского ножа, обнажилось простреленное бедро – входное отверстие, подтеки крови на бледно-розовой коже, несколько полученных никак не сегодня царапин.
– Ничего, артерия вроде не задета, – сказал Андрей. – Ты последи за улицей, а я допрошу.
Прежде чем приводить пленника в себя, внимательно осмотрел его – тощий мужик лет сорока, выпирающий кадык, редкие светлые волосы, на шее болтается цацка на веревочке. Взяв ее в руку, увидел, что это грубо вырезанная из дерева птица, если судить по когтям, хищная, со змеиной головой на длинной шее.
– Что за штука? – спросил Илья, занявший позицию у окна.
– Ты не отвлекайся, – проговорил Андрей, не оборачиваясь.
Несколько раз ударил пленника по щекам, и веки того медленно, с трепетом поднялись. Несколько мгновений взгляд оставался мутным, затем в нем проявились разом боль, злость и удивление.
– Кто?.. – прохрипел белобрысый, пытаясь сесть. – Как?..
– Не горячись, – Андрей надавил ему на грудь. – Тебя как зовут?
– Де… Денис… – ответил пленник, вращая глазами и вертя головой. – Вы кто?
– Те, кто взял тебя в плен. Догадываешься зачем?
– Не трогай знак Наставника! – завопил Денис, брызгая слюной и вновь пытаясь встать. – Ты, воистину ходящий в мерзости, как смеешь ты осквернять изображение того, чье предназначение – спасти мир?
Андрей поспешно выпустил деревянную безделушку, и та закачалась на веревке.
– Так лучше? – спросил он.
Пленник ничего не ответил – он все еще пребывал в шоке, и не столько от раны, сколько по причине того, что попал в засаду и угодил в плен непонятно к кому.
– Дай ему по харе, сразу очухается, – посоветовал Илья, но тут же сделал вид, что вовсе не подглядывает за допросом, а изо всех сил таращится на улицу, высматривает врага.
– Будешь сам говорить или придется тебя стимулировать? – спросил Андрей.
– Сам… а что вы хотите знать? – Денис сглотнул, кадык едва не порвал кожу на горле.
– Кому ты подчиняешься, сколько вас…
– Бойцы Наставника неисчислимы! – глаза пленника вспыхнули фанатичным огнем. – Он ведет нас в бой, вдохновляя Истинным Словом, чтобы мир, претерпевший Раскол, наконец очистился!
И он произнес настоящую проповедь, горячую и искреннюю, но совершенно невнятную. Удалось лишь понять, что некий человек, назвавший себя Наставником, собрал уцелевших в окрестностях метро «Семеновская», каким-то образом убедил в том, что он новый мессия, и под флагом священной войны отправил зачищать окрестные кварталы.
– Мы истребляем нечисть всюду, где видим! – почти кричал Денис. – Какой бы облик она ни принимала! Мы молимся и очищаемся, чтобы укрепиться духом и самим не поддаться нечисти!
– Так это вы распяли ту «гориллу»? – осведомился Андрей.
– «Гориллу»? – не понял пленник. – А, мохнатую большую нечисть? Да, воистину! Ибо каждое мучение нечистого существа прибавляет силы воинам Света и ослабляет уцелевших пока еще слуг Зла!
И он завопил, что скоро они захватят всю Москву и на руинах прежнего мира возникнет новый, предназначенный для праведников, расцветут духовные сады и потекут сладкие источники…
– У меня уши болят, – признался Илья после пяти минут такого «допроса».
– Но вы, если вы люди, а не нечисть в человеческом обличье, то должны присоединиться к нам! – заявил Денис без тени сомнения в голосе. – Услышать Истинное Слово, встать под знамена Наставника!
– Нет уж, спасибо, – пробормотал Андрей, понимая, что задавать вопросы бесполезно, пытать угодившего к ним в руки человека бессмысленно – этот фанатик все равно будет повторять пластинку, что крутится у него в голове, и вряд ли скажет что-то полезное.
– А дай я? – предложил Илья. – Эй, браток, а если мы захотим к вам поступить, то какие ксивы нужны будут?
– Что? – пленник ошалело заморгал. – Лишь искренняя вера и чистота душевная!
Андрей махнул рукой: