— Добрый сэр Оуэн, перешлите это моему господину. Это кольцо он подарил мне в тот день, когда я пообещала принадлежать ему и поклялась в верности.
— Это ваше обручальное кольцо? — спрашивает мой тюремщик.
— Нет. Это кольцо — символ нашей верности. А мое обручальное кольцо — вот оно. — И я кладу его на ладонь Оуэну. — Передайте милорду и его тоже и попросите, пусть он всегда будет нашим сыновьям любящим и заботливым отцом. Но и это еще не все. Я хочу также передать мужу третье кольцо. — Я достаю кольцо с черепом, напоминающим о бренности бытия. — Это мой последний, прощальный дар супругу. Здесь изображена я.
Я протягиваю Оуэну кольцо и мельком вижу собственные пальцы. Ногти приобрели зловещий лиловый цвет. Мой час настал.
Я устремляю взгляд на дверь.
— Вот и все, — говорю я и улыбаюсь.
Эпилог
Леди Катерина Грей была сначала похоронена в Йоксфордской церкви — королева устроила ей пышные похороны. Эту женщину оплакивали многие протестанты, которые надеялись увидеть ее законной наследницей Елизаветы. Королева выразила официальные соболезнования в связи со смертью леди Катерины, но испанский посол заметил: «Никто не верит в скорбь Елизаветы — королева всю жизнь боялась ее».
Нед пережил супругу на пятьдесят пять лет. Однако женился вновь только в 1596 году, его второй женой стала Фрэнсис Говард, дочь лорда Говарда Эффингема, героя Англо-испанской войны. Многие годы Нед боролся за то, чтобы его дети были признаны законнорожденными, но королева Елизавета оставалась непреклонной. Когда она умирала в 1603 году, ей предложили сделать своим наследником Эдварда, старшего сына леди Катерины.
«Я не допущу, чтобы на английском троне восседали дети всякого отродья», — гневно ответила Елизавета.
А на следующий год указом короля Якова I Эдвард и Томас, которые воспитывались в благоговейном почитании материнской памяти, наконец-то были признаны законнорожденными. В 1608 году объявился долгое время скрывавшийся священник, обвенчавший Неда и Катерину, и подтвердил легитимность их брака. Эдвард, виконт Бошан, умер в 1612 году, а его брат Томас ушел из жизни в 1600-м.
В 1611 году внук Неда, Уильям Сеймур, заключил неравный брак с дамой королевских кровей — женился на леди Арабелле Стюарт, внучке Маргариты Дуглас, леди Леннокс. Сеймур бежал во Францию, а Арабеллу заключили в Тауэр, где она и умерла. Нед в это время еще был жив. Он узнал о побеге внука в той самой комнате Хартфорд-Хауса, в которой когда-то венчался с Катериной. Умер он в 1612 году в возрасте восьмидесяти двух лет.
При Карле I Уильяму Сеймуру было возвращено высочайшее благоволение и дарован титул герцога Сомерсета. Он скончался в 1669 году. Именно Уильям после смерти отца переместил останки бабушки в Солсберийский собор, где она упокоилась вместе с мужем в величественной Золотой гробнице, украшенной статуями самой Катерины и ее «возлюбленного лорда Неда». По сторонам расположены коленопреклоненные фигуры их сыновей.
Посвященная Катерине и Неду эпитафия на латинском языке гласит: «Несравненные супруги, на чью долю выпали многие превратности судьбы, упокоились здесь вместе в том согласии, в котором пребывали при жизни».
От автора
Рассказывая литературную историю леди Катерины Грей, я строго придерживалась фактов, если таковые имелись, хотя и позволяла себе некоторый художественный вымысел. Например, бурное объяснение Катерины с Недом по поводу его заигрываний с Франсес Мьютас происходило в письменном виде, тогда как в книге герои выясняют отношения лично. Многое в романе заимствовано из документов того времени; письма также подлинные, и хотя некоторые пассажи из посланий Катерины были, что называется, вырваны из контекста, однако чувства, которыми они дышат, точно соответствуют повествованию. Архаичный язык был изменен таким образом, чтобы он не выделялся на фоне современного текста, но наряду с этим в романе также используются идиомы того времени.
Устоявшийся взгляд на Саффолков как на жестоких родителей был недавно оспорен, но нет никаких убедительных объяснений горькому свидетельству леди Джейн Грей, которая лично рассказывала о жестокости родителей Роджеру Эскаму.[79] Кроме того, по меньшей мере в одном письменном источнике того времени засвидетельствовано, что отец и мать жестоко выбранили и даже избили леди Джейн, когда та воспротивилась было обручению с Гилфордом Дадли. Историк Николя Таллис, проведя собственные изыскания, приходит к выводу, подтверждающему устоявшуюся точку зрения. Вполне вероятно, что пристыженная Фрэнсис[80] смягчилась после казни Джейн, как это показано в моем романе, и что впоследствии Катерина и Мэри никогда не страдали от жестокостей и не были жертвами амбициозных надежд, какие родители возлагали на старшую дочь. Что же касается выдвинутой рядом исследователей теории, согласно которой на протяжении нескольких веков предпринимались преднамеренные попытки очернить Фрэнсис, то я с этим категорически не согласна.
Канадский историк Гестер Чапман, известная также своим романом «Леди Катерина Грей», выдвинула предположение, что якобы Катерина, увидев Джейн королевой, навсегда потеряла покой и всем своим существом стремилась заполучить корону. Чапман считает, что только так можно объяснить поведение Катерины, но лично я думаю, что средняя сестра просто-напросто была взбалмошной и своевольной девицей, которая всю жизнь позволяла сердцу управлять головой. Ее поведение скорее обусловливалось эмоциями, нежели логикой, что и привело к весьма печальному концу.
Катерина действительно была изгнана из дома Пембруков сразу же после провозглашения Марии королевой. Я приложила немало усилий, чтобы установить ее религиозные убеждения и доподлинно выяснить историю сношений с испанскими послами.
Что касается даты второго брака Фрэнсис — с Адрианом Стоуксом — и того, сколько именно родилось у них детей, то здесь много неясностей. Однако в «Книге записей выморочного имущества по смерти владельцев» за 1600 год в графе, касающейся собственности Фрэнсис, значится следующая дата: 9 марта 1554 года — то есть получается, что она обвенчалась со Стоуксом всего несколько недель спустя после казни своего первого мужа, Генри Грея. В другом документе единственной наследницей Стоуксов названа их дочь Элизабет, которая родилась в июле 1555 года в Небуорте и умерла там же в феврале 1556 года. Эта запись сделана в томе 34 «Календаря государственных документов; внутренние дела, Елизавета I» (www.british-history.ac.uk). (Пользуясь случаем, хочу выразить благодарность за эту ссылку Николя Таллису.) Многие историки подвергали сомнению тот факт, что сразу же после казни первого супруга Фрэнсис повторно вышла замуж. Они ссылались при этом на доклад испанского посла Симона Ренара, который в апреле 1555 года писал о том, что вдове Грея якобы сделал предложение Эдвард Кортни, граф Девон, потомок дома Йорков. Горация Дюрант, биограф Кортни, предполагает, что брак Фрэнсис со Стоуксом, заключенный годом ранее, тщательно скрывался, и это, на мой взгляд, вполне вероятно. Уильям Камден, один из первых биографов Елизаветы I, писал, что Фрэнсис повторно вышла замуж, «заботясь о собственной безопасности». Как отмечает историк Далси Эшдаун, Фрэнсис не могла не понимать, что является «завидной партией для честолюбивого аристократа, который видел в ней средство к завоеванию власти». Наученная горьким опытом, она предпочла поскорее заключить брак с человеком, лишенным подобного рода амбиций, ибо хотела провести остаток жизни спокойно.
Согласно Акту о престолонаследии, Катерина Грей была преемницей Елизаветы I, и многие поддерживали ее претензии на трон. Я не думаю, что она планировала сместить Елизавету, — леди Катерина всего лишь хотела, чтобы ее назвали наследницей. Но Елизавете эта дама казалась опаснейшей соперницей, само существование которой угрожало ее трону. Если бы это зависело только от Елизаветы, Катерина вообще никогда бы не вышла замуж. Специально, чтобы показать точку зрения Елизаветы, я ввела в композицию романа интерлюдии: без этих лирических вставок королева предстала бы жестоким тираном.
Некоторые историки утверждают, что Катерина была разжалована из камер-фрейлин (высшее придворное звание) во фрейлину внутренних покоев, согласно другим источникам — с фрейлины внутренних покоев до просто фрейлины. Однако и тут полной ясности нет: кое-кто, напротив, полагает, что ее повысили до камер-фрейлины!
В романе достаточно точно отражены как история ухаживания за Катериной Эдварда Сеймура, так и роль, которую сыграла во всем этом его сестра леди Джейн, а рассказ об их венчании и первой брачной «ночи» — практически списан с их собственных показаний. Любовь Катерины к Эдварду была всепоглощающей страстью ее жизни, и она оставалась верной мужу во всех испытаниях до самой смерти.
Когда Катерина носила первого ребенка, она какое-то время не была уверена в том, что беременна, а когда сомнений на сей счет у нее не осталось, предпринимала все меры, чтобы как можно дольше скрывать это. Долго не получая известий от мужа из Франции, Катерина действительно решила, что Нед бросил ее, в связи с чем всерьез обдумывала возможность повторного брака с лордом Гербертом. Его резкий отказ подтвержден документально.
После того как лорд Роберт Дадли сообщил королеве о беременности Катерины, никакого разговора между ними не было — Елизавета приказала немедленно арестовать свою фрейлину и поместить ее в Тауэр. Об участии в этой истории Бесс Хардуик (в то время леди Сентлоу; в некоторых источниках встречается также написание Сент Лоу) я узнала из протоколов: эту даму допрашивали вскоре после ареста Катерины.
Вполне вероятно, что сэр Уильям Сесил не видел в браке леди Катерины особой крамолы, поскольку предлагал Елизавете назвать ее наследницей престола. Он сам говорил: «Меня считали сторонником миледи Катерины». Однако британский ученый Дэвид Лоудс в своем труде «Сесилы» (Национальный архив, 2007) указывает, что во время болезни Елизаветы в 1562 году, когда все думали, что она умрет от оспы, Сесил не выдвигал предложений утвердить Катерину преемницей. По его мнению, сэр Уильям, напротив, «был сторонником какого-нибудь промежуточного решения, пока не будет найдено окончательное». А это свидетельствует о его сомнениях в данном вопросе, хотя Сесил безусловно желал, чтобы проблема престолонаследия была улажена. Проведенное Сесилом расследование убедило его, что брак Катерины и Хартфорда был всего лишь любовным союзом (сам Сесил называл его «отчаянным, безрассудным поступком»), а отнюдь не частью заговора против Елизаветы. Так или иначе, каковы бы ни были его личные чувства, Сесил исполнял приказание королевы, которая требовала строго покарать эту пару.
Камера Катерины в верхней части Белл-Тауэра существует и по сей день. Во время Второй мировой войны в ней некоторое время содержался Рудольф Гесс; там же был оборудован туалет для удобства другого ожидавшегося нациста — Адольфа Гитлера. Катерина позднее была перемещена в комнаты, расположенные в доме лейтенанта, где смогли разместиться ее ребенок и восемь слуг. Список поврежденной животными мебели, отправленный королеве Елизавете, сохранился и по сей день.
Сэр Эдвард Уорнер и в самом деле оказался на редкость добросердечным тюремщиком. Именно он позволил Катерине и Эдварду Сеймуру дважды встретиться. Когда королева узнала, что следствием этих свиданий стала новая беременность узницы, она немедленно отправила в тюрьму самого лейтенанта Уорнера.
Давно бытует мнение, что леди Катерина умерла от туберкулеза. В пользу такого предположения говорят имеющиеся свидетельства об обильном выделении у нее мокроты и отсутствии аппетита. Недавно было высказано предположение, что плохой аппетит мог быть симптомом анорексии и что Катерина в буквальном смысле умерла голодной смертью. Безусловно, бóльшую часть жизни она находилась под огромным давлением. Так или иначе, мы располагаем единственным документально зафиксированным симптомом ее недуга: ногти женщины перед смертью стали лиловыми. Обычно это указывает на недостаток кислорода в конечностях, плохую циркуляцию крови, респираторные или легочные нарушения, сердечно-сосудистые заболевания и/или острую сердечную недостаточность. Однако наряду с этим данный симптом может также свидетельствовать и о туберкулезе, в том числе и спровоцированном плохим питанием. Возможно, Катерина заразилась туберкулезом от Джейн Сеймур, с которой тесно общалась в течение некоторого времени, вполне достаточного, чтобы подхватить возбудитель этого заболевания, передающегося воздушно-капельным путем. Иногда иммунная система организма не справляется с вторгнувшимися бактериями, и со временем закрытая форма туберкулеза переходит в открытую. Причем дополнительными факторами риска в данном случае являются плохое питание и астеническое сложение, что имело место применительно к нашей героине. Грипп и другие инфекции могли ускорить развитие туберкулеза; выделение мокроты, возможно, было проявлением этой болезни. Поэтому в романе я придерживалась именно такой, традиционной гипотезы. Рассказ о смерти Катерины, по существу, основан на фактическом материале.
В течение долгих лет я пользовалась многочисленными источниками по эпохе Тюдоров; эти источники и стали основанием для моей литературной истории. Что касается библиографии, тут я отсылаю читателя к своим научным трудам: «Дети Англии: наследники Генриха VIII» и «Королева Елизавета».
Если источники, касающиеся жизни Катерины Грей, довольно многочисленны — хотя на самом деле она никогда не вела дневник, о котором говорится в романе, — то о Катерине Плантагенет нам известно очень мало; она упоминается всего в четырех документах того времени. Первое свидетельство о ней мы находим в брачном контракте, датированном 29 февраля 1484 года. Согласно этому документу Уильям Герберт обязуется взять в жены леди Катерину Плантагенет не позднее дня Святого архангела Михаила (29 сентября) и определить ее наследницей земель с годовым доходом в 200 фунтов. Далее говорится, что король берет на себя все расходы по свадьбе и обязуется даровать наследникам мужского пола от плоти Уильяма Герберта и его супруги Катерины земли и поместья с годовым доходом в 1000 марок (666 фунтов).
Их обвенчали в мае 1484 года, и тогда же в Йорке Ричард III даровал «Уильяму, графу Хантингдону, и его жене Катерине» доходы от различных особняков в Девоне, Корнуолле и Сомерсете.
В те времена пары могли сочетаться браком в детстве, а церковь позволяла девушке сожительствовать с мужем начиная с двенадцатилетнего возраста. Нам неизвестна дата рождения Катерины, но я назвала 1470 год, исходя из того, что она вышла замуж в четырнадцать — именно в таком возрасте тогда вступали в брак многие девушки. Вряд ли она могла быть старше, поскольку ее отцу Ричарду в 1470 году было всего восемнадцать лет.
Последнее упоминание о Катерине Плантагенет в документах того времени встречается в марте 1485 года, когда король Ричард III даровал 152 фунта 10 шиллингов и 10 пенсов своему родственнику «Уильяму, графу Хантингдону, и его жене Катерине, пока они сами не начнут получать эквивалентные доходы для себя и наследников от их плоти с имений и прочего».
За исключением упомянутых источников, я воссоздавала жизнь Катерины, главным образом исходя из косвенных сведений, предположений и допущений. Ее матерью, вероятно, была Катерина От, жена Джеймса Ота. Не позже 1475 года Ричард, герцог Глостер, даровал некой Катерине От ежегодный доход в 100 шиллингов с имений в Восточной Англии. Почему он это сделал, неизвестно, но можно предположить, что эти деньги предназначались его собственному ребенку. Вероятно, не случайно дочь короля носила то же имя, что и Катерина От, однако не исключено, что ее назвали в честь Катерины Сиенской, одной из любимых святых Ричарда, покровительницы юных девушек.
Согласно некоторым генеалогическим исследованиям, Джеймс От происходит из деревеньки Уолтам в Кенте, однако документы Национального архива свидетельствуют, что он владел землями в Хартфордшире и Бедфордшире, а проживал главным образом в особняке Кинсбурн-Холл (или Аннаблс) в Харпендене, который купил у Уильяма Аннабла вскоре после 1467 года. Этот дом располагался к востоку от сохранившегося до наших дней особняка Тюдоров (с более поздними пристройками) — Аннаблс-Хауса в Кинсбурн-Грин.
Точно не известно, когда умер Джеймс, однако 20 июля 1508 года было предъявлено его завещание, причем его супруга Катерина От в то время все еще была жива. Хотя Кинсбурн-Холл оставался во владении его семьи до 1555 года, Джеймс в 1506 году сдал его в аренду некоему Томасу Брею. У Катерины и Джеймса в браке родились двое сыновей: Эдвард От Лондонский, который был душеприказчиком отца, и Алан.
Джон Глостер, или Джон Понтефракт, был родным или единокровным братом Катерины. Вероятно, он был зачат в Понтефракте, когда Ричард находился там в 1471 году, или во время его последующих посещений Понтефракта — в апреле или октябре 1473 года либо в марте 1474 года (известно, что в 1485 году Джон еще не достиг совершеннолетия). Ричард в марте 1474 года даровал пожизненное ежегодное содержание в 20 фунтов из общих доходов Миддлхема своей «возлюбленной благородной даме Алис Берг, по некоторым известным причинам и соображениям». Возможно, именно она и была матерью Джона. Позднее Алис Берг получила еще одно ежегодное содержание в 20 марок из доходов Уорика, за то, что состояла нянькой при Эдварде, графе Уорике, сыне Кларенса. Ричард продолжал выплачивать ей это содержание, став королем. Он явно имел давнюю связь с Алис, которая была родом из Нерсборо и, возможно, находилась в услужении у его жены Анны. Ее сестра Изабель была кормилицей Эдуарда Миддлхемского.