– Ну, раз так, то поехали, – кивнул Смирнов. – Скажете тоже – «сугубо личная встреча»!.. Какие у меня могут быть встречи, если та же Марина, по-моему, только в вашу сторону глазами и постреливала… Кому нужен старый трухлявый пень, если рядом зеленеют два молодых крепких дубка?
– М-да-а… – окинув взглядом Алексея Юрьевича, с иронией протянул Гуров. – Я бы десять раз подумал, доведись помериться силами с таким вот «старым трухлявым пнем»…
Вновь спустившись в «трубу» подземки, они проехали несколько остановок, поле чего остаток пути проделали пешком. Трио наших путешественников шагало по набережной Темзы в сторону «Лондон Ай» – колеса обозрения «Лондонский глаз», глядя на ее широкий простор, на монументальные старинные здания, высящиеся по ее берегам, на бегущие по реке катера и глиссеры, парусные яхты. Вдоль набережной, совсем как в Москве, с удочками стояли рыбаки, невзирая ни на какие уведомления санитарных служб о недопустимости лова рыбы в черте города… Над водой с пронзительными криками кружили чайки, время от времени ныряя в реку и вновь взмывая с рыбной мелочью в клюве. А еще поразило обилие водоплавающих – уток, гусей и даже лебедей, судя по всему, чувствовавших себя хозяевами этих вод.
Набережную, уходящую прямо в воду, ограждал каменный парапет, но кое-где далеко внизу линию берегового уреза покрывал мелкий разноцветный галечник, на который набегала речная волна. И справа, и слева по руслу, на обозримом расстоянии, над водами высились двух– и трехарочные каменные мосты, скорее всего, построенные еще в позапрошлом веке. Посредине реки вальяжно шли караваны прогулочных, пассажирских и грузовых судов – контейнеровозов, барж и сухогрузов, многие из которых явно годились бы и для мореходства.
Летнее кафе располагалось в одной из зон отдыха, где только изредка проезжали велосипедисты, а автотранспорту вообще путь был заказан. За столиками, стоящими под навесом, образовывающим что-то наподобие открытой веранды, для Лондона было не очень людно. Потребляя что-то прохладительное, освежающее, хрустящее, шелестящее, булькающее и всякое иное, предназначенное для услаждения вкуса гурманов разных возрастов, предавались приятному отдыху лондонцы и гости их столицы.
В углу, откуда открывался отличный вид на Темзу, за столиком сидела Марина, неспешно попивая кофе. Судя по всему, сюда она прибыла совсем недавно. Как и было договорено ранее, к ней направился один Смирнов, а опера, выбрав столик в некотором отдалении от них, сели так, чтобы им было хорошо видно и своего подопечного, и его интервьюершу.
Проходившему мимо официанту, судя по всему, взявшемуся подработать студенту, Лев заказал две чашки чаю с пирожными. Он уже знал, что Лондон – не Москва, здесь можно хоть сутки сидеть за одним лишь чаем, и никто не вздумает подойти и с нажимом поинтересоваться: что-нибудь еще заказывать будете?
Они со Стасом неспешно пили чай, потом заказали еще по чашке. А Алексей Юрьевич, сидя к ним спиной, что-то рассказывал Марине, глядя на Темзу. Так прошло примерно около получаса. Тому же пареньку-официанту, что принес чай операм, Марина, отвлекшись от разговора, вновь что-то заказала. Откровенно заскучавший Станислав полез в карман за сигаретами, но, вспомнив, что здесь курить нельзя, с разочарованным вздохом вынул руку из кармана.
Взглянув в сторону Смирнова и Марины, Гуров внезапно заметил, что в их сторону идет какой-то другой официант с подносом, на котором дымятся две чашки кофе. Темный цвет волос и восточные черты лица Льва сразу же насторожили. Он вскочил на ноги и поспешил вслед за ним. Крячко, торопливо отставив чашку с чаем, тоже помчался следом.
Официант, едва успевший поднять с подноса чашку кофе, удивленно замер, увидев перед собой рослого типа с весьма неласковым взглядом. Тут же с другой стороны подскочил еще один тип, тоже впечатляющих габаритов. Первый, остановив руку официанта, приказал ему на несколько ломаном, но вполне понятном английском:
– Отпей из этих чашек сам. Ну! – сурово нахмурился он.
Струхнувший официант стоял, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь выполнить это требование. Он знал, что пить кофе ни в коем случае нельзя. Но как быть, если этот тип приказывает, а убежать гарантированно не получится?
– Если ты сейчас же не отхлебнешь из этих чашек, я сам обе вылью тебе в рот! Понял? – по-русски пригрозил второй, но официант понял смысл сказанного и без перевода.
Решив «сыграть в поддавки», с делано оскорбленным видом он отпил из одной чашки, а из другой набрал кофе в рот, надеясь, что те опасные капли, которые только что им же были добавлены по приказу Босса, на него в таком случае подействовать не смогут. Ну а минуту спустя, отойдя за угол, он сможет без вреда для себя вовремя его выплюнуть. Однако парень жестоко ошибся. Почти сразу же в его голове все заволокло каким-то туманом, внезапно ослабевшие ноги подогнулись, и он, выронив чашку, разом исчез из этого мира, с громким стуком повалившись на пол.
В кафе мгновенно наступила тишина, многие посетители вскочили из-за столиков. Поднялись и крайне удивленные Алексей Юрьевич и Марина. Девушка широко раскрытыми глазами глядела на распростертое на полу тело официанта и, переведя взгляд на Льва, чуть слышно прошептала:
– Он мертв?! Что он выпил?
– Кофе, приготовленный для Алексея Юрьевича, – спокойно пояснил тот. – Видимо, туда было что-то добавлено.
– В жизни не подумала бы, что в Лондоне такое возможно!.. – ошеломленно прижав руки к груди, произнесла Марина и обессиленно опустилась на стул. – Алексей Юрьевич, надеюсь, вы не подумали, что это… что…
– Нет, нет, Мариночка, не волнуйтесь, ничего такого я о вас не подумал, – ободряюще улыбнувшись, поспешил заверить Смирнов.
Обернувшись к прибежавшим во главе с пожилым англичанином бармену-индусу, судомойкам-китаянкам и поварам-мулатам, он коротко распорядился:
– Надо вызвать полицию. Этот человек – террорист, замышлявший убийство.
– Есс, есс! – закивал хозяин кафе, спеша к телефону.
Прочие, недоуменно переговариваясь меж собой, не двигались с места, рассматривая только что преставившегося. Как явствовало из реакции обслуги, случившееся ее не на шутку шокировало.
– Раньше вы его видели? – спросил Лев у персонала кафе.
Те жестикуляцией и мимикой дали понять, что этого человека они видели впервые. Общение с ними Алексея Юрьевича оказалось более результативным. По словам повара, неизвестного он заметил еще четверть часа назад, но подумал, что это новичок, только что принятый на работу в помощь Гарри, студенту расположенного неподалеку фармацевтического колледжа.
– А где же тогда сам Гарри? – вопросительно посмотрев на персонал, спросил Смирнов.
Сразу двое, сорвавшись с места, помчались куда-то в сторону кухни и бытовок. В этот момент в кафе вошли двое полицейских и несколько штатских. Почти сразу же следом за ними вбежали врачи «Скорой». Старший по чину «бобби», строгий и преисполненный значимости своего служебного долга, сразу приступил к выяснению обстоятельств случившегося. Алексей Юрьевич сообщил, что сделал заказ официанту-англичанину. А когда заказ доставил совсем другой человек, его личные охранники из опасения, что кофе может оказаться слишком горячим – таковой ему запретили пить доктора, – попросили официанта, чтобы тот продегустировал кофе сам. И вот такой совершенно невероятный финал.
Тем временем врачи, проверив дыхание и пульс официанта, сообщили, что тот уже даже не клинически, а биологически мертв. Следом за этим из кухонного блока вернулись судомойка и помощник повара. Из их сбивчивых слов явствовало, что Гарри они нашли связанным, в бессознательном состоянии. Врачи, собиравшиеся уходить, поспешили к молодому официанту. С ними отправился и второй «бобби» с сержантскими нашивками. Только теперь стало ясно, что неизвестный, пробравшись в бытовой блок, оглушил Гарри и, надев рабочую накидку студента, вместо него понес кофе Смирнову и Марине. Скорее всего, он же добавил в напиток и сильнодействующий яд.
– Сэр, а вы уверены, что эти джентльмены каким-то образом не принуждали умершего попробовать кофе? – наблюдая за работой экспертов, занимающихся «официантом», спросил тот же полицейский чин.
– Разумеется! – Алексей Юрьевич изобразил руками убедительный жест. – Это могут подтвердить все, кто здесь находился. Они всего лишь предложили отпить из обеих чашек, и только. Разве в этом есть что-то предосудительное?
– Хм… Сэр, и вы после дегустации кофе посторонним человеком стали бы его пить? – с сомнением воззрился бобби.
– Ну а как же! – Смирнов недоуменно развел руками. – Что в этом такого? Я из России, а у нас это обычное дело, называется «снять пробу». У вас разве повара не пробуют приготовленную ими пищу?
– Хм… – снова озадаченно хмыкнул «бобби». – Но повар пробует из котла отдельной ложкой. А это – официант… У вас в России действительно существует такая практика?
– Да, да, сэр, – поспешила подтвердить Марина. – Я подданная Ее величества, но родом тоже из России, и полностью могу подтвердить слова этого джентльмена. Я корреспондент «Дейли сити ньюс», мне поручено взять интервью у мистера Смирнова. С каковой целью мы здесь и находимся.
Девушка показала «бобби» пластиковую карточку со своей фотографией, и тот с гримасой словно хотел сказать: «Ну, ни хрена себе у вас обычаи!..», приступил к опросу прочих посетителей кафе. Однако и другие подтвердили, что к умершему со стороны русских джентльменов никаких явных мер принуждения не предпринималось. Вновь вернувшись к столику Смирнова и Марины, «бобби» поинтересовался, не знают ли тех, кто мог бы покушаться на жизнь кого-то из них.
Гуров тут же со значением посмотрел на Алексея Юрьевича, давая понять, что в контексте только что происшедшего показывать полицейскому вчерашнюю видеозапись допроса шпика было бы нежелательным. Тот понимающе опустил веки, давая понять, что полностью с ним согласен. Это и в самом деле могло бы возбудить подозрения в том, что русские все же имели намерение принудить террориста к апробации отравленного кофе. Следовательно, тем самым, хоть и в очень малой степени, но способствовали его гибели.
Показав свой пригласительный билет, Смирнов сообщил о том, что является участником саммита отставных сотрудников спецслужб различных стран мира. Исходя из этого, заключил он, можно было смело сделать вывод о недовольстве различных террористических организаций проходящим форумом и желанием совершить «показательные» убийства некоторых его участников.
– …Кстати, вчера моим телохранителям показалось, что некий тип вел за ними слежку. На всякий случай я позвонил из отеля «Гринвичский меридиан», где мы проживаем, в полицейский участок. Но там почему-то никакого интереса к моей информации не проявили, – строго сказал Алексей Юрьевич. – Знаете, я сам в свое время, как генерал-полковник, руководил немалым числом людей. И если бы кто-то из моих подчиненных поступил подобным образом, я бы по меньшей мере немедленно выгнал его со службы. Возможно, в Великобритании отношение к службе несколько иное, но меня, с учетом случившегося сегодня, подобная позиция лондонских органов правопорядка несколько разочаровала.
Услышав о том, что пред ним, пусть и отставной, но генерал-полковник, «бобби» невольно вытянулся. Он заверил, что сегодня же будет проведена служебная проверка, и разгильдяй, должным образом не отнесшийся к звонку уважаемого джентльмена, получит заслуженное взыскание.
Заполнив все необходимые бумаги и попросив русских в течение ближайших нескольких дней не покидать пределов Лондона, полицейские отбыли. Еще раньше врачи «Скорой» увезли официанта Гарри, получившего сильный удар по голове, а машина, прибывшая из морга, увезла труп террориста. К этому моменту эксперты закончили фото– и видеосъемку места происшествия, участников этой спонтанной драмы, собрали все необходимые улики и вещдоки.
В ускоренном темпе закончив интервью, Марина, вымученно улыбнувшись, попрощалась с Алексеем Юрьевичем и операми. Когда они выходили из наполовину опустевшего кафе, Гуров, оглянувшись, заметил:
– Похоже, мы оказали хозяину заведения медвежью услугу – теперь клиентов у него может поубавиться.
– Не уверен… – Смирнов загадочно усмехнулся. – Как бы не вышло совсем наоборот… Таких кафешек тут – гляньте – полно. И только в этом покушавшийся на русского генерал-полковника ближневосточный террорист сам преставился от своего же отравленного кофе. Так что, когда выйдут газеты… О-о-о!.. Ребята, ускоряем шаг – вон, видите? Примчались телевизионщики. Оперативно работают, молодцы!
Прибавив шагу, трио путешественников поспешило к ближайшей автобусной остановке, откуда отправилось в очередной вояж по Лондону. И вновь за окнами автобусов замелькали кварталы театрального Ковент-Гардена, богемно-ресторанного Сохо, замороченного курсами фунта стерлингов и биржевых акций делового Сити, немножко чопорного музейного Блумсбери и прочих примечательных кварталов, каковые запомнить с первого раза, особенно Стасу, было непросто. Тот только успевал удивляться чрезвычайно высокой плотности тутошних достопримечательностей на квадратный метр городской территории да сквозь зубы поругивал московских чинуш, нерадиво относящихся к отечественному наследию…
Глава 4
Гостиничное утро вновь началось с завтрака, доставленного горничной прямо в номер. Поедая яичницу с беконом, сосиски, булочки и прочее, наши путешественники обсуждали события минувшего дня – вчера из разъездов в отель они вернулись уже в сгущающихся сумерках, – а заодно и планы на день предстоящий.
Минувшим вечером на телефон Гурова пришел звонок из Москвы. Порасспросив о том о сем, Петр Орлов сообщил, что благодаря информации Льва удалось выйти на след целой группы коррупционеров в ГУФСИН. Те за взятки выпускали на свободу и помогали скрыться за границей опасным террористам и крупным криминальным авторитетам, помещая вместо них в тюремные камеры случайных бродяг, похожих на незаконно освобождаемых негодяев. Как признались первые из уже задержанных, «оборотнями» была создана целая служба по поиску двойников тех, кого предполагалось выпустить.
– …Представляешь? Эти скоты могли бы выпустить даже такую тварь, как Чикатило, заплати за него кто-нибудь два миллиона долларов! Ну, теперь они сами на нарах попарятся. Думаю, им самим такого варианта досрочного освобождения уже не выпадет. Вам со Стасом благодарность за проявленную бдительность! – заключил Петр свой «спич».
– Да я тут при чем? – рассмеялся Гуров. – Это Стаса надо благодарить за его хулиганские замашки – взял и пририсовал фотороботу бороду с усами. Тут же сразу все и выявилось…
Закончив разговор с Орловым, Лев уже сам позвонил Марии. Конечно, была вероятность того, что в данный момент она находилась на сцене, а ее телефон лежал в гримуборной, сиротливо тренькая в никуда. Но, к его радости, Мария в этот момент оказалась дома. Звонок мужа ее очень обрадовал, хотя она, по своей натуре не склонная ко всяким там муси-пуси, этого никак не проявила. Рассказав о своих впечатлениях за минувший день и поговорив с Марией о событиях театрального мира российской столицы, он отправился спать, унося в душе невесомый комочек пушистого тепла, сияющего и радостного.
…И вот теперь, после типично английского завтрака, они снова отправлялись, как это называл Крячко, «чесать языки и мозолить уши». Будучи по натуре изрядным анархистом, Стас воспринимал проходящий форум как пустопорожнюю говорильню, неспособную принести и грана пользы. Во многом с ним соглашался и Гуров. Впрочем, и сам Алексей Юрьевич не питал особых иллюзий по поводу того, что этот «шпионский саммит» позволит совершить хоть какой-то прорыв в деле преодоления терроризма. Уже то, что коммюнике, каковое предполагалось принять по итогам этой встречи, не имело даже силы рекомендательного характера для соответствующих структур ООН и правительств тех или иных стран, говорило о многом.
В зале заседаний было шумно и весьма оживленно. По рукам ходили лондонские газеты, в которых были опубликованы материалы о вчерашнем происшествии в кафе. Появление Смирнова было встречено пусть и без бури эмоций, но достаточно дружным гулом. Вообще-то, повышенное внимание к этому событию Алексей Юрьевич спрогнозировал еще минувшим вечером, когда они в гостинице смотрели по ТВ репортажи с места происшествия.
Телевизионщики ухитрились раздобыть у полицейских снимки из кафе, на которых были запечатлены и распростертый на полу террорист, и Алексей Юрьевич, дающий пояснения полицейскому, и его спутники, заметно выделяющиеся среди прочих посетителей своими внушительными фигурами, и официант Гарри, лежащий на больничной кровати с забинтованной головой. Как сообщил студент-официант полицейским и журналистам, незнакомца он видел впервые. Тот, сказав ему, что когда-то здесь работал и хотел бы забрать из бытовки забытый там блокнот с адресами друзей, прошел вместе с ним в комнатушку, отведенную для обслуживающего персонала. Что было дальше, он не помнил. Едва они вошли в бытовку, все внезапно исчезло, а когда он пришел в себя, то увидел над собой сотрудников «Скорой».
Вышел и материал в «Дейли сити ньюс». Задуманный как интервью с одним из участников саммита, он перерос рамки банального «вопрос – ответ» и вылился в полуполосное эссе о весьма нерядовом происшествии, свидетелем и даже отчасти участником которого довелось стать и автору материала. Вполне объективно изложив рассказанное Смирновым, Марина описала и шокирующий финал интервью – попытку неизвестного отравить ее интервьируемого, в результате чего террорист сам стал жертвой яда. Момент «дегустации» отравленного кофе автор материала изобразила как, в принципе, добровольный акт – фальшивому официанту оружием никто не угрожал, и насильно кофе в рот ему даже не пытались влить.