Андрей махнул рукой:
– Оставь. Его бы взять с собой, но уж больно тяжелый, до коммуны не дотащим.
Спина до сих пор болела, особенно точка между лопатками.
Илья открыл рот, собираясь что-то ответить, но внезапно посерьезнел и бросил с тревогой:
– Идут! Четверо!
Андрей поспешно сунул в рот Денису заранее приготовленный кляп и, не обращая внимания на возмущенное мычание, сорвал с его шеи деревянную «птичку» – вдруг кто в коммуне знает что о таком символе.
А сам подошел к окну.
Четверо мужчин обходили школу, оставляя ее слева от себя, и оружие держали наготове – наверняка услышали выстрелы, поспешили на помощь, а увидев труп с пулевыми ранениями и пятна крови, сообразили, что дело вовсе не в нападении «нечисти».
– Пристрелим его, чтобы он нас не выдал? – прошептал Илья, кивая в сторону пленника.
Стоит воякам Наставника догадаться, где прячется враг, – им не уйти, и вдвоем отбиться от четверых будет сложно, несмотря на лучшее вооружение, а долго в «осаде» не просидишь, еды и воды захватили маловато.
– Погоди, может быть, еще мимо пройдут, – сказал Андрей.
Кровь из раны хлестала не так, чтобы сделать дорожку, и следа они вроде не оставили. Но сообразили как-то эти четверо, в какую сторону идти… или это лишь один из отправленных по разным направлениям отрядов?
Если так, то людей под знаменами Наставника должно быть немало.
Денис задергался, попытался выплюнуть кляп, и Андрей приставил дуло автомата к его виску. Пленник мигом затих, удивление в его взгляде сменилось ненавистью, руки и ноги задрожали.
Четверо двигались неспешно и грамотно, так что снять их одной очередью не вышло бы ни с какого направления. Передний постоянно смотрел в землю, нагибался время от времени, словно принюхивался, иногда даже приседал на корточки и щупал асфальт.
Когда поднял лицо, Илья вытаращил глаза, а Андрей поморщился: вместо носа над верхней губой располагался толстый и короткий хобот, похожий на обрубок слоновьего, а из него торчали длинные белые волосы.
Похоже, они встретились с человеком, которого катастрофа наградила полезной «мутацией».
– Что такое? – спросил шагавший последним высокий лысый мужик, похоже, командир.
– Не пойму, – прогнусавил обладатель хобота. – Что-то здесь не так, непорядок.
До них оставалось метров пятнадцать, и в царившей за окнами тишине было слышно каждое слово.
Хоботастый опустился на колени, принялся обследовать тротуар, остальные расположились вокруг. Андрей посильнее вжал ствол в висок пленника – чтобы не выкинул чего, Илья поднял «калаш» – на тот случай, если их убежище все же обнаружат.
На шее каждого из вояк Наставника висела деревянная птица на веревочке, такая же, какую сняли с Дениса.
– Непорядок, – повторил хоботастый и медленно пошел вдоль дома на юг.
За ним зашагали остальные.
Когда они свернули за угол, Андрей ослабил нажим, а затем и вовсе отвел автомат в сторону. Пленник мгновенно выплюнул кляп, закачались под его бьющимся телом офисные стулья.
– На помощь, братья! – завопил он.
С улицы донеслись резкая команда и приближавшийся топот.
– Черт! Уходим! – Соловьев прыгнул прямо в окно, не тратя времени, чтобы выбираться через прихожую.
Зазвенели осколки, боль дернула щеку, он перекатился по асфальту и начал стрелять, еще не вскочив. Рядом оказался Илья, оскаленный, злой, с остервенением принялся дергать спусковой крючок.
Хоботастого пули не зацепили, он свалился и перекатился под укрытие припаркованной у подъезда машины. Бежавшему за ним вояке Наставника повезло меньше – он получил несколько ран и согнулся, выронив ментовский «АКСУ».
Лысый предводитель отскочил за дерево, четвертый почему-то отстал.
– За мной… – Андрей на ходу сменил магазин, и они рванули на север, совсем не туда, куда было нужно.
Пули засвистели вокруг, защелкали по листьям старого тополя.
Обогнув дом с севера, выскочили на заросший деревьями пятачок, и в его центре, в обычной песочнице, обнаружили огненный фонтан вроде тех, что видели и в Нижнем, и во Владимире. Правда, тут он оказался очень небольшим – столб алого пламени толщиной в ствол дерева поднимался метра на три.
Но все равно пришлось его огибать, тратить секунды.
Андрей обернулся как раз вовремя, чтобы дать очередь по явившемуся из-за угла хоботастому. Тот спрятался, но через мгновение высунулся вновь, автомат в его руках задергался, пули пошли выше.
Со стороны школы появились еще двое мужиков в камуфляже, глухие хлопки возвестили, что в ход пошли ружья.
– Вот хрень… – как-то растерянно воскликнул Илья, хватаясь за плечо. – Вот хрень.
– Ранен? Держись!
Главное – добраться до места, где их ждет Егор с соратниками.
Бритоголовый ругался, из-под пальцев его текла кровь, но самое главное, он бежал и падать вроде бы не собирался. Андрей прикрывал соратника и думал только об одном – чтобы их не обошли с юга, не отрезали от Измайловского шоссе и тем самым – от территории коммуны…
Но то ли вояки Наставника замешкались, то ли не сообразили этого сделать, но беглецы проскочили между двумя близко расположенными домами, и шоссе оказалось прямо перед ними.
Андрей присел рядом с пристройкой, над которой висела вывеска «Ремонт обуви», дал очередь. Судя по злобному вскрику, зацепил одного из самых шустрых преследователей.
Вскочив, побежал вслед за Ильей.
Перебраться через шоссе тут было невозможно – по его центру тянулась та же канава с торчащими из нее белыми камнями, но в этом месте она выглядела куда шире, не меньше трех метров.
– Может, рискнем перескочить? – прохрипел бритоголовый, оглядываясь.
– Я бы не стал, – ответил Андрей, и в этот момент одна из белоснежных глыб со скрипом передвинулась.
Вокруг засвистели пули, донеслись сердитые выкрики, грохот выстрелов, и он невольно пригнулся. Скривился от досады, вспомнив, что сам виноват в том, что пленник сумел подать голос – недосмотрел, и теперь носись с высунутым языком, изображая мишень для ретивых фанатиков…
Они бежали по обочине, делая зигзаги, чтобы преследователи не смогли как следует прицелиться. Время от времени Андрей останавливался, опускался на одно колено и бил короткими очередями, не давая воякам Наставника подобраться совсем уж близко.
Впереди показалось то место, где переходили через шоссе несколько часов назад, и тут что-то рвануло бок, под одеждой потекло горячее. Андрей не сразу понял, что ранен, а глянув на то место, куда попала пуля, обнаружил дырку в рубахе, сбегающую по ткани струйку крови.
– Тебя тоже? – спросил Илья.
– Фигня, царапина… Ты готов к ускорению?
– А до сих пор что было? – в расширившихся глазах бритоголового появилось недоумение.
– Так, разминка. Давай!
Они пробежали якорь на постаменте и рванули через шоссе наискосок, тяжело топая по асфальту. Рана мгновенно вскипела болью, перед глазами закружилось, Андрей стиснул зубы, вопли преследователей слышал приглушенно, словно в уши напихали ваты.
Пуля взвизгнула совсем рядом, срикошетив от асфальта, но он даже не дрогнул. Почти автоматически сменил направление, схватил за рукав Илью, потащил за собой – еще несколько шагов по прямой, и даже самый неловкий стрелок догадается взять упреждение…
Дома на другой стороне шоссе, казалось, не приближались совсем.
Когда оттуда, из распахнутых железных ворот в заборе, ударили выстрелы, Андрей решил, что им кранты. Лишь потом сообразил, что стреляют не по ним, очереди уходят немного в сторону.
– Добрались, едрить меня через коромысло! – воскликнул Илья.
Из ворот высунулся Егор, помахал рукой, лицо его стало озабоченным – должно быть, понял, что разведчики ранены.
– Давай сюда! – закричал он.
Последнюю дюжину шагов Андрей сделал на одном упрямстве – силы кончились разом. Оказавшись за темно-синей створкой, даже не присел, а упал на асфальт и на несколько секунд выключился.
Но этого, похоже, никто не заметил – парни из коммуны продолжали стрелять, Илья что-то оживленно рассказывал Егору.
– Ты как? – бросил тот, глянув на Андрея.
– Нормально. Они там… лезут еще?
Чтобы встать, пришлось напрячь все мышцы, начиная от тех, что используются, когда двигаешь ушами, но он справился с этой задачей и даже не выронил неимоверно потяжелевший «калаш».
– Залегли, – сообщил Егор. – Парочку мы зацепили, так что, думаю, дальше не полезут. Серьезно вы разворошили это осиное гнездо, засуетились, как ошпаренные, твою дивизию.
– И даже допросили одного, – похвастался Илья.
Андрей слушал их разговор и чувствовал, что уплывает куда-то, его словно несет в сторону – это было странно, ведь рана не выглядела особенно глубокой или опасной, а в намазанные ядом пули он не верил.
Чтобы прийти в себя, пришлось снять с пояса флягу и не только попить, а еще и плеснуть в лицо. Стрельба к этому моменту прекратилась, и один из соратников Егора доложил, что «враг отступил».
– Поздравляю с победой! – заявил розовощекий москвич с таким апломбом, словно только что выиграл битву масштаба Ватерлоо. – Ну, что, двинули на базу… Ты как, дойдешь?
Андрей, к которому относился вопрос, кивнул.
Глава 3
«Электрозаводская»
К моменту, когда впереди показалось здание бывшего детского сада, он почти совсем пришел в себя. Осталась легкая слабость да боль в боку – словно его жевала тупыми зубами ленивая тварь. Илье, наоборот, стало отчего-то хуже, так что он шел с помощью подчиненных Егора.
Хлопнула дверь, на крыльцо выскочила Лиза – на лице тревога, глаза сердитые.
– Ради бога, что вы с собой сотворили? – воскликнула она. – С ума сошли?
– Это не мы, – попытался отшутиться Андрей. – Это нас.
Но девушка игривого тона не приняла и ворчливо начала отдавать приказания – отобрать у раненых оружие и срочно вести наверх, в их комнату. Тут раны подверглись тщательному осмотру, и через пятнадцать минут обе были обработаны и перевязаны.
Повязка немного мешала, но Андрей не протестовал – в медицинских делах Лиза понимала отлично.
– Полезли неведомо куда непонятно зачем, – продолжала бурчать девушка. – Еще дешево отделались оба… А если бы одному из вас голову прострелили, что тогда? Бинтом не обойтись…
Дверь со скрипом открылась, в комнату заглянул Виктор Саныч, и она осеклась.
– Вернулись, я гляжу? – сказал лидер коммуны. – Ну, вы, бесовы дети, нашумели… Хоть не зря?
– Нет, – Андрей потянулся к лежавшей рядом разгрузке, вытащил из кармана деревянную фигурку.
– Это что? – заинтересовалась Лиза.
– Символ некоего товарища, что называет себя Наставником, – и Андрей рассказал о том, что удалось узнать и увидеть за время разведки.
При упоминании распятой «гориллы» Виктор Саныч покачал головой, а когда Соловьев с помощью Ильи передал речи пленника, бывший железнодорожник даже крякнул.
– Вот, ничего себе, какая оказия, – проговорил он, оглаживая усы. – Секта, выходит… и мы для них, выходит, не люди, а нечисть, которую надо не только уничтожать, а и мучить?
– Похоже, что так, – сказал Андрей.
– Настоящие фашисты, – Лиза скорчила возмущенную гримасу.
– Да, напоминают… – Виктор Саныч глянул на собеседника пристально. – Ну, а ты-то что думаешь дальше делать, хлопец? Будете ждать, пока раны зарастут, а затем дальше пойдете?
– Ждать не будем, – признаваться в том, что его повреждения заживают куда быстрее, чем у обычных людей, Андрей не собирался. – Завтра попробуем двинуться на северо-запад к…
– И не думай об этом! – перебила его Лиза. – Я – врач, и только я могу решить, когда ты будешь готов в дорогу! А сейчас прошу прощения, но раненым нужно отдыхать.
Виктор Саныч поднялся.
– Ладно, оклемывайтесь, – сказал он, хитро улыбаясь. – Вечером еще поговорим.
Лидер коммуны ушел, а Андрей растянулся на спальнике и закрыл глаза – спать не хотелось, и это при том, что чувствовал себя утомленным, мышцы были вялыми и продолжала болеть спина.
Слышал, как Лиза разговаривает с Ильей, но в слова не вникал…
Донесшаяся из-за окна стрельба заставила вздрогнуть, и, открыв глаза, сообразил, что времени прошло достаточно – в окно проникали солнечные лучи, а это значит, что дневное светило переползло к западу.
Бритоголового в комнате не было, Лиза лежала на своем спальнике и листала книжку.
– Что там? – спросил Андрей.
Девушка бросила на него изучающий взгляд – колебалась, стоит ли ответить нормально или пообижаться еще.
– Не знаю, – ответила она гордо и отвернулась.
Пока поднимался, стало ясно, что отдохнул, да и боль в ране несколько уменьшилась. За окном все оказалось тихо-мирно – пустая улица, гаражи за ней, шелестящие на ветру листья.
Новая очередь прикатилась с севера, за ней последовало несколько одиночных выстрелов, и на этом все закончилось. Андрей подождал еще некоторое время, а затем отправился на прогулку к санузлу – ранен ты или здоров, герой или злодей, а ходить в подобные места надо.
Вернувшись в комнату, обнаружил там, помимо Лизы, озабоченного Виктора Саныча в компании двух немолодых мужчин.
– Смотри-ка, бодрячком выглядишь, – сказал лидер коммуны. – Ты, наверное, слышал стрельбу?
Андрей кивнул.
– На наш патруль напали… – Виктор Саныч заколебался, – нет, не так… начали палить, чтобы привлечь внимание… На западе, там, где Кирпичная улица на проспект Буденного выходит… Парни не растерялись, дали жару, и те поспешно отступили, но кое-что оставили.
– И что? – спросил Андрей.
– А вот, – лидер коммуны поднял руку, и в ней обнаружился листок бумаги, исписанный крупным и четким почерком. – Послание. И адресовано оно, судя по всему, тебе.
– Мне? – вот тут Соловьев удивился.
Осторожно взял листок из руки Виктора Саныча, повернул так, чтобы можно было прочитать.
Сверху находилась отдельная строчка: «Тому, кто сумел обмануть нюхача», а под ней располагался основной текст: «Привет тебе, собрат по удаче. Предлагаю встретиться сегодня один на один в семь часов на перекрестке Первого Кирпичного переулка и Измайловского шоссе».
И подпись: «Наставник».
– Что там? – спросила Лиза, и Андрей отдал записку ей.
– Ну, что думаешь? – Виктор Саныч кашлянул, видно было, что он не может разобраться в ситуации, и это бывшему железнодорожнику совершенно не нравится. – Что значит обращение «собрат по удаче»? И зачем он хочет с тобой встречаться – собирается завербовать в свою банду?
– Это ловушка! Ни в коем случае не ходи! – выпалила Лиза. – Тебя убьют!
– Завербовать – вероятно, – сказал Андрей. – Он, этот Наставник, кое в чем такой же, как и я… катастрофа, похоже, наделила его особыми талантами… он не такой, как все… – Слова было подбирать мучительно трудно, он запинался, путался и понимал, что говорит не совсем то, что хочет и что надо.
– А что за таланты? – спросил Виктор Саныч. – Ты что, летать умеешь?
– Нет. Но я знаю, что могу доверять этому… человеку.
Похожих на себя людей по пути к Москве встречал не раз – Василия на повороте к Дзержинску, Игоря в маленьком поселке на трассе, Славу из Рязани – на границе Московской области.
К каждому из них с первого же мгновения испытывал полное доверие, ощущал некую близость, более сильную, чем кровная. И никогда «собратья по удаче» не оказывались врагами, не проявляли враждебности, и если и приходилось сражаться с ними, то рука об руку.
Все они были одержимы каким-то замыслом: один собирался безжалостно уничтожать монстров, другой шел в теплые края, третий мечтал посетить родину предков.
Наставник принадлежал к той же породе, и Андрей понимал, что это не ловушка, что написавший послание человек не обманет и вправду придет на встречу один. Но еще он хорошо осознавал, что у московского «героя» одержимость совсем иная, она граничит с безумием и опасна для окружающих.
– Ему? Тому, кто приказал распять «гориллу» и дурит людям головы? – возмутилась Лиза.
– Да, могу доверять, – повторил Андрей. – И на встречу пойду. Сколько времени?
– Шесть, – ответил Виктор Саныч, не глядя на часы.
Девушка нахмурилась, сжала кулаки.
– Да ты что, ты всерьез хочешь это сделать? – спросила она. – Нет, ты не можешь! Совать голову в пасть свихнувшемуся крокодилу – вот что это такое! Я запрещаю тебе… как врач!
– Иначе нельзя, – сказал Андрей. – Сколько идти до места встречи?
– Минут десять, – Виктор Саныч по-прежнему смотрел настороженно: подозревал, что гость из Нижнего, признавшийся в «родстве» с безумцем Наставником, может стакнуться с ним и предать коммуну. – Ну, ты, мил человек, волен делать все, что хочешь, да только мы одного тебя не отпустим. Несколько бойцов следом пойдут, скрытно, осторожно, поглядывать будут на тот случай, если подлый враг замыслит какую каверзу.
«Или на тот, если я затею предательство», – подумал Андрей.
В комнату вошел довольный, ухмыляющийся Илья, нахмурился при виде раскрасневшейся, возмущенной Лизы.
– Что за шум, а драки нет? – спросил он. – Или есть уже, а я не при делах?
– Но ты же ранен! – воскликнула девушка с отчаянием.
– Ничего, зарастет как на «собаке».
Дальше она спорить не стала, поняла, что бесполезно, но заявила, что отправится с группой прикрытия. Тут же вызвался и Илья, Виктор Саныч одобрил этот план, и через полчаса территорию детского сада покинула группа почти из десятка вооруженных бойцов.
Лидер коммуны и двое его помощников шагали впереди, следом двигались нижегородцы, а арьергард составляли еще трое москвичей, так что гости были окружены со всех сторон.