— Петр! — «Она на пределе!» — сразу же определил про себя художник. — Здравствуйте! — словно бы нехотя сказала она, протягивая руку, которую Зецкой поднес к губам.
— Я сегодня очень занят. Мне придется уйти в шесть часов, — произнес он.
— Как это — уйти? Но ведь тогда вы не сможете мне передать… передать… А я думала, что…
— Я дал все указания Лотос. Она вечером позвонит вам. И даже, может быть, к вам приедет.
— Я боюсь Лотос, Петр! Если бы она могла… убить меня… подвергнуть меня пыткам… Если бы она могла, она бы не задумываясь это сделала! Она ужасно ревнива!
Зецкой, не удержавшись, улыбнулся собственному отражению в зеркале.
— Успокойтесь. Лотос еще больше боится меня, чем вы — ее. Я ее… выдрессировал!
— Но если вас не будет рядом?
— Предпочитаете подождать?
— Вы отлично знаете, что я не могу ждать, совершенно не могу, знаете, что это вопрос… нескольких часов. А вас долго не будет?
Зецкой снова послал зеркалу ослепительную улыбку:
— Только одну ночь. Ночь с 12-го на 13-е…
Малез подозрительно изучил официанта, ожидавшего заказа, потом — написанное по-китайски меню, которое держал в руках.
— Нет, я же не могу все-таки уехать из Шанхая, так и не попробовав их знаменитых яств! А что тогда рассказывать друзьям, когда вернусь?.. Ну и как? — спросил он, едва официант, приняв заказ, удалился на порядочное расстояние. — Что у тебя слышно?
— Ничего хорошего, — признался месье Венс. — Единственное: Зеленый Дракон счел необходимым сменить курьера. Прежний нищий был только слеп и нем, а новый, к тому же, страдает плоскостопием…
— Что до меня, я провел весь день в картотеке Главного управления полиции и теперь на мне столько пыли, что хватило бы на целый замок с привидениями!
— Ну? Никаких «Драконов»?
— Наоборот — масса! Три Желтых, парочка Синих, один Красный, один Черный… Но ни единого — того цвета, который нас волнует!
— А может, он меняет цвет по обстоятельствам? Этакий дракон-хамелеон?
— Что ты собираешься делать?
— Что решил, то и сделаю. Запремся сегодня с Абоди в его конторе и дождемся там рассвета. А ты в это время будешь покуривать свою трубку, прогуливаясь по Нанкин-Род… По существу, из нас двоих я окажусь в лучших условиях.
Малез щелчком послал скатанный им хлебный шарик на другой конец стола.
— Мне не нравится твое спокойствие. На что ты надеешься? Представь себе, что Зеленый Дракон все-таки доберется до вас…
Месье Венс пожал плечами.
— Что ж, ты об этом узнаешь из утренних газет!
— Слушай, желтолицые шутить не любят!
— Я сам не люблю.
— Твоя шкура стоит куда больше пяти тысяч долларов!
— Но я же не мог потребовать за нее сто тысяч, Абоди тогда сразу же заподозрил бы, будто я и есть Зеленый Дракон… А развлечение — ты считаешь, оно ничего не стоит? Если я и потерял обыкновение искать опасности, то пока еще не приобрел привычки бежать от нее.
Малез казался все более и более встревоженным и озабоченным.
— Не знаю, правильно ли я поступлю, если скажу тебе… то, что собираюсь сказать! Мои желтолицые дружки, если б это услышали, никогда бы не простили… Помнишь, я говорил тебе, что напал на след наркодельцов, торгующих опиумом, и жду только момента, когда удастся идентифицировать личность их главаря, чтобы арестовать их?
— Да, помню. И ты тогда добавил, что подозреваешь сразу четверых, вот только не знаешь пока точно, кто из них на самом деле преступник.
— Сейчас скажу, кто эти четверо подозреваемых. Это Герберт Абоди, твой клиент, его компаньон Лоуренс, некий Петр Зецкой, который, скорее всего, тебе не известен, и наш вчерашний добровольный помощник Стив Алкан… Теперь понимаешь, почему я так настойчиво призываю тебя быть поосторожнее?
Месье Венс минутку подумал.
— А ты понимаешь, что у меня есть все основания тебя не послушаться? Ведь если все так, как ты говоришь, партия обещает быть еще более увлекательной!
Появился официант с тарелками в руках.
— Твой бифштекс! — проворчал Малез, разочарованный тем, что у него не осталось больше аргументов, способных убедить друга.
Глава восьмая
Абоди взглянул на часы — половина восьмого. Он снял трубку и, поскольку телефонистка уже ушла, сам набрал номер, по которому тщетно дозванивался в течение шести часов.
— Алло! Ти-Мин? Мадам дома? Позовите ее, пожалуйста!
Коммерсант машинально схватил со стола карандаш и принялся крутить его между пальцами. Он услышал приглушенный скрип открывающейся двери, потом она снова захлопнулась, затем по мраморному полу простучали высокие каблучки, и далекий голос произнес: «Слушаю!». Это был голос Флорианы, тусклый, словно охрипший, каким она говорила в свои худшие дни.
— Флориана? Это Герберт… Звоню вам из офиса. Вы хорошо подумали о нашем последнем разговоре?
— Да.
— И… Решились ли вы прислушаться к голосу рассудка?
— Нет. Бесполезно было звонить мне. Я уже одеваюсь и выхожу.
Карандаш в руке Абоди хрустнул и легко, будто спичка, разломился на две половинки.
— Куда вы идете?
— Пока не знаю.
— Зато я знаю! Флориана, послушайте, Флориана!— Абоди еще немножко подержал около уха трубку, потом повесил ее — медленно-медленно… Что еще он мог сделать? Все возможности уже исчерпаны.
— «Джонни Уокер», сельтерская водичка, бутерброды с икрой и с цыпленком! — весело объявил вошедший с пакетами Стив Алкан. — Я попросил открыть бутылки, потому что не уверен, найдется ли у вас штопор…
Абоди вздрогнул: секретарь неожиданно и грубо оторвал его от грустных размышлений.
— Все ушли? — спросил он.
— Все, кроме Матриша. Даже на Нанкин-Род слышно, как он тут шуршит ластиком и царапает по бумаге лезвием бритвы…
— Сегодня вечером он мне здесь не нужен: уведете его с собой… Надеюсь, ваш сверхпроницательный детектив не заставит ждать себя слишком долго?
— Да он давно тут: проверяет, надежно ли заперты окна и двери. Больше того, еще чуть-чуть — и он бы просто вышвырнул меня вон!
— Что же ему помешало?
— «Джонни Уокер»! — ответил знакомый голос.
Начальник и секретарь разом обернулись. Месье Венс подпиравший спиной дверь, приветливо им улыбнулся.
— Надеюсь, что Зеленый Дракон не обладает присущим вам даром проникать сквозь стены, ибо в противном случае мне остается только приготовиться к смерти, — проворчал Абоди.
— Я вас покидаю, — громко произнес Стив. — Понимаете, пригласил одну красотку поужинать, и она, бедняжка, должно быть, уже собирается расплачиваться! Спокойной ночи, патрон! Сегодня это звучит, правда? Удачи вам!
— И вам удачи! — буркнул Абоди.
— Пошли, я вас провожу, — предложил Воробейчик.
По пути к выходу они постучали в дверь кабинета Матриша.
— Закрываем! — крикнул Стив. — Вы идете… или предпочитаете ночевать здесь?
Матриш открыл не сразу. Он был каким-то взъерошенным, на носу — чернильное пятно.
— А который час?
— Почти восемь. И, кстати, вам не оплачивают сверхурочные… Ну, сколько ноликов вы сегодня скостили?
Матриш вернулся в свой кабинет, погасил настольную лампу, бросавшую ослепительный свет на колонки цифр, которые он проверял, и вернулся к двери — уже в панаме сомнительной свежести.
— Вы простите меня, если я не рассмеюсь вашей шутке?
— Естественно, прощу, — великодушно согласился Стив. — Я бы на вашем месте тоже не стал хихикать.
Месье Венс сам открыл перед ними входную дверь и воспользовался случаем, чтобы выглянуть наружу.
— Ищете своего дружка? — поинтересовался Стив. — Да вот же он — на той стороне улицы, переодетый полицейским! Кстати, опасайтесь сэндвичей, — добавил он, подмигивая. — Они начинены мышьяком!
— Спасибо за предупреждение, — откликнулся детектив. — Я захватил с собой противогаз.
Когда Воробейчик вернулся в кабинет, Абоди ходил по комнате туда-сюда, но шаги были неуверенными, какие свойственны активному человеку, принужденному бездействовать.
— Ушли? — спросил он. — Оба?
Месье Венс тщательно запер на ключ застекленную дверь и только после этого ответил:
— Да, мы одни. Кстати, а писем от Зеленого Дракона больше не было?
Абоди взял со стола листок бумаги.
— Вот! Я совсем забыл! Посмотрите…
Зеленый Дракон писал:
«Мы даем вам время до одиннадцати часов.
Ровно в одиннадцать нищий удалится, а Смерть приблизится».
— Надо заметить, они работают над стилем своих писулек, и он постепенно улучшается, — заметил месье Венс. — Но нарушать лучшие традиции и не дожидаться полуночи, — нет, это никуда не годится… Ну, что ж, значит, — он взглянул на циферблат, — нам осталось ждать два с половиной часа…
Флориана в темно-синем нарядном платье, вполне готовая к выходу из дома, нервно мерила шагами маленькую комнатку, когда Стив Алкан нарушил ее одиночество. Слуг она отпустила, а Ти-Мин поднялась к себе и улеглась спать сразу же после ужина:
Флориана в темно-синем нарядном платье, вполне готовая к выходу из дома, нервно мерила шагами маленькую комнатку, когда Стив Алкан нарушил ее одиночество. Слуг она отпустила, а Ти-Мин поднялась к себе и улеглась спать сразу же после ужина:
В соседней комнате зазвонил телефон, и Флориана кинулась туда, схватила трубку:
— Алло!.. Да… Ах, это вы, — разочарованно протянула она. — Да… Никуда не ходить сегодня вечером? Представьте: мой муж тоже требовал, чтобы я ему это пообещала, и я наотрез отказалась! Да… Но почему? Ой, умоляю вас! Ладно-ладно… Привет, Стив!
Без пяти десять снова раздался звонок. На этот раз звонили в дверь. Флориана быстро огляделась. Господи, совсем забыла про сумочку! Вот она! Посмотреть, все ли там на месте: пудра, губная помада, тушь для ресниц, маленький браунинг…
Она погасила свет и спустилась вниз по лестнице.
— Простите! — извинился Стив.
Мона бросила на него хмурый взгляд:
— Странные у вас представления о том, как приглашают женщину на ужин! Мало того, что вы явились с опозданием и заставили меня томиться тут в одиночестве больше часа, так теперь вы еще дважды бросали меня одну и уходили звонить…
— Это еще что! — отозвался Стив, знаком подзывая метрдотеля. — Вам к тому же придется вкушать десерт без меня!
— Стив! Вы шутите!
— Вы отлично знаете, что я никогда не шучу.
— Если вы уйдете, я уйду с вами!
— Даже и не думайте! Персоналу поручено, если понадобится, удерживать вас силой. Впрочем, я заказал вам блинчики с горящим ромом, отличный кофе и роскошный коньяк, так что скучать не придется…
Мона выпрямила спину. На глазах ее сверкнули слезинки.
— Женщина? — спросила она.
— Естественно.
— Если я узнаю, что вы говорите правду…
— Плеснете ей в лицо серной кислотой, да? Все еще хуже, чем я мог предвидеть…
Мона проглотила слезы.
— Интересно, зачем в таком случае вы меня пригласили в ресторан?
— Сейчас скажу. Чтобы иметь алиби. Кстати, вы даже и не намекнули, что были любовницей Абоди… Знай я об этом, потребовал бы прибавки к жалованью!
Абоди отложил ручку и откинулся в кресле со вздохом облегчения.
— Слава Богу, закончил! Теперь, если мне суждено перебраться в лучший из миров, мой приятель Лоуренс не явится туда, чтобы спустить с меня шкуру… Еще чуть-чуть виски?
Месье Венс покачал головой, но коммерсант уже протягивал ему наполненный на треть стакан.
— Разбавить?
— Спасибо. Спасибо — нет.
— Кампай! — провозгласил Абоди по-китайски.
— На здравие! — не желая оставаться в долгу, почему-то по-болгарски ответил Воробейчик.
Абоди выпил и отставил стакан.
— «В одиннадцать нищий удалится, а Смерть приблизится…» Сейчас без четверти двенадцать: нищий, должно быть, уже в Чапее, несмотря на свое жуткое плоскостопие…
— Ну да, — кивнул месье Венс, — а Смерть, должно быть, большими шагами движется к дому номер 114…
Мужчина, сидя в кресле, читал «Дейли Телеграф». Читал очень внимательно — это было заметно по тому, как безотчетно шевелились его губы. Высокий и худой, он казался пятидесятилетним, но ему давали бы больше, если бы не совершенно седые волосы, которые, как ни странно, очень его молодили.
В комнату вошла женщина. Пепельные волосы, причесанные на прямой пробор, в высшей степени нехудожественный макияж, криво висящее зеленое платье.
— У Арчи тридцать девять и пять, — сказала она. — Вам придется сходить за доктором.
— Почему бы не позвонить ему? — спросил мужчина, не отрываясь от газеты.
— Вы прекрасно знаете, что телефон не работает!
— Ну, пошлите Ванга.
— Ванг в кино… Я знаю, что вам невыносима даже мысль о том, чтобы выйти из дома вечером, но здоровье вашего сына, право же, стоит того, чтобы вы расстались с некоторыми своими привычками!
— Разумеется, — согласился, не оставляя своего кресла, мужчина. — Сейчас пойду, — добавил он все тем же безразличным тоном.
Дочитав статью до конца, он сложил газету, накинул плащ, вынутый из запиравшегося на ключ шкафа, надел шляпу, которую перед тем заботливо почистил щеткой, и бесшумно вышел из комнаты.
Когда, уже на улице, он-стал выглядывать такси или рикшу, какой-то сгорбившийся под ливнем прохожий обогнал его и обернулся.
— Добрый вечер, господин Лоуренс! — приветливо сказал прохожий. — Ну и гнусная же погодка!
— Да, погода гнусная, — неохотно признал Дж. Дж. Лоуренс.
Месье Венс с огромным усилием, от которого его лоб покрылся испариной, открыл глаза.
Абоди глядел на него, сидя за письменным столом и посасывая уже погасшую сигару, тик терзал его левый глаз.
— Устали? — спросил коммерсант, еле ворочая языком. — Признаюсь, мне и самому ужасно хочется спать… Должно быть, это от нервного напряжения.
— Или от виски, — не согласился Воробейчик. — Может, Зеленый Дракон подмешал в него снотворное?
— Меня бы это сильно удивило! Виски было куплено специально для этого случая, и Стив сам его откупорил… Знаете, о чем я сейчас подумал? Может, мы поступили бы куда умнее, если бы пригласили сюда подозреваемых и предложили бы им скоротать вечерок вместе… Осмелюсь предположить, что лучше было бы держать их под присмотром…
Месье Венс не упустил случая:
— Ага, значит, все-таки вы кого-то подозреваете!
— Ну да, несколько человек… Если бы они были здесь, мы впятером сыграли бы в бридж.
«Что делать?» — размышлял Стив. Указательный палец которым он так долго нажимал на звонок, побелел и стал побаливать. Должно быть, слуги ушли, а Ти-Мин, когда заснет, пушками не разбудишь…
Расспросить соседей? Глупее не придумаешь! Может, таксистов? Стоянка рядышком, а Флориана вряд ли отправилась куда-то пешком…
И тут он заметил машину. Ее мотор урчал на противоположной стороне улицы, свет фар был приглушен, вполне возможно, автомобиль простоял здесь уже довольно долго, в таком случае водитель видел Флориану… Почему бы ему не сказать об этом Стиву?
Стив перешел дорогу, но в тот момент, когда уже подходил к машине, та внезапно рванулась с места и, двигаясь задним ходом, скрылась за углом.
Бегом обратно! Сердце Стива отчаянно билось, ладони вспотели… Наконец вдалеке показались красные огоньки такси на стоянке… Он выбежал на шоссе…
Инстинкт сработал прежде слуха. Резко обернувшись, Стив с ужасом увидел, что на него с бешеной скоростью несется машина, водителя которой ему так хотелось расспросить.
Крик застрял у него в горле. Он совершил немыслимый прыжок вперед — как заяц, внезапно застигнутый ночью на лесной тропинке…
— Плюс десять! — сказал Зецкой.
— Поддерживаю. Плюс пятнадцать, — откликнулся месье Дюран.
— Поддерживаю. Плюс десять, — продолжал Зецкой.
— Пас, — вздохнул месье Дюран.
— Фуль на дамах, — улыбнулся Зецкой, с готовностью показывая кости.
— Donnerwetter! — вскрикнул месье Дюран.
Малез, прохаживаясь по тротуару, то и дело поглядывал на нищего, стоявшего у дома 114.
Когда нищий наконец сдвинулся с места и стал удаляться, Малезу очень захотелось задержать его и заставить дежурить вместе с собой. Но не прошло и часа после того, как комиссар заступил на вахту, тем более что полил дождь, поэтому плащ его был уже насквозь мокрым, и ему не хватило мужества выйти из-под навеса, где он укрылся от ливня. Впрочем, намерение исчезло так же быстро, как и появилось. Безуспешный опыт поимки вчерашнего нищего не оставлял никаких иллюзий: из этого вряд ли удалось бы вытянуть больше, чем из того…
В одиннадцать пятьдесят Малез внезапно почувствовал, что ему ужасно хочется высморкаться. Подобные желания не принято подавлять, даже если вы переживаете ночь с 12-го на 13-е, поэтому комиссар счел возникшую у него потребность безотлагательной и удовлетворил ее немедленно, достав из кармана брюк платок, который, в полном соответствии с жизненным опытом, намного превосходил величиной обычные носовые платки.
Человек, который только и поджидал, когда комиссар отвлечется, воспользовался удобным случаем. Он по стеночке, но необычайно быстро подобрался к входной двери, вставил в замочную скважину заранее приготовленный ключ и беспрепятственно проник внутрь. В тот момент, когда Малез снова обратил свой взор к дому 114, таинственный незнакомец уже подходил к залу, где днем работали служащие компании Абоди и Лоуренса.
Месье Венс осознавал, что все время сонно покачивает головой, проще говоря — клюет носом, и это его крайне раздражало. Он взял себя в руки, поискал глазами Абоди, обнаружил его за письменным столом, что было нормально, но — с головой, повернутой к застекленной двери, которая вела в общий зал, и явно настороженного.
Месье Венс хотел было спросить, в чем дело, когда Абоди, жестом попросив его помолчать, еле слышно прошептал: