Невинные - Джеймс Роллинс 32 стр.

— Ты прочел это?

Он глядел в сторону, но чувствовал, как ее взгляд обжигает его.

— Ты читал их все? — спросила она.

Лгать ей он не мог и обернулся к ней.

— Я хотел сберечь их на случай, если ты передумаешь, дабы твой дар не был утрачен для мира.

— Дар? Это не дар. И решать, что с ним делать, только мне. Я верила, что ты — один-единственный человек на свете, способный это понять.

— Я думал, что служу тебе.

— Как? Когда? Сотню лет ты предавал меня.

В свете огня блеснула полоска, оставленная слезой. Она размазала ее тыльной стороной ладони по гладкой щеке. Иуда шел против ее заветных желаний снова и снова. Он прочел в ее взгляде, что прощения за эти проступки не будет.

— Я делал это ради тебя, — прошептал он.

— Ради меня? — В ее голосе зазвенела сталь. — Не ради собственного любопытства?

Ответа на этот вопрос у него не было, так что вместо того он задал встречный вопрос, приподняв листок:

— Когда? Сколько времени потребует исполнение этого пророчества?

— Это лишь пророчество. — Ее лицо было чистой доской, по которой невозможно прочесть ровным счетом ничего. — Одна возможная тень будущего. Это не определенность, не необходимость.

— Это должно произойти, — настаивал Искариот.

Он понял правдивость прорицания, как только прочел ее слова.

Он предал Иисуса.

Теперь он должен предать мир людей.

— Тебе не дано этого знать, — она пересекла комнату, чтобы встать перед ним. — Ты не должен свершать это темное дело, опираясь на мои слова. Ничто в этом мире не решено окончательно. Как и всех людей, Бог наделил тебя свободой воли.

— Моя воля роли не играет. Я должен найти Христово Евангелие. Я должен дать этим событиям ход.

— Пророчество нельзя исполнить насильно! — Голос ее возвысился в столь диковинном для нее гневе. — При всей своей заносчивости даже ты не можешь этого не знать.

Он снова поднял листок в таком же гневе.

— Я вижу это. Я знаю это. Мы должны делать то, ради чего созданы. Я предатель. Ты прорицательница. Разве не воспротивилась ты Богу, не поделившись с ним пророчеством о предательстве Люцифера? Разве не за это ты низвергнута? А теперь хочешь воспротивиться Ему снова!

Она потрясенно воззрилась на него. Он понимал, что высказал вслух величайшее из ее опасений, и хотел бы взять слова обратно.

Слезы засверкали в ее ясных глазах, но она сморгнула их прочь. Отвернулась от него, подняла капюшон плаща, чтобы тот скрыл ее лицо, и выбежала из двери в звездную ночь.

Он ждал, что она вернется к нему, ибо гнев ее преходящ, что удастся вымолить у нее прощение. Но когда взошло утреннее солнце, а Арелла не вернулась, он понял, что она не вернется уже никогда.

Иуда глубоко вдохнул ночной воздух, помня все.

После того как Арелла покинула его, он странствовал по Европе, где много лет провел в расследовании слухов, пересказываемых лишь шепотом, об утерянном Христовом Евангелии. И узнал о другом пророчестве, связанном с книгой, — том, где говорится о священном трио.

Так что искал и его.

Однажды осенним вечером, идя по следу молвы, ходящей среди сангвинистов, он отыскал графиню Элисабету Батори — ученую женщину, состоящую замужем за могучим воином и связанную с рыцарем Христовым.

Как и Церковь, он думал, что эти трое могут оказаться предсказанным трио, пока отец Корца не обратил графиню в стригоя и она предположительно не была убита.

И все же Иуда был по-прежнему убежден в могуществе рода Батори. В каждом поколении он выбирал одну из женщин этой династии, чтобы обучать ее и защищать, отравляя ее кровь против стригоев, дабы ее ни за что не могли обратить, как прародительницу.

Большинство женщин служили ему верой и правдой, пока династия не оборвалась на Батории Дарабонт. Но к тому времени утраченное Евангелие от Христа уже вернулось в мир предвестником того, что Иуда должен сделать дальше.

Он поднял стеклянную пластину и прочел эти слова.

Когда слова Его, начертанные кровью, извлекут из заточения в камне, исторгший Его из мира сего споспешествует Его возвращению, воспалив эру огня и кровопролития, окутав землю и все ея твари пеленами мрака.

Наконец-то это время пришло.

Глава 37

Томми дрожал на ветру, продувающем открытую платформу буровой насквозь, унося с собой остатки сонливости.

Он смотрел через площадку на стоящий там серебристый вертолет с зачерненными окнами и большой радарной антенной, торчащей из носа. Судя по элегантным обводам и необычным приспособлениям, машина сделана на заказ и стоит очень дорого. Рядом с вертолетом стоял пилот, одетый в черный летный костюм со шлемом и перчатками. Не было видно ни полосочки кожи, из чего напрашивался вывод, что он подобен Элисабете и Алексею.

Стригой.

Рядом с ним стояла Элисабета. Хотя до рассвета оставалось еще два часа, она тоже была закутана от макушки до пят — высокие сапожки, черные брюки, жакет с длинным рукавом и перчатки, а также закрывающая лицо вуаль. В вуали была прорезь для глаз, но Элисабета держала наготове солнечные очки, чтобы надеть их, едва забрезжит рассвет.

Искариот махнул рукой в сторону летательного аппарата.

— Все на борт!

Не имея выбора, Томми пригнувшись прошел под винтами, пришедшими в движение, и забрался в вертолет. Его терзал ужас. Куда его везут? Он вспомнил разговор Искариота об участи, интуитивно угадывая, что она ему не понравится.

Пристегиваясь, он заметил, что Элисабета вертит в руках плечевые и поясные ремни, не зная, что с ними делать.

— Нужна помощь? — поинтересовался Томми.

— Это похитрее, чем взнуздать целую упряжку, — проворчала она, но все-таки сообразила, что к чему, и наконец пристегнулась в соседнем с ним кресле.

Искариот переговорил с пилотом, потом забрался в кабину вместе с обоими качками-телохранителями. Когда он захлопнул дверцу, в кабине наступила кромешная тьма. Сквозь окна не пробивалось ни лучика света. Томми не видел ровным счетом ничего и обрадовался, когда включили искусственное освещение.

Элисабета неспешно подняла вуаль и сняла солнечные очки.

Искариот вручил каждому по паре беспроводных наушников. Томми надел свои, и Элисабета последовала его примеру, явно следя за каждым его движением.

Звук двигателя стал громче, и они рывком поднялись с площадки. Не видя, что творится за окнами, Томми мог судить о том, на какую высоту они поднялись и когда перешли на горизонтальный полет, лишь по ощущениям в желудке.

Подавшись вперед, Томми поглядел на ветровое стекло. Оно тоже оказалось непроницаемо черным. Как же пилот узнает, куда лететь?

Из наушников раздался голос Искариота, заметившего этот взгляд.

— На носу вертолета смонтирована цифровая камера. Давай покажу.

Протянув руку над коленями Томми, он щелкнул выключателем, расположенным возле подлокотника. Перед мальчиком опустился монитор. И зажегся, показывая простор волн в лунном свете и чистый горизонт впереди.

— Возле твоей правой руки есть небольшой джойстик, — сообщил Искариот. — С его помощью ты можешь двигать камеру.

Томми на пробу провернул джойстик по кругу, и картинка на экране совершила оборот на все 360 градусов. Повсюду были лишь волны, неустанно преследующие друг друга. На горизонте небо смыкалось с водой. Позади вертолета мерцающие огоньки нефтяной платформы становились все меньше и меньше. Снова повернув камеру вперед, Томми заметил низко над водой группу микроскопических огоньков, направляющихся в их сторону.

Другой вертолет.

Искариот выпрямился в кресле, а потом склонился к пилоту.

— Кто это?

— Не знаю, — ответил пилот. — Я просканировал его приборами ночного видения. На корпусе никакой явной маркировки, но смахивает на арендованную машину. Может быть, туристы.

— Перед рассветом? — презрительно фыркнул Искариот. — Подлети-ка поближе.

Их машина резко пошла вниз, идя на перехват другого летательного аппарата.

Искариот завладел джойстиком, оттолкнув руку Томми, щелкнул тумблером, и изображение стало более ярким, состоящим из серебристо-серых оттенков.

Ночное видение.

Внезапно камера совершила наезд, сфокусировавшись на ветровом стекле другого вертолета.

Томми узнал лицо пилота, виденное в ледяном лабиринте.

Томми узнал лицо пилота, виденное в ледяном лабиринте.

Шок узнавания быстро сменился надеждой. Это один из священников, один из тех, кто помогал освободить его изо льда.

Они нашли меня!

Он не знал, каким образом, но ему было все равно.

Может, они смогут спасти меня… спасти нас.

Он бросил взгляд на Элисабету, тоже смотревшую на экран. Она улыбнулась уголком рта, словно не могла удержаться.

— Сангвинисты нас выследили.

Гнев полыхнул в голосе Искариота и бросился кровью ему в лицо.

— Сбей их.

В уголке экрана появилась желтая пиктограмма с четырьмя ракетками. А под ними — одно-единственное слово:

Hellfire.[22]

Ничего хорошего это не сулит.

Ощутив рокот под сиденьем, Томми представил, как открывается люк и наружу выдвигается пусковая кассета.

На экране одна желтая ракетка покраснела.

Ой-ё.

Прижавшись носом к окну, Эрин смотрела, как другой вертолет пикирует на них. Раньше она заметила летательный аппарат, поднимающийся с галактического скопления огней нефтяной платформы дальше в море, будто мошка. Казалось, «вертушка» направится к берегу, далеко разминувшись с ними, но вдруг она свернула наперерез, явно намереваясь приглядеться поближе.

Джордан предположил, что это может быть охрана буровой, направляющаяся проверить неизвестный вертолет. Времена нынче неспокойные.

И вдруг чужак спикировал прямо на них.

Внезапно из-под него со вспышкой пламени вырвался дым.

— Ракета! — крикнул Христиан спереди.

Эрин швырнуло назад — это священник бросил вертолет свечой вверх. При этом машина увалилась вправо, а слева со свистом пронесся клуб дыма, едва не задев посадочную лыжу.

Секундой позже в море под ними прогремел взрыв, и вертолет содрогнулся от удара взрывной волны. В небо взмыл столб воды и дыма.

Христиан тотчас из восхождения метнул вертолет в стремительное пике, от которого засосало под ложечкой, пытаясь этим маневром перехитрить противника, но по сравнению с набросившейся на них осой-убийцей взятая в аренду машина казалась просто неуклюжей жирной пчелой.

Черные воды стремительно надвигались на них.

Эрин со свистом втянула воздух. Джордан крепко вцепился в нее.

В считаных дюймах от гребней самых высоких волн вертолет наконец прекратил пике, быстро и низко помчавшись над водой. Вывернув шею, Эрин увидела, что второй вертолет буквально висит у них на хвосте. Он завалился на бок, скользнув ближе к поверхности воды, затем выровнялся и устремился за ними, одновременно поднимаясь.

Им ни за что не уйти.

— Попытаюсь добраться до платформы! — крикнул Христиан. — Воспользуемся ею как щитом.

— Когда он пролетал над нами, я заметил в кассете еще три ракеты, — прокричал Джордан в ответ.

Еще три шанса быть убитыми.

Христиан сражался с джойстиком, будто жившим собственной жизнью. Вертолет несся над водой зигзагами, направляясь к нефтяной платформе. Справа с визгом пронесся еще один след дыма, разорвавшись в море и взметнув волну дыма с водой, окатившую машину целиком.

Еще два шанса…

Буровая платформа уже высилась впереди, будто украшенный иллюминацией небоскреб, возносящийся прямо из моря.

Эрин на минутку позволила себе проникнуться надеждой.

А затем пощечину им дала сама Природа.

Особенно высокая волна зацепилась макушкой о посадочные лыжи. Машина вздрогнула и закачалась, будто канатоходец, едва удерживающий равновесие. На одно тошнотворное мгновение Эрин показалось, что вертолет вот-вот опрокинется в море. Но он все-таки выровнялся, вырвавшись из хватки волн.

Эрин испустила вздох облегчения.

— Держитесь! — гаркнул Христиан.

Горло у нее перехватило. Они слишком потеряли скорость, и от очередной ракеты уже ни за что не увернуться. Эрин встретилась с Джорданом взглядом, а Христиан снова бросил вертолет вниз — на этот раз вроде бы намеренно цепляясь лыжами за воду.

Инерция швырнула Эрин на привязные ремни из-за резкого торможения. Вертолет резко клюнул носом.

Скользнув под задранным хвостом машины, ракета взорвалась прямо под ней.

Пламя расцвело по обе стороны вертолета, своими языками лизнув иллюминаторы. Мир завертелся в головокружительном вихре дыма, огня и воды. А затем машина легла боком на воду. В темный салон клубами повалил черный дым.

Вертолет задержался еще на мгновение для последнего вздоха.

И ушел под воду.

Иуда разглядывал плавающие обломки и расплывающееся по темной воде черное пятно. Вертолет завис на месте, медленно поворачиваясь, чтобы можно было осмотреть море в поисках выживших.

— Сэр? — спросил пилот.

Искариот прикинул шансы, что кто-либо мог выжить во время последнего удара. Смахивает на то, что ракета попала вертолету прямо в хвост. Уцелеть при таком прямом попадании не способен никто; даже несокрушимые тела сангвинистов, порванные в клочья осколками металла, исцелиться не смогут.

Кроме того, сверился он с платиновыми часами «Ролекс Яхт-Мастер» на запястье, это уже не играет ни малейшей роли.

Будь здесь уцелевшие или нет, остановить его уже не под силу никому. До рассвета меньше двух часов. Даже если сангвинисты каким-либо образом выжили, настичь его не в их власти.

И все же…

— Свяжись с командой, оставшейся на платформе, — приказал он. — Пусть они прочешут эти воды и держат ухо востро.

— Есть, сэр!

— А потом давай к берегу.

Иуда поглядел на мальчишку, по лицу которого после атаки разлилась мертвенная бледность.

Теперь тебя никто не спасет.

Глава 38

Эрин сотрясал кашель, выворачивающий наизнанку.

Она ощущала вкус крови и чуяла дым.

Джордан крепко сжимал ее руку.

Живы — но надолго ли?

Вода была уже за всеми окнами вертолета, продолжавшего погружаться в холодные глубины. Красное аварийное освещение окрашивало салон в красное и черное. Вода просачивалась внутрь, мало-помалу заливая пол.

Выпутавшись, Рун вместе с Бернардом, расплескивая воду, пробрался вперед, к Христиану, безвольно обвисшему на своих ремнях. Вдвоем они освободили его от привязи.

Следуя их примеру, Эрин принялась возиться с пряжкой своих ремней, к счастью, тотчас расстегнувшейся. Джордан сделал то же самое, после чего включил фонарик. И приложил ладонь к иллюминатору.

На какой мы глубине?

Вода за окнами была черна, как нефть.

Джордан отодвинулся в сторону, уступая дорогу Руну, с плеском шедшему к ним, неся Христиана за руки. Ноги держал Бернард. Все лицо молодого сангвиниста было залито кровью.

Да жив ли он вообще?

Джордан указал на окно.

— Нужно выбираться отсюда. Рун, вам хватит сил выбить это окно?

— Полагаю, да.

— Нет! — вскинулась Эрин. — Неизвестно, на какой мы глубине. Давление может превратить нас в лепешку. И даже если мы выберемся, то вряд ли выплывем на поверхность за один вдох.

— Надо попытаться, — сдвинул брови Джордан. — Не сделав ничего, мы утонем уж наверняка.

— Джордан прав, — кивнул Рун. — Я постараюсь оградить вас обоих и доставить на поверхность. Бернард может нести тело Христиана сам.

Эрин обхватила себя руками, глядя на поднимающуюся воду, уже доходящую до бедер, и понимая, что они не правы. Поискав по салону взглядом, она окликнула их снова.

— Подождите! Есть другой способ!

Джордан оглянулся на нее.

— Тебе это не понравится, — предупредила она.

— Что? — нетерпеливо спросил Джордан.

Эрин указала на длинный ящик, привязанный под водой, — тот самый, который Бернард захватил на случай, если придется обезопасить графиню. И сказала:

— Он может послужить нам спасательной капсулой.

Джордан сжал зубы, явственно не горя желанием возлагать надежду выжить на гроб. И все же кивнул, признавая, что она права.

Рун быстро сорвал стропы, удерживавшие гигантский пластиковый ящик на полу, и тот всплыл на поверхность, продемонстрировав положительную плавучесть.

— Он должен защитить нас от давления, — пояснила Эрин. — И там должно быть достаточно воздуха, чтобы мы двое продержались до поверхности.

— Слишком много должно, — заметил Джордан.

Но более удачной альтернативы попросту не было.

Как только Рун откинул крышку, Джордан забрался первым и улегся на спину. Поднял руки, будто приглашая Эрин лечь в постель. Она тоже забралась в гроб, к нему в объятья, и Джордан крепко прижал ее к себе.