Но вот когда я с Рудольфом пообщалась, тут уж у меня сомнения отпали! Мы со Светланой Иосифовной много не тратим, нам только на коммунальные расходы и скромную еду надо. Из роскоши у нас домработница, я бы обошлась без нее, но Светлане она необходима как показатель хорошей жизни. Зарплаты у педагогов крошечные, поэтому по мере необходимости свекровь обращается к Рудольфу Генриховичу, он антиквар. Рудик из числа почитателей Никиты, он всегда нам хорошие деньги дает.
Короче, некоторое время назад звонит их скупщик, мнется, что-то путано бубнит и, наконец, спрашивает:
– Юлечка, у вас не пропадали стаканы серебряные с чернью? Их, насколько я помню, Никите один из арабских принцев подарил.
Ребятова воскликнула:
– Рудик, я не помню. Знаешь, где они стоят?
– Были в кабинете Никиты Львовича, – ответил антиквар, – я видел их в горке между окнами, там еще фарфоровые часы и двенадцать рюмок из серии «Охота».
Дивясь памяти торговца старыми вещами, Ребятова сбегала в кабинет, нашла в указанном месте рюмки, часы, но стаканов не было, о чем она не преминула сообщить Рудику.
– Юленька, – закудахтал тот, – уж и не знаю, как сказать. Вчера ко мне пришел человек. Я чуть не скончался, когда его увидел, вылитый Никита, только моложе. Я же знаю, что у Нелидова братьев нет, но, ей-богу, заподозрил Льва Яковлевича в измене Светлане Иосифовне. Две капли воды – скрипач и мой посетитель. Но, что самое странное, парень принес мне ваши стаканы и попросил их оценить. Я сглупил, начал расспрашивать, где он их взял, а затем не выдержал и воскликнул: «Простите, вы имеете какое-либо отношение к великому скрипачу Никите Нелидову?»
Сдатчик спокойно ответил:
– Вроде нет, а почему вы интересуетесь?
Рудольф честно ответил:
– Вы с ним просто одно лицо, я хорошо знал Никиту, до сих пор дружу с его матерью и женой. Мороз по коже пробрал, когда вы появились!
Незнакомец засмеялся.
– Интересно! Я бы с удовольствием познакомился со своим двойником, тем более что он, как вы говорите, талантливый музыкант.
Рудик хотел продолжить беседу, но тут в магазин вошла постоянная покупательница, весьма шумная дама, и с порога загремела:
– Умираю от жажды! Жара на улице! Духота! Дайте скорей воды со льдом.
Антиквар посмотрел на клон Никиты, а тот вежливо сказал:
– Я подожду, никуда не тороплюсь!
Когда Рудольф вернулся, ни мужчины, ни стаканов в магазинчике не было, незнакомец просто ушел.
Понимаете меру негодования Юли? Она сразу поняла, кто посетил Рудика!
Устраивать разбор полетов в присутствии Светланы Иосифовны она не хотела, ждать, пока мерзкий Сева снова появится, не могла, поэтому решила пойти к «милому мальчику» на работу. Сева не раз упоминал в разговорах клуб «Туннель», найти адрес злачного места оказалось элементарно. Юля дождалась одиннадцати вечера, убедилась, что Светлана Иосифовна крепко заснула, и поспешила на проспект за такси.
Высокий мужчина в костюме, стоявший у входа, окинул Юлю оценивающим взглядом и спросил:
– Дама, вы куда? Не ошиблись адресом? У нас развлекаловка для молодежи.
– В клуб, – решительно ответила Юлия и храбро соврала: – У меня встреча назначена с Ковалевым, надеюсь, он тут!
Суровый фейс-контроль в секунду подобрел.
– Севка? Где ж ему быть? Как всегда, на посту у бара. Идите осторожно, там лестница крутая и свет в лицо бьет!
Когда Юлия очутилась в зале, увидела возле полукруглого сооружения с бутылками Севу. Вор ощущал себя прекрасно, на его коленях сидела девочка, одетая, как показалось Ребятовой, в рваную майку и колготки.
На секунду Юле стало грустно. Вот как современные девушки проводят свободное время. А у пианистки никогда не было в юности минут досуга, и вообще она всю жизнь отдала сначала фортепьяно, а потом Никите. Но ни в музыке, ни в семейной жизни успеха не достигла. Пианисткой Ребятова не стала, однако утешалась тем, что служит гению. А потом Нелидов бросил семью, Юлечка очутилась у разбитого, нет, взорванного корыта. И никогда, ни под каким видом она не стала бы наряжаться как девушки из клуба: микроюбочки, коротенькие, открывающие живот кофтюльки, и о пирсинге не помыслила бы, а здесь у каждой второй красавицы в пупке торчало кольцо.
Собираясь в клуб, Юлия оделась так, как, по ее мнению, следует наряжаться на вечеринку. Она вытащила из шкафа дорогой костюм от всемирно известного модельера. Вещь была куплена за границей во время очередных гастролей Нелидова. Юля не шмотница, но спутница гения должна выглядеть пристойно. Она практичный человек, поэтому ее выбор пал на эту «двойку», а не на остромодную вещь. Тенденции изменятся, а классика вечна. Выходя из дому, Ребятова ощущала себя очень элегантной дамой. В уши она вдела дорогие бриллиантовые серьги, пальцы ее украшали кольца с натуральными камнями. Сумка, обувь – все было недешевым. Скромный макияж дополнял картину, а с волосами Юлечке невероятно повезло, они вились от природы и не требовали похода в салон: достаточно вымыть голову, и локоны лягут роскошной волной.
Но сейчас, стоя в зале и рассматривая разноцветную, полуголую, слегка пьяную толпу молодежи, Ребятова с тоской поняла: она тут кажется всем динозавром. Юле несколько тысяч лет, она старше Тунгусского метеорита и вызывает у местных девиц ухмылки и перешептывание. Юность Ребятовой ушла безвозвратно, и хоть она была потрачена вроде бы правильно, но почему-то Юля сейчас завидует девчонкам, которые не сумеют сыграть на рояле даже гаммы и никогда не удостаивались чести сварить Никите какао.
С большим трудом она справилась с эмоциями и твердым шагом двинулась к Севе. Она почти приблизилась к стойке, когда он ее заметил. Парень живо встал, успел подойти к Юле до того, как та села на высокий стул, и с плохо скрытым удивлением воскликнул:
– Юленька? Вот уж не ожидал вас увидеть, представить не мог, что вы заглянете в мой клуб. Почему не позвонили? Я бы вас лично встретил, провел, устроил. Вам не следует толкаться на танцполе, пойдемте в ложу.
Ребятова покорно двинулась за Севой, очутилась в небольшом, отгороженном от общего зала закутке, села на диван и выложила Ковалеву в лицо все, что о нем думает. Речь получилась страстной и обличительной:
– Я понимаю, по какой причине ты опутываешь Светлану Иосифовну заботой. Нелидова потеряла сына, ясное дело, внук ей дороже глаз. Она уже немолода, ты думаешь, что у нее нет родственников, поэтому рассчитываешь на наследство. Небось отлично знаешь, сколько стоит многокомнатная квартира на Бронной улице. И апартаменты до отказа набиты ценностями. Если сложить стоимость рояля Льва Яковлевича и скрипки Никиты, то уже получается несколько миллионов, и не рублей. Ты втираешься в доверие к Светлане, чтобы получить огромный куш, который не принадлежит тебе ни по каким меркам. И ты вор!
Сева с мягкой улыбкой выслушал Юлю, потом произнес:
– Хорошо, в ответ на вашу откровенность – моя. Но сначала задам простой вопрос: Светлана Иосифовна ощущала себя счастливой после отъезда Никиты Львовича в Индию?
Юле пришлось выдавить «нет».
– И как изменилось душевное состояние Нелидовой, когда в ее жизни появился внук, так похожий на подло бросившего мать сына? – поинтересовался Сева.
Юле очень не хотелось отвечать честно, но, как известно, уговор дороже денег, поэтому она процедила сквозь зубы:
– Она повеселела, помолодела, перестала жаловаться на здоровье, словно сбросила с плеч десять лет.
– А вы любите Светлану? – не успокаивался Сева.
– Очень! – выпалила Юлия.
– Ну тогда должны, наоборот, всеми силами завлекать меня в дом, а не гнать оттуда, – засмеялся нахал. – Ведь именно я благотворно влияю на бабушку. Юля, может, вы просто увидели во мне конкурента? Сами ждете наследства? Но прав на жилплощадь и имущество Нелидовой у вас по закону нет!
Юля заморгала, а Сева, поняв, что противник растерян, с удовлетворением продолжал:
– Я родной внук, если надо, готов на анализ ДНК, сдадим с бабушкой кровь, и лаборатория установит родство. А вы кто?
– Жена Никиты, – ответила Юлия.
– Нет, – засмеялся Сева, – ваш брак никогда не оформлялся, вы чужой человек, а мы с бабулей единокровны. Если Светлана Иосифовна не оставит завещания, все достанется мне.
Юля разинула рот, а Сева говорил дальше:
– Но давайте посмотрим на это дело под иным углом. Я богат, вы не раз видели во дворе мои машины, сейчас находитесь в моем клубе, зачем мне наследство? Эх, Юля, Юля, не все такие жадные, как вам думается. Я просто очень одинок, нуждаюсь в близком человеке, а Светлана Иосифовна тоскует, потеряв сына. Мы нашли друг друга, что же тут плохого? Не мешайте нам жить, в конце концов, вас не касаются наши семейные дела.
– Я не посторонняя, – чуть не зарыдала Юлия.
– Нет, совершенно чужая, – заявил Сева. – Бабушка терпела вас исключительно ради сына!
– Я не посторонняя, – чуть не зарыдала Юлия.
– Нет, совершенно чужая, – заявил Сева. – Бабушка терпела вас исключительно ради сына!
– А ты вор! – закричала Ребятова. – Спер картины из кабинета отца! Думал, раз мы туда не ходим, то и не заметим. Украл фигурки! Стаканы! Не смотри так, не изображай удивление, мне звонил Рудольф, он тебя описал в подробностях! Мразь! Не смей более приближаться к нашей квартире!
Лицо Севы враз потеряло милую улыбку.
– Вы, Юлия, живете не в своем доме, а из милости находитесь в гостях у матери своего любовника. Лично вам принадлежит комнатенка в коммуналке с пятью соседями. И не вам решать, кому, когда и сколько времени проводить в доме Светланы Нелидовой. Зря вы затеяли этот разговор. Я не хотел вас травмировать, но раз дело приняло такой поворот, скажу правду. Юлия, подумайте, как я вынес вещи? Прихожу тогда, когда Светлана дома. И объясните, как я смог бы шарить в кабинете отца, когда она рядом, а?
Юля опешила.
– И с чего бы мне идти к Рудольфу? – не останавливался Сева. – Полно барыг, которые заплатят за краденое.
Ребятовой удалось победить свою растерянность.
– Верно, да только они дадут копейки, а Рудик никогда не обманывает людей, всегда выплачивает нормальную сумму, и он единственный в Москве, кто сразу дает деньги, а не ждет покупки сданной вещи. Все знают: если приспичило продать раритет, ступай к Рудольфу. Поэтому ты к нему и помчался, только не знал, что мы с ним в тесной дружбе.
Сева щелкнул языком.
– Все-то я у вас подлец, не работает у вас логическое мышление. Ну хорошо, я пытался не ранить вас, но ничего не получается, слушайте горькую правду. Вещи мне дает сама бабуля, она хочет от вас избавиться, вы ей до тошноты надоели.
Глава 32
– Надоела? – повторила Юля. – Я? Нелидовой?
Сева кивнул:
– Бабушка со мной откровенна. Она принимала вас потому, что Никита хорошо относился к любовнице. Светлане Иосифовне хотелось порой побыть с сыном вдвоем, вместе с ним отправиться на гастроли, самой заботиться о нем, но вы всегда перехватывали инициативу, выдирали из рук матери вожжи, оттесняли ее. Вы всех замучили своей заботой, задушили в объятиях. Никита не выдержал вашей давящей любви и сбежал.
– Он из-за меня уехал? – отшатнулась Юля.
– Конечно, – фыркнул Сева, – из липкой паутины освободился, а вот бабушке не повезло. Она очень надеялась, что любовница сына ее покинет. Но нет, вы угнездились в квартире, теперь хлопочете вокруг Светланы Иосифовны. Она человек деликатный, не может жестко сказать: «Ребятова, оставь меня в покое, дай пожить в свое удовольствие».
И еще она в курсе, что у вас нет нормальной жилплощади. Вытурить вас в коммуналку пожилая дама не способна. Она задумала купить вам однушку, поэтому дает мне вещи, а я их сбываю. Почему бабушка сама не ездит к Рудольфу? Она понимает, что антиквар в хороших отношениях с вами, понимает: скупщик сразу сообщит вам, что вещи уходят из дома. Никого другого Светлана Иосифовна не знает, поэтому попросила о помощи меня. А я на днях совершил глупость. Вы правы, Рудик дает денег больше, чем его коллеги, вот я и решил: со мной он незнаком, оттащу мужику стаканы. И вот что вышло! Ну, как? Успокоились?
Юлия не понимала, как реагировать на услышанное. В ее голове, как назло, ожило неприятное воспоминание. Вот Светлана идет по коридору с мятой рубашкой сына в руках, а Юля выхватывает у нее сорочку и сама берется за утюг. Вот Нелидова собирается сварить Никите супчик, Юля же бодро говорит:
– Лучше отдохните, я у плиты постою.
В прошлую субботу Светлана Иосифовна неожиданно вошла в ванную, увидела под душем Юлю и воскликнула:
– Ой, прости, я хотела в пене полежать. Закончишь плескаться, проветри, мне не нравится, когда здесь влажно.
Похоже, хозяйка была недовольна фактом оккупации санузла.
А вчера Света сразу ушла из кухни, едва в нее вошла Юлия.
– Надеюсь, у вас хватит благородства не затевать выяснения отношений с моей бабушкой, – завершил рассказ Сева. – Она может после скандала с вами слечь с инфарктом. Мы оба любим ее, ради нее нам следует молчать о сегодняшней встрече.
Юля снова открыла бутылку минералки и стала пить. Я терпеливо ждала. Ай да Сева! Мастер художественного вранья! Похоже, он никогда никому не говорил ни слова правды. И у него не отнять умения выкручиваться из любых ситуаций: Сева ловко выныривает сухим из трясины и обладает ярким артистическим талантом. Его бы дар, да в мирных целях! Ладно, с ним все ясно, конечно же, Юлия права: он надеется на бабушкино наследство. А я получила ответы на несколько вопросов. Поняла, что за женщина в драгоценностях и элегантной одежде заглянула в клуб к Севе. Арт-директор Павлик предположил, что дама – любовница Всеволода, а еще он говорил про наличие у мальчика-мажора шикарной квартиры в центре Москвы. Вот и сложилась картинка: Сева небось хвастался апартаментами на Бронной. А Виктор, которого он приводил к Светлане Иосифовне, вовсе не друг. Может, риелтор или барыга, у которого Сева просил денег в долг, продемонстрировав квартиру в качестве залога.
Юля вертела в руках пустую бутылочку.
– Я уехала домой, пару дней пыталась осознать происходящее, не знала, как лучше поступить, а затем поймала Севу.
– Где? – заморгала я.
Юлия скривилась.
– Ну прямо дурное кино. Неделю назад мы со Светланой должны были ехать в Подмосковье, в детский дом. Интернат устраивал фестиваль искусств, нас попросили быть членами жюри. Тащиться туда очень не хотелось, мы теряли целый день, выехать предстояло в семь утра, вернуться поздно вечером. Слушать плохо сыгранные пьески, которые детки разучивали с местным педагогом, мучительно, но отказаться невозможно. Мы дали согласие. В назначенный час прибыл микроавтобус, мы двинулись в область, и вдруг звонок от директора приюта. У двух воспитанников только что диагностировали корь, опасную для взрослого человека. Мероприятие в аварийном порядке отменили. Нехорошо признаваться, но мы обрадовались и попросили шофера отвезти нас в музыкальную школу. Светлана Иосифовна вошла в свой рабочий кабинет и вдруг сообразила: портфель, с которым она ходит на службу, остался в квартире. В поездку она прихватила другую сумку. Короче, я поспешила домой. Только завернула во двор, глядь, а из подъезда с большим свертком в руках вышмыгивает Сева. Меня он не заметил, сел в машину и дал газу. И автомобиль у него не роскошный, самый что ни на есть обычненький, марки не назову, я в них не разбираюсь. И я все поняла! Ну прямо в секунду озарило! Ковалев врун и вор! А я поверила его россказням, он меня загипнотизировал. С какой радости Всеволоду в наше отсутствие приезжать? Да еще рано утром? А вот вам и ответ: подлец знал, что бабушка отправится надолго в интернат, апартаменты будут свободны, никто ему не помешает там пошарить. Что же до ключей…
Я прикрыла глаза, отлично зная, что сейчас услышу.
– Светлана Иосифовна держит в электрощитке на лестнице запасные, – частила Юля, – она несколько раз теряла связку, приходилось ломать дверь. Вот как Сева попадал в квартиру. Мы в школу, а он грабить!
Юлия задохнулась от возмущения.
– Дай еще воды!
Я протянула ей новую бутылку.
– И как ты поступила?
Ребятова расслабила плечи.
– Первый порыв – побежать к свекрови и выложить ей правду – я подавила в зародыше. Не скрою, очень хотелось раскрыть Нелидовой глаза. Всеволод подлец, но он прав: Светлана Иосифовна не переживет второй потери. Сева заменитель Никиты, в некотором плане он для Нелидовой лучше сына. Чего греха таить, Никита гений, а как всякий талантливый сверх меры человек, он обладает сложным характером. Всеволод же мошенник, но он весьма мил. Отнять у Нелидовой «мальчика» невозможно, дать ей правдивую информацию – чревато инфарктом или инсультом, сделать вид, будто ничего не знаю, преступно. Как тебе такой расклад? Не смотри на меня так. Да, зову Светлану свекровью, я, по сути, ее невестка.
– Тебе пришлось нелегко, – с сочувствием констатировала я.
– И я нашла выход, – кивнула бывшая коллега. – Позвонила Женьке Ковалевой. Мы хорошо знакомы, работали вместе, но мне на моральное состояние ее наплевать!
Я с укоризной посмотрела на Юлю.
– Зачем тебе понадобилась Жека?
В глазах Ребятовой промелькнула ревность.
– А пусть первая любовница Никиты узнает, на что способен ее сыночек! Ей полезно услышать про воровство и обхаживание наивной бабушки. Я подумала и сообразила: Сева наврал, небось не такие у него и жуткие родители.
– Ему достались уникально порядочные мать и отчим, который заботился о пасынке трепетнее, чем о родном сыне, – возмутилась я.
– И вырос в семье у них негодяй и подлец, – буркнула Юлия. – Евгения меня к себе пригласила, сказала, что будет одна дома. Лучше приехать к восьми вечера.