– Заметано! – крикнул рыжий парень в армейских ботинках, благодаря Карабурденко лишившийся вчера пуговицы.
– Таких словечек в позапрошлом веке в дворянском сословии не существовало, – напомнила Марь Иванна. – Желающие могут сходить в библиотеку и пролистать классиков – Льва Толстого, Тургенева… Использовать только их лексику! Без всяких там «заметано, облом, отстой» и прочих жаргонизмов…
Сообщение Марь Иванны развеселило всех и подняло боевой дух. Жизнь в санатории была довольно скучной и однообразной, поэтому всякое событие принимали на ура.
– Ты будешь участвовать? – спросила Муся свою соседку.
– А что делать, – пожала плечами Катерина. – Бабушка сегодня все равно целый день дома…
– Любезные дамы! – к ним подбежал Марат. – Не соблаговолите ли вы мне ответить…
– Ах, Марат, ты уже в роль вошел! – прыснула Муся. – Короче – поход на развалины отменяется, весь сегодняшний день посвящен светской жизни.
– Да! – воскликнула Катерина. – Будем изображать сегодня общество на водах. Кстати, не дашь мне Фимку напрокат? Я буду дамой с собачкой, как у Некрасова…
– У Чехова!
– Я про Чехова и говорила!
Смеясь и шутя, они вышли вместе из столовой.
О старинной жизни они мало что знали – в основном то, что знали из книг, поэтому Мусю стали называть Татьяной Лариной, как в «Евгении Онегине», Катерину сделали Анной Карениной, а с Маратом дело застопорилось.
– Пусть будет граф Кутайсов! – предложила, наконец, Муся. – Я какое-то кино старое смотрела…
– Нет, арап Петра Великого! – возразила Катерина, она же Анна Каренина. – Мы его загримируем!
– Дамы, дамы! – остановил их Марат. – Я уже выбрал, кем буду.
– И кем же?
– Я – Дубровский!
Света с Валей, которые шли недалеко от нашей троицы, услышав их разговор, тоже решили придумать себе новые, «великосветские» имена.
– А я, знаете, кем буду? – неожиданно произнес Герман, который до того обсуждал что-то с рыжим парнем в армейских ботинках. – Я буду тем самым графом Балясиным, который жил в этих местах когда-то!
– Отлично! Тем самым молодым наследником, который пропал неизвестно куда! – засмеялась Света.
Муся смутилась и покраснела. Она тайком наблюдала за Германом и никак не могла понять, кто ему нравится на самом деле…
Муся с Катериной одни из первых отправились в костюмерную.
– Иначе все самое лучшее расхватают, – объяснила будущая чемпионка мира по шахматам, которая, оказывается, была еще и очень практична.
Костюмерная располагалась в чердачном помещении главного корпуса. По дороге Катерина рассказала Мусе, откуда взялась эта странная традиция – устраивать каждое лето бал-маскарад.
– Тут раньше летний театр был, играли актеры из области… из соседних деревень народ приходил их смотреть, отдыхающих было много – не то, что сейчас. Потом спектакли перестали окупаться, и театр уехал в Ямск – там зрителей больше. А костюмы и прочую бутафорию тут бросили, уж не знаю почему… И тогда заведующая санатория придумала костюмированные праздники устраивать – и людям веселее, и какой-то доход даже получается!
– Да, интересная идея! – одобрила Муся. – Правда, не знаю, что получится…
– Будет весело, я тебя уверяю! – как взрослая, произнесла Катерина и солидно шмыгнула носом.
В костюмерной пожилая нянечка выдала им два платья, какие-то потрепанные туфельки с бантиками и даже два матерчатых зонтика с кружевами – в кино под такими зонтиками дамы прятались от солнца.
– Парики еще есть, – сказала нянечка. – Парики будете брать? А то некоторые отказываются, говорят, очень пыльные… А что пыль? Обтряхнуть их как следует – и всех делов!
– Давай возьмем! – загорелась Муся. – С париками даже интереснее!
– Ну, не знаю… – с сомнением сказала Катерина и попросила нянечку показать парики.
Мусе приглянулся один – черный, сверху большой узел из волос, а по бокам свисают букли.
– Возьму! – решила она.
– Я тогда тоже возьму, – насупилась Катерина. – Дайте мне вон тот, белокурый.
У Катерины были свои собственные, очень хорошие волосы, черные и густые, но, видимо, ей хоть раз хотелось побыть блондинкой.
За Катериной и Мусей привалила целая толпа народа – Света с Валей, парень в армейских ботинках, которого, кстати, звали Артемом, еще какие-то ребята и девчонки разных возрастов, несколько взрослых, двое старичков и чья-то толстая тетушка, которая потребовала для себя костюм Екатерины Великой.
– А мне гусарский мундир! – заорал Артем. – Я буду как Денис Давыдов… эскадрон гусар летучих!
– Скорее уж как поручик Ржевский, – шепнула Муся на ухо Катерине, когда они выбирались с пыльного чердака.
Полдня они готовились к маскараду – чистили костюмы, сделали пару заплаток на зонтиках, потом наряжались и гримировались – в доме, где жила Муся с тетей Васей, чтобы не мешать простуженной Катерининой бабушке.
– И чего только люди не придумают! – всплеснула тетя Вася, когда застала свою племянницу и ее подругу перед зеркалом. – Хоть кино снимай…
На Катерине было розовое платье в оборках, с рукавами-фонариками (она очень любила розовый цвет), в белокурый парик она вставила цветы, губы обвела малиновой помадой…
– Мушки еще нарисуй! – едва удерживаясь от хохота, посоветовала ей Муся. – Это раньше было очень модно – на лице всякие родинки рисовать…
Катерина черным карандашом для бровей нарисовала себе на лице эти самые мушки.
– Класс! – восхитилась Муся. – То есть вы неотразимы, сударыня…
Бледно-сиреневое платье оказалось Мусе немного длинновато, тете Васе пришлось его подшить. Но зато потом, когда Муся надела его, то едва себя узнала – она была как настоящая аристократка. И парик пришелся кстати…
Тоненькая и бледная, затянутая в рюмочку, с кружевами вокруг плеч, Муся была удивительно хороша.
Она сделала себе бледно-синие тени и слегка подвела губы блеском.
Когда они выходили из дома, то очень боялись – не слишком ли они перестарались и не будут ли окружающие смеяться над ними. Но первый, кого они встретили, был Артем. Сначала они даже не узнали его – красный камзол, на голове высокая шляпа, из-под которой торчали рыжие лохмы… только сапоги были те же.
– Привет, куколки! – заорал он. – Позвольте ангажировать вас на вальс!
Он полностью вошел в роль гусара.
– Да ну тебя! – засмеялись подруги и пошли дальше.
Большинство отдыхающих, которые попадались им навстречу, тоже были одеты под старину, и изъясняться они старались так же, как было принято в позапрошлом веке. Словом, было действительно весело.
Муся с замиранием сердца высматривала в толпе Германа – она очень хотела, чтобы тот заметил ее. Заметил, какая она красивая.
– Да, Муська, тебе очень идет этот наряд, – заметила Катерина. – Я-то так, больше для прикола… а у тебя все серьезно. Настоящая княгиня или баронесса там какая-нибудь…
Скоро парк преобразился – вытащили бутафорию с чердака, и на главной аллее, в том месте, где она расширялась и образовывала большую поляну, устроили небольшое самодеятельное представление.
Поставили декорации старинного замка, какие-то картонные колонны, увешали все электрическими гирляндами, которые очень хорошо должны были смотреться вечером, и расставили столы со стульями.
Для взрослых продавали пиво, дети пили газировку. Были также булочки и мороженое. На раздачу поставили тетю Васю – ей пришлось нарядиться в русский костюм с кокошником, а на шею ей нацепили в несколько рядов самодельные бусы из рябины.
– Ох, не могу! – пожаловалась она подошедшим к ней Мусе и Катерине. – Все как с цепи сорвались – то им мороженого, то пирожного, как будто не кормили мы их тут!
Отдыхающие ходили вокруг декораций, обмахивались веерами и вели светские разговоры.
Вдруг появились Света с Валей.
На Вале было обыкновенное светлое бальное платье, с рюшечками и оборочками, как у всех прочих участниц маскарада, а вот Света смотрелась очень необычно.
Муся даже не сразу узнала ее. На сопернице было черное шелковое платье, и голова была прикрыта черным кружевным платком…
– Что ж поделать – любит человек выпендриться! – философски шмыгнула носом Катерина, проследив за тем, на кого смотрит Муся.
Света села за отдельный столик и разложила перед собой карты.
– Подходите все желающие! – громко стала зазывать она. – Дамы и господа, всемирно известная госпожа Ленорман, гадалка из Парижа, обещает предсказать ваше будущее, а также прошлое и настоящее! Гадание на картах и по руке! Подходите, не стесняйтесь!
К ней тут же подскочила девчонка лет десяти, тоже закутанная в какие-то немыслимые кружева.
– Мне, мне! – запищала она. – Госпожа Ленорман, погадайте мне!
– Мне, мне! – запищала она. – Госпожа Ленорман, погадайте мне!
Надо отдать должное Свете – она вела себя очень невозмутимо. Тут же разложила на столе карты – большие, с картинками, совсем не похожие на обычные.
– Милое дитя! – сказала Света серьезно, обращаясь к сидевшей перед ней девчонке. – Скоро предстоит тебе дальняя дорога, за тридевять земель, в чужие страны-государства…
– Это правда! – обрадовалась девчонка. – Мы с мамой и папой в августе уезжаем в Турцию!
– А еще будет тебе верный друг к осени, но не в человеческом обличье, а весь покрытый шерстью…
– Снежный человек, что ли? – захохотал стоявший рядом Артем.
– Мне родители собаку обещали подарить, – запищала девчонка. – У меня день рождения в ноябре! Вы слышите – она все правильно гадает, по-настоящему!
Постепенно вокруг Светки собралась толпа любопытных, и все просили погадать им на ее странных картах.
Артему она нагадала, что он выучится играть на скрипке («Черт, замучили меня предки с этим музыкальным училищем!» – признался тот), Вале было обещано, что ее зимой снимут в рекламе глазированных сырков («Неужели правда?! – изумилась та. – Ведь у меня дядя на телевидении работает!»).
Словом, все то, о чем вещала госпожа Ленорман, было действительно похоже на правду. Даже Катерине она предсказала победу на юношеских соревнованиях по шахматам.
Муся не выдержала и, пересилив себя, тоже подошла к столику, за которым сидела Светка. К этому времени толпа любопытных уже рассосалась, к тому же тетя Вася привезла новую порцию мороженого, и все бросились к ней…
– А мне погадаете, госпожа Ленорман? – тихо спросила Муся, вертя в руках зонтик.
– Отчего же, садись, – великодушно сказала Светка.
Она перетасовала колоду и протянула ее Мусе.
– Вытаскивай любую…
Муся пальцами вытащила из середины карту.
– Что ж… скоро предстоит тебе дальняя дорога. В каком-то пустынном, страшном месте. Вернешься ли ты оттуда? – произнесла Светка задумчиво. – Ну-ка, вытащи еще карту…
Муся вытащила следующую карту и тихонько ахнула от ужаса – на карте была изображена смерть с косой.
– Нет, не вернешься, – печально произнесла Света, словно ей было жаль Мусю. – Сама видишь, что ждет тебя в конце этого пути…
– И все ты врешь! – рассердилась Муся, отбросив карту. – Это какой-то фокус… Злая ты девчонка, Светлана!
– При чем тут я? – пожала та плечами. – Это все карты… От судьбы не уйдешь!
В это время на другом конце поляны появился Марат, и Муся побежала к нему. Марат был в расшитом золотом кафтане и изо всех сил изображал Дубровского.
– Не бойся, Маша, я Дубровский! – басом сказал он.
– Очень похоже! – великодушно ответила Муся, хотя из головы у нее не шла Светка с ее дурацкими предсказаниями. Конечно, эта вредина сама подстроила то, чтобы Мусе выпали такие неудачные карты. «Просто хотела позлить меня. Испортить настроение! – решила Муся. – И я даже знаю за что – за то, что тогда на дискотеке я решила пригласить ее обожаемого Германа… Ну ничего, Светочка, мы еще посмотрим, кто кого! Я вот тоже придумаю что-нибудь этакое…»
Ближе к вечеру столики убрали, расчистив место посредине площадки – для предстоящего бала.
Солнце садилось, освещая золотым светом деревья и траву, и в какой-то миг Мусе показалось, что она и в самом деле попала в прошлое, когда дамы носили кринолины, а кавалеры целовали дамам ручки…
Заиграл вальс, и к Мусе, стоявшей на краю площадки, подбежала запыхавшаяся Катерина. За собой Катерина тащила Фимку на поводке – она изо всех сил изображала даму с собачкой. Это ей отчасти удалось, тем более что Фимку тоже нарядили к маскараду – огромный белый бант торчал у нее над ушами. Время от времени Фимка пыталась передними лапами стащить с себя бант, но без всякого толку – бант был завязан морским узлом и развязать его мог только Марат.
– Вальс! – громким шепотом сказала Катерина. – Ты слышишь?
– Да слышу, слышу… – грустно улыбнулась Муся. – Ну и что с того?
– А танцевать ты будешь? Что же, мы зря эти балахоны на себя нацепили!..
– Катерина, я не понимаю, к чему ты мне это говоришь.
Катерина оглянулась по сторонам, а потом прошептала Мусе на ухо:
– А вот к чему. Там, за колоннами, ходит Герман и кого-то ищет!
Муся вздрогнула, и сердце у нее сжалось. Рана была еще свежа…
– Наверное, он Светку ищет, – стараясь быть невозмутимой, произнесла она.
– Ну, да, Светку! – негодующе шмыгнула носом Катерина. – Светка там на самом виду, глаза всем мозолит со своими предсказаниями… Мне кажется, он ищет тебя!
– Ты тоже решила стать гадалкой? – усмехнулась Муся. – Впрочем…
– Да уж, идем! – и Катерина потащила за собой подругу. Сзади бежала Фимка, очень недовольная, что на нее нацепили дурацкий бант и заставили ходить на поводке…
Мусе очень хотелось увидеть Германа, хотя она и уверяла себя, что тот в ее сторону даже смотреть не будет. «Интересно, а он нарядился к маскараду? – мелькнула мысль. – Вообще-то, он взрослый серьезный парень, курсовую пишет… Зачем ему вся эта петрушка? Как он сказал – «буду молодым графом Балясиным»? Значит, точно нарядился под старину!»
В центре вовсю вальсировал народ – и стар и млад, кто во что горазд. Многие не умели танцевать вальс, и толстая тетенька, та самая, что требовала для себя костюм Екатерины Великой, их учила.
– Раз-два-три… раз-два-три… та-ак, теперь поворот!.. – кричала она. – Все очень просто!
– Где же Герман? – прошептала Муся, ища в толпе знакомое лицо.
– Да вот же он! – толкнула ее локтем Катерина.
Герман стоял у одной из колонн и взглядом искал кого-то в толпе. Он выглядел не то что графом, а настоящим принцем крови – так ему шли узкие шелковые брюки черного цвета и белая рубашка с большим воротником и кружевными манжетами. Таких юношей рисовали на старинных гравюрах – вспомнила Муся свои впечатления от экскурсий по музеям и выставочным залам. Длинные волосы Герман завязал сзади черной лентой.
– Настоящий Фанфан-тюльпан! – с видом знатока произнесла Катерина.
– Какой еще тюльпан?! – возмутилась Муся. – Просто он классный парень…
– Влюбилась… – с притворным сожалением вздохнула Катерина. – И не надо мне ничего говорить – ты точно влюбилась! Ой… он к нам идет!
В самом деле, Герман направлялся в их сторону. Смотрел он прямо на Мусю…
«Не может быть, не может быть, не может быть! – одними губами прошептала она, чувствуя, что опять ныряет в прорубь. – Он идет не ко мне, мне все это только кажется…»
– Ты что там бормочешь? – с любопытством прошептала Катерина. – Ой, Муся…
– Добрый вечер! – поклонился Герман, стоя перед ошеломленной Мусей, которая все еще отказывалась верить в свое счастье. – Любезная сударыня, позвольте пригласить вас на тур вальса. Надеюсь, вы не откажете мне?
– Они не откажут… – растерянно ответила Муся. – То есть, мы не откажем… я согласна, словом!
От волнения у нее опять начали путаться мысли.
Она положила ему руку на плечо, и они закружились в вальсе. Краем глаза Муся успела заметить в толпе Свету, которая из-под черной накидки очень недобро наблюдала за всем происходящим. «А вот так тебе! – мысленно показала ей язык Муся. – Не надо было мне смерти желать! Ишь, ясновидящая выискалась…»
– Почему ты не пришла? – улыбаясь, спросил Герман. – Мне раньше неудобно было тебя спросить – все какие-то люди кругом… Муся, я тебя целый час ждал!
– Куда не пришла? Ах, да… – Муся сделала очень легкомысленный вид. – У меня очень много дел было! Ты уж извини меня, пожалуйста…
– Ничего, – ответил Герман. – Я понимаю. Ты ведь тут с тетей?
– Да, я же тебе говорила… С тетей Васей.
– И она работает на кухне? Замечательно…
Муся не поняла, что же замечательного в том, что ее родная тетка работает поваром на кухне. Было бы гораздо лучше, если бы тетя Вася была заведующей этого санатория!
– Послушай, Муся…
– Что? – зачарованно спросила она.
– Давай встретимся завтра. В восемь часов, у беседки… – серьезно произнес Герман. – Я надеюсь, завтра ты найдешь для меня время?
– Да, – сказала Муся. – Да…
Ей ужасно хотелось спросить про Свету – как к ней относится ее кавалер, но она так и не решилась этого сделать. Ведь тогда бы пришлось рассказать ему о том, что она вчера подслушивала под кустами!
Они сделали еще круг по площадке, а когда музыка закончилась, Герман подвел ее к тому месту, где стояла Катерина, с большим любопытством наблюдавшая за происходящим. Фимка у ее ног свернулась в калачик и задремала – видимо, устав бороться с надоевшим бантом.
– Благодарю, – сказал Герман и поклонился.
Мусю так смутил этот церемонный поклон, что она пролепетала смятенно: