Она вспомнила далее, что испугалась ослушаться Энцио, приказавшего ждать его здесь, и поделилась своим опасением с Клэр. Но та рассмеялась, назвав ее при этом «золотко».
— Не волнуйся, Энцио в курсе дела. Он хочет, чтобы ты совершила со мной небольшое путешествие.
После этого Клэр ловко воткнула ей в локтевой сгиб иглу — и Мэри-Энн куда-то поплыла, сделавшись совершенно послушной. Она оделась и вышла с Клэр из гостиницы. Они ехали куда-то на машине, затем летели на самолете, потом снова ехали на машине, пока не добрались до какого-то дома. И вот теперь — этот дом, комната и глубокий сон, от которого она только что пробудилась.
Мэри-Энн встала и осмотрелась. Она находилась в спальне, оклеенной обоями оливкового цвета. Ставни на окнах были закрыты, причем ни ставни, ни дверь не открывались.
Она взяла со стола зеркало: ее высоко зачесываемые обычно волосы свисали теперь печальными прядями и спутались, а косметика размазалась.
Сейчас Мэри-Энн могла позволить себе плохо выглядеть, пока вокруг ни души. Но ведь кто-то Может рано или поздно войти. Она поискала свою сумочку и нашла ее на полу. Затем достала косметический набор, тщательно нанесла макияж и поправила прическу. Затем она снова спросила себя, как она здесь вообще оказалась и что все это, черт побери, значит?
За шесть месяцев, что она прожила вместе с Энцио, Мэри-Энн накопила целое состояние. Это были украшения, дамские костюмы, платья, норковое пальто и — самое главное ее достояние — длинная шиншиловая шуба.
Теперь она вспомнила обо всех этих вещах. Эти накопления дадут ей возможность прилично жить в ближайшем будущем — ей не нужно будет нагишом танцевать на сцене, чтобы заработать на пропитание.
Вошла женщина, назвавшаяся Клэр. На вид ей было лет сорок, стройная, хотя несколько мужиковатая.
— Я ничего не понимаю, — сказал Мэри-Энн, — где Энцио? Почему он меня здесь держит?
Клэр улыбнулась.
— Он считает, что тебе нужно развлечься и что Калифорния пошла бы тебе на пользу. Он знает, что у меня здесь куча приятных друзей, с которыми и тебе было бы неплохо познакомиться.
— Почему он сам мне ничего не сказал об этом?
Клэр обняла ее за плечи.
— Энцио говорил мне, что самое лучшее твое качество — что ты не задаешь много вопросов. Ты очень милая, симпатичная девочка, но эту прическу мы лучше сменим.
— Но Энцио нравится именно такая прическа.
— Энцио здесь не появится…
— А что будет с моими вещами? С моей одеждой, украшениями, шубами?
— Не думай об этом, Энцио тебе их перешлет. Будь хорошей девочкой и не усложняй мне работу, тогда все будет хорошо.
При всей своей глупости Мэри-Энн начала потихоньку понимать, что здесь не все ладно.
31
Охранник Шифти Фляй доставил Анжело прямо на борт самолета, отлетавшего в Нью-Йорк.
— Не думай, что мне доставляет большое удовольствие ни на шаг не отходить от тебя, — проворчал он.
— Послушай, старик, — заметил ему Анжело, — поменьше кипятись. Это твоя работа, но я должен сказать тебе, что делаешь ты ее плохо!
Шифти Фляй со злостью посмотрел на него. Он получил от Эдди Феррантино сильную нахлобучку за то, что упустил Анжело.
— Можешь не торчать здесь из-за меня, я не сбегу, — добавил Анжело. Он откинул спинку кресла, вытянулся и закрыл глаза. Может, этот бульдог исчезнет, пока у него глаза закрыты? Когда он их открыл, Шифти Фляя действительно не было.
…Целый день Анжело преследовали сплошные неприятности. Все вдруг обрушились на него с выговорами и упреками. Энцио чертыхал его из Нью-Йорка, Эдди Феррантино — здесь, в Лондоне. Какого черта? Из-за чего они все так на пего взъелись? Что страшного в том, что он, свободный человек двадцати одного года отроду, переспал с бабой, никому при этом не сказав, куда он с ней ушел? Тоже мне, нашли серьезную провинность!
— Вам что-нибудь принести выпить? — услышал он голос стюардессы. Она была красивой, хотя, честно говоря, в ней было что-то кукольное, искусственное.
В другое время при виде ее он сразу же подумал бы о том, чтобы переспать с ней, но сегодня его голова была забита совершенно другим, и он почти не обратил на нее внимания.
— Колу, пожалуйста, — сказал он.
Оба соседних места оказались свободными, и он был рад этому. Позже он сможет растянуться на них и подремать.
Встреча с отцом не сулила Анжело ничего хорошего. Тот наверняка сделает ему выговор по поводу его внешности, поскольку он не нашел времени даже подстричься и зарос так, что стал похож на одного знаменитого рок-певца.
Ох, как осточертели ему вечные отцовские попреки! С каким бы наслаждением он ответил Энцио: «Заткнись», но он знал, что никогда не посмеет этого. Он и сам не знал, каким образом отец нагоняет на него робость, а иногда и заставляет трепетать перед ним.
Огромный лайнер медленно выруливал на взлетную полосу, а мысли Анжело обратились к Рио. Она была настоящей ведьмой, а по внешним данным принадлежала к сорту женщин, которые были недостойны подавать Энцио воду. Анжело же восхищался ею, восхищался ее сумасбродством и раскрепощенностью.
Но у нее определенно были и садистские наклонности, и Анжело не без причин подозревал что она тайком подсыпала ему в коктейль какого-то зелья, от которого его крыша поехала набекрень. Рио, как видно, опять захотелось покуражиться.
Интересно, звонила она ему сегодня или нет? Она наверняка удивится его неожиданному отлету в Нью-Йорк, может, даже подумает, что он сбежал от нее. А почему, собственно, он должен от нее куда-то бежать? У него нет причин скрываться от нее. Ну, если не считать эту историю с «голубыми»… Ну и что? Подумаешь! Даже если и так, то что в том особенного? Большинство мужчин хоть раз в жизни попробовали, что такое гомосексуализм.
Но когда он снова вспомнил это, у него забегали мурашки по телу, а в области желудка появилось странное, непривычное ощущение. Его охватило волнение, которому он никак не мог противиться, и он знал, хотя и не хотел признаться в этом, что не отказал бы себе в удовольствии повторить все снова…
Лара поехала в аэропорт Кеннеди, чтобы встретить принца Альфу. Накануне она позвонила ему и сказала, что он ей нужен. И хотя в Гстааде, где он находился, был в самом разгаре Бекгаммонский турнир, он пообещал ей немедленно прилететь и сделать для нее все, что ей будет нужно.
Встречать принца Лара собралась вовсе не из почтения к нему, а чтобы хоть чем-то себя занять. Ей надоело ходить из угла в угол, как неприкаянной. Она опять хотела окунуться в мир, который был ей так привычен и обеспечивал множество маленьких радостей и удобств. В последнее время она многое передумала, а эго не шло на пользу. От этого появляются морщинки, нарушается сон, появляется чувство вины за то, что она тратит тысячи долларов на платья, в то время как в мире еще полно голодных людей. Принц Альфа должен помочь ей вернуться к ее прежней жизни, он как раз тот человек, который ей сейчас нужен.
В аэропорту она неожиданно нос к носу столкнулась с Ником. Опешившие от негаданной встречи, они какое-то мгновение разглядывали друг друга, затем Лара, спрятав обиду, отражавшуюся в глазах, за любезной улыбкой, протянула ему руку на европейский манер для пожатия и вежливо спросила:
— Ты летишь в Лос-Анжелес?
— Нет, — отрицательно качнул Ник головой, — встречаю брата из Лондона. А ты?
— Подруга прилетает из Европы.
Сказавши «подруга», Лара пожалела об этом.
Было бы лучше прямо сказать: встречаю, мол, своего жениха, принца Альфу Массерини из Рима. На таких безродных итальянцев, вроде Ника, высокие титулы соотечественников всегда производят впечатление.
Всего сутки назад они вместе лежали в постели, а теперь стояли друг против друга, словно чужие, и не знаешь, о чем еще говорить. Ник все время поглядывал на часы, а Лара оглядывалась вокруг, в надежде увидеть кого-нибудь из знакомых и воспользоваться поводом, чтобы удрать.
— Пойду проверю номер рейса и узнаю, не опаздывает ли самолет, — первым не выдержал! Ник, — Какой у тебя номер рейса? Назови мне, я и его заодно проверю.
Она написала номер на клочке бумаги.
— Жди меня здесь, — сказал он.
Как только он ушел, ее охватило неодолимое желание повернуться и убежать. Как все это глупо! Она плотнее запахнула пальто из меха рыси и не сдвинулась с места.
Вскоре Ник вернулся. Еще когда он шагал в ее сторону, она заметила, как на него смотрят женщины. Он относился к тому сорту людей, на которых оглядывались, чтобы убедиться, не тот ли это знакомый актер или певец?
— Мы ждем один и тот же самолет, — объявил Ник, — он опаздывает на два часа. Прости мне мою дерзость, но у нас времени столько, что можно, — например, пойти в отель аэропорта и там предаться любви, безумной любви, забыв обо всем, ну как?
На его губах играла легкая улыбка. Как это понимать, как шутку?
Она холодно улыбнулась в ответ.
— Нет, спасибо.
— Очень жаль.
Ник полностью овладел собой.
— Ты выглядишь чудесно. Жаль, что моя идея тебе не нравится, а ведь еще вчера ты сама этого хотела.
— Как дела у Эйприл?
— Неплохо, — солгал Ник, — все в порядке. Она сообразила, что заметка в газете всего лишь сплетни.
— Ну, пожалуй, не такие уж сплетни.
Ник деланно засмеялся, а в его глазах промелькнул испуг.
— Да, конечно. Но об этом знаем только мы, ты и я, и надеюсь, это останется между нами.
Лара наслаждалась произведенным эффектом.
— Ты так думаешь?
Ник сжал ее локоть.
— Пойдем, я закажу что-нибудь выпить, — произнес он, — не можем же мы торчать здесь целых два часа.
— Я хочу вернуться в город, не люблю долго ждать.
— Тогда у тебя и подавно достаточно времени, чтобы выпить со мной.
Она хотела отказаться, просто повернуться и убежать, поскольку дала себе слово исчезнуть из его жизни. Однако ее тело не хотело слушаться, оно стремилось снова побыть с ним рядом и ощутить его близость.
Он повел ее в бар, где они заняли столик в скрытой от посторонних взглядов уютной нише. Лара заказала шампанское и апельсиновый сок, при этом официант смерил ее таким взглядом, будто перед ним сидела проститутка.
— Я, по-видимому, вынужден буду задержаться здесь еще на пару дней, — заметил Ник. — Мы могли бы, если у тебя нет других планов…
— Что значит «могли бы»? — сердито перебила его Лара. — Еще пару раз встретиться тайком, потешить себя любовью, но так, чтобы Эйприл ничего не узнала?
— Вчера ты ничего не имела против…
— Я не знала, что у тебя поджилки затрясутся, когда ты увидишь наши имена в газете.
— Ты знаешь, какие отношения у меня с Эйприл, я их никогда не скрывал. Но это не может изменить моего отношения к тебе, потому что я от тебя без ума, ты же знаешь. Да и ты то же самое чувствуешь ко мне, не так ли? — Он взял ее руку в свою и крепко сжал ее. — Мы настроены на одну волну, и не нужно бороться против этого. Как было бы просто взять и согласиться с ним. Еще несколько дней божественного секса.
— Ты встречаешь свою подругу, — сказал он, — а я своего брата. И когда мы с этим управимся, я приду к тебе. Никто ничего не узнает, мы будем вдвоем, только ты и я… У тебя есть запасной ключ?
Какая сладкая месть!
— Да, можешь взять его, — сказала Лара и порылась в своей сумочке. — Отличная идея, Ник!
32
Несправедливо с моей стороны винить во всем Бет, размышлял Фрэнк. Разве она виновата в том, что их застала Анна-Мария? Она была такая хорошая девочка, такая милая и добрая. Он очень сожалел, что наговорил ей тогда по телефону грубостей и угроз. Как глупо сего стороны! Она так нужна ему теперь, ему и его детям. Много ли найдешь таких, как она? Такие, как Бет, на дороге не валяются, уж это Фрэнк знал точно. Время маленьких невинных девочек прошло безвозвратно. Сегодня молоденьких пташек интересуют только деньги.
Он обязательно должен найти и вернуть Бет!
Сейчас Фрэнк не мог вспомнить, какая посредническая контора направила ее к нему, и хотя он сделал запрос в каждую из них, разыскать девчонку им так и не удалось. Он вспомнил о своем первом разговоре с ней и про ее рекомендательные письма, которые он так и не прочитал, потому что Бет ему сразу понравилась и не было сомнений, что это порядочная девушка.
Он направил своих людей по ее следу. Кроме того, вполне возможно, что она снова обратится в посреднические конторы, чтобы подыскать новую Работу. Но когда Бет объявится, неизвестно. А пока он вынужден, благодаря собственной глупости, сидеть сложа руки и ждать. Как известно, от бесплодных ожиданий и неопределенности в голову невольно лезут всякие мысли. А предаваться размышлениям, тем более горестным, Фрэнк не любил, предпочитая глушить их на корню. Лучшего средства от этого, чем выпивка, он не знал. Беда была только в том, что приятное состояние забытья охватывало его лишь после того, как он осушал целую бутылку виски. А раз уж он напивался, то, естественно, ему уже было не до работы.
Энцио строго-настрого приказал Сегалу и Голли следить за ним и ни в коем случае не выпускать из дома. Отец считал, что после похорон ему нужно время прийти в себя, а пока взял дела сына в свои руки.
Энцио встретился со своим старым другом Стефано Грауном. Дела у того складывались не блестяще из-за возникших проблем с появлением новых конкурирующих групп (в основном состоящих из черномазых), которые пытались расширить свое влияние на его бизнес.
— Что ты собираешься делать?
Стефано Граун пожал плечами. Он был на пятнадцать лет моложе Энцио, и свои дела пока что полностью держал под контролем.
— Я попробую с ними договориться, — сказал он, — займу их чем-нибудь, может быть, просто возьму кого-нибудь из них в дело.
Энцио презрительно сплюнул. Раньше они лучше понимали друг друга.
— Если ты им что-то пообещал, они захотят еще больше, ты им дашь больше — они захотят взять все!
— Я занимаюсь открытым бизнесом, — сказал Стефано. — Но на прошлой неделе они взорвали два моих супермаркета. Я не могу себе позволить, чтобы люди, которые на меня работают, завтра от страха разбежались. На прошлой неделе я уже и так потерял таким образом тридцать три человека, подумать только — тридцать три! Если так дело пойдет и дальше, то скоро все от меня разбегутся.
Энцио снова сплюнул. Стефано интересовали только его личные дела. О них он только и тараторит, а дать сдачи обидчикам — кишка тонка. Как это не похоже на добрые старые времена.
— Если ты хочешь с ними сотрудничать, — это твое дело, но на мою помощь не рассчитывай, — сказал Энцио, — у меня другие планы.
Стефано покачал головой.
— Я не хочу больше неприятностей. Я плачу налоги. Что нужно от меня Фрэнку?
— Ах, Фрэнк, — тяжело вздохнул Энцио. — У пего сейчас голова другим забита. Ты слышал эту историю с Анной-Марией?
Стефано кивнул.
— Ужасная трагедия.
— Похороны будут завтра. Ты ведь придешь?
Через несколько часов Стефано Грауна нашли мертвым с простреленной головой у входа в его особняк на Риверсайд-Драйв.
— Какой ужас, совсем невозможно стало без опаски передвигаться по городу, — посочувствовал Энцио, когда ему доложили об этом.
По губам Алио Маркузи, находившегося в это время у Энцио, скользнула едва заметная улыбка.
33
— Хелло, Анжело, ты выглядишь великолепно, просто великолепно!
Ник и Анжело тепло обнялись, радостно пожимая друг другу руки. Они действительно были откровенно рады встрече.
Анжело озабоченно провел рукой по своей бороде.
— Представляю, что скажет старик, когда увидит меня.
— Да, ты порядком зарос, — согласился Ник, — но думаю, что хороший парикмахер тебя быстро приведет в порядок.
— О, не стоит, — возразил Анжело, — мне и так нравится.
— Дело твое, — проронил Ник, — мне с тобой не целоваться.
Анжело озабоченно вскинул на него взгляд. Что он хочет этим сказать?
— Как долетел? — осведомился Ник, — как тебе стюардессы? Красивые девочки. До нас дошли слухи, что ты в Лондоне время зря не терял и тамошние красотки ложились под тебя штабелями. Немудрено, ты всегда был порядочный бабник, этакий похотливый козлик. А помнишь, как ты связался с одной киноактрисой, а ее дружок здорово тебе задницу надрал?
— Помню…
— Самое глупое, что ты всегда попадаешься. То тебя любовник застукает, то муж.
Анжело скорчил физиономию, как бы говоря, в нашем деле не без издержек.
— Ну ладно, пошли. Энцио тебя ждет не дождется. Между прочим, не обращай внимания на вооруженный эскорт. Это все идея фикс нашего папаши, он вбил себе в голову, что мы сейчас представляем собой великолепные мишени.
Анжело осмотрелся и заметил невдалеке от себя двух мужчин. Они проследовали за Ником и Анжело к машине и сели на передние сиденья.
Ник не обращал на них никакого внимания. Анжело же, напротив, чувствовал себя довольно неуютно. Ему было бы намного спокойней с Шифти Фляем, чем с этими незнакомыми охранниками, глядя на которых можно было подумать, что они в любой момент готовы открыть пальбу.
— Черт побери, что здесь происходит? — спросил Анжело, как только они с братом оказались в машине. — Почему меня так скоропалительно отозвали из Лондона?
Ник ответил, глядя прямо перед собой в окно.
— Ты ничего не знаешь про Анну-Марию?
— Нет, ничего, а что? Она родила уже?
— Ее уже нет в живых, мой дорогой. Она дома упала с лестницы.
— Упала с лестницы? Как же так? Она что, была больна?
Ник пожал плечами.
— Слушай, уж не Фрэнк ли ее избил? Неужели это дерьмо…
Ник предупредительно качнул головой в сторону охранников и сказал: