Шкотов уже поднимался с колен, когда Лебедев с сумкой на плече промчался мимо него. Свирепо вращая глазами и уже напрочь забыв о раненой руке, майор огляделся. Его пистолет валялся двумя метрами правее. Шкотов рыбкой нырнул в этом направлении. Пальцы левой руки сомкнулись на рукоятке. Майор поднял оружие и выстрелил. Однако мишень уже успела скрыться из поля зрения.
* * *Четверг. 15 часов 53 минуты
Викинг без перерыва давил на гашетку своего пистолета до тех пор, пока в обойме не закончились патроны.
– Расстегай, прикрой меня! – гаркнул он, и гулкое эхо разнесло его призыв по всему подъезду. – Вали их всех, уродов! Давай, мать твою! Мочи!
Привалившись к стене, он выщелкнул обойму и тут же вогнал на ее место новую. Находившийся чуть ниже, у основания лестницы, Расстегай, сжимая оружие двумя руками, обильно поливал огнем просвет между перилами. Никакой определенной мишени у него не было, но и прекращать огонь браток не решался. Не столько из-за приказа Викинга, сколько опасаясь за собственную шкуру. Изнутри Расстегая так и колотила нервная дрожь. В воздухе отчетливо запахло смертью, и этот запах был ему не по душе…
Викинг передернул затвор и поднял оружие вверх. Однако произвести первый выстрел он так и не успел. Временно выведенный Лебедевым из борьбы Евгений уже подобрал свой пистолет и, видя, что атак сверху больше нет, в то время как снизу продолжают палить, бегом преодолел два этажа. Он возник справа от Викинга, как выскочивший из табакерки черт. Игорь перевел на него оружие, но реакция старлея оказалась стремительнее. Пуля больно ударила братка в живот, а перед глазами поплыли радужные круги. Викинг попытался спустить курок, но сил не хватило. Евгений выстрелил вторично. Голова Викинга запрокинулась назад, пару секунд он продержался в такой неестественной позе, а затем кулем рухнул на пол.
Расстегай метнулся в сторону, едва не задетый третьим выстрелом.
– Брось оружие, падла! – рыкнул старлей, все еще держа пистолет на вытянутой руке. – Завалю на хер!
Вместо ответа Расстегай, неимоверным усилием воли заставив сердце биться спокойнее, упал на бок и выстрелил от бедра из положения лежа. Пуля просвистела в опасной близости от плеча Евгения. Ствол эфэсбэшника кашлянул в ответ, но и его выпущенный снаряд не достиг желаемой цели. Расстегай дважды дернул курок, уповая не столько на природную меткость, сколько на удачу. Фарт оказался на его стороне. Старлей упал на колени, зажимая двумя руками рану под ребрами. Расстегай сел, вжался в стену и для уверенности шмальнул еще раз. Попал неприятелю в горло. Кровь хлынула у Евгения изо рта. Тело забилось в предсмертных конвульсиях.
На ватных негнущихся ногах Расстегай поднялся на ноги. Пот градом струился у него по лицу. Он отер его рукавом куртки и осторожно двинулся вверх по лестнице. Перешагнул через распластанное тело Викинга, даже не взглянув на него. Судя по доносившимся звукам, наверху затаился кто-то еще. И, возможно, не один человек. Браток решил идти до конца, чего бы это ему ни стоило…
* * *Четверг. 15 часов 54 минуты
Совещание длилось всего сорок пять минут, а Безбородов уже дважды, привлекая к себе всеобщее внимание, выходил из конференц-зала. Однако дозвониться до Шкотова ему так и не удалось. Майор упорно не отвечал на звонки.
Третий раз покидать помещение было недопустимо. Полковник всякий раз ловил на себе неодобрительный взгляд председательствующего заместителя начальника Управления…
Мысли Безбородова невольно переключились на воспоминания о событиях полугодичной давности. Именно тогда и началось то, к чему они со Шкотовым пришли сегодня утром…
На межведомственной конференции, посвященной вопросам стратегической безопасности, доклад Альберта Романовича значился одним из последних в секции. Безбородов во время его выступления старательно делал пометки у себя в блокноте. Именно тогда у полковника и созрел план, который теперь вылился во всю эту историю…
Конференция закончилась, и участники перешли к неофициальной части, плавно перешедшей в фуршет. Полковник сам подошел к Астановичу.
– А! Михаил Борисович! Здравствуйте. Рад вас видеть.
Астанович отложил на блюдце бутерброд с красной икрой. Затем он перехватил в левую руку бокал с шампанским и протянул правую полковнику для приветствия. Безбородов отрывисто пожал ладонь ученого и жестом подозвал к себе официанта с подносом шампанского. Лучшего случая укрепить дружеские отношения могло и не представиться.
– За успех вашего проекта, Альберт Романович, – Безбородов торжественно поднял вверх бокал с белым игристым вином. – Я присутствовал на секции, где вы делали свой доклад, и очень рад тому, что именно вы намерены развивать столь перспективное направление в науке. Я считаю, что даже текущие ваши разработки имеют огромное значение… Вы упомянули фамилию одного ученого…
Полковник не успел договорить. Альберт Романович смущенно улыбнулся и покачал головой.
– Ну, что вы, что вы, Михаил Борисович! Я сделал акцент на том, что пока это больше – мои мечты. Я, действительно, считаю, что наша лаборатория могла бы заниматься стратегическими исследованиями, – ученый уже успел изрядно захмелеть. Его осоловелый взгляд блуждал по лицу полковника. – Но пока это только проект. То, что делают в наших стенах отдельные личности, наукой назвать трудно. Посути, серьезно у нас генной инженерией занимается только один человек. Я называл его имя. Это Гендельберг. Но, положа руку на сердце!.. Михаил Борисович, мы с вами давно знакомы. И от вас секретов у меня нет…
Ученый сделал шаг к Безбородову. Слегка склонил голову в его направлении, чтобы быть услышанным, и перешел на заговорческий шепот.
– Какие у нас могут быть друг от друга секреты. Работаем ведь на одно государство. Только разными методами. Мы – ученые, например, делаем это по-своему.
Безбородов утвердительно кивнул головой.
– Я вам, как товарищу, скажу, – продолжил Альберт Романович. – Не верю я в этот научный прожект! Я имею в виду только труд Гендельберга, конечно, а не все направление в целом.
– Но вы же сами, если я правильно понял, благословили его на эти исследования, – полковник опустил руку с фужером.
– Мне, конечно, раньше надо было думать, когда я сам, будучи в ясном уме и полном здравии, разрешил Гендельбергу заниматься этой темой… Вы правы, – ученый пригубил шампанского. – Но у меня нет оснований полагаться на успешное завершение его исследований.
– Вот как? – полковник потянулся к тарелочке с канапе, взял шпажку с бутербродом и снова перевел взгляд на собеседника.
– Да, к сожалению, – Астанович кивнул. – У меня еще двое аспирантов просили разрешить исследования на эту тему. Но мы официально не занимались этим направлением. Гендельберг – это так, знаете… Я своему племяннику отказал, потому что за Гендельберга тогда попросили… До сих пор себе не могу этого простить. Надо было Антону отдать грант президентского фонда, пробивать ему командировку во Францию или в Англию… Гендельберг, конечно, способный человек… Но молекулярная биология во всем мире развивается семимильными шагами. Запад уже давно занимается этнически ориентированным генно-биологическим оружием. Исследования Гендельберга безнадежно отстали от аналогичных работ западных коллег…
Безбородов, не чокаясь, поднес бокал с шампанским к губам и сделал несколько глотков.
– И на какой стадии, по-вашему, находятся исследования Гендельберга? – как бы невзначай поинтересовался полковник.
Он зацепил вилкой кусочек сервелата и отправил его в рот.
– Михаил Борисович, умоляю вас!.. Гендельберг не тот человек, на которого ориентируется наша наука. Я, как руководитель лаборатории, обязан поддерживать сильнейших. А я не отношу этого человека к таковым.
Альберт Романович остановил взгляд на официанте и взял у него с подноса еще два бокала.
– Спасибо. У меня пока есть, – Безбородов приподнял бокал с шампанским.
– Возможно, Гендельберг и завершит исследования, – Астанович мрачно скривился. – Но лет через десять – не раньше. Знаете, сколько уже прошло? Четыре года! Он может еще пять лет заниматься своими исследованиями и так ничего и не сделать… Я обязан дать шанс и другим. Я решил. Это не проблема – избавиться от научного сотрудника. Пока крупномасштабные исследования, о которых я говорил в своем докладе, есть только на бумаге… И пока мы не пробили это направление, я не могу позволить одному человеку безрезультатно трудиться десятилетиями.
– Но что такое четыре года для молодого ученого? – полковник повернулся к столу, отыскал глазами блюдо с мясной нарезкой и положил себе в тарелку несколько кусков окорока. – Альберт Романович, если у вас есть нехватка мест, то это вопрос, на мой взгляд, поправимый. В конце концов, все можно устроить. Я думаю, что мог бы вам… Ну, помочь, что ли, в этом вопросе. А что касается Гендельберга…
– Только не убеждайте меня в том, что Гендельберг – ученый. Прошу вас, – Альберт Романович махнул рукой. – А на счет предложения вашей помощи… Я даже не знаю, чем я смогу вас отблагодарить. Боюсь, что у меня в арсенале нет подобных…
– Ну, что вы, что вы! – Безбородов снова приподнял свой бокал, предлагая Астановичу чокнуться. Альберт Романович незамедлительно это сделал. – Мы должны всячески поддерживать молодых ученых. Так что пусть они трудятся, а мы, чем сможем, поможем. И вашему Антону, думаю, надо помочь…
Воспоминания Безбородова оборвал голос председательствующего на собрании замначальника Управления. Полковник поднял голову. На трибуну вышел его коллега, полковник Марченко.
Безбородов не уловил ни слова из того, что говорил предыдущий докладчик. Но это его сейчас беспокоило меньше всего. Он искренне благодарил судьбу за то, что сегодняшнее совещание не касалось вопросов, связанных с его отделом. Мысли его были далеки от происходящего в зале заседаний.
Безбородов полез в карман и достал из него влажный, насквозь пропитанный потом носовой платок. Стал комкать его в руках.
Майор уже дважды упустил диск. Не было никакой гарантии, что он добьется успеха на этот раз.
Дело значительно усложнялось еще и тем, что в игре могли появиться лишние люди. А именно Верпаховский. На подобный поворот событий полковник явно не рассчитывал. Верпаховский, дай ему хоть малейшую зацепку, не останется в стороне. Он будет копать до последнего, пока не вытащит на поверхность всю правду. А это, разумеется, не устраивало Безбородова. Даже в случае положительного решения проблемы с диском, подобный ход операции был равноценен провалу.
Осознает ли Шкотов в полной мере всю серьезность ситуации?
Безбородов опустил трубку мобильного под стол, перевел аппарат в беззвучный режим работы и, не глядя, набрал номер Шкотова. Однако и на этот раз майор не ответил.
С каждой минутой сомнения полковника в том, что Шкотову удалось блокировать Верпаховского, таяли. Иначе как объяснить, что Шкотов не выходит с ним на связь?
Безбородов сделал еще пару безрезультатных звонков… К тому моменту, когда был объявлен перерыв, полковник был практически уверен в том, что у Шкотова возникли проблемы… И проблемы эти как-то связаны с Верпаховским.
* * *Четверг. 15 часов 55 минут
– Это рядом. Вон за тем поворотом, – Храп вскинул руку, указывая направление сидевшему за рулем темно-синего «БМВ» Крулю. – Мы двинемся вперед, а ты покатишь за нами. Для подстраховки.
– Зачем такие сложности, Храп? – подал голос Жиган, легонько толкая Виктора в широкое покатое плечо.
Храп обернулся.
– Захлопни поддувало! Это тебе не из рогатки по воробьям стрелять. И не ларечников трясти, как ты это делал в девяностых. Врубаешься? И Верпаховский, и Лебедев на таких уродах, как ты, собаку съели. Без соли и перца. У нас только один шанс, Жиган! Делаем все быстро или получаем пулю в башку. Хочешь пулю в свой тупой череп?
– Да, ладно, Храп, – Жиган поежился и постарался изобразить на лице вымученную улыбку. – Я все понял. Не заводись. Надо значит надо. Об чем базар-то?
– Вот и отлично, – Виктор снова повернулся к Крулю: – Как я сказал, кати за нами. Запахнет жареным, выскакивай и пали.
– В кого палить-то?
– В кого захочешь. В любого, у кого будет ствол. Только не в нас. Усек?
– Усек, конечно.
– Тогда поехали.
Храп поднял стекло «Мицубиси», и Круль проделал то же самое в своем «БМВ». Виктор поправил воротник куртки, а потом вынул из кармана ствол. Наскоро проверил его боеготовность. И Жиган, и сидевший сзади Децал мрачно наблюдали за его действиями.
Храп поднял глаза.
– Чего ты теперь сидишь, как осел? – грубо бросил он в адрес Ганина. – Замерз, что ли? Заводи свою колымагу и погнали. Время – деньги. Или ты хочешь диск с информацией потом из Управления ФСБ выковыривать?
– Нет, не хочу, – буркнул Жиган, но совету Храпа все же последовал и запустил двигатель.
«Мицубиси» сорвался с места, а через пару-тройку секунд за ним последовал и «БМВ» с Крулем. Храп посмотрел в боковое зеркало, а затем обернулся к Децалу.
– А ты чего припух, братан? Где у тебя ствол?
– Тут, – Децал солидно похлопал себя по левому боку. – Под курткой.
– Под курткой? – взорвался Храп. – Если ты и дальше намерен держать его под курткой, можешь сразу с нами попрощаться. И со своей никчемной жизнью тоже.
– Лучше не зли его, Децал, – подал голос Жиган. – А то, я чувствую, он нас раньше, чем эти его сослуживцы сранные, постреляет. Не выходя из машины. Да, Храп?
– Я, кажется, сказал тебе заткнуться. Или нет?
– Да, молчу я, молчу, – покорно откликнулся Жиган и вновь перевел взгляд на дорогу.
Подворотня, на которую указывал Виктор, была уже близко. Децал молча достал пистолет.
– Вот так-то лучше, – резюмировал Храп. – И поймите, кретины, я же о вашей безопасности пекусь…
У Жигана было свое мнение на этот счет. Он знал, что в другой ситуации Храп и глазом бы не моргнул, с легкостью пустил бы обоих в расход. О жестокости и хладнокровии Виктора в группировке Архангела слагались легенды, и сам Жиган слышал их немало.
* * *Четверг. 15 часов 57 минут
Шкотов с трудом поднялся с колен и сплюнул себе под ноги. Бросил взгляд вверх, где скрыля Лебедев, негромко выругался и решительно двинулся вперед. Оружие майор по-прежнему держал в левой руке. Кровь продолжала капать на бетонное лестничное перекрытие, и Шкотов, чтобы хоть как-то остановить ее, сунул правую кисть под мышку левой руки…
Выстрел раздался, когда майор преодолел половину лестничного пролета. Сбитая штукатурка осыпалась Шкотову на макушку. Он сместился в сторону и вжался спиной в стену. Огонь велся не сверху, а снизу.
Шкотов присел на корточки и выставил оружие перед собой. Неприятель не торопился появляться в поле его зрения. Шкотов тоже не мог подняться – слишком рискованно. А секунды ускользали, как песок сквозь пальцы.
«Пальцы! – мысленно усмехнулся майор. – Пальцы, которых нет. И время, которого нет»…
И тем не менее он продолжал выжидать.
Казалось, прошло не менее двух минут, как на уровне нижней металлической планки лестничных перил появилась коротко стриженая голова.
Пригнувшись, Расстегай медленно поднимался по ступенькам. Шкотов не стал больше ждать. Указательный палец левой руки плавно спустил курок, и пуля с отвратительным чавкающим звуком вонзилась в череп Расстегая. Брызнула кровь, и голова неприятеля исчезла.
На всякий случай майор неторопливо сосчитал до десяти и выпрямился во весь рост. Приблизился к перилам и посмотрел вниз. Рядом с телами Симченкова и капитана Быстрицкого растянулось еще одно. Шкотов видел этого человека впервые.
Бетонные ступени были обильно залиты кровью.
Майор побежал вверх по лестнице.
* * *Четверг. 15 часов 59 минут
– Спускайся!
Верпаховский слегка подтолкнул Ирину в спину.
Девушка подчинилась и осторожно ступила ногой на тонкую металлическую перекладину пожарной лестницы.
– Не бойся, – подбадривал ее Лебедев, то и дело оглядываясь назад. – Там всего ничего до земли. Только, ради бога, поторопись, милая!
Ирина согласно кивнула и уже более уверенно начала спуск.
– Теперь ты, – сказал Верпаховский.
– Нет, Николай Васильевич, – запротестовал Лебедев. – Сначала вы. Я, если что, прикрою.
– Спускайся! – жестко произнес майор. – Это приказ, рядовой. С каких это пор обсуждаются приказы командира? Думаешь, сейчас самый подходящий момент.
– Никак нет, – Лебедев сунул пистолет за пояс. – Я вас понял.
Ирина уже была на уровне второго этажа, когда Дмитрий начал спуск следом за ней. Девушка спрыгнула на землю. Бывший собровец передвигался по пожарной лестнице намного быстрей и уже через пару-тройку секунд оказался рядом с ней. Взял ее за руку. Огляделся.
Рядом с «лендровером», замеченным Верпаховским еще из окна, припарковался «Мерседес» Шкотова, но до этих двух автомобилей было слишком далеко. Лебедев посчитал такой забег неоправданным риском. Гораздо ближе находился синий «Фиат» с распахнутой задней дверцей.
– Нам нужна машина, – негромко произнес Дмитрий, поворачиваясь к командиру.
Верпаховский спрыгнул на землю и поморщился от боли в плече. Пуля Шкотова прошла по касательной, но рана все равно слегка кровоточила.
– А чем тебе не нравится эта? – майор кивнул на «Фиат».
– Да вроде бы всем нравится.
– Тогда вперед.
Не отпуская руку Ирины, Лебедев побежал к машине. Девушка дважды споткнулась и едва сумела удержать равновесие.
– Садись! – Дмитрий пропустил ее вперед.
Ирина поспешно забралась на заднее сиденье. Рядом с ней была брошена и спортивная сумка с винчестером.
– Стоять! – раздался окрик за спиной Лебедева.