74. См. № 1294.
76. В книге Б. И. Сребродольского «Жемчуг» (М.: Наука, 1985. С. 4) сказано: «Согласно старинной индийской легенде, жемчуг — это попавшая в раковину и застывшая в ней капля дождя. Об этом пишет древний поэт Индии Калидаса. Когда первые дождевые капли со звоном ударяются о поверхность моря, из синих его глубин медленно поднимаются жемчужницы. Они раскрывают свои перламутровые створки и ловят всего одну дождевую каплю. После этого жемчужницы медленно опускаются на дно. Там, в темноте, и превращается капля в ни с чем не сравнимый перл». К представлениям такого рода и восходит образ этого четверостишия.
87. Рустам — богатырь, герой «Шахнаме» Фирдоуси. Хатем (Хотам) — старейшина одного арабского племени, чья щедрость стала легендарной.
90. Двери — рождение и смерть.
91. Что является высшими духовными ценностями в этом мире? По-настоящему их значение проявится лишь там, в мире ином; возможно, даже самая благородная земная шкала ценностей окажется там ошибочной. Отсюда и призывы к «подсказчикам» из числа «ушедших» — увы, тщетные…
99. Двойной смысл: число «один» можно толковать и как «одиночество», и как «Единый», т. е. Бог.
108. Это рубаи, виртуознейшее по форме, явно написано ради исключительно емкого образа в последней строке. Поэтому переводчик счел допустимым заменить реалии первых строк на другие из того же смыслового ряда, — чтобы создать аналогичное звучание (в оригинале — «существование» и «опьянение»).
110. Религиозно-поэтическая космология: вселенная создается и поддерживается силой лучезарного взора Творца. Разглядывая вселенную, Он любуется собою, ибо вездесущ. Стоит Ему зажмуриться, как прежний мир гибнет, исчезает; открыть глаза — и возникает новый мир.
113. Единое — двойным не называл — значит, либо не молился двум богам, либо не лицемерил, не двуличничал.
116. По критерию: вес = 473, 90-е место. Претендент на авторство: Фахруд Дин Ираки.
125. Идеально точным был бы перевод последней строки — стихом Вийона: «От жажды умираю над ручьем». Удивительная перекличка великих поэтов!
128. Жалоба на засилье «ложных» сект.
130. Семьдесят два учения, неоднократно упоминаемые Хайямом, — весь куст различных сект и течений в исламе.
131. Исключительно емкая формула противоречия: «Склонись! Не упади!», что можно перевести также: «Нагни! Но не пролей!», — настолько понравилась Хайяму, что он цитирует ее еще в нескольких четверостишиях. См. № 499, 569, 782, 845.
«Так в чем же цель твоя, без цели маета?..»
Период «вселенской скорби»
133. Хайям намекает: дело не в принципиальной неспособности человека познать истину, а в том, что он едва ли идет по верному пути познания. Об этом же — в четверостишии о «третьем пути» — № 246.
137. Конь Бораг (Бурак) — мифическое крылатое существо, на котором Мухаммед совершил чудесное путешествие из Мекки в Иерусалим, а оттуда к небесному престолу Аллаха.
139. Здесь речь не о смерти, не об уничтожении, а об исчезновении из виду — благодаря слиянию частного с целым (см. примеч. к № 923).
141. Отклик на «Шах-наме» Фирдоуси. По критерию: вес = 482, 80-е место.
146. Тараб-ханэ — «Дом Радости», дом или место увеселений. Это слово только единожды встречается в стихах Хайяма (и еще один раз — среди сомнительных четверостиший). Тем примечательней, что именно его выбрал Табризи в 1462 г. как название для составленного им фундаментального свода стихов великого поэта. Здесь это слово оставлено без перевода из уважения к работе Табризи.
148. События на лугу и взаимоотношения цветов как бы упрощенно повторяют жизнь людей.
Описанию жизни Йусуфа — по библейской легенде об Иосифе Прекрасном — посвящена 12 сура Корана. Он, любимый сын Якуба, был из зависти сброшен другими сыновьями в колодец, откуда его извлекли случайные путники и продали в рабство в Египет. Отцу же братья показали его окровавленную рубашку и сказали, будто Йусуф растерзан волками. После различных мытарств Йусуф за красоту, благородство и способность к толкованию снов был возвышен царем Египта (которому он разъяснил сон про семь коров тучных и семь тощих).
Пышность, власть, богатство, красота — и одновременно трагический образ окровавленной рубашки как символ предательства связаны с этим именем.
156. В некоторых стихах «Дверь», или «Врата» — вход в чертоги Аллаха, т. е. истинно праведный образ жизни.
157. Здесь переводчик предположил типичную ошибку средневековых переписчиков и поменял местами пары строк, чтобы восстановить логический ход мысли.
158. Забавный образ: создание Вселенной (в нашем понимании — Солнечной системы) приравнено к возведению крытого стадиона для конных состязаний. Кобыла, да еще и пегая — вдвойне унизительно для участника скачек. Кроме того, в слове «пегая» — намек: либо на смену дней и ночей, либо на чередование удач и невезения в жизни.
160. См. № 838.
162. Здесь, ради выразительности остального текста, переводчику пришлось пожертвовать редифом «смотри!».
166. «Караван-сарай», в других стихах «ночлежка», «привал», «кабак» — наш земной мир.
173. Для средневекового астронома Хайяма небес — восемь или девять: это семь сфер планет, Луны и Солнца (то самое число «Семь», важное для астрологии, которое часто встречается в его стихах) и восьмое — небо, сфера неподвижных звезд. Здесь астрономия кончается; девятое небо, если уж так им нужно, — для богословов.
Но у богословов совсем другие представления, они насчитывают иные семь небес, «каждое толщиной в пятьсот пятьдесят лет пути и располагающиеся одно над другим. Все семь небес имеют свое предназначение, свой цвет и качества, населены ангелами соответствующих разрядов. Над верхним, седьмым небом простирается океан, над которым помещается рай» (Евсюков В. В. Мифы о мироздании. М., 1986. С. 12).
Так что перед нами отголосок спора между ученым и богословом, которые одинаковыми словами обозначают совершенно разные понятия, — это спор мировоззрений, несовместимых даже на уровне семантики.
174. См. № 61.
180. См. № 222.
182. «Четыре шутника» — Четыре стихии — материальная основа нашего мира. Смысл четверостишия напоминает известную сентенцию о том, что человек начинает умирать с первой минуты своей жизни.
183. Две бездны, два «Ничто» — до рождения и после смерти.
194. По критерию: вес = 473, 89-е место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Санаи.
198. Мусульманство унаследовало от иудаизма и христианства немало имен: Иисус (Иса), Дева Мария (Марьям), Моисей (Муса), Иов (Айюб), Ной (Нух), Иосиф (Йусуф)… Но Иса для мусульман — не Бог Сын, а человек (хотя и один из величайших святых), он — пророк, предтеча Мухаммеда.
По Корану, возраст Бытия ко времени Хайяма был всего 7000 лет. Слишком мало, чтобы успел появиться стотысячный Иса. В другом четверостишии Хайям намекает на сотни прошедших тысячелетий. Что это? Случайные оговорки?..
200. По критерию: вес = 617, 28-е место.
200 и 201. «Ответы» Хайяма на четверостишия № 1304 и 1305. Подробнее о них см. во вступительной статье.
202. По критерию: вес = 526, 60-е место.
Путаница, соединение строк из разных хайямовских четверостиший — частое явление в средневековых рукописях. В некоторых списках это четверостишие притянуло к себе две строки из другого рубаи, вторая половина которого затеряна (см. Варианты):
203. Хайям часто поминает китайскую державу как символ богатства и могущества. Может, случайное совпадение, но любопытно вот что. В Китае именно в те века существовала поговорка: «Беден как перс». Это о тех персах, которые сбежали от арабского завоевания и влачили в Китае самое жалкое существование. Между персом, который в Китае «беден как перс», и китайским императором контраст особенно велик и звучит уже саркастически.
208. См. № 440 и 1060.
209. Семь тысяч лет — от Сотворения мира.
213. Утверждение богословов, что «воздержанные люди воскреснут среди того, к чему привыкли в этом мире», Хайям обыгрывает неоднократно: см., например, № 338. Здесь их «поощрение» превратилось в предостережение.
215. По критерию: вес = 679, 10-е место.
218. По критерию: вес = 680, 9-е место.
219. По критерию: вес = 498, 72-е место. См. № 1237, 1238.
219. По критерию: вес = 498, 72-е место. См. № 1237, 1238.
222. По критерию: вес = 509, 68-е место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Санаи.
224. По критерию: вес = 535, 55-е место.
226. «Алеф и лям» — арабские буквы А и Л — из числа загадочных аббревиатур, которыми начинаются некоторые суры Корана.
Четверостишие № 835 предполагается авторской версией этого рубаи, поэтому оно также помещено в основном тексте, а не в Вариантах (возникших благодаря переписчикам).
227. Переводчики обычно видят в этом четверостишии привычное зубоскальство Хайяма над собственной «греховностью». Но не исключено, что здесь он всерьез ставит вопрос о поисках для себя такой веры, положения которой не идут вразрез с его жизненными и научными принципами, не делают его «грешником» автоматически.
228. Здесь идут несколько рубаи, предположительно навеянных Хайяму знакомством с религией огнепоклонников — зороастризмом. Отголоски этого знакомства звучат и в стихах заведомо более поздних.
229. Интересны в высшей степени изощренная форма этого четверостишия, где рифмой в последней строке становится слово, взятое для редифа, и хитрая игра смысла: негодование соседей по поводу того, как он живет, Хайям простым переносом акцента превращает в философский вопрос: живет ли он?
Это рубаи текстуально близко к № 1100; есть основания предполагать в них равноправные авторские версии.
231. Применительно к себе «веру во Христа» Хайям упоминает лишь единожды; это явный отголосок поиска «веры для себя». По стилю четверостишие безусловно относится к «зороастрийским».
235. Поэт, увы, перестарался: чтобы доказать приверженность учению Заратуштры, надел ритуальный пояс огнепоклонников, и «маги» не простили ему кощунства. Прощай, зороастризм…
236. Особый вид иронии: точно повторить чужие мысли, но озвучить их так, чтобы слушателю стало смешно. Это четверостишие целиком построено на юмористической игре созвучий и повторяющихся слов; если ее не воспроизвести, оно рассыпается на исходный строительный материал и начинает звучать как серьезное утверждение тех глупостей, которые Хайям осмеивает.
По критерию: вес = 742, 6-е место. Претендент на авторство: Руми.
241. См. № 813.
245. По критерию: вес = 500, 70-е место.
246. Издавна известны два принципиально различных пути познания истины: религиозный (мистический) и научный. За шуткой Хайяма скрывается серьезнейший вопрос: а нет ли третьего пути, лучшего? Однако и за 900 последующих лет человечество, кажется, так и не нашло третьего пути.
Критерий: вес = 593, 32-е место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Шах Санджан.
«Решай, что лучше: спать иль пировать весь век…»
Поиски радости в бессмысленном мире, беспечальности среди печалей. Признание земной любви как высокой жизненной ценности. Скромное начало бунта против Аллаха.
250. Вот известные переводы этого четверостишия (по порядку: И. Тхоржевский, Л. Некора и Г. Плисецкий):
Итак, что же на самом деле ответило Сердце? Дословный перевод ответа: «Довольно! В доме если человек есть, одного слова достаточно». Переводчикам пришлось прибегать к догадкам о смысле этой фразы — с совершенно различными результатами. Например, Л. Некора, судя по всему, предположил в слове «один» обыгрывание цепочки: буква «алеф» — цифра «один» — Единый, т. е. Бог, и предпочел прочесть ответ Сердца примерно так: «Довольно! В доме если появился Единый, ничьи слова неуместны». Но как же быть с тем, что Бог — вездесущ и в любом доме присутствует всегда?..
Здесь Хайям дословно приводит пословицу, смысл которой таков: «своему человеку в доме довольно и одного слова», т. е. своему не нужно долго объяснять. Сердце понимает собеседника с легчайшего намека. Трудно сказать, знал ли И. Тхоржевский про эту пословицу, но суть четверостишия он передал достаточно близко. Что касается перевода Л. Некоры: частично и он верен, поскольку Сердце действительно восприняло букву «алеф» как совет задуматься о Боге.
252. Философ — слово с подтекстом; оно не только означало род научных занятий, но и было ругательством обывателей в адрес ученых, намекавшим на вольнодумство.
Концовка по-хайямовски двусмысленна: либо: «я узнаю, кем — но не „философом“ (в ругательном смысле) — мне здесь следует называться», либо: «я познаю свою суть и тем заслужу звание философа, ученого».
254. Слово «ходжа» Хайям применяет всегда в одном смысле: ученый-богослов. Ходжа в его стихах — одиозная фигура, предмет насмешек. Но в данном случае и многоначитанный ходжа пригодился. Он должен напугать Сердце рассказом про легендарного стяжателя Коруна, которого поглотила земля со всеми его несметными сокровищами (Коран, сура 28, ст. 76–81).
257. Речь о том, что Душе необходимо осознать цель своей жизни и начать соответственно работать. Сова у Хайяма отнюдь не символ мудрости: она шарахается от света (т. е. от света знаний).
260. По критерию: вес = 485, 78-е место. Претендент на авторство: Сайид Муртада.
262. См. № 323, 642.
265. В некоторых произведениях современной фантастики наш мир при взгляде из четырехмерного пространства-времени оказался бы неподвижным слитком Бытия. Любой человек внутри него — полоска, протянувшаяся от дня рождения до момента смерти, намертво примороженная к тому или иному месту в каждый момент истории. Этот образ навеян идеей пространственно-временного континуума Минковского, автор которой, математик начала XX века, добавил ось времени к трем пространственным координатам. Но откуда у Хайяма полностью совпадающий с этим образ «слитка Бытия»?.. См. № 326.
270. По критерию: вес = 621, 24-е место. Претендент на авторство: Саифуд Дин Бахарзи.
274. В последних строках — попытка переводчика хотя бы бледно воспроизвести фейерверк хайямовской игры словами.
275. Последняя строка — пословица, смысл которой таков: «Была хороша, стала еще лучше».
277. По критерию: вес = 513, 64-е место.
285. В этом четверостишии, в отличие от близкого к нему рубаи № 669, есть некая странность: кто адресат? Заведомо не «душа» (ибо сказано в 1-й строке: «ты с душой расстанешься»). Следовательно, сам человек? Но по всем канонам человек — соединение души с плотью, и говорить, что «ты пришел неведомо откуда и уйдешь неведомо куда», можно не человеку в целом, а только его душе…
Здесь отзвук своеобразного «закона сохранения», который Хайям иллюстрирует в стихах, например, о капле воды, сливающейся с океаном: она одновременно исчезает и не исчезает… Ничто не исчезает в никуда и не возникает ниоткуда. Так и человек. Известен — до и после жизни — путь его души, а также и путь его праха. Однако порознь как то, так и другое — еще не человек. И все же говорить, что человек от их слияния возник, что он исчезнет бесследно, — нельзя, это противоречит хайямовскому «закону сохранения». Возможно, существует какой-то пласт Бытия/Небытия, где до и после смерти пребывает «человек» — и не как «душа», и не как «тело» — нет, на более высоком уровне, как идея их соединения и воплощения в одном-единственном конкретном человеке. Рай и ад — для души. Судьба горшков — для праха. А что для человека?.. Вот уж действительно: «неведомо откуда, неведомо куда». Кстати, даже богословы не могут отвергнуть эту мысль, ибо как же иначе после воскрешения будут восстановлены люди — с конкретными формами их тел?
Этот же вопрос — в рубаи № 419.
288. Намек на одно из чудес Мусы (Моисея): его руки покрылись цветами.
290. По критерию: вес = 492, 77-е место.
291. По критерию: вес = 608, 31-е место. Претенденты на авторство: Хафиз, Муджедд Хамгар.
297. См. № 405.
307. См. № 596.
308. «Карман земли» — могилы. Люди как бы сыплются из «подолов неба» и проваливаются в них.
309. См. № 1295.
310. Об этом четверостишии подробно говорится во вступительной статье, в главе «Не только тайным языком». В оригинале оно читается так же трудно и без комментариев малопонятно, как и в переводе.