Ему показалось, что в комнату ввалилась целая толпа веселых людей. У них были дружелюбные улыбающиеся лица, и они несомненно радовались его смеху.
Они начали раздеваться. Их одежда разлеталась по комнате и медленно кружилась в воздухе. Все эго здорово забавляло Анжело. У него не было сил, чтобы подняться, но ему этого и не хотелось, потому что ему и так было хорошо.
— Ну что, мой сладкий? — Рио наклонилась над ним, приблизив свое лицо почти вплотную к его лицу, — Ты помнишь Эрнандо и Пичис? Они оба, он и она, пришли навестить тебя.
«Навестить…стить…стить», — эхом отдавалось в его голове, и эти звуки были похожи на индейские волшебные заклинания. Анжело кивнул головой, и ему показалось, что он полностью отделился от своего лежащего безучастно тела и начал скакать по комнате.
Эрнандо положил свою руку на его член, поглаживая его, затем взял его в рот, и Анжело застонал от удовольствия.
Пичис, девица с узким славянским лицом и с густыми русыми волосами, была натурой еще более чувствительной, и это она доказала, после того, как, отодвинув Эрнандо, сама принялась за дело.
Откуда-то со стороны до Анжело долетал смех Рио.
Они перевернули его на живот, и Эрнандо лег ему на спину. Анжело догадывался, что это был мужчина. Ему, впрочем, было все равно, он был ко всему равнодушен. Анжело чувствовал себя на седьмом небе, и когда он достиг апогея, его оргазм был равносилен взрыву атомной бомбы. Удар — и все заволокло гигантским облаком. Сразу после этого Анжело провалился в глубокий сон.
27
Горя желанием немедленно успокоить Эйприл, Ник позвонил ей прямо из спальни Лары и теперь вел нетерпеливым голосом диалог с ее служанкой.
— Ну давай же, Хатти, я знаю, что она дома. Иди и скажи ей, что мне обязательно нужно с ней поговорить, это очень важно!
— Мистер Бассалино, — отвечала ему в который раз Хатти, — это не имеет смысла, она заперлась в своей комнате и никого не пускает!
— Но ты сказала ей, что это я?
— С вами она тем более не хочет говорить.
— Черт побери, Хатти, ты же ее знаешь! Я попробую сегодня же вырваться отсюда и прилечу домой. Сколько бутылок она взяла с собой?
— Мистер Бассалино! Что вы такое говорите! — воскликнула Хатти с притворным негодованием. Она работала у Эйприл уже в течение девятнадцати лет, но предпочитала упорно не замечать, что Эйприл пьет.
— Не оставляй ее без присмотра, Хатти, поговори с ней, объясни ей, чтоб она не верила всему, что пишут в газетах. Я попробую сегодня же вечером вернуться.
Лара, которая, свернувшись калачиком на тахте, лежала в соседней комнате и ждала окончания переговоров, поднялась и с торжествующим выражением лица вошла в спальню.
— Ну, что я говорила? — проговорила она с деланной улыбкой: — Все кончено, не так ли?
— Что кончено? — отрывисто переспросил Ник.
— Назад к мамочке потянуло? Надеюсь, она простит тебе, что ты посмел ее ослушаться.
Ник сокрушенно покачал головой.
— Ах, Лара, от тебя-то я этого не ожидал!
«Он, видите ли, этого от меня не ожидал, — рассерженно подумала про себя Лара. — Боже мой, какая же я была наивная дурочка, думая, что победила его, переспав с ним всего одну ночь! Он оказывается, только и думает о том, чтобы поскорее вернуться к своей Эйприл».
— Когда ты собираешься лететь? — холодно спросила она.
— Точно не знаю, мне еще надо позвонить отцу.
— О, я понимаю, ты полетишь, если тебе разрешит папочка! Если же он скажет, чтобы ты остался еще на одну ночь, то мы могли бы повторить представление, не так ли? Ведь было бы глупо не воспользоваться этой возможностью, раз уж мы оба здесь.
— Послушай! — сказал все еще не одетый Ник, приподнявшись в кровати, — ты разговариваешь, как проститутка, а это тебе не идет. Ты знала, что связывает меня с Эйприл. Я люблю Эйприл Крофорд и намерен на ней жениться.
— Свои оскорбления можешь оставить при себе, — готовая расплакаться, проговорила Лара. — Одевайся и уходи, тебя никто не удерживает.
Ник пожал плечами.
— Если для тебя это что-то значит, то могу сказать, что ночь была волшебной!
— Мне она тоже казалась волшебной, но теперь нет!
— Ты не собираешься вернуться в Лос-Анжелес?
— С тобой? — спросила она с сарказмом.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
— Нет.
— Когда я смогу тебя увидеть снова?
Лара засмеялась.
— Боже мой, Ник, ты меня действительно удивляешь. То ты говоришь, что без ума от Эйприл и собираешься на ней жениться, то тут же спрашиваешь меня, когда мы увидимся. Ну раз так, то ты меня больше никогда не увидишь!
Он покачал головой.
— Не рассчитывай на это!
Голли и Сегал прибыли в больницу, чтобы забрать совершенно подавленного Фрэнка и отвезти его домой.
— Не сводите с него глаз! — приказал им Энцио, — не отходите от него ни на шаг!
Энцио отдал все необходимые распоряжения относительно похорон. Он же переговорил по телефону и с семьей Анны-Марии, позвонив на Сицилию. Мать и сестра собирались немедленно вылететь самолетом, чтобы присутствовать на похоронах, назначенных на следующий день.
У Энцио никак не укладывалось в голове, как это Фрэнк мог сотворить такое. Именно от Фрэнка он никак не ожидал этого… Избить беременную жену… Видит Бог, это не сошло бы ему с рук. Хорошо, что Энцио оказался здесь и на месте сумел уладить это дело, не допустил, чтобы их фамилия покрылась позором. Никогда и ни при каких условиях он не мог допустить, чтобы Фрэнк, его старший и — как он до сих пор полагал — самый надежный сын, мог совершить нечто подобное.
Не вмешайся он, Энцио, в развитие этих ужасных событий — возмездие не заставило бы себя ждать. Бог не оставил бы такой грех безнаказанным. В определенном смысле Энцио был христианином и твердо верил во всесилие Бога.
Ну и утро же выдалось сегодня! Только что ему донесли о покушениях, совершенных с применением взрывных устройств, на Маннисов и Барбареллисов. Наверняка это дело рук черных ублюдков Боско Сэма. Энцио в этом не сомневался и не собирался оставлять это безнаказанным. Он должен им показать, с кем они имеют дело! Этим покушениям необходимо как можно скорее положить конец, иначе будет поставлено на каргу его доброе имя. Его подзащитные не станут платить ему подати. За что же платить, если он не в состоянии обеспечить их безопасность?
Все утро он пытался дозвониться до Анжело в Лондон, но никак не мог его застать. И где только шляется этот беспутный малый? Энцио негодовал. Не хватало ему этих треволнений в его-то возрасте! Парень сумел улизнуть из-под опеки своего телохранителя, но где его носит, не известно, и в казино он тоже перестал появляться.
Энцио чертыхнулся, когда ему в очередной Раз сообщили по телефону, что дома у Анжело никто не снимает трубку. Энцио знал, что он сделает, как только найдут этого негодника. Он потребует его немедленного приезда на похороны Анны-Марии и оставит его здесь. Не видать ему больше ночных оргий в Лондоне! Возможно, он снова будет работать с Фрэнком, но уж в любом случае останется у семьи на виду, чтобы за ним можно было присматривать.
Наконец-то удалось дозвониться до Ника, который только что появился в гостинице, и Энцио немедленно вызвал его к себе.
— Где ты так долго пропадал? — накинулся на него отец. — Ты должен был присутствовать в больнице.
— Я только что узнал обо всем. Как это случилось?
Энцио с сожалением пожал плечами.
— Несчастный случай. Она упала с лестницы.
— Упала с лестницы? Как же так? А где был Фрэнк? Служанки? Боже мой, не могу поверить!.. Какой ужас…
Энцио кивнул головой.
— Конечно, конечно. Она была беременна, плохо держалась на ногах, вот и упала…
— Жалко, она была просто ангел…
— А ты? — вдруг взорвался Энцио, — где ты пропадал всю ночь, черт тебя побери? Я тебя искал, ты мне был позарез нужен, а ты как сквозь землю провалился! — Энцио сокрушенно покачал головой. — Ты что, ничего не соображаешь, Ник? Мы живем в такое опасное время!
— Я дал о себе знать сразу же, как только вернулся к себе, — оправдывался Ник.
— Вижу, твоя старушка тебе совсем задурила голову, — заметил Энцио сухо, — хорошо еще, что ты ее оставил в Голливуде. Ладно, хватит, времени для разговоров нет, сейчас ты пойдешь к Фрэнку и останешься при нем.
— Вообще-то я хотел вернуться на побережье, без меня…
— Я сказал, хватит! — вскипел Энцио. — Я отказываюсь понимать своих детей! Твой брат потерял жену — твою невестку, ты должен бы плакать, но нет, ты болтаешь, о том, что тебе нужно ехать к своей старухе. Посмотрите на него! Ты никуда не поедешь, а отправишься сейчас же к Фрэнку и будешь его утешать. Ты останешься в Нью-Йорке до конца похорон.
— Когда похороны?
— Не спрашивай меня! — заорал Энцио. — Вон отсюда! — Его сердце бешено колотилось — явный признак того, что он перенапрягся. — Боже праведный, зачем ты послал мне таких слабоумных детей! Ну чем я провинился перед тобой!
— Когда похороны?
— Не спрашивай меня! — заорал Энцио. — Вон отсюда! — Его сердце бешено колотилось — явный признак того, что он перенапрягся. — Боже праведный, зачем ты послал мне таких слабоумных детей! Ну чем я провинился перед тобой!
28
Дюк Уильямс встретил известие о двух взрывах с радостью и поздравил Лероя.
Позже он наведался к Касс.
— Я хочу сдать квартиру, — заявил он.
Квартира, в которой он прежде жил с Маргарет, принадлежала Касс, но после смерти Маргарет Дюк выразил желание остаться в ней и Касс выполнила за него все необходимые для этого формальности.
Теперь он считал, что пришло время забыть о прошлом. Как только он отомстит за Маргарет, он переедет жить в другое место.
Касс рассказала ему историю о смерти Анны-Марии Бассалино и о том, что Бет вернулась в свою коммуну.
Дюк пожал плечами.
— Я же вам сразу сказал, что не ее это дело.
Касс согласилась с ним.
— Выведи и остальных из этой опасной игры, — настаивал Дюк. — Теперь я сам полностью займусь этим делом. Я знаю, как его лучше провернуть. У меня все на мази, но твои бабы мне могут спутать все карты.
Затем Дюк связался по телефону со своим менеджером.
— Готовь новое шоу, старик, через неделю начинаем работу.
Менеджер пришел в восторг от этой новости.
После этого Дюк позвонил Лерою.
— Можешь начинать. Покончи вначале с Фрэнком на похоронах, затем принимайся за дом. Мне надоело уже ходить вокруг да около. Действуй по плану, как договорились. Бабки для тебя приготовлены.
29
Анжело стоило большого труда продрать глаза, но наконец это ему удалось. Он щурился и тер ладонями слипшиеся, покрасневшие веки, еще не сознавая, что лежит в постели Рио, в ее квартире. Гардины были плотно задернуты, и ему было невдомек, день на улице или ночь.
Анжело чувствовал ломоту во всем теле. Кроме того его допекало какое-то неприятное, доселе ему незнакомое ощущение в анальном отверстии. Боже милостивый! Он медленно и осторожно сел. Черт побери, что это с ним случилось?
Он хорошо помнил, как поехал к Рио на ее квартиру. Помнил, как она его приняла и обласкала, как они курили гашиш, пили коктейли. Что же было потом — этого Анжело не мог восстановить в памяти — сплошной провал, зияющая пустота.
По-прежнему ощущая какую-то скверную перемену в своем теле, он поднялся. Постепенно в его сознании стали всплывать фрагменты происшедшего минувшей ночью, но он еще наделся, что многие из них ему просто приснились.
Анжело захотел в туалет и пошел в ванную. Первое, что он увидел там, были наклеенные на зеркало цветные фотографии, которые до конца рассеяли все его сомнения. Для пущей убедительности фоторепортажа Рио, как и в прошлый раз, оставила надпись, сделанную губной помадой на зеркале: «Продолжай в том же духе! Я сразу поняла, что ты гомик!»
Анжело уставился на фотографии. На них он увидел себя с полноватым, черноволосым мужчиной и очаровательной блондинкой. Только… Да, сомнений не было — это была не девушка, потому что груди у этого создания не было вовсе, зато имелся пенис.
Анжело всегда испытывал отвращение при одном только приближении к нему мужчин, о которых поговаривали, что они «голубые». У него все внутри противилось, когда до него лишь просто дотрагивались, пусть даже дружески хлопая по плечу. И он всегда избегал любых ситуаций, которые могли свести его с гомосексуалистами. И вот случилось непоправимое. На одном из фото он, изогнувшись в неестественной позе, даже улыбался — по-видимому, проделываемое с ним доставляло ему большое удовольствие.
Что будет, если эти фотографии попадут в руки его знакомым, если их увидит его отец!
Он поспешно сорвал их с зеркала, разорвал на мелкие кусочки и спустил в унитаз.
Сделав это, Анжело вздохнул с некоторым облегчением. Без этих доказательств его грехопадения он почувствовал себя намного лучше.
Почему, собственно, он так испугался? Он ведь не был «голубым», и это может подтвердить чуть ли не половина женщин Лондона!
Все это, конечно, подстроила Рио. Куда она, черт ее побери, запропастилась? Он осмотрел остальные комнаты и убедился, что никого в квартире нет. Без сомнения, она все это подстроила специально. Ну ничего, она за все ответит. Он придумает, как ей отомстить. Настанет и его черед посмеяться над ней.
Ник ушел. Лару охватило беспокойство. Она нервничала. Все шло в принципе так, как она запланировала, и все-таки итог был для нее безрадостным.
Что, если Эйприл простит его и снова вернет себе? Лара считала это маловероятным, но все-таки? Тогда все, что она сделала ради осуществления их плана, потеряет смысл.
Как обидно! Она впервые встретила человека, который пробудил в ней чувства, не зависевшие ни от его счета в банке, ни от его положения! Она наконец-то получила удовольствие от секса. По-настоящему влюбилась!
Но теперь все кончено, и Лара приняла для себя решение. Что бы ни говорили ее сестры и подруги — она сделала все что могла и не станет больше продолжать эту игру. Ни под каким предлогом она уже не встретится с Ником Бассалино. Сейчас она позвонит Касс и скажет ей об этом. Затем свяжется с принцем Альфой в Риме и скажет ему, чтобы он ее поскорее отсюда забрал.
Выполняя волю отца. Ник направился к Фрэнку. Дети старшего брата, как никогда, раскапризничались и вели себя шумно.
— Где воспитательница? — спросил Ник.
— Ее больше нет, — заплетающимся языком ответил Фрэнк. Надломленный, с опущенными плечами, с покрасневшими глазами Фрэнк сидел в кресле и пил неразведенное виски. Он полностью потерял над собой контроль.
— Мне очень жаль, Фрэнк, что все так произошло… — начал Ник. Это было сказано почти искрение, хотя он никогда не испытывал особо теплых чувств к брату. В детстве Фрэнк частенько лупил его, потому что был сильнее. Вдобавок использовал любой повод, чтобы выставить его перед отцом не в лучшем свете, боясь, видимо, что Энцио перенесет на Ника свою особую привязанность, которую он питал к своему первенцу.
Ник перешел в соседнюю комнату; там у окна сидели Голли и Сегал. Этот дом, в котором вечно околачивалась охрана, производил на Ника тягостное впечатление, к тому же был старым и запущенным. Ник с тоской вспоминал свой собственный дом в Лос-Анжелесе, такой белый, большой и просторный, выстроенный по самому современному проекту. Тем более логово всесильного мафиози не шло ни в какое сравнение с роскошным домом Эйприл с озером в саду и бассейном. Да пропади он пропадом, это Нью-Йорк с его грязными улицами и нервными жителями. Они все здесь какие-то бледнолицые, куда-то вечно спешащие. Нет, Ника сюда больше и калачом не заманишь. Он поднялся на второй этаж и попытался еще раз дозвониться до Эйприл. Результат был тот же. Он сообщил Хатти, что с вылетом задержится, и объяснил причину.
— Обязательно скажи ей, почему я задерживаюсь, это очень важно, — внушал он служанке. «Черт побери, Эйприл чего доброго подумает, будто он торчит здесь из-за Лары».
Вспомнив о Ларе, он признался себе, что все было удивительно хорошо. Какая восхитительная девушка! Но красивых девушек в Лос-Анжелесе тоже хоть пруд пруди, куда ни пойдешь, обязательно на них наткнешься. Их много, а Эйприл Крофорд — одна. Она вне сравнения, это настоящая звезда! Ник почему-то был уверен, что она его простит. Он заверит ее, что все это пустые газетные сплетни, которым не стоит придавать значения. Лара оказалась с ним в одном самолете по чистой случайности. Приглашение потанцевать тоже ни о чем не говорит. Ведь танцевал же он с Ларой при Эйприл в Лос-Анжелесе. Во всяком случае, опытная Эйприл сама хорошо знает, как рождаются подобные сплетни, которым безоговорочно верят только идиоты.
Да, Ник был уверен, что все уладится.
Интересно, что сейчас делает Лара? Не бросит ли она трубку, если он ей сейчас позвонит? Он попробовал это сделать, но на другом конце провода никто не отвечал. Будет лучше, если он забудет о ней. Он ее пожелал — и он ее получил! Черт побери, какая же скука торчать здесь, в доме Фрэнка!
— Как здесь насчет картишек? Если ли вообще в этом мавзолее завалящая колода карт? — спросил Ник, обращаясь к Сегалу…
30
Мэри-Энн проснулась в Лос-Анжелесе. Она не могла сразу понять, как она там очутилась. После того, как ввалившийся без стука Алио Маркузи всю ее обслюнявил, к ней неожиданно заявилась другая визитерша, по имени Клэр, и сказала, что ее послали забрать Мэри-Энн из гостиницы.
Она вспомнила далее, что испугалась ослушаться Энцио, приказавшего ждать его здесь, и поделилась своим опасением с Клэр. Но та рассмеялась, назвав ее при этом «золотко».
— Не волнуйся, Энцио в курсе дела. Он хочет, чтобы ты совершила со мной небольшое путешествие.