Предварительные данные о потерях в ходе столкновений на Донбассе
Согласно официальной информации Совета национальной безопасности и обороны Украины, по состоянию на 16 сентября 2014 года погибло 889 и ранено 3373 украинских военнослужащих. Это без учета потерь в операции под Иловайском, которые некоторыми специалистами оцениваются в две тысячи убитых, пропавших без вести и попавших в плен бойцов. А согласно данным медицинских учреждений Украины, за период с 9 мая 2014 года было произведено 1336 судмедэкспертиз в моргах Днепропетровской, Запорожской, Харьковской и Донецкой областей.
12 сентября российское информагентство ИТАР-ТАСС распространило информацию о 2400 украинских силовиках, которые числились в списках попавших в плен или пропавших без вести.
А 2 октября министр внутренних дел Украины А. Аваков обнародовал официальную информацию о работниках органов внутренних дел и военнослужащих Национальной гвардии, которые погибли, ранены, попали в плен или пропали без вести во время проведения операции на Донбассе:
Таким образом, можно утверждать, что безвозвратные потери личного состава ВСУ (убитые и пропавшие без вести), включая подразделения национальной гвардии и добровольческие батальоны, на середину сентября составляют порядка 1,5–2 тысячи человек. Эта цифра вполне коррелирует с известным количеством раненых, находящихся на излечении в больницах и госпиталях Украины (3,5–4 тысячи человек). Да, официальные данные существенно ниже, но следует учесть, что в них не учитывается значительное количество пропавших без вести, большинство которых, скорее всего, погибли. Кроме того, сама специфика вооруженного конфликта с участием иррегулярных формирований способствует недоучету числа потерь.
Для адекватной оценки масштаба потерь следует соотнести эти цифры с численностью находившейся на Донбассе группировки ВСУ. Итак, по оценке разведки Новороссии, непосредственно на линии соприкосновения сторон в конце лета 2014 года насчитывалось порядка 20 тысяч украинских силовиков. Кроме того, в оперативном резерве в районе Изюм, Славянск, Краматорск имелось еще 6 тысяч человек. С учетом понесенных потерь в личном составе, численности тыловых и транспортных подразделений, службы охраны тыла, можно оценить общую численность группировки ВСУ, принимавшей реальное участие в боевых действиях, в 35–40 тысяч человек. Таким образом, общие потери составили порядка 16 процентов от численности группировки, в том числе безвозвратные – 5 процентов. Это весьма высокий уровень потерь, но отнюдь не зашкаливающий.
Несколько слов надо сказать и о людских ресурсах, которыми располагает украинское командование для восполнения потерь в личном составе и дальнейшего наращивания численности воюющей группировки. По состоянию на конец 2013 года воинскую службу несли 139 тысяч человек, в том числе в Сухопутных войсках – 49 тысяч. Кроме того, имелось 40 тысяч пограничников, 33 тысячи военнослужащих во внутренних войсках МВД, 30 тысяч сотрудников СБУ, отдельный батальон морской пехоты, два полка спецназа разведуправления Генерального штаба. И за спиной этого воинства – огромная страна с населением (за вычетом Луганской и Донецкой областей) более 35 миллионов человек, что при весьма скромном мобилизационном напряжении позволяет поставить под ружье как минимум 500 тысяч мужчин.
Что же касается морально-политической оценки масштаба потерь, то ее следует сформулировать так: людские потери оказались совершенно недостаточными для того, чтобы подорвать волю к сопротивлению украинской армии. Ту же мысль, но немного другими словами высказал 11 сентября 2014 года бывший главнокомандующий «объединенной армией Юго-Востока» Игорь Стрелков: «Если раньше у Киева не было ни боеспособной армии, ни поддержки населения, то сейчас каратели отмобилизованы и вооружены до зубов».
Еще в начале вооруженного конфликта на востоке Украины в украинских СМИ была поставлена под сомнение оглашаемая в Киеве официальная статистика потерь, поскольку в нее заносятся только потери личного состава ВСУ и МВД, но не учитываются потери Нацгвардии и добровольческих батальонов. 6 августа спикер парламента Новороссии Олег Царев заявил о том, что, по его мнению, руководство Украины занижает число боевых потерь в 2–2,5 раза.
Показательны в этом отношении потери украинской армии в ходе ликвидации ополчением Южного котла. 9 августа 2014 года российское новостное агентство РИА «Новости» со ссылкой на неназванный источник в Минобороны Украины заявило о том, что в 72-й механизированной бригаде осталось в строю 467 человек, в 24-й отдельной механизированной бригаде – 473 человека; в 51-й механизированной бригаде – 136 человек, в 79-й отдельной аэромобильной бригаде – 369 человек, в 3-м полку спецназа разведки остался только один сводный батальон. Кроме того, без вести пропало 3427 человек, большинство из которых, «по всей видимости, погибли». При этом отметим, что в потерях не числятся ни пограничники (а их в котле было как минимум триста человек), ни территориальные батальоны и Нацгвардия.
16 августа в сообщении все того же РИА «Новости» было отмечено, что, согласно данным ДНР, за время проведения на юго-востоке Украины спецоперации погибло не меньше восьми тысяч украинских военных, а глава Комитета солдатских матерей Донбасса Ирина Попова заявила при этом, что украинская армия занижает данные о потерях путем записывания погибших солдат в дезертиры, и полагает, что делается это с целью невыплаты компенсаций семьям погибших.
19 августа в правозащитной организации «Солдатские матери Украины» заявили о преднамеренном сокрытии украинскими властями настоящих военных потерь в зоне силовой операции на востоке страны. По ее мнению, согласно секретному распоряжению СНБО, в учет потерь заносят только военных, в то время как «количество убитых милиционеров, пограничников, военных из СБУ, нацгвардейцев и добровольцев из территориальных батальонов засекречивают». По данным матерей солдат, «только в одном Славянске потери исчислялись сотнями». Она также заявила, что после отступления повстанцев пришедшие украинские военные «тела всех убитых свалили в яму и просто засыпали экскаватором, сказав журналистам, что это «массовое захоронение» убитых сепаратистами местных жителей». По данным правозащитной организации, «в последние недели ежедневно гибнет от сорока до шестидесяти военнослужащих», а на станции Купянск-узловая «стоят в тупике четыре вагона-рефрижератора с телами наших военных, которые освобождали Луганскую область», к которым «не допускают даже железнодорожников», а милиция говорит, что в них – «секретный военный груз». Также она указывает, что в Донецкую область 17 июля «были отправлены шесть вагонов-рефрижераторов для вывоза тел погибших». Даже если эта информация подтвердится хотя бы наполовину, то уже есть серьезные основания не верить официальной статистике.
Не сказать и о потерях противной стороны, хотя здесь ясности еще меньше. Самопровозглашенные республики охотно озвучивают потери противника, однако крайне дозированно говорят о своих.
Общей картины, к сожалению, у автора нет, однако некоторые моменты стоит осветить. Итак, первые данные о потерях ополчения появились в СМИ 2 июля 2014 года, тогда российское информационное агентство Ura.ru со ссылкой на официальные органы ДНР и ЛНР заявило, что с 2 мая по 2 июля общие потери народного ополчения составили 378 человек убитыми и 589 ранеными. Затем были серьезные бои на юге, Иловайский котел. Вероятно, потери только возрастали. Однако уже следующие официальные цифры весьма спорны – судите сами: 29 октября премьер ДНР Александр Захарченко на встрече с коллективом Макеевского коксохимического комбината заявил буквально следующее: «С момента начала силовиками спецоперации ополчение потеряло 384 убитых. Многих из них я знал. О раненых не говорю».
Серьезные бои, развернувшиеся вокруг аэропорта в начале 2015 года, все-таки вынудили признать какое-то количество потерь среди личного состава. Так, РИА «Новости» со ссылкой на сайт Донецкого агентства новостей утверждало, что за январь потери бойцов Вооруженных сил ДНР и ЛНР составили 92 убитыми и 411 ранеными.
В целом же, основываясь на ряде косвенных данных, можно утверждать, что общие потери ополчения в ходе войны несколько выше официально объявленных и в итоге могут составлять 3–4 тысячи человек убитыми и на порядок больше раненых.
Говоря о потерях ополчения, нельзя не отметить и такой финт информационной войны, как гибель российских военнослужащих на Донбассе. Как мы отмечали выше, добровольцы, воюющие в составе армий ДНР и ЛНР, несут определенные (и нередко весьма существенные) потери, так как используются преимущественно в составе штурмовых подразделений на передней линии противостояния. А вот кадровые российские военные – это тема отдельного разговора, хотя бы даже в предположительном тоне.
Итак, впервые тему гибели военных РФ на Донбассе подняла скандально известная российская правозащитница Елена Васильева. Затем последовал достаточно громкий скандал с псковскими десантниками. Вкратце напомним основные моменты. Летом 2014 года областной депутат и основатель газеты «Псковская губерния» Лев Шлосберг заинтересовался обстоятельствами гибели двенадцати российских военнослужащих из воинских частей, постоянно дислоцированных на территории Псковской области. Его насторожил тот факт, что похороны прошли в обстановке секретности. Шлосберг предположил, что десантники погибли в зоне боевых действий на Украине. Министерство обороны России подобные сообщения опровергало.
Но вскоре еще из нескольких регионов страны пришли сообщения о гибели военных, отправленных на учения в Ростовскую область на границе с Украиной. Позже государственные СМИ также сообщили о гибели российских военных в Донбассе, однако при этом подчеркивалось, что воевали они там в качестве добровольцев.
На волне общественного интереса в сентябре неугомонный депутат направил официальный запрос в военную прокуратуру, на который был получен ответ. Из него следовало, что обстоятельства смерти каждого военнослужащего установлены и в настоящее время проверяются Главной военной прокуратурой РФ в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством. Однако информация об этих мероприятиях и происшедших событиях, «исходя из интересов Российской Федерации, разглашению не подлежит». При этом отмечалось, что запрашиваемые депутатом сведения о гибели десантников (в «списке Шлосберга» были не только военнослужащие из 76-й десантно-штурмовой дивизии, но и из 2-й бригады специального назначения ГРУ Генштаба МО РФ) являются государственной тайной и «не могут быть предоставлены в соответствии с федеральным законом «О государственной тайне».
Такой размытый ответ и последующее нападение неизвестных на Шлосберга позволили российским правозащитникам говорить о правильности своих выводов.
В ходе конфликта был по крайней мере один официально подтвержденный факт, когда российские военнослужащие попали в плен. В ночь на 25 августа 2014 года СБУ Украины задержало в районе населенного пункта Зеркальный (Амвросиевский район, Донецкая область) девять костромских десантников на бронетехнике. По официальной версии Минобороны РФ, они заблудились на границе с Украиной, после пресс-конференции в Киеве они были освобождены и вернулись на родину.
В заключение хотелось бы привести ну совершенно фантастические, на наш взгляд, цифры. По данным правозащитной организации «Груз-200» из Украины в Россию», которая якобы отслеживает количество погибших в Украине российских солдат, на начало декабря 2014 года за весь период конфликта в Донбассе погибло 4672 и пропало без вести 2560 российских военных. Есть ли в них хоть доля правды – на сегодняшний день непонятно.
Жертвы среди мирного населения
Что касается мирного населения, то официальных цифр украинской стороны просто не существует, поэтому в работе приходится оперировать данными международных организаций. Итак, согласно докладу, посвященному ситуации с правами человека на Украине и подготовленному Управлением Верховного комиссара ООН по правам человека, за время вооруженного конфликта на Украине с середины апреля по 26 июля 2014 года:
– погибли 1129 мирных жителей, из них 552 – от артиллерийских обстрелов с 10 июля;
– ранены 3442 человек.
По данным ООН, начиная с 17 августа в зоне боевых действий погибли (не считая жертв авиакатастрофы «Боинга-777») не менее 2220 человек (в том числе не менее 23 детей) и были ранены не менее 5956 (включая 38 детей). И наконец, по этим же данным, на 21 сентября 2014 года погибли по меньшей мере 3245 человек.
Вместо заключения
Датой 5 сентября 2014 года, когда было заключено перемирие, которое, надеемся, положит начало долговременному миру на Донбассе, мы заканчиваем настоящее исследование.
Фокус этого конфликта – территория, что бы ни говорили о том, что она всего лишь «символ» или носитель иных ценностей – ресурсных или статусных. Поэтому возможность урегулирования конфликта видится нам связанной с перспективой изменения подходов, взглядов, касающихся именно территории. Однако урегулирование конфликта не будет возможным, пока не возникнут, не окрепнут и не разовьются иные представления о Донбассе как таковом. А само урегулирование – функция элит, их способности отходить от традиционных взглядов, обрекающих конфликт на затягивание.
Однако уже сейчас можно говорить о некоторых итогах затянувшегося конфликта. Прежде всего, отметим, что еще летом 2014 года была очень популярна идея Новороссии как самостоятельного государства с населением в 15 миллионов человек, часть Русского Мира. Сейчас эта идея ушла из мейнстрима – жизнь ее не подтвердила. Сейчас «пространство спора» – только Донбасс.
Причем при любых военных результатах оставшееся население региона в большинстве своем уже не хочет жить «под киевской властью». Казалось бы, для Украины это не большая проблема – истории известны радикальные перемены, когда сепаратистский регион через какое-то время становился сверхлояльным. Далеко ходить и не надо – пример Чечни перед глазами. Однако, как нам видится, тут есть две проблемы – отсутствие признанного лидера и отсутствие прочной финансовой основы. Ну и конечно, немаловажным остается тот факт, что для Чечни не было иного центра притяжения, кроме России, – а для Донбасса еще и как есть! Как раз Россия…
Для Украины одним из лучших прагматических решений конфликта было бы отделить Донбасс – «сбыть с рук» этот экономически разоренный и сепаратистский регион. Причем «сбыть» его фактически на руки России…
Но эта идея разбивается де-юре о конституцию, с «капканом целостности страны», а де-факто – о моральную невозможность признать военное поражение и сказать слово «отделение». Такого политика-камикадзе у Украины нет. Тем более после всех принесенных жертв!
При этом вполне очевидно, что цель России как минимум асимметрична – если ДНР – ЛНР становятся областями Украины, то Россия, во-первых, избавляется от экономических и политических расходов на их содержание, а во-вторых, Украина проглатывает «донецкий крючок»!
Конечно, решающе важным для России было бы добиться федеративного устройства Украины, чтобы «прорусские» области Донбасса получили законное право вето при решении общеукраинских вопросов. И ровно поэтому Украина не пойдет на то, чтобы стать федерацией.
Поэтому минские соглашения для Кремля едва ли выгодны в том виде, в котором они существуют. Прежде всего, из-за того, что избиратели «Единой России» и лично президент вряд ли спокойно воспримут исчезновение ДНР – ЛНР (а что еще хуже – могут посчитать это поражением). Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов негативное отношение населения Донбасса к России после такого шага.
Таким образом, можно констатировать тот факт, что на данный момент баланс сил в мире и в Украине таков, что точка равновесия – сохранение статус-кво в Донбассе. Но, оставаясь в «болоте равновесия», Донбасс (и вместе с ним Украина) все дальше уходит в хаос – и в этом процессе «перемирия» нет…
Приложения
Приложение 1***Хронология событий «Русской весны» в Украине (март – май 2014 года)
30 марта – В Донецке, Одессе, Харькове и Луганске прошли митинги в поддержку союза с Россией. В каждом городе собралось по 1–2 тысячи человек.
5 апреля – Служба безопасности Украины в Луганской области задержала и разоружила диверсионную группу в составе 15 человек. Группа планировала 10 апреля совершить вооруженный захват власти в Луганской области с использованием оружия и взрывчатки.
6 апреля – В Харькове 500 человек захватили здание областной госадминистрации. Во время штурма митингующие бросали в милицию светошумовые гранаты. На ОГА вывесили российский триколор.
Сторонники федерализации вошли в здание Донецкой областной госадминистрации, а также захватили здание Службы безопасности Украины в Луганске.
7 апреля – После того как сторонники федерализации не выполнили требование так называемого «Народного ополчения Николаева» убрать свои палатки с территории возле памятника героям-ольшанцам, последователи Майдана начали зачищать площадь самостоятельно. Начались столкновения с использованием шумовых гранат, файеров и петард.
В Донецке спецназ освободил захваченное здание Службы безопасности Украины. Одновременно милиционеры вытеснили пророссийских активистов из здания Харьковской ОГА, 65 человек были арестованы.
8 апреля – Миллиардер Ринат Ахметов вышел к митингующим в Донецке, призвав их вести переговоры с властью. Бизнесмен заявил, что готов быть посредником. При этом он заверил, что если начнется силовой штурм Донецкой ОГА, то он будет вместе с людьми.