Пит остановился. Он посмотрел назад вдоль коридора, по которому они только что прошли. Двадцать лиц с ужасными родимыми пятнами глядели на него, вызывая отвращение. Теперь, когда наступил момент рассказать ей всю правду, он понял, как трудно будет это сделать. Времени было так мало. В любой момент мог появиться Моу.
— Я нарочно привел тебя сюда, чтобы сказать кое-что. Боюсь, тебе будет неприятно это услышать.
Она быстро взглянула на него, и он заметил, как она напряглась.
— Что это значит?
— Я не Берт Стивенс. Меня зовут Пит Вайнер. У нас мало времени. Пожалуйста, выслушай меня и не пугайся.
Он увидел, как тревога появилась в ее глазах, и почувствовал к ней отчаянную жалость. Внезапно выяснить в запутанном лабиринте, что человек, с которым ты оказалась там, не тот, за кого его принимали, подумал он, довольно страшно. Он попытался улыбнуться ей.
— Я не понимаю, — сказала она твердо. — Это что, шутка?
— Я хотел бы, чтобы это было так, — искренне сказал он. — Перед тем как я скажу тебе что-нибудь еще, я хочу, чтобы ты знала: ни за что на свете я не сделаю тебе ничего плохого. Со мной ты в безопасности. Поэтому, пожалуйста, попытайся не пугаться.
Она отошла от него на шаг.
— В чем дело?
— У нас мало времени, — сказал он, подбирая в уме правильные слова. — Я сам не знаю, из-за чего все это, но меня послали убить тебя. Человек, который преследовал нас, пришел вместе со мной. Он опасен. Я знаю, что это звучит неправдоподобно, но он убьет тебя, если застанет одну. Единственная возможность спасти тебя — это убить его, тогда ты сможешь скрыться. Вот почему я привел тебя сюда. Ты должна делать в точности то, что я тебе скажу…
Он остановился, когда увидел, как глаза ее потемнели от ужаса. Слушая его спокойный ровный голос, она решила, что перед ней сумасшедший. Газеты часто писали об ужасных сумасшедших, которые заманивали девушек в пустынные места и убивали их. Она выпрямилась, глядя на Пита и подняв руки в умоляющем жесте, — не подходи. Глядя на растущую в ней панику, Пит сдерживал себя. Он понимал, как опасно говорить ей правду. Он предполагал, что ока может прийти к заключению, что он сумасшедший. Он так и понял, что она так думает.
— Пожалуйста, не бойся, Фрэнсис, — сказал он. — Пожалуйста, поверь мне. Я не причиню тебе вреда. Разве ты этого не видишь? Разве ты не видишь, что я только хочу помочь тебе?
— Уходите, пожалуйста, — ответила она, побледнев, но все еще владея собой. — Я смогу найти выход и без вашей помощи. Только, пожалуйста, уходите и оставьте меня.
— Я уйду, — сказал он серьезно, — но сначала ты должна выслушать все, что я тебе скажу. Этому человеку, который преследует нас, приказано убить тебя. Я не знаю, почему, но он сделает это, если я не остановлю его. Они дали мне твое фото, чтобы я узнал тебя. Посмотри, я покажу тебе его. Может, тогда ты поверишь, что я говорю правду.
Видя ее растущую панику, он поспешил засунуть руку в карман за бумажником. Он чувствовал, что если ему только удастся показать ей фото, она должна осознать угрожавшую ей опасность. Но когда он спеша доставал бумажник, его часы зацепились за ручку стилета. Тот выскользнул из ножен и упал на землю у ее ног.
Увидев стилет, Фрэнсис пришла в ужас. Она взглянула на Пита и увидела его испуганные виноватые глаза. Холод сжал ее сердце. Теперь она не колебалась. Она уверилась, что он опасный сумасшедший, который завел ее в лабиринт из зеркал, чтобы причинить ей зло. Она понимала, что не сможет противостоять ему. Поэтому она повернулась и побежала.
— Фрэнсис! Пожалуйста!
Но его отчаянный крик только подстегнул ее, и она понеслась между зеркал. Во время бега она пальцами левой руки касалась зеркальной стенки. Только так можно было обнаружить поворот, который они пропустили. Обнаружив его, она повернула налево и бросилась по другому пути. Темные волосы развевались за ней, лицо побледнело, дыхание прерывалось. Она не представляла, как долго бежала, как часто поворачивала. Похоже, она всякий раз возвращалась на одно и то же место.
В конце концов, она уже больше не могла бежать. Она остановилась и прислонилась к зеркальной стене, прижав руки к груди и закрыв глаза. Она попыталась восстановить дыхание. Через какое-то время она открыла глаза и посмотрела на свое отражение в зеркале напротив. Она была шокирована, увидев, как испуганно она выглядит, какие у нее громадные глаза и в каком беспорядке волосы.
Фрэнсис не имела ни малейшего понятия, где она. Она могла быть в нескольких ярдах от Пита, а могла быть и в центре лабиринта. Она подумала, а что, если позвать на помощь, но вдруг Пит неподалеку и доберется до нее прежде, чем подоспеет помощь? В конце концов, Фрэнсис решила, что нужно попытаться спастись самостоятельно. Взглянув вдоль прохода, который в отражении зеркал, казалось, не имел ни начала, ни конца, она почувствовала, что страх охватил ее еще сильнее.
Все это было, как в кошмарном сне. Ей хотелось сесть на пол и кричать, уступить слабости, спрятать лицо в руки и ждать, пока кто-нибудь не найдет ее. А если первым ее найдет Пит? Она вытерла слезы и попыталась взять себя в руки. А если снова пойти по лабиринту, подумала она, и на каждом перекрестке поворачивать налево, удастся ли выбраться к выходу? Она медленно пошла вперед, стараясь уловить малейший подозрительный звук, который может донестись. Она прошла не более нескольких ярдов, как почувствовала непреодолимое желание оглянуться назад. Фрэнсис остановилась и повернулась. Тут же она заметила в конце прохода какое-то движение. Сердце ее замерло, потом стало неистово колотиться. Она было бросилась бежать, но остановилась, заметив, что фигура позади нее сделала то же самое. Вскрикнув, она сообразила, что видит в зеркале свое собственное отражение.
Фрэнсис продолжала путь. Добравшись до дальнего конца прохода, она поняла, что снова попала в тупик, и почувствовала, как ее охватывает паника. Она повернулась, чтобы возвратиться назад, и ее глаза снова заметили какое-то движение в конце коридора. «Ну, второй раз я не попадусь», — подумала она. Но вдруг холодные мурашки поползли у нее по спине: фигура перед ней двигалась совсем не так, как двигалась она. Она остановилась и присмотрелась.
Приземистый, с квадратными плечами человек в черном костюме стоял, наблюдая за ней. В руке у него блестел автоматический пистолет. Это был Моу.
Глава 5
Конрад минут двадцать лихорадочно разыскивал трехместный автомобиль на различных стоянках, окружающих парк. Все еще занимаясь поисками, но уже представляя себе их безнадежность, он вдруг услышал полицейскую сирену и увидел Бардена в машине, наполненной полицейскими, которая сворачивала на улицу, ведущую к главному входу в парк.
Конрад побежал им навстречу. Машина остановилась, и Барден, разгоряченный и разозленный, высунулся в окно.
— Ну, как ты тут? — спросил он. — Уже нашел автомобиль?
— Выключи эту проклятую сирену, — огрызнулся Конрад. — Хочешь, чтобы те двое с перепугу начали действовать?
Барден вылез из машины, а сержант-водитель выключил сирену.
— Ладно, пошли. Так ты нашел машину?
— Да здесь, наверное, тысяч десять этих проклятых автомобилей. Расставь людей и пусть ищут. Еще будут люди?
— Пара больших машин идет сзади. Капитан поднимет шум, когда узнает, что я вывел резерв.
— Если эта девушка будет убита, окружной прокурор поднимет такой шум, какой Мак Кену и не снился! Отправляй людей!
— Подожди минутку, — Барден взял Конрада за руку. — Посмотри, кто идет, — и показал пальцем на высокого молодого человека, подстриженного под ежик, в красной разрисованной рубахе поверх брюк. В руках он нес целую коллекцию кукол, ваз, коробок с леденцами. Рядом с ним шла девушка в белом спортивном платье. — Кажется, это именно те двое, которых мы ищем.
— В этом парке может быть тысяча таких ребят, которые носят рубашки, — простонал Конрад, — но я спрошу. — Он шагнул к Бастеру Уокеру. — Вы только что приехали с Леннокс-авеню? — спросил он и почувствовал, как по спине пополз холодок при виде явного удивления на лице Бастера.
— Да, оттуда, — ответил он. — А вы откуда знаете?
Конрад посмотрел на Ванти.
— Вы — мисс Бойд?
— Да, — равнодушно ответила она.
Конрад сделал знак Бардену, который присоединился к ним.
— Это те самые двое. Займись ими, Сэм.
Барден загудел:
— Я — лейтенант Барден, городская полиция. Где мисс Колеман?
— Фрэнсис? — Бастер изумленно уставился на него. — Что вам от нее нужно? Что случилось?
— Отвечайте на вопрос, — рявкнул Барден. — Где она?
— Мы оставили ее в парке.
— Одну?
— Нет, она с Бертом.
— Берт — кто это?
— Да Берт Стивенс, конечно. Что все это значит?
— Да Берт Стивенс, конечно. Что все это значит?
Барден взглянул на Конрада. Тот спросил:
— У этого Стивенса есть родимое пятно на щеке?
— Да. Винно-красное пятно на правой стороне лица.
— Вы уверены, что его имя Стивенс?
— Он так сказал. Значит, что-то не так?
— Значит, точно вы не знаете его имени?
— Нет, не знаем, — вмешалась Ванти. — Мне не понравился его вид сразу же, как только он пришел домой к нам. Видите ли, мы собирались поехать на пляж: Фрэнсис, Терри Ленсинг, Бастер и я. Терри позвонил, чтобы сказать, что не может поехать и посылает Берта Стивенса, своего приятеля, вместо себя. Он сказал, что он — Берт Стивенс, но так как раньше я его не видела, я не знала, так ли это.
— Где точно вы расстались с мисс Колеман?
— Они пошли в лабиринт, — сказал Бастер.
— Какой лабиринт?
— Зеркальный лабиринт. Это в конце этой улочки, за большим тентом. Я все же хотела бы узнать, что все это означает?
— Нет времени объяснять, — резко бросил Конрад. — Оставайтесь здесь. Вы можете еще понадобиться. — Он повернулся к Бардену. — Пошли!
И, не ожидая реакции Бардена, бросился вперед, пробивая себе путь в толпе по направлению к большому тешу.
Барден задержался ровно настолько, чтобы проинструктировать сержанта:
— Окружите лабиринт. Не выпускайте никого. Вы знаете, кого искать. Будьте крайне осторожны с Моу. Он попытается пробиться.
Он повернулся и побежал за Конрадом. Бастер и Ванти беспомощно проводили его глазами.
Лучи солнца, косо попав в лабиринт, отражались от никелированного автоматического пистолета, благодаря чему оружие в руках Моу сверкало.
Короткое мгновение Фрэнсис смотрела на направленный на нее пистолет. Внешний вид Моу внушал ужас. От его вида у нее по спине пробежал холодок. Она инстинктивно понимала, что это убийца, и сознавала, что он собирается в нее стрелять. Отступать было некуда. Она в отчаянии посмотрела вдоль ряда зеркал и увидела проход в футах десяти впереди себя. Она собрала все свои силы и бросилась вперед.
Моу выстрелил. Звук выстрела прозвучал в узком зеркальном коридоре, как взрыв бомбы. Она дико закричала, когда зеркало справа от нее разлетелось на кусочки. Осколки стекла, разлетаясь как шрапнель, оставляли на не прикрытом платьем теле маленькие царапины.
Она бросилась бежать с такой скоростью, с какой никогда в жизни не бегала, вдоль бесконечных зеркал. За собой она слышала мягкий топот догоняющих ее ног, которые двигались быстрее, чем она. Она прямо летела над землей и, добежав до следующего поворота, не смогла с ходу вписаться в него и уткнулась в зеркало, поворачивая. Она безуспешно пыталась удержать равновесие, затем упала, поскользнувшись, на одно колено. Когда она попыталась подняться, снова раздался выстрел, и пуля прожужжала мимо ее лица, разбила зеркало, рикошетом попала в другое и тоже разбила его. Узкий проход заполнился летящими в разные стороны осколками стекла. Закрывая лицо руками, она бежала теперь вслепую, задыхаясь от душивших ее рыданий.
Моу резко остановился, достигнув кучи разбитого стекла. Он знал, что время уходит. Ему было приказано убить девчонку, и он знал, что если он этого не сделает, его собственная жизнь ничего не будет стоить. Его маленькие глазки смотрели вдоль прохода на бегущую фигурку в голубом платье. Какое-то мгновение он смотрел на ее бегущие ноги, развевающиеся за спиной волосы. Потом поднял пистолет и прицелился точно между лопаток. Палец охватил спусковой крючок. Теперь он не мог промахнуться. Она бежала по прямой, а солнечное освещение делало ее платье отличной мишенью.
И вдруг он почувствовал сильнейший удар в плечо, а в руках прогремел пистолетный выстрел. Рука, в которой он держал пистолет, дернулась, и он выпал. Он отшатнулся назад и посмотрел наверх. На одной из стен стоял человек с пистолетом в руке. Моу тотчас же узнал его — специальный следователь при окружной прокуратуре. В тот момент, когда Конрад выстрелил вторично, он бросился плашмя на землю. Кровь стекала у него по руке на пальцы. В правой руке чувствовалась резкая боль. Он посмотрел вдоль прохода — девчонка исчезла, и он зарычал от ярости.
Конрад был примерно в пятнадцати ярдах от того места, где Моу прижался к земле. Два прохода отделяли его от того места, где он лежал. Конрад теперь не мог его видеть, но он знал, что Моу еще там. Стена была толщиной только в шесть дюймов, и стоять на ней было нелегко. От следующей стены его отделял один прыжок в шесть футов.
Уже с дюжину полицейских карабкались на вершину стены и медленно расходились, чтобы окружить лабиринт.
— Он здесь, — крикнул Конрад, указывая на проход, где лежал Моу.
Тот выпрямился и выстрелил в Конрада, который почувствовал, как пуля пролетела мимо его лица. Он автоматически отклонился, потерял равновесие и упал в один из зеркальных проходов.
Полицейские уже принесли доски и переходили со стены на стену, укладывая их поперек прохода. Когда они добрались до того, где лежал Моу, там его не оказалось, а место его падения было отмечено лишь следами крови на одном из зеркал. Полицейский сержант, стоя на стене, глянул на Конрада.
— С вами все в порядке, сэр?
— Со мной в порядке, — ответил тот. — Я останусь здесь, а вы разыщите его, если сможете, потом направьте меня в ту сторону. Если увидите девушку, дайте мне знать немедленно, и будьте осторожны!
Сержант кивнул и пошел дальше по узкой стене.
Дико сверкая глазами, Моу ожидал его в следующем проходе. Вскинув пистолет, он выстрелил и попал сержанту в голову. Тот взмахнул руками и свалился в соседний проход. Поддерживая раненую руку, Моу побежал по проходу, завернул за угол и остановился, прислушиваясь. Вдруг он увидел, как в одном из зеркал отразилось голубое платье, и торжествующе улыбнулся. Она стояла в следующем проходе и смотрела в сторону. Моу переложил пистолет в левую руку и поднял ее, целясь в центр груди. Прицел прыгал. Он боролся с возрастающей слабостью и ругался сквозь зубы.
Внезапно из громкоговорителя прозвучал громкий голос, который прокатился по лабиринту, как гром:
— Мисс Колеман! Мисс Колеман! Внимание! Полиция ищет вас. Крикните погромче, чтобы мы смогли найти вас. Будьте настороже! Смотрите по сторонам. Убийца еще на свободе!
У Фрэнсис перехватило дыхание от облегчения и тревоги. Она торопливо огляделась по сторонам, и ее сердце снова подпрыгнуло в груди, когда она увидела фигуру человека в черном костюме не более, чем в тридцати ярдах от нее. Она закрыла глаза и дико закричала. Пистолетный выстрел прогрохотал у нее в ушах. Жгучая боль обожгла правую руку, и она почувствовала, что падает.
Моу видел, как она упала. Его глаза триумфально сверкнули. Он услышал топот бегущих ног и еще раз выстрелил в лежащую на земле фигуру. Пуля разбила зеркало в одном-двух дюймах над распростертым телом Фрэнсис. На нее посыпались осколки.
Топот бегущих был уже совсем близко, и Моу завертелся.
Достигнув угла прохода, Конрад остановился. Он заметил мгновенное движение Моу, прижавшегося к земле с пистолетом в вытянутой руке, и дальше тело девушки в голубом платье. Конрад отпрянул назад, и в этот момент Моу выстрелил в него. Пуля попала в зеркало в опасной близости от его лица. Конрад ползком снова выбрался из-за угла. Моу заметил его, когда он поднял пистолет. Они выстрелили одновременно. Пуля Моу прострелила край шляпы Конрада, выстрел же последнего был более верным. Он увидел, как Моу выронил пистолет, схватился за бок и ткнулся лицом в землю.
Двое полицейских появились над Конрадом и спрыгнули рядом с ним.
— Осторожнее с ним, — предупредил Конрад и шагнул в проход, где лежал Моу.
Но Моу уже не двигался, когда они подошли к нему. Один из полицейских повернул его на спину. Белое лицо Моу было перекошено от боли и страха. Глаза смотрели в голубое небо. Передняя часть пиджака пропиталась кровью. Конрад все еще смотрел на Моу, когда тот испустил последний вздох.
Обнаженная, розовая от энергичного растирания полотенцем, Долорес сидела на табуретке в одной из шикарных душевых «Парадиз-клуба» и тщательно вытирала пальцы на ногах кусочком ваты. Она только что вернулась с купания и, следуя своей привычке, приняла душ, чтобы смыть с тела соленую воду. Выражение лица у нее было задумчивым, а миндальные глаза потеряли свой обычный живой блеск и были омрачены раздраженным беспокойством.
Час назад Джек Маурер неожиданно сказал ей, что едет на рыбалку неизвестно куда и будет отсутствовать, возможно, от трех недель до месяца. Даже сейчас, выглянув в окно, выходящее на океан, она могла бы еще увидеть пятнышко его яхты на горизонте.
Долорес поняла, что Маурер уехал по совету Эйба и из-за Джун Арно. Она знала о Джун с самого начала. Она наблюдала за развитием этой связи и чувствовала, как с каждым месяцем слабеет ее власть над Маурером. Она знала, что ее трон зашатался. Но она не испытала чувства удовлетворения, когда узнала о смерти Джун. Если не Джун, то кто-нибудь еще. Она знала, что Глория Лилль, второразрядная актриса с бюстом, как у нахохленного голубя, и моральными принципами уличной кошки, отправилась на яхту за десять минут до того, как Маурер поехал в бухту.