Месье Венс хотел было спросить, в чем дело, когда Абоди, жестом попросив его помолчать, еле слышно прошептал:
— Прислушайтесь!.. С той стороны кто-то шевелится…
Оба навострили уши, потом безмолвно уставились друг на друга. Минутная пауза показалась бесконечно долгой.
— Возьмите, — протянул он коммерсанту свой электрический фонарик. — Зажжете, когда я погашу свет.
Детектив на цыпочках подошел к застекленной двери, левой рукой бесшумно повернул ключ в замочной скважине, и, потянув к себе створку, одновременно нажал на кнопку выключателя. Все это время он не выпускал из правой руки автоматический пистолет.
Сначала послышался непонятный шум: кто-то явно торопился скрыться, затем раздался гомерический хохот.
Месье Венс обернулся. Абоди, сложившись пополам, утирал выступившие от смеха слезы.
— Кон… Конфуций!.. — задыхался он. — Мы забыли эвакуировать Конфуция! Это мой любимый кот…
Воробейчик, ничего не ответив, забрал обратно свой фонарь и посветил прямо перед собой. Попавший прямо на лезвие луча Конфуций, стоявший четырьмя лапами на одном из письменных столов, рванулся в темноту и улепетнул куда подальше.
— Забавно! — хмыкнул детектив. — Интересно, каким все-таки образом он сюда проник…
— Но вы же не станете, надеюсь, подозревать Конфуция? — снова расхохотался Абоди. — Успокойтесь: я знаю его с глубокого детства!
Мисс Дороти Уинкл положила вязание на колени, подняла очки на лоб и недоверчиво всмотрелась в циферблат часов.
— Нет, это просто невозможно понять! — в энный раз возмутилась она. — Такая благовоспитанная девушка и…
Мисс Дафна Уинкл, сидевшая по другую сторону камина, поддакнула, кивнув чепцом.
— Но, может быть, с ней что-то случилось?
Мисс Дороти схватилась за вязание с удвоенным пылом, спицы так и замелькали.
— Может быть, может быть… Но совсем не то, о чем вы подумали! Мисс Линдстром не из тех безрассудных девиц, что бегают по улицам, не глядя вокруг. Да, в общем-то, она и не скрывала от меня, что сегодня ее пригласил поужинать… один молодой человек…
— И вы думаете, что…
— Просто не знаю, что и думать! В любом случае, если она не явится до того, как я закончу горловину, я…
— Что? Что вы сделаете? — заволновалась мисс Дафна.
— Я… Ну… Не стану скрывать от нее своих чувств, — неуверенно ответила мисс Дороти, вовремя вспомнив о том, что из шести сдаваемых ими комнат четыре сейчас пустуют. — Здесь не гостиница, а семейный пансион, и я хочу, чтобы постояльцы об этом не забывали!
— Послушайте! Подъехала машина!
— Не подъехала, а проехала мимо. Она же не остановилась. Сейчас закрою дверь на цепочку, — решила мисс Дороти. — И пусть она звонит до исступления, пока мы откроем. Это послужит ей уроком.
— А может быть, этот молодой человек ее похитил?
— С чего вы взяли? В наши дни мужчины уже не похищают женщин, скорее — наоборот!
— Неужели это правда?.. — мечтательно проговорила мисс Дафна.
В ноль часов семь минут прозвучало несколько выстрелов, абсолютно ясно слышных, несмотря на расстояние и на толщину стен. Малез, будто охотничья собака над птицей, сделал стойку. Дождь уже кончился, и в это время комиссар, возобновивший ночной дозор, находился не так чтобы уж слишком близко к дому 114. Он бросился к входной двери, мгновенно отпер ее ключом, которым снабдил его накануне месье Венс, и ворвался в вестибюль, выставив впереди себя электрический фонарь, луч которого обеспечивал узкий коридор яркого света в кромешной тьме.
Далеко идти не пришлось. Из этой тьмы внезапно — причем так внезапно, что луч даже не успел коснуться его, — возник человеческий силуэт, оттолкнул комиссара, промелькнул по стене, вырисовался на секунду чуть яснее на фоне открытой двери и исчез из вида.
— Стой! — заорал Малез. — Стой! Стрелять буду!
Беглец, который успел удалиться на приличное расстояние, даже не обернулся. Он мчался, стараясь держаться поближе к стенам. Комиссар пару раз выстрелил наугад по летящему силуэту, подал сигнал тревоги пронзительным свистком, и только тут почуял доносящийся откуда-то изнутри строения запах пороха. Пошел на запах и увидел, где поработала Смерть…
Глава девятая
Лицо мужчины было свинцово-серым, на подбородке бугрилась трехдневная щетина, левый глаз украшал черно-лиловый фонарь, который к тому же позволял ему открываться лишь наполовину. Костюм его был сильно измят и местами порван. Он, пошатываясь, приложив одну руку ко лбу, а другой цепляясь за перила, спустился по лестнице и подошел к стойке портье, представлявшей из себя здесь колченогий зашарпанный столик, за которым восседал могучий китаец в рубашке без пиджака, но с подтяжками.
— Эй, ты, будда! — окликнул китайца новоприбывший. — Скажи-ка, кому это понадобилось, чтоб мы тут застряли?
Китаец приподнял тяжелые веки, продолжая посасывать кончик деревянной ручки с пером.
— Заст'яли?
— Ну, я хочу знать, какого черта нас не выпускают из этого чертова борделя?
— Бо'деля? — раздумчиво повторил китаец.
Мужчина в помятом костюме положил левую руку на стол и медлительным, но грозным жестом поднес к лицу китайца сжатый кулак правой.
— Борделя или не борделя, но мне ужасно хочется размазать тебя по его стенке!
Китаец пожал плечами, всем своим видом выражая растерянность.
— Не понимает такого слова: «'азмазать»…
Мужчина решительным шагом направился к двери.
— Сейчас приведу тебе переводчика! — бросил он через плечо.
Китаец погрузил перо в чернильницу.
— Сна'ужи нехо'ошо, — быстро заговорил он. — Ст'ашный дождь. И ст'ашный вете'. Лучше остаться тут.
Должно быть, он нажал ногой на кнопку звонка, скрытую под ковром, потому что в вестибюле как из-под земли возник второй китаец — настолько же низкорослый и тщедушный на вид, насколько первый был высокий и массивный. Коротышка занял удобную позицию между мужчиной в помятом костюме и входной дверью.
— Моя хочет вам п'едставить Тао. Тао — п’офессо' дзюдо. Ваша слышала п'о дзюдо?
Побледнев от бешенства, он вернулся от козявки к слону.
— Но вы же не рассчитываете на то, что можно будет удерживать нас здесь против воли? — побледнел от бешенства мужчина. Должно быть, о нашем исчезновении уже стало известно. Держу пари, и двух суток не пройдет, как на вас выйдет полиция.
— Полиция че'есчу' занята, а Шанхай ст'ашно большой го'од.
— Сколько вам заплатили за то, чтобы вы не выпускали нас отсюда? Предлагаю вам вдвое больше!
Китаец покачал головой.
— Нету денег. Моя заб'ал все.
— Ах, ты! Мужчина стал лихорадочно рыться в карманах. — Послушайте!.. Но я же могу выписать вам чек!.. Нет, скорее даже вам его выпишет дама…
— Моя не любит чеки.
— Вы можете взять наличные до того, как отпустите нас!
— Ст'ашно жалко. Ст'ашно устали. Надо хо'ошо отдохнуть. Потом ваша уйдет…
— Отлично, — неожиданно успокоился мужчина. — Постараемся хорошо отдохнуть. Я и дама. Но, если вы не хотите, чтобы я разорвал вас на мелкие кусочки в день, когда вы выпустите нас отсюда, вы сбегаете в ближайшую аптеку и принесете мне коробку ампул макситона… Кроме того, нужен шприц для подкожных впрыскиваний и спирт…
Китайцы обменялись взглядами.
— Для ваша макситон?
— Для дамы… Если с ней что-то случится, я просто не знаю, что-я… Мокрого места от вас не оставлю! От обоих, поняли?
— Дама не надо макситон. Только надо много поспать… Наша знает опыт!
Настаивать было бесполезно. Человек в помятом костюме направился к лестнице.
— А виски? — вдруг обернулся он. — Виски тоже не захотите мне дать? Наша не надо? — передразнил он, но сразу же опомнился. — Я могу оставить в залог часы…
— Ваша иметь виски сегодня вече'ом, когда подать ужин. А часы остаться у вас. Они из посе'еб'енный металл.
Мужчина в помятом костюме стал подниматься по лестнице. С каждой ступенькой вверх жара становилась все более удушающей. Добравшись до второго этажа, он двинулся вперед, в глубину длинного коридора, но почти сразу же остановился, заметив у одной из дверей сложенную газету. Его внимание привлек необычно крупный заголовок на первой полосе. Подняв с полу газету, он развернул ее.
«ДВОЙНОЕ УБИЙСТВО НА НАНКИН-РОД», — бросились в глаза громадные буквы.
Ниже было набрано помельче:
«МИСТЕР ГЕРБЕРТ АБОДИ И МЕСЬЕ ВОРОБЕЙЧИК, ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ, НАНЯТЫЙ ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ ИЗВЕСТНОГО КОММЕРСАНТА, БЫЛИ СРАЖЕНЫ ВЫСТРЕЛОМ ИЗ РЕВОЛЬВЕРА ТАИНСТВЕННОГО УБИЙЦЫ».
Далее следовал напечатанный уже обычным шрифтом рассказ о произошедшей трагедии, проиллюстрированный плохими фотографиями, предназначенными для того, чтобы познакомить читателя с местом преступления и в подтекстовках к ним сообщить подробности: «Зеленый Дракон требовал сто тысяч долларов… — Убийца выстрелил шесть раз! — Удастся ли спасти месье Воробейчика?»
Мужчина в помятом костюме был так поглощен чтением, что не заметил, как открылась дверь, к которой он повернулся спиной.
— А обувь? — произнес женский голос. — Хоть обувь-то вы мне оставите?
Мужчина резко обернулся и встретился глазами с девушкой в розовом пеньюаре, смотревшей на него снизу вверх. Макияж у девушки был смыт только наполовину.
— Оставлю. Все равно я не мог бы ею воспользоваться. Знаете, мне никогда не нравилось ходить на высоких каблуках… Соня? — поинтересовался он, прислонившись к стене. — Или Елена? А может быть, Марина? Вера? Извините, что вытащил вас из постели.
— Какое там «вытащил из постели»? Я только-только собиралась ложиться…
Молодая женщина нетерпеливо протянула руку к своей газете. Человек в помятом костюме схватил протянутую руку и поднес ее к губам.
— У вас, случайно, не найдется немножко виски?
— Если у вас найдется, чем заплатить, может быть, и виски найдется!
— В таком случае, не о чем говорить! И заберите вашу желтую прессу… Мне и номер-то снять не на что… Хотите сигаретку? Это единственное, что у меня осталось.
Молодая женщина уже закрывала за собой дверь, но вдруг передумала и снова распахнула ее.
— Ладно, заходите. И садитесь.
— Куда? — осмотревшись, спросил гость. — На шляпную картонку или на туалетный столик?
Молодая женщина не ответила. Прикурив по очереди две сигареты, она молча протянула одну все еще не нашедшему себе места гостю, а сама бросилась на разобранную постель, пристроившись между валявшимися там корсетом и утюгом, и погрузилась в чтение газеты, которую ей удалось-таки отобрать у незнакомца.
— Вы что — приятель Ли? — спросила она, изучив столбики с информацией.
— Ли? — недоуменно повторил за ней человек в помятом костюме. — Что еще за Ли? Ах, вы, наверное, говорите об этом мамонте внизу? Нет, я не решился бы сказать, что он мой приятель, да и он, думаю, в еще меньшей степени считает меня своим…
— Но он же предоставил вам убежище!
— Получается так…
— А почему вы это сделали?
— Что — «это»? А-а-а, убил тех двух типов? Да так, не знаю, по рассеянности…
Молодая женщина поднялась, протянула ему газету.
— Ладно, берите ее… И дайте, наконец, мне поспать!
— Вы певица? — спросил человек в помятом костюме.
— Танцовщица… В «Олимпик»…
— А я готов был дать голову на отсечение, что в «Альгамбре»! И поклялся бы, что вы поете…
— Как вы догадались?
— Интуиция.
— Ладно, подождите. — Молодая женщина открыла платяной шкаф и достала оттуда недопитую бутылку виски. — Берите. Выпьете за мое здоровье. За здоровье Лидии.
— Спасибо. А до которого часа вы… мгм… «пляшете»?
— До утра.
— А когда начинаете?
— Как когда… Часов в девять, в десять…
— Заходите попрощаться со мной перед уходом: дверь в конце коридора. Выпьем вместе. И потом, я хотел бы попросить вас об одной услуге…
Молодая женщина напряглась.
— Я никогда не иду ни на какие сделки! Что еще за услуга?
— Да так, пустячок. Купить мне пушку.
Лидия скинула пеньюар. Под ним оказалась черная пижама.
— Вы что — ненормальный? Зачем?
— Разгадывать кроссворды, — усмехнулся гость. — А может быть, пришить Ли…
Молодая женщина взяла гостя за плечи и подтолкнула его к двери.
— Ничего не поделаешь… Вы считаете, что я вам — мать родная?..
Лежавшая на постели молодая женщина вздохнула, сразу же подавила второй вздох и вытянулась, прикрыв рукой глаза.
— Нет, нет… — простонала она.
Ее темно-синее платье было помято не меньше, чем костюм склонившегося над ней мужчины, а сквозь зияющую над рукавом огромную прореху виднелось белоснежное и хрупкое, как у юной девушки, плечо.
Мужчина долго смотрел на нее, легонько поглаживая по волосам, потом сел в ногах постели и принялся читать газету, которую принес с собой.
Внезапно он почувствовал обращенный на него взгляд. Молодая женщина широко распахнула глаза и с детским любопытством осматривала комнату.
— Стив… — прошептала она, протягивая руку.
Стив взял эту руку и сжал ее в своей.
— Стив, где мы?
— В чертовой дыре! — ответил Стив. — В каком-то подозрительном отелишке то ли в Чапее, то ли в Хонг-Кью, сам толком не пойму, где именно!
— А кто нас сюда привез?
— Понятия не имею, но, наверное, не так уж трудно вообразить.
— Мы пленники?
— На мой взгляд все в точности так.
— Какой сегодня день?
— Четверг.
— А который час?
— Почти полдень.
Молодая женщина села, от этого платье на груди разъехалось, и она неловким движением попыталась соединить половинки.
— Но ведь… Нас же должны вот-вот найти!.. Полиция…
Стив нехорошо усмехнулся.
— Ага, сейчас найдут! Вот только не для того, чтобы забросать цветами! — Он бросил на кровать газету. — Вашего мужа уже нет на свете. В него стреляли прошлой ночью, равно как и в частного детектива, нанятого для обеспечения безопасности шефа. Каждый из них словил по три пули. Ваш муж умер на месте, а что касается Воробейчика, тут, правда, еще есть сла-абенькая надежда на спасение…
Флориана смертельно побледнела. Она взяла в руки газету, но читать не смогла.
— Я же не знала… Я не знала…
— Чего это вы не знали?
Флориана, казалось, смотрела сквозь стену комнаты.
— Так чего же вы не знали? — нетерпеливо повторил Стив.
— Не знала, что… что… что такое может случиться… И что… что мы на самом деле всегда были неотделимы друг от друга…
— Вы ничему не могли помешать…
— Могла, — тусклым голосом продолжала Флориана. — Могла… Ах, какая же я дрянь! Какая сволочь!
— Ну, давайте, давайте! Скажите еще, что все произошло из-за вас!
— Конечно, из-за меня.
— До чего трогательно! А теперь скажите, что это вы его убили!
— Я его убила. Ничего бы не случилось, если бы… Что именно написано в газете? Точно — что написано?
— Воробейчик попросил своего коллегу, комиссара французской полиции Малеза, подежурить на Нанкин-Род. Чуть за полночь этот достойный господин услышал выстрелы — теперь уже известно, что их было семь. Он подбежал к дому 114, открыл предоставленным ему месье Венсом ключом входную дверь, но не успел сделать по вестибюлю и трех шагов, как неведомо каким образом проникший в нашу контору тип, оттолкнув его, выскочил на улицу. Малез решил, что преследовать его бессмысленно, и побежал в кабинет вашего мужа. Он утверждает, что привел его туда запах пороха…
— И там он…
— Да. Ваш муж упал между письменным столом и своим креслом, зацепив, когда падал, телефонный аппарат… Что до месье Венса, то он вытянулся во всю длину ка паркете…
— Значит, они даже не пытались защищаться?
— Пытались. В автоматическом пистолете месье Венса осталось всего лишь пять патронов. Значит, он стрелял один раз, только один раз…
— А дверь?
— Была заперта на ключ изнутри. Но она застекленная, и два квадратика этого матового стекла оказались разбитыми…
— То есть убийца стрелял через дверь?
— Черт побери! А как иначе? Я же сказал: она была заперта изнутри! Мне кажется, месье Венс выстрелил первым, а убийца ответил, выпустив свои шесть пуль через разбитое стекло… Или убийца сначала высадил стекло, потом, увидев свои мишени, прицелился и выстрелил…
— А тот человек, который сбежал? Есть его приметы?
— Никаких, он оказался очень ловким и ухитрился все время держаться в тени. Судя по газете, можно ждать арестов, но что-то мне не верится, что…
Флориана подняла на него умоляющий взгляд она до сих пор тщетно пыталась хоть как-нибудь стянуть на груди корсаж платья.
— Не найдется ли у вас английской булавки? Или хоть простой?
— Нет, — ответил Стив. — Впрочем, если бы она у меня была, я бы оставил ее себе. Вы просто прелесть в таком виде!
— Они станут подозревать нас… — прошептала молодая женщина.
— А вы бы не стали, будь вы полицейским? — усмехнулся Стив.
Глава десятая
Малеза одолевали навязчивые идеи. Их было две: бутылки со стаканами на письменном столе и телефонный аппарат со снятой трубкой, который Абоди, падая, увлек за собой на пол. Комиссар мог бы поклясться, что именно в этих двух вещах — решение всей проблемы…
Шаги за спиной заставили его отвлечься от размышлений.
— Ну, и что говорит этот человек? — спросил он.
— Синг говорит, что мисс Линдстром сегодня ночью не вернулась домой.
— А тот?
— Чанг говорит, что мистер Матриш, кажется, съехал со своей квартиры, потому что его вещей там нет, и он должен хозяину приличную сумму.
— Та-ак, с каждой минутой все легче и легче! — проворчал Малез. — А поскольку Стив Алкан и миссис Абоди тоже вроде бы «сделали ноги», нам ничего не остается, как вызвать подозреваемого, напечатав объявление в газете!