Корабельный мостик на самом верху кормовой надстройки поднимался над грузовой палубой почти на сто пятьдесят футов. Он давал капитану, штурману и рулевому обзор на 360 градусов. Ярусом ниже мостика располагались каюта капитана, узел связи и навигационная рубка и роскошные помещения владельцев корабля. Уровнем ниже — каюты младших офицеров, судовых механиков, камбуз и кают-компания. Конструкторы предложили надстроить над существующим мостиком дополнительный уровень и превратить весь верхний ярус в главный мостик, оставив палубу под ним пустой. Это пустое пространство предполагалось полностью закрыть. Единственным доступом к нему служил бы туннель, ведущий из закрытой области под главной палубой. За сплошными стальными стенами этой верхней палубы смонтируют пару легких сорокамиллиметровых автоматических пушек «МК-44 Бушмастер», делающих до двухсот выстрелов в минуту. Поворотом ручки закрывающая пушки панель убирается, и пушки немедленно начинают стрельбу, уничтожая любую враждебную цель.
Как только планы были одобрены, все занялись своим делом. Дэйв Имбисс полетел в Южную Корею, где за три недели сумел раздобыть три бывших армейских плавающих БТР и две пушки «бушмастер». Все оружие сразу же отправили в тайский порт Чи-Лунь, чтобы установить их в закрытом помещении на «Золотом гусе». Во время плавания из Тайваня к газовым месторождениям Абу-Зары водители и экипажи плавающих БТР будут осваивать работу с этими неуклюжими на вид, но чрезвычайно эффективными машинами. На том же участке маршрута артиллеристы будут учиться работать с пушками «бушмастер».
Всех этих людей предстояло отобрать из ста двадцати пяти мужчин, собранных Пэдди в Сиди-эль-Разиге. Семьдесят мужчин собрались со всех концов земли, где они участвовали в операциях «Кроссбоу». Остальных Пэдди выбрал из своего обширного перечня наемников и вольных стрелков, которые с готовностью брались за опасные поручения из любви к приключениям и деньгам. Единственная женщина в команде прошла столь же тщательный отбор и была выбрана не только за выдающиеся боевые качества, но прежде всего из-за исключительного сходства с Хейзел. Эту русскую девушку, получившую подготовку в НКВД,[63] звали Анастасия Воронова, но отзывалась она на имя Настя.
Тарик улетел в Мекку и там присоединился к группе мусульманских паломников, возвращающихся в Пунтленд. Вместе с ними он переправился на пароме в Могадишо, а оттуда автобусом добрался до Ганданга-бей. Здесь он растворился среди местного населения, притворясь поденщиком. Жил он с другими бродягами и нищими. Гектор приказал ему ничего не записывать, но в голове у Тарика быстро сложилась карта города и залива. Он изучил якорные стоянки всех пиратских кораблей. Отметил огороженные территории, где держали пленных моряков. Наблюдал и запоминал действия кораблей-маток и штурмовых катеров. Одной из важнейших задач Тарика стало наблюдение за перемещениями его злейшего врага Утманна Вадды. Гектору важно было знать, поднимается ли Утманн на борт пиратских кораблей, когда те уходят в море или возвращаются из рейдов в залив. Планы Гектора зависели от этой информации, потому что Утманн единственный из пиратов мог узнать Хейзел, если увидит ее. Однако Гектор почти не сомневался, что Утманн никогда не выходит в море. Причина была очень проста: как и сказал Тарик, Утманн, этот бесстрашный воин, патологически боялся открытой воды. Он хронически страдал морской болезнью, и несколько часов в океане превращали его в развалину: он стонал, его рвало, он не мог не то что встать, но даже просто поднять голову. Морская вода была его единственным слабым местом.
В те несколько недель, что он провел в Ганданга-бей, Тарик стал свидетелем того, как Камаль Типпо Тип привел четыре захваченных торговых корабля и как торжествовала толпа, собравшаяся на берегу встречать пиратов, возвращающихся из набега. Адам и Утманн Вадда неизменно присутствовали на берегу залива и наблюдали за подходящими судами. Однако когда шейх Адам на своей роскошной барке отправлялся на борт захваченного корабля, чтобы распределить добычу, Утманн оставался на берегу. Было очевидно, что его приводит в ужас даже спокойная вода залива.
* * *Гектор и Хейзел в BBJ улетели в Тайпей, где на борту «Гуся» их уже ждал капитан. Звали его Сирил Стемфорд. Десять месяцев назад, по достижении шестидесяти двух лет, он был отправлен в отставку из рядов военно-морского флота США. Он командовал крейсером, обладал острым умом и отличным здоровьем и очень хотел по-прежнему водить большие корабли.
Все в их роду служили в армии. Один из его прямых предков сражался в войне 1800–1805 годов против пиратов Берберии в Северной Африке. Сирил показал Пэдди драгоценность — старое письмо, которое его далекий предок, капитан Томас Стемфорд, прислал в 1804 году своей жене из Туниса. Он прочел Пэдди строки, написанные пожелтевшими чернилами:
«В их Коране писано, что все народы, не признающие пророка, суть язычники, нечестивцы и грешники, а посему правоверные вправе грабить их и порабощать, и что любой мусульманин, павший в этой войне, попадает в рай».
— Стемфорды сражались против тирании, фанатизма и беззакония в Первой и Второй мировых войнах, — с гордостью продолжал Сирил. — Совсем недавно эти люди захватили в горах Афганистана моего старшего сына Роберта. Он умер — после ужасных пыток. Флот отправил меня пастись на травку, но, клянусь Господом, я хотел бы нанести еще один удар по этим чудовищным ублюдкам.
Прежде чем утвердить его в должности капитана «Золотого гуся», Гектор объяснил, какова будет его тайная роль и каким опасностям он будет подвергаться. Сирил с радостью принял предложение. Ему придали десять человек из состава «Кроссбоу», знакомых с морем. Машинное отделение «Гуся» и навигационный мостик были оборудованы столь сложными электронными приборами, что кораблем могла вполне успешно управлять небольшая команда.
Дэйв Имбисс тоже находился на борту, присматривал за последними работами на «Золотом гусе» — установкой пушек в скрытом отсеке и размещением в трюмах трех плавающих БТР.
«Золотой гусь» стоял в одном из внешних портовых бассейнов. Люди Пэдди не оставили никаких лазеек в системе безопасности. Кормовую надстройку закрыли брезентовым пологом, и все работы велись за ним. Пушки, плавающие БТР и другое чувствительное оборудование привозили по ночам в низко сидящих на воде транспортах, и все это было укрыто плотными слоями черного пластика.
Когда работы на корабле приближались к завершению и помещения стали пригодны для жизни, в Тайпей прилетел Пэдди О’Куинн. В следующие несколько дней первые сорок человек из его экспедиционных сил небольшими группами прибывали в город под видом туристов. Среди них были и техники, которым предстояло руководить работой сложной электронной аппаратуры слежения на корабле. Затем явились артиллеристы, обслуживать пушки «бушмастер», и двенадцать водителей и членов экипажей плавающих БТР. Командовать бронемашинами Пэдди поставил бывшего офицера, который служил под его командованием в армии. Этот человек по имени Сэм Хантер был жестким, решительным и обладал большим боевым опытом в использовании бронированных амфибий.
Последней, но далеко не самой незначительной из группы прибыла Настя Воронова. Гектор и Хейзел во взятой напрокат машине перевезли Пэдди и русскую из отеля на верфь. При первой встрече обе женщины сначала ощетинились, отчетливо ощутив качества соперницы. Хейзел сразу поняла, что перед ней «тигрица», внешне прекрасная, наделенная кошачьим изяществом, но внутри — сама первобытная свирепость. Настя, со своей стороны, не привыкла к тому, что не она самая красивая блондинка в компании.
Настя и Хейзел на заднем сиденье машины осторожно разговаривали. На причале, ожидая парома, который должен был отвезти их на стоянку «Гуся», Хейзел взяла Гектора за руку и отвела в сторону, чтобы прошептать на ухо:
— Пэдди и русская уже влюблены друг в друга, как кошки.
— Боже! Откуда ты знаешь? Она сказала?
— Она не сказала ни слова, глупый. Сладкий запах страсти их окутывает, как аромат флердоранжа. Разве ты не заметил?
— Да, но, как ни странно, я подумал, что это запах настоящего флердоранжа, — рассмеялся Гектор.
Сознание, что Настя глубоко увлечена Пэдди, смягчило отношение к ней Хейзел. Теперь она знала, что ей не придется сторожить Гектора, не давая ему увлечься необычно привлекательной другой женщиной, и русская начала ей нравиться.
* * *Первое, к чему должны были привыкнуть новобранцы Пэдди, это к необычайным размерам судна. Грузовой люк длиной в пять футбольных полей. Спустившись в закрытую часть перестроенного трюма № 1, они оказывались в лабиринте пересекающихся помещений и стальных туннелей. Туннели были плохо освещены, с плохой вентиляцией, такие узкие и низкие, что рослому мужчине приходилось нагибаться. В самих туннелях не было никаких ориентиров: трудно не заблудиться. Например, чтобы от места сбора на втором уровне добраться до мостика, требовалось преодолеть вызывающий клаустрофобию вертикальный подъем на девяносто футов, дыша при этом затхлым воздухом, и пройти на каждом уровне мимо совершенно одинаковых люков на палубу. В результате поднявшиеся на мостик задыхались и теряли ориентацию.
Первое, к чему должны были привыкнуть новобранцы Пэдди, это к необычайным размерам судна. Грузовой люк длиной в пять футбольных полей. Спустившись в закрытую часть перестроенного трюма № 1, они оказывались в лабиринте пересекающихся помещений и стальных туннелей. Туннели были плохо освещены, с плохой вентиляцией, такие узкие и низкие, что рослому мужчине приходилось нагибаться. В самих туннелях не было никаких ориентиров: трудно не заблудиться. Например, чтобы от места сбора на втором уровне добраться до мостика, требовалось преодолеть вызывающий клаустрофобию вертикальный подъем на девяносто футов, дыша при этом затхлым воздухом, и пройти на каждом уровне мимо совершенно одинаковых люков на палубу. В результате поднявшиеся на мостик задыхались и теряли ориентацию.
Гектор приказал строителям улучшить освещение и вентиляцию туннелей. Вдобавок он велел выкрасить туннели разной краской, чтобы они отличались. После этого он принялся за люки. Согласно исходному проекту, чтобы открыть эти люки изнутри, требовалось поворачивать две одинаковые ручки. Шумная и длительная процедура могла предупредить врага на той стороне. Гектор разработал новую систему. Петли люков оборудовали пружинами; пружины удерживал единственный шпунт; достаточно было выбить его одним ударом молота, и люк раскрывался, атакующие мгновенно выбирались и заставали противника врасплох.
К тому времени как «Золотой гусь» был готов плыть в Абу-Зару, все хорошо знали устройство корабля. Едва отошли подальше от берега, Гектор приказал капитану Стемфорду лечь в дрейф. Пока корабль лениво покачивался на небольших волнах, Сэм Хантер и экипажи плавающих БТР заняли боевые позиции и водители включили двигатели. Потом из ситуационного центра в брюхе корабля были дистанционно открыты люки; гидравлические краны подняли БТР на главную палубу, перенесли за борт и подвесили над водой.
Мощные дизели БТР взревели и первая машина с Сэмом в башне устремилась вперед, прокладывая дорогу остальным. Одна за другой машины опускались с борта корабля. Они на мгновение погружались с плеском под поверхность и вновь показывались в облаке белой пены. Три неуклюжих с виду плавсредства строем обошли вокруг «Гуся» и снова подошли к борту; их подняли и вновь погрузили в трюм. Когда последний БТР оказался на месте и был надежно закреплен, люки закрыли. Порталы опустили на палубу, и они стали незаметны — до нового использования. В последующие четыре дня такую тренировку проводили неоднократно. Стрелкам в башнях плавающих БТР до возвращения на «Гуся» дали возможность пострелять из тяжелых пулеметов по разным плавучим целям.
В ста пятидесяти милях от Тайваня, когда на экране радара не видно было никаких других судов, Гектор приказал провести учения артиллеристов на орудийной палубе под мостиком. По его приказу командиры расчетов открыли стальные двери орудийного отсека. Двери раскрылись на петлях, и стали видны два орудия «бушмастер» с выставленными вперед стволами.
Пушки зарядили разрывными снарядами. Каждый заключал в себе сотни стальных шариков. Командир орудия устанавливал часовой механизм в носу снаряда с учетом дальности стрельбы и с помощью корабельного компьютера. Артиллерист ловил цель в оптический прицел и нажимал ручку спуска. Компьютер начинал непрерывно рассчитывать дальность до цели и передавал эту информацию на таймер снаряда. Когда артиллерист отпускал ручку, устанавливалась дистанция и в то же мгновение следовал выстрел. Снаряд разрывался в воздухе точно над целью.
Гектор, Пэдди и обе женщины наблюдали с мостика. Экипаж выбросил за борт в качестве мишеней пустые нефтяные бочки. Пушки по очереди выпустили по цели пять снарядов каждая. Результаты были великолепны. Облако летящих вольфрамовых шариков превратило поверхность моря в высокий столб пены, обрушив на бочки и все в пределах тридцати ярдов шквал летящего металла. Когда пена опала, на поверхности не было ничего, кроме ряби.
— Клянусь Господом! — воскликнул Пэдди. — Жду не дождусь, когда то же произойдет с катерами Адама.
— Я бы сказал, мы почти готовы нанести визит в Ганданга-бей, — заметил Гектор.
— Ты совершенно прав! — ответил с улыбкой Пэдди.
— Пэдди правда сказал «совершенно», а не «чертовски»? — изумилась Хейзел, подтолкнув Гектора. — Ты заметил, что он никогда не выражается в присутствии Насти? Тебе стоит поучиться у него, мой мальчик.
Пэдди, казалось, смутился. До этой минуты он искренне верил, что его отношения с цветущей русской — военная тайна. Настя стояла рядом с ним, и ее лицо оставалось непроницаемым.
* * *Хейзел и Настя по необходимости много часов проводили вместе в помещениях владельца корабля под мостиком. Они старались усилить внешнее сходство. Хейзел подстригла Настю и уложила ее волосы в ту же прическу, что носила сама.
— Где ты этому научилась? — спросила Настя, любуясь собой в зеркале.
— Когда-то мне приходилось самой делать себе прическу. — Настя удивленно посмотрела на нее, и Хейзел объяснила: — Я переживала слом. Есть не могла, не то что пойти в салон красоты.
— Глупо. С такой внешностью невозможно переживать слом.
— Возможно, я слишком нервничала.
— Нервничать тоже глупо, — высказала свое мнение Настя.
Покончив с прической, Хейзел раскрыла два шкафчика по сторонам зеркала — там хранилась ее косметика — и принялась за работу. Настя не сумела сохранить сдержанность и хихикала, как школьница, глядя в зеркало на свое преображение. Потом они занялись подбором подходящей одежды. Содержимое гардероба Хейзел совершенно поглотило Настю. Это была настоящая сокровищница шелка, атласа и кружев. Конечно, размер одежды и обуви у них был одинаковый: Настю и выбрали из-за этого сходства. Обувь «Шанель» и «Эрме» на Насте выглядела не хуже, чем на Хейзел.
Когда Хейзел закончила, они устроили небольшой показ для мужчин. Настя, вспомнив прошлое, прошлась по кают-компании с самоуверенностью модели и столь же презрительным выражением лица. Гектор и Пэдди, сидя в креслах и держа в руках бокалы с виски, бурно хлопали, а Хейзел с гордостью собственницы смотрела на свое творение.
Роль Насти требовала подражания мимике Хейзел, ее походке, тому, как Хейзел держит голову и выразительно жестикулирует. Русская девушка оказалась прирожденной актрисой и быстро вошла в роль. Наконец Хейзел занялась отработкой ее дикции. Вскоре оказалось, что это напрасная трата времени. Благодаря подготовке в НКВД Настя прекрасно владела английским, за исключением двух небольших слабостей: она часто использовала неверный порядок слов и не различала W и V.
Настя часто говорила «You are very welcome», и Хейзел едва сдерживала смех, слыша: «You are werry velcome».
Еще она никак не могла верно произнести «О’кей», у нее получалось «Хо’кей». Наконец было решено, что в плену у пиратов она постарается помалкивать. К счастью, это ограничение не расстроило Настю. «Безмолвный корабль» — так Настя предпочитала называть способ проведения операции.
Чтобы Адам наверняка напал на «Золотого гуся», надо было заставить его поверить, что и Хейзел, и Гектор на борту. Им пришлось позволить съемочной группе «Аль-Джазиры» снять их на судне, когда танкер подошел к газовому терминалу. После отхода «Гуся» от терминала Гектор должен был оставаться на борту и продолжать руководство «Операцией „Лампос“». Однако когда он попытался уговорить Хейзел покинуть корабль перед отплытием и укрыться в безопасном месте, вне пределов досягаемости Адама, а свое место уступить Насте Вороновой, его доводы произвели на Хейзел не большее действие, чем мелкий дождь на гранитное изваяние Клеопатры.
— Не говори глупости, Гектор Кросс, — отрезала она.
Сам Гектор не мог допустить, чтобы пираты обнаружили его, когда захватят корабль. В цепях и под сильной охраной он не сможет руководить «Операцией „Лампос“». Надо было выбрать двойника ему на замену. Эту роль могли сыграть несколько новобранцев Пэдди, темноволосых, крепкого сложения. К тому же общим мнением было, что с точки зрения араба все европейцы выглядят одинаково, и наоборот. Когда пираты захватят двойника Гектора, они могут бить его. При помощи Пэдди Гектор выбрал Винсента Вудварда, крепкого мужчину, способного перенести побои. Как сказал Винсенту Пэдди, когда Винсента захватят, ему, в отличие от Насти, по крайней мере не будет угрожать насилие. За дополнительные десять тысяч долларов Винсент с готовностью согласился стать двойником Гектора.
Однако в самый последний миг Хейзел решила, что неправильно посылать Настю вместо нее в пекло. Она подружилась с русской девушкой. И высказала свои дурные предчувствия Пэдди.
— Мне жаль араба, который попытается снять с Насти трусы без ее согласия, — с улыбкой ответил Пэдди.
Хейзел этого было недостаточно, и она настояла на откровенном разговоре с Настей. Все встретились в гостиной владельца. Хейзел долго описывала опасности, которым будет подвергаться Настя, если позволит себя схватить. Она выразила свои любовь и уважение к Насте и предложила ей отказаться от участия. Все это время Настя молчала, спокойная и непроницаемая, и внимательно наблюдала за Хейзел.