314. Есть пословица: «Отговорка хуже самого греха». С учетом ее четверостишие начинает звучать по-хайямовски парадоксально.
315. Это «странствующее» четверостишие относят, в частности, и к стихам Ибн Сины, т. е. к началу XI в. Во всех хайямовских его версиях названы три стихии из четырех — ясно, что изначально были названы все четыре, но текст испорчен временем. Проф. Хомайи («Тараб-ханэ», с. 170) цитирует текст из других источников, в этом смысле полноценный. Последние его строки можно перевести так:
Этот текст уже никак нельзя отнести ни к Ибн Сине, ни к Хайяму, он мог быть написан лишь в конце XII в.: Салгар-шах, основатель туркменской династии, правившей в Фарсе в 1146–1187 гг., жил заведомо после Хайяма.
Истина скорей всего лежит посередине: в исходном виде четверостишие было похоже на вариант с Салгар-шахом, но без его имени. Перевод сделан по реставрированному тексту.
По критерию: вес = 528, 59-е место. Претенденты на авторство: Ибн Сина, Фарнаби, Мадждуд Дин Хамгар.
319. См. вступительную статью, главу «Как попасть в рай».
По критерию: вес = 495, 74-е место. Претенденты на авторство: Aбу-Саид, Сеиф ад-Дин Бахарзи, Иззад Дин Каши.
322. Махмуд — основатель ислама Мухаммед. Дауд — библейский царь Давид. Хайям цитирует и по-своему переистолковывает стереотипные образы из богословских речей.
323. По критерию: вес = 670, 14-е место. Претендент на авторство: Аттар.
326. См. № 265.
331. По критерию: вес = 480, 83-е место. Претендент на авторство: Афзал Каши.
333 и 334. Салам — приветствие. Дуг — напиток из простокваши. Мостафа («Избранник») — одно из прозваний основателя мусульманства Мухаммеда. Эта пара четверостиший явно написана ради юмористической концовки «ответа» (откуда следует, что у них один автор): Хайям задал глупый вопрос и потому сам нарвался на запрет вина — для глупцов. В единственном известном переводе (О. Румера) этот юмористический ход не был проявлен.
346. См. № 379, 549.
348. В оригинале это четверостишие можно при желании увидеть и не таким язвительным, если «гарем» прочесть иносказательно, как «храм», «святилище». Слова «гарем» и «храм» даже в русском языке созвучны: они восходят к одному источнику.
350. Всевышним Избранный — эпитет Али, глубоко почитаемого шиитами последнего из «праведных халифов». Если бы здесь действительно имелся в виду Али, тогда это был бы чисто суфийский текст: духовный «кравчий» Али одаряет «вином» божественных истин. Но весь контекст четверостишия заставляет заподозрить: автор кощунственно переносит на обыкновенного кравчего возвышенное прозвище Али.
354. По критерию: вес = 556, 43-е место.
361. По критерию: вес = 474, 87-е место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Муджидд Хамгар.
367. Древнейший прием подтасовки — цитата, вырванная из контекста: «Они спрашивают тебя о вине и майсире. Скажи: „В них обоих — великий грех и некая польза для людей, но грех их — больше пользы“» (Коран, сура 2, ст. 216 [219]).
По критерию: вес = 515, 63-е место.
369. Шутник Хайям выпрашивает у Бога прощения не для себя, а для «провинившихся» частей своего тела. К сожалению, в некоторых версиях оригинала (см. Варианты), а потому и в части существующих переводов этот стройный образный ряд нарушен.
371. По легенде, Хайям составил на себя гороскоп и определил, будто жить ему суждено сотню лет. По другой легенде, он и в самом деле прожил 104 года.
Эти легенды я знал и раньше; но полной неожиданностью оказалось обнаружить вот этот стихотворный отклик Хайяма на изучение своего гороскопа. Вместо благодарности… Вот уж поистине язвительный характер!
«Наличное бери, обещанное выбрось…»
Развитие символического образа вина как «пищи духа».
375. Явный экспромт — язвительная отповедь нерадивому ученику.
377. В оригиналах знаков препинания и кавычек нет — приходится догадываться… Эмоциональное восклицание в конце показывает, что Хайям в принципе не согласен с высказанным в первых строках. Следовательно, он цитирует. Первые строки — почти об одном и том же, но чем-то напоминают разговор глухих: нет логического движения, букет из банальностей, внешне глубокомысленных. Переводчик рискнул допустить, что здесь три различные цитаты, спор трех «философов», — и реакция услышавшего их глупости Хайяма.
Другие переводчики истолковывали это четверостишие иначе, в духе рубаи № 1189, например — А. Старостин:
378. См. № 1300.
379. Издеваясь над религиозной обрядностью, Хайям сходными символами предрассудков считает и мусульманскую мечеть, и места молений (храмы) иноверцев.
381. Имеется в виду, что ходжа вместо решения серьезных философских вопросов поглощен рассуждениями о том, как именно — по предписаниям шариата — следует обращаться с женщиной в период ее месячных «нечистот» и тому подобным глубокомысленным «дерьмом».
389. Здесь — реставрация. Если точно переводить по сохранившимся текстам, то следовало бы во второй строке написать: «И бедствиями в прах не втоптан, как бурьян». (Дословно: «разрушен пинками несчастий» или «различных случаев».) Но это явное нарушение хайямовской поэтики: в его стихах «действия» совершают только персонифицированные «действующие лица»: Бог, Рок, Смерть, Колесо (небосвод) и т. п., но не абстрактные понятия (такие, как «бедствия»). Предполагаю, что изначально здесь было другое слово, очень близкое по начертанию: «пахари», а не «несчастья»: «Под пинками пахарей — распластан станешь». Смысл тот же, но реставрация слова «пахари» возрождает зримый образ.
391. По критерию: вес = 517, 62-е место.
397. В оригинале пословица: «Слушать барабанный бой хорошо издали». В переводе Л. Некоры дан позаимствованный здесь прекрасный русский эквивалент: «Славны бубны за горами».
По критерию: вес = 540, 53-е место.
398. Действительно кретины, нашли чему завидовать: пиале чьей-то жизни, наполненной до смертной черты.
400. Как видите, А. Блок не первым использовал в стихах эту латинскую (или еще более древнюю?) пословицу.
По критерию: вес = 647, 18-е место.
405. По критерию: вес = 468, 95-е место. См. № 297.
408. В первой строке — создаваемые Творцом чудные чаши человеческих голов. В последних — опрокинутая чаша небосвода, наполненная людскими горестями.
412. Чоуган (човган) — клюшка для игры в конное поло с мячом.
413. По критерию: вес = 483, 79-е место. Претендент на авторство: Адиб Сабир.
420. Хайям адресуется к любознательному Сердцу, допытывающемуся у Души про красоты рая; но рай в принципе для Сердца недоступен, и звучит совет создать его имитацию на земле. В одной из версий четверостишия, едва ли правильной (см. Варианты), на которой основан известный перевод О. Румера, адресат — какой-то простак, напрасно надеющийся на рай. «Вино» здесь конечно же символично: это истинные ценности Бытия. Печально, что именно это рубаи когда-то позволяло некоторым хайямоведам упрекать Хайяма за пропаганду пьянства.
421. Здесь Сердце выступает как «визирь по увеселениям» Души: чтобы успешно выполнять свою работу, ей должно быть в этой жизни радостно.
В Издании 1959 г. последние две строки переведены так: «А потом на эту лужайку, словно роса, садись ночью, а вставай /только/ утром». В общем правильно; однако в смысле «вставай», «встань» — Хайям всегда использует другое слово; примененный здесь глагол точней переводится как «поднимись». А с образом росы согласуется такой — тоже точный — перевод: «испарись». «Ночь увеселений на лугу» — это весь человеческий век. В русской поэтике его синоним — «день» (например: «жизнь близится к закату»), у Хайяма чаще всего — «ночь»: «близится утро» — значит «жизнь кончается».
По критерию: вес = 529, 58-е место. Претенденты на авторство: Ага Малик Шахи, Акифи. См. также № 798, 813.
438. См. примеч. к № 15.
440. См. № 208 и 1060.
445. Об этом четверостишии — см. вступительную статью.
По критерию: вес = 581, 37-е место.
446. Комментируя это четверостишие («Тараб-ханэ», с. 18), проф. Хомайи сомневается в авторстве Хайяма — ему представляется свидетельством поэтической неумелости повторение в третьей строке и нелепостью то, что здесь автор говорит уже из ада, как бы из будущего времени. Иное дело, если бы кто-то вот так иронизировал над усопшим грешником — от его имени… Однако этот непривычный, но сильнодействующий прием (говорить из будущего, из загробного мира) Хайям, как легко убедиться, использует неоднократно.
445. Об этом четверостишии — см. вступительную статью.
По критерию: вес = 581, 37-е место.
446. Комментируя это четверостишие («Тараб-ханэ», с. 18), проф. Хомайи сомневается в авторстве Хайяма — ему представляется свидетельством поэтической неумелости повторение в третьей строке и нелепостью то, что здесь автор говорит уже из ада, как бы из будущего времени. Иное дело, если бы кто-то вот так иронизировал над усопшим грешником — от его имени… Однако этот непривычный, но сильнодействующий прием (говорить из будущего, из загробного мира) Хайям, как легко убедиться, использует неоднократно.
448. По критерию: вес = 840, 3-е место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Насир ад-Дин Туси.
Проф. Хомайи («Тараб-ханэ», с. 50) приводит «ответ» Афзала Каши:
С этим четверостишием в истории переводов Хайяма на русский язык связан забавный эпизод. Книга переводов В. Державина составлена так: вначале полное переложение Издания 1959 г., потом — пунктир (через два на третье четверостишие) по книге Тиртхи. Поскольку подстрочники по книге Тиртхи делал уже другой человек и они выглядели иначе, Державин не заметил совпадений и 14 раз продублировал уже переведенные рубаи… Но интереснее другое. Именно этого четверостишия (№ 135 в Издании 1959 г.) в книге Державина почему-то нет. Здесь возможно только одно объяснение. Это рубаи Хайяма настолько интересно и настолько популярно, что Державин извлек его из общего текста на титульную страницу. Однако редактор первого издания выбросил это «украшение». В. Державин не заметил потери, так что и во всех последующих изданиях его перевод этого четверостишия отсутствует.
449. По критерию: вес = 554, 44-е место.
Здесь расстановка слов в переводе иллюстрирует проблему со знаками препинания (которых в оригинале нет). Заметно изменится смысл, если в 4-й строке расставить их так: «Я прожил, как и ты. Лишь миг — побудь со мной». Именно такими выглядят многие переводы, например, перевод В. Державина: «Я был, как и ты. Так побудь хоть мгновенье со мною», — благодаря подстрочнику из Издания 1959 г.
450. По критерию: вес = 472, 92-е место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Обаид Закани, Муджид Хамгар.
454. Вавилон здесь — западные провинции Ирана.
459. В чаше неотцеженного вина на дне собирается муть — отстой. Не потому ли и людям, обитающим на дне лазурной чаши небосвода, достается лишь отстой, гуща горькая из бед и несчастий?
463. По критерию: вес = 512, 66-е место. Претендент на авторство: Джамал Халил.
467. По критерию: вес = 664, 17-е место.
468. По критерию: вес = 775, 4-е место. Претенденты на авторство: Сирадж ад-Дин Карми, Талиб Амали.
Проблема, неразрешимая для теоретиков ислама: если Аллах всеведущ и если все события изначально предписаны Им (а в мусульманстве строго утверждается именно это), любые деяния рабов Божьих должны считаться совершенными, неподсудными, и грешных поступков, чреватых наказанием, в принципе быть не может…
В тегеранском издании «Тараб-ханэ» на с. 101 приводится «ответ» на это рубаи; автор его либо Насир Аладдин Туси, либо Афзал Каши:
Впрочем, в других источниках, включая издания Никола (Париж, 1867), Даниша (Стамбул, 1927) и Тиртхи (Аллахабад, 1941), частично похожее стихотворение приводится как хайямовское — см. здесь № 1296, среди «ответов». Нечто близкое есть и в стихах Каши:
470. По критерию: вес = 999, 1-е место. Претендент на авторство: Сайид Наср.
473. У большинства поэтов-переводчиков звучит здесь весьма неуместная любовная интонация. Муж «кумира» возревновал бы!.. А это всего лишь изысканный экспромт, обращенный к хозяйке дома: «Вино допито, будь добра, принеси еще кувшин» (следовало бы скомандовать самому мужу, но ему она наверняка ответит: «Довольно вам!»).
475. В одном из вариантов не «лиса», а «лев» (видимо, гепард).
В оригинале игра слов: Бахрам, легендарный царь, прославленный охотник, преследуя гура (онагра, дикого осла), попал в гур (могилу). Тем самым намекается и на прозвище царя, не названное в тексте: Бахрам Гур. По легенде, пещера, куда он забежал в погоне за онагром, обвалилась и погребла его.
478. По критерию: вес = 542, 50-е место.
479. См. № 550.
«Вторично не цветут увядшие цветы…»
Тайные догадки о сущности Бытия. Проклятия Творцу, забывшему про людей. «Вино» как хайямовское учение.
484. По критерию: вес = 557, 42-е место. Претенденты на авторство: Абдаллах Ансари, Абу-л Хасан Хуркани.
487. Страна Золомат — Край Вечной Ночи, там находится источник живой воды. Мухаммед — имя основателя мусульманства — буквально означает «Достойный восхваления». Салават — название восхваления, звучащего так: «Аллах, благослови Мухаммеда и род Мухаммеда!» Обычно же говорят коротко: «Мухаммеду — салават!»
В этом четверостишии достоин восхваления — саки; тем самым он оказывается… Мухаммедом, и поэт к нему, а не к основателю ислама, обращает салават!
491. В пяти из рассмотренных источников, включая «Тараб-ханэ» (1462) и рукопись 1475 г., это четверостишие построено на перечислении четырех стихий. Но в Бодлеанской рукописи (1460), а также в популярном у поэтов-переводчиков издании Никола одна из стихий — воздух — отсутствует; очевидно, их текст менее точен. Там же еще одна замена: «огонь сердца» превратился в «огонь печали», — придавшая всему четверостишию совершенно иной смысл, что хорошо видно в переводе Л. Некоры (по Бодлеанской рукописи):
499. См. № 131, 569, 782, 845.
500. Про это четверостишие проф. Хомайи сообщает, что в одном из списков «Тараб-ханэ» к нему приписан комментарий: «Также известно, что это рубаи обнаружили на изголовье могилы Хайяма, написанное на бумажном клочке». Раньше, надо понимать, этого четверостишия не знали… Словом, мистика: творчество покойника. Есть и другая легенда. Один излишне правоверный ученик Хайяма посетил его вечную опочивальню и удивился: с чего бы так пышно украсилась цветами могила великого грешника? Тогда ему приснился разгневанный Учитель и произнес это рубаи. Фуруги, видный иранский исследователь, считал это рубаи поддельным. Однако содержание и стиль его вполне хайямовские, и оно даже не приписывается другим поэтам. О пристрастии Хайяма к «загробным» стихам, к «посланиям из ада» уже говорилось.
По критерию: вес = 672, 13-е место.
501. По критерию: вес = 622, 23-е место.
502. Несмотря на довольно широкую распространенность этого рубаи, ни в одном из доступных источников не удалось найти текста, приемлемого хотя бы как версия: осмысленного и без очевидных описок. Видимо, с той же проблемой столкнулся проф. Хомайи, готовя издание «Тараб-ханэ»: «Это рубаи встречается там-то и там-то; и раз уж мы взяли на себя труд воспроизвести все, не будем от него отказываться; здесь и так встречается многое, что немощно или легкомысленно!»
Однако немощность-то — не авторская, это вина какого-то переписчика, уже в самое раннее время искалечившего текст, так что он получил распространение только в испорченном виде. Вторая половина рубаи осталась при этом осмысленной и интересной, так что четверостишие распространялось, несмотря на нелепость первых строк. Или их принимали за какую-то тайнопись.
Но в списке 1497 г. текст изменен; Тиртха в своей сводной книге даже не упомянул об этом варианте, явно сочтя его небрежностью очередного переписчика (тем более что в последней строке там содержится грубейшая описка). Между тем коррекция, предложенная в этом списке, представляется мне единственно верной: она возвращает ясный, причем в духе всех стихов Хайяма, смысл всему четверостишию — благодаря восстановлению мало кому понятного слова, профессионального термина астрономов: Сухо — звезда Алькор, слабая звездочка в двойной звезде Мицар, что в Большой Медведице, по которой издавна проверяли остроту зрения.