Они поскакали по тропе вдоль леса и вспугнули крупного лося; он тяжело побежал в лес.
— Гек, я познакомлю вас с папой, — сказала Кайла.
Не дожидаясь возражений матери, она галопом поскакала по крутой извилистой тропе. Лес внезапно кончился. Над ними на самом верху горы возвышался мавзолей, раннее солнце блестело на мраморных стенах. Он оказался меньше, чем Гектор подумал, впервые увидев его с воздуха, но изящество линий делало его величественным и впечатляющим. Перед высокой двустворчатой дверью ждал пожилой чернокожий с блестящей седой бородой. Он поздоровался с Хейзел и Кайлой и придержал их лошадей, пока они спешивались.
— Это Том, опора семьи, — сказала Хейзел Гектору. — Он был шофером Генри, а теперь хранитель его могилы. Смотри, как он прекрасно все содержит.
Улыбаясь от похвалы, Том распахнул двери. Кайла взяла мать и Гектора за руки и ввела в погребальный зал. Пол, выложенный в шахматном порядке черными и белыми мраморными плитами. В центре мраморное возвышение, а на нем саркофаг из красного гранита. Гектор сразу увидел, что это копия могилы Наполеона Бонапарта в Доме Инвалидов в Париже. Хейзел прошла вперед и преклонила колена на синей бархатной подушке, которую Том положил в изножье саркофага. Она молча склонила голову. Кайла и Гектор ждали у двери, пока Хейзел не подняла голову и не встала. Тогда Кайла прошла вперед и легла на крышку саркофага. Она раскинула руки и поцеловала полированный гранит.
— Здравствуй, папочка. Я так по тебе соскучилась. — Потом она села на саркофаге, скрестив ноги. Поманила Гектора. — Папочка, я привела тебе гостя, — сказала она. — Это Гек. Я рассказывала тебе о нем: это он меня спас. Я знаю, вы понравитесь друг другу. Гек, поздоровайся с папочкой!
Не смущаясь, Гектор прошел вперед и положил руку на гроб.
— Здравствуйте, Генри. Мы уже встречались, как вы помните. Вы заключили контракт с моей компанией «Кроссбоу». Я буду присматривать за вашими девочками не хуже, чем вы, пока были с ними.
— Очень любезно с вашей стороны, Гек, — совершенно серьезно сказала Кайла. — Именно это папочка хотел услышать.
Они провели в мавзолее почти час. Том принес свежие цветы, и женщины помогли расставить их в серебряных вазах в изголовье и в ногах саркофага. Наконец Кайла и Хейзел попрощались с Генри Бэнноком (Кайла пообещала скоро вернуться). Потом они спустились по ступенькам и пошли вниз по лугу. Над ними пролетела тень, и все трое невольно посмотрели вверх. Низко над их головами пролетел голубой гусь. Ветер негромко свистел в его машущих больших белых крыльях. Он крикнул, один раз, и Кайла помахала птице рукой.
— Это папочка. Вы ему понравились. Он пришел приветствовать вас в нашей семье.
Когда гусь превратился в точку на горизонте, Хейзел объяснила:
— У Генри было семейное прозвище Гусь. Больше двадцати лет он возглавлял техасский клуб охотников на гусей. Понимаешь, откуда Кайла взяла это? У меня странное чувство, что она права: возможно, эта птица и есть тень Генри, явившаяся взглянуть на нас.
Они направились к каменной скамье на лужайке, выходящей на озеро и поместье. Сидели неподвижно и тихо, тронутые общими переживаниями. Наконец Кайла нарушила молчание:
— Мамочка, наверно, сейчас не лучшее время обсуждать это с тобой. Но не думаю, что когда-нибудь наступит подходящее время. Так что я рискну, авось обойдется. — Она набрала в грудь побольше воздуха и выпалила: — Я не вернусь в школу искусств. Я очень старалась, но изучение искусств у меня никак не шло, я не слишком хороша в этом… была. — Не дожидаясь ответа, она быстро продолжила: — После всего, что со мной было в этом городе, я ненавижу Париж.
Гектор почувствовал глубокое разочарование Хейзел и сжал ее руку.
Немного погодя Хейзел посмотрела на дочь и улыбнулась.
— Это твоя жизнь, малышка. Я знаю, что вмешивалась, и жалею об этом. Скажи, чего ты хочешь, и я все для тебя сделаю.
— Я уже записалась в Колорадский университет на ветеринарный факультет, буду специализироваться по крупным животным.
— Лошади? — спросил Гектор.
— А что же еще?
Она рассмеялась. Ошеломленная Хейзел смеяться не стала.
— Ты уже записалась и принята?
Гектор никогда не видел ее такой растерянной. Когда Хейзел открыла рот, собираясь возразить, он снова сжал ей руку, и она промолчала. Несколько мгновений она казалась одинокой и печальной, потом собралась с силами и улыбнулась дрожащей улыбкой.
— Хорошо, дорогая. Если тебя уже приняли, нам лучше в понедельник полететь в Денвер.
— Мамочка, ты ведь не собираешься говорить с деканом?
— Конечно, собираюсь.
— Но это мое дело. Я больше не ребенок. Наверно, впервые в жизни я сделала то, что хотела. Разве ты не понимаешь?
Женщины смотрели друг на друга. Гектор видел, что ситуация вот-вот перерастет в яростное столкновение. Он негромко кашлянул, и они посмотрели на него.
— Скажите ей, Гек. Она не понимает, — попросила Кайла.
— Конечно, понимает, Кай. Твоя мама проницательнее всех, кого я знаю. Она по своему опыту знает, каково быть предоставленной себе в твои годы. Как ты сейчас, она тогда хотела исполнить свою мечту. Она знает, Кай. Поверь мне, знает.
Обе женщины заметно успокоились. Он дал им время подумать.
— Решение принимаешь ты, Кай, — продолжал он мягко. — И ты совершенно права, ты больше не ребенок. Твоя мама это знает и предлагает тебе полную поддержку. Ты ведь не будешь такой жестокой, чтобы полностью исключить ее из своей жизни?
На лице Кайлы появилось отчаяние. Она вскочила и кинулась к Хейзел.
— Мамочка, милая, я совсем не этого хотела. — Она заплакала. — Какая я жестокая! Ты всегда будешь главным в моей жизни.
— Спасибо, доченька.
Хейзел закашлялась, и они обнялись. Обе плакали.
«Что ж, — подумал Гектор, пытаясь скрыть улыбку. — По крайней мере, мамочки и малышки больше нет. Думаю, это хорошее новое начало».
О его существовании забыли. Он встал и ушел вниз, туда, где были привязаны лошади. Облокотился на плечо жеребца и потрепал его по шее. Он редко бывал так доволен собой. Полчаса спустя женщины пришли за ним — рука об руку.
— В понедельник мы все вместе отправляемся в Денвер. Посмотрим мой факультет и познакомимся с деканом, — сказала счастливая Кайла. — Вы тоже, Гек!
Она подбежала к своей лошади, села в седло и поскакала вниз по лесной тропе, гикая по-ковбойски.
Хейзел подошла к Гектору. Посмотрела на него и тихо сказала:
— Ты просто гений, но, полагаю, ты это знаешь.
— Вынужден подтвердить: догадываюсь, — сказал он, и Хейзел поцеловала его.
* * *В начале первого семестра нового учебного года Кайла отправилась на ветеринарный факультет в Денвер, а Гектор начал вживаться в новую роль — вице-президента «Бэннок ойл». Вначале он не принимал активного участия в деятельности компании, только наблюдал и слушал. Они с Хейзел засиживались допоздна, изучая и обсуждая горы сведений, относящихся к деятельности компании в прошлые пять лет. Вопросы Гектора, острые, точные, рождали новые идеи. Хейзел обнаружила, что возможность посмотреть его глазами и увидеть, где она поступала верно, а где ошибалась, чрезвычайно ее стимулирует. Она поняла, что годы одиночества, когда рядом не было родной души, к которой можно обратиться за советом или утешением, все же оставили свой след. Не сознавая этого, она постепенно теряла силы и проницательность. Слишком долгой была одинокая гонка, и Хейзел начала спотыкаться. Теперь рядом с ней появился человек, на чьи суждения она могла положиться, и это подействовало как удар тока. Она больше не просыпалась по ночам в страхе перед наступающим днем. Перспективы столкновений и вызовов, возможность полностью выложиться снова будоражили ее.
— Как в заключительный день «Открытого чемпионата Австралии», когда я выиграла турнир. Боже, мне опять интересно!
Радость жизни была тем больше, что Гектор всегда оставался рядом, готовый идти с Хейзел вперед. Несколько месяцев его участие в руководстве компанией было так незаметно, что остальные директора почти забыли о его существовании, но потом он заговорил. Когда первоначальное потрясение прошло, к нему начали прислушиваться.
— У этого твоего парня есть нюх и чутье, — с уважением сказал Хейзел Джон Бигелоу. — Он похож на Генри в его годы.
Дела «Бэннок ойл» в последнее время шли неважно, но сейчас пошли на поправку, и не только из-за роста цен на нефть. Гектор слетал в Абу-Зару и после пяти дней переговоров с эмиром получил права на исследование всей береговой линии эмирата, примыкающей к «Заре» № 8. Первый годный для производственных целей газ был получен одиннадцать месяцев спустя — ошеломляющий успех.
Хейзел и Гектор вместе прилетели в Абу-Зару принимать новое месторождение. В аэропорту Сиди-эль-Разига их встречали Пэдди О’Куинн, Берт Симпсон и еще с десяток членов руководства компании. Хейзел и Гектор обняли Пэдди и обменялись рукопожатиями с остальными. Потом Гектор огляделся.
— А где Тарик? — спросил он.
Пэдди искоса взглянул на него со странным выражением.
— Вернется через пару дней.
Что-то в его тоне насторожило Гектора.
— В чем дело? — спросил он.
— Позже! — уклонился от ответа Пэдди.
У них не было возможности поговорить, пока они не дошли до здания нефтяного терминала. Гектор вышел из машины, протянул руку Хейзел, помогая ей выбраться, и в то же время посмотрел на Пэдди.
— Ладно, Пэдди, рассказывай, что с Тариком.
Они стояли втроем, заслоненные от остальных корпусом «хамви», но Пэдди все равно понизил голос.
— Тарик улетел в Эш-Альман похоронить свою жену, Далию, и их сына и оплакать их.
Гектор и Хейзел смотрели на него, разинув рты. Первой ошеломленное молчание нарушила Хейзел.
— Далия? Умерла? — выпалила она. — Нет! Не могу поверить!
— Их дом сгорел. В пожаре погибли Далия и младенец. Была поздняя ночь, и они не могли спастись.
— Младенец? — Хейзел покачала головой. — Далия вышла замуж за Тарика? У них родился ребенок?
Пэдди кивнул.
— Сын. Родился полгода назад.
— Не знала, — тихо сказала Хейзел.
— Тарик говорил, что написал тебе.
— Значит, я не получил его письмо. Я тоже не знал.
Пэдди никогда не видел его таким огорченным. Хейзел тихо заплакала.
— Боже! — шептала она. — Далия и ее ребенок погибли. О Боже! Это так жестоко!
Гектор обнял ее за плечи и увел в терминал.
Когда на следующее утро они вошли в центр управления терминала, Хейзел была бледна, глаза ее были красными. Гектор был мрачен и молчалив. Берт Симпсон и Пэдди встали со своих мест перед компьютерными экранами за длинным столом для совещаний.
— Тарик здесь, — сказал Пэдди. — Он узнал, что ты прилетел, и сегодня рано утром вернулся из Эш-Альмана.
— Позови его, — сказал Гектор.
Пэдди включил общую связь и передал приказ. Через несколько мгновений в дверь постучали.
— Заходи! — взволнованно сказал Гектор.
В открытой двери стоял Тарик. Его лицо было холодным и отчужденным. Гектор быстро подошел к нему и обнял.
— Какое страшное горе, дружище, — хрипло сказал он.
— Да, страшное, — согласился Тарик.
Оба в замешательстве отступили, не в силах найти нужные слова. Хейзел подошла к Тарику и тронула за правое плечо.
— Мое сердце с тобой. Далия была хорошая женщина. Я обязана ей жизнью.
— Да, — тихо согласился Тарик, — она была хорошей женой.
— А твой сын?
— Он был славным мальчуганом.
— Как мог случиться такой ужас? — спросила Хейзел.
— Вы ее друзья, — уклончиво ответил Тарик. — Мы можем немного пройтись, вспоминая ее?
«Это сигнал: „Знать должны только вы“, — сказал себе Гектор. — Тарик принимает это очень близко к сердцу». Он взял Хейзел за руку и мягко ответил:
— Для нас честь прогуляться с тобой, Тарик.
Они вышли на яркое солнце залива. Вода отражала великолепие безоблачного неба. Мир казался слишком прекрасным для такого горя. Хейзел молча шла по песку между двумя мужчинами. Наконец она больше не могла сдерживаться.
— Пэдди сказал нам, что в твоем доме был пожар…
— Да, миссис Бэннок. Был.
Он опять замолчал, и они увидели, что его глаза блестят на солнце от слез и гнева.
— Я пытался спрятать их. Купил дом в деревне, где нас никто не знает. Использовал другое имя. Попросил ее брата защищать их, когда меня с ними не будет. Брат погиб в огне вместе с ними.
— Значит, это не был несчастный случай? — спросила Хейзел.
— Да, не был, — подтвердил Тарик. Он взглянул на Гектора. — Ты знаешь, чьих рук это дело.
Гектор кивнул.
— Знаю, — без выражения ответил он.
Хейзел посмотрела ему в глаза и тоже поняла.
— Утманн Вадда! — прошептала она. — Снова Зверь. Верно? — Гектор кивнул. — Но откуда вы знаете? — продолжала она спрашивать.
— Миссис Бэннок, Гектор знает сердцем, и я тоже, — объяснил Тарик. — Мы с ним знаем Утманна как любимого брата или как заклятого врага.
— Ты знаешь, где сейчас Утманн? — спросил Гектор.
— Да. С шейхом Адамом Типпо Типом в крепости у Оазиса Чуда.
— Ты точно это знаешь? — настойчиво повторил Гектор, и Тарик кивнул.
— После похорон жены, сына и брата жены, когда истекли три дня траура, я, переодетый нищим, отправился автобусом в Ганданга-бей в поисках убийцы. В крепость попасть не удалось. Ее усиленно охраняют. Но я двенадцать дней ждал в Ганданга-бей. Видел большой новый флот катеров — шейх Адам построил его после смерти деда и теперь им командует Камаль. Видел на якоре в заливе захваченные ими корабли. Слышал разговоры об Утманне Вадда. Говорят, он правая рука Адама и забрал большую власть.
— А его ты видел? — мягко спросил Гектор.
— Я видел обоих. На двенадцатый день они со множеством людей пришли в Ганданга-бей. Адам теперь могущественный человек, а Утманн его полководец. Я не мог добраться до них. Их окружает слишком много людей, и они начеку. Может быть, придется ждать годы. Но мое время придет.
Тарик улыбнулся.
Некоторое время все молчали, потом Хейзел спросила:
— А что вы теперь будете делать, Тарик?
— Это работа для ножа, — ответил Тарик. — Кровь взывает к крови. Мои жена и сын неотмщенные лежат в могиле. Я должен даровать им покой.
— Неужели это обязательно, Тарик? Мы потеряли Далию, и должны рисковать еще и вами?
— Объясни ей, Гектор.
— У Тарика нет выбора, — сказал Гектор. — Он должен сделать то, чего требуют долг и честь. — Он повернулся к Тарику. — Иди, старый друг. Если я чем-то могу помочь, ты знаешь, как связаться со мной через Пэдди О’Куинна.
— На это может уйти время… даже годы, — предупредил Тарик.
— Знаю, — кивнул Гектор. — Ты будешь по-прежнему получать жалованье в «Кроссбоу», сколько потребуется. Возвращайся, когда управишься.
— Спасибо, Гектор. Спасибо, миссис Бэннок.
Тарик обнял Гектора и низко поклонился Хейзел. Потом вдоль трубопровода пошел в сторону аэропорта. Он не оглядывался.
В следующие месяцы Гектор и Хейзел часто говорили о нем, но так как новостей не было, лихорадка их жизни постепенно оттеснила воспоминания на второй план. Они не забыли Тарика и вспоминали о нем каждый день, но все легче и менее упорно. Однажды год спустя после встречи с Тариком в Сиди-эль-Разиге Хейзел отчетливо это выразила. Кайла провела с ними на ранчо пасхальный уик-энд и в понедельник вернулась на ветеринарный факультет. Они вдвоем пили перед сном шампанское. Хейзел подняла свой бокал:
— Слава богу, что Кайла в безопасности здесь, в Америке, а эти ужасы далеко и в пространстве, и во времени.
* * *По настоянию Гектора администрация «Бэннок ойл» серьезно занялась применением альтернативных источников энергии. Гектор купил у молодого ученого, о котором никто не слышал, пять запатентованных изобретений. Изобретения сулили такие возможности использования энергии ветра, что вскоре «Шелл» и «Эксон» попросились участвовать в деле. На исходе второго финансового года после появления Гектора в совете компания «Бэннок» объявила об увеличении дивидендов на семь с половиной процентов с каждой акции. Общая цена акции, которая в последние годы снижалась, достигла 255 долларов.
Вдобавок Кайла к концу учебы объявила о своих успехах. Она закончила год третьей на курсе из тридцати шести человек. Тельма Хендерсон, ее психиатр, заявила, что Кайла совершенно здорова. Она немного пополнела, свежая здоровая кровь вернула сияние ее коже. Хейзел была совершенно счастлива.
Прошел еще год. Приближался День благодарения, и Кайла приехала из Денвера в Хьюстон, чтобы отметить праздник в родительском доме. Она привезла гостя. Гость учился на последнем курсе медицинского факультета университета Колорадо. Звали его Саймон Купер. За столом Кайла сидела с ним рядом и смотрела на него сияющими глазами. Хейзел реагировала предсказуемо.
— Его отец торгует скобяными изделиями! — с ужасом сообщила она Гектору.
— Ты ужасная снобка, моя дорогая, — рассмеялся он. — На самом деле он владеет сетью из ста тридцати магазинов. По сравнению с ним я нищий.
— Не смей никого сравнивать с собой!
— Это выбор Кайлы. Будешь возражать, она упрется. Ты ведь уже поняла это?
Вечером Кайла помогала Гектору жарить мясо на углях. Как только она попросила Саймона принести еще угля и он ушел, Гектор спросил:
— А что с твоим решением испытать сапфические наслаждения? Есть прогресс?
— Ах, это! — небрежно ответила она. — Вы меня не поддержали, и я перестала работать над этим проектом. — Она сняла с углей кусок мяса, положила на тарелку и спросила, не глядя на Гектора: — Я видела, вы разговаривали с Саймоном. Что вы о нем думаете?
— Саймон Купер кажется мне отличным уловом. На твоем месте я бы дважды подумал, прежде чем отпустить его в воду.