Она и самой себе не могла объяснить, почему так боится оказаться рядом с Глебом – даже на время полета. Нателла велела хватать этого парня и не отпускать. Но Варя никак не могла решиться. Она сама себе напоминала начинающего моржа, который стоит голым на снегу и смотрит в черный зрачок полыньи. Вдыхает-выдыхает и… никак не может прыгнуть. Кажется, Глеб собирается толкнуть ее в спину. Варя рискнула еще раз посмотреть ему в глаза. Их взгляды встретились и… Произошло короткое замыкание. Что-то стояло между ними. Что-то мешало Варе, закрыв глаза, броситься в новые отношения.
– Врушка, – сказал Глеб с улыбкой. – Ладно, тогда вот мое условие: в Мюнхене мы с тобой пойдем в ресторан ужинать. Вдвоем. Только ты и я. Пообещай мне.
– Обещаю, – ответила Варя с облегчением.
Поход в ресторан сейчас показался ей спасением, благодатной отсрочкой. Ужин ни к чему не обязывает. Кроме того, до тех пор она немного успокоится. Если бы Глеб после того поцелуя начал звонить, говорить какие-то слова, она бы, наверное, уже что-то решила. Но он исчез, оставив ее в неведении – ошарашенную, сбитую с толку…
Между тем Глеб, словно уже получил на это полное право, взял Варину руку в свою и прижал ее к сердцу.
– У тебя мягкий свитер, – заметила она, борясь с желанием выдернуть руку и удрать.
А еще ее поразил незнакомый запах. То, что Глеб сменил туалетную воду, сказало Варе больше, чем все его намеки.
– Ты говорил, что мы вместе купим тебе парфюм. Но справился сам.
– Побоялся тянуть. Вдруг это окончательно тебя отпугнуло бы. Но у нас найдутся и другие общие дела…
Варя вздрогнула. Поездка в Мюнхен неожиданно показалась ей западней.
– Чего ты так боишься, Варя? Ошибок? Но ты взрослая девочка. – Глеб нежно перебирал ее пальцы, пытаясь поймать убегающий взгляд.
Взгляд скользил по толпе и вдруг наткнулся на Ярослава. Тот стоял в отдалении и наблюдал за ними. Вид у него был ошарашенный.
Варя растерянно улыбнулась и на секунду опустила глаза. Когда она подняла их, Ярослав уже отвернулся.
* * *Портье в отеле не уставал удивляться русским, которые так хорошо говорят на его языке. Несмотря на то что расселением занималась Диана, номер Глеба каким-то непостижимым образом оказался напротив Вариного. «Теория красных флажков, – подумала она. – Если мне суждено быть с Глебом, наше сближение должно происходить словно само собой».
– Славный отельчик, – заметил Хворобок, вытаскивая чемодан из лифта с таким кряхтением, словно тот был набит камнями. – Уютно тут, и все под старину сделано. Из ресторана вкусно пахнет… Наверное, баварскими сосисками!
– До завтрака еще два часа, а тебе уже запахи мерещатся, – усмехнулся Глеб, помогавший Варе с вещами.
– А чего такого? – по привычке вопросил Сема.
– «Такого» ничего, но если ты нападешь на сосиски, домой вернешься с животом, похожим на рюкзак. Русский желудок сразу же переводит европейскую еду в жир. Так сказать, из политических убеждений.
На улице было темно, утро только зарождалось. Когда путешественники на заказанном Дианой микроавтобусе ехали из аэропорта, город показался Варе мрачным и даже страшноватым. Словно на картине, созданной черной тушью и серой акварелью. Но здесь, в отеле, впечатление рассеялось.
Очутившись в номере, Варя вздохнула с облегчением: маленькая, но все-таки крепость! Она любила путешествия, короткие гостиничные вечера и обвальный сон после беготни по незнакомым местам. Решила, что вещи разложит потом, и прямо в одежде упала на кровать, застеленную скользким покрывалом. Лежала, смотрела в потолок и прислушивалась к себе. Ее мучили предчувствия. Словно здесь, в Мюнхене, должно случиться что-то важное, и это что-то невозможно ни высчитать заранее, ни предвосхитить.
– Ну, цыплятки мои, – насмешливо сказал Ярослав, собрав всех после завтрака, – предлагаю всем вместе посетить самую знаменитую пивную «Хофбройхаус», а потом разойтись по интересам. Согласны?
Все были согласны, только Хворобок тотчас нашел повод для недовольства:
– Отель в старинном духе – это, конечно, хорошо. Но куда, скажите на милость, я дену этот дурацкий ключ от номера? К нему прицеплена такая огромная «груша»… Да еще и тяжеленная к тому же! Она весит целую тонну.
– Сема, все сдали свои «груши» на ресепшен, – насмешливо сказала Лариса Руденко. – Посмотри, тут специальная конторка имеется, очень симпатичная. Сходи, отдай ключ портье, как это делали туристы в старые добрые времена.
Хворобок заворчал, но послушался. Варя тем временем с любопытством оглядывалась по сторонам. Холл отеля был просторным, двойные стеклянные двери казались огромными. За ними, на улице, что-то происходило. Силуэты людей двигались взад и вперед, слышался возбужденный гул голосов. «Наверное, приехала большая группа туристов», – подумала Варя и ошиблась. Выйдя на улицу, она мгновенно поняла, что здесь поджидают какую-то знаменитость. Потому что толпа в основном состояла из репортерской братии, обвешанной фотокамерами.
– Папарацци! – воскликнул оказавшийся рядом с ней Костя Петельников. – Ничего себе… Сколько их! А вдруг здесь остановились Анджелина Джоли с Брэдом Питтом?
– А еще Кэти Перри, – ехидно добавила из-под его локтя Лариса Руденко, – а заодно с ней Леди Га-Га.
– Смотрите, смотрите, лимузин, – не обращая на нее внимания, прошипел Костя, округлив фиалковые глаза. – Сейчас оттуда кто-то вылезет.
– И это один из лучших переводчиков страны, – проворчал Ярослав, достав из кармана зажигалку. – Вылезет… Ведешь себя, как деревенский дурачок.
Варя рассмеялась, хотя ей и самой было жутко любопытно, кто приехал в лимузине. Охранник в черном пальто вышел первым и распахнул заднюю дверцу. Появились ноги в мужских ботинках, и через минуту перед толпой нарисовался длинный белобрысый тип лет тридцати с длинным носом и близко посаженными глазками. Он был без шапки, в распахнутой куртке и узких штанах с отливом. Несмотря на откровенно некрасивое лицо, тип казался привлекательным и держался раскованно. Увидев ожидавшую его толпу, помахал рукой и ослепительно улыбнулся.
Папарацци принялись делать снимки – белые вспышки взрывались над их головами. Поднялся гвалт.
– Не знаю, кто это такой, – обиженно заявил Костя, стараясь удержаться на ступеньках. Его активно теснили снизу.
– И я не знаю, – согласилась Варя. – Хотя лицо кажется мне знакомым.
И в этот момент случилась странная вещь. Тип, выбравшийся из машины и вызвавший ажиотаж среди папарацци, внезапно притормозил, заставив охрану насторожиться, и уставился прямо на Варю. Глаза у него сверкали, как у кота, вышедшего на охоту. Варя глупо хихикнула. Тип неожиданно стушевался и, криво улыбнувшись, проследовал в отель.
– У Тучиной взгляд василиска, – заявил Хворобок, закутываясь в шарф. – Она едва не повергла в прах какую-то знаменитость.
– Хотелось бы знать, как эту знаменитость зовут, – заметила Лариса. – Интересно, нет сил. Варь, ты его действительно смутила.
В этот момент облака разошлись, и сверху брызнул солнечный свет. Улица сразу стала нарядной, фасады домов потеплели, ветер стих, и воздух превратился в зыбкий хрусталь. Откуда-то появилась Диана, дышавшая свежестью. Пушистая шубка, темная челка, персиковая помада на губах.
– Отправляемся! – громко сказала она. – Надеюсь, вас не надо пересчитывать?
– Меня обязательно надо, – заявил Костя. – Я в незнакомом городе запросто могу потеряться. Еще учительница черчения утверждала, что у меня отсутствует пространственное воображение.
– Если потеряешься, возьми такси и покажи водителю визитку отеля. Визитки я вам раздал, – напомнил Ярослав.
– Ой, а моя куда-то делась, – тотчас подал голос Куперович. – Наверное, у меня в кармане дырка.
– Диана, пошли! – крикнул Ярослав. – Не обращай на них внимания, они валяют дурака.
Он догнал жену и взял ее под локоть. Вдвоем они и сами выглядели как знаменитости. Высокие, красивые, уверенные в себе… Варя немножко полюбовалась на них и тут только заметила, что рядом шагает Глеб, а Тоня Мохова пытается оттеснить его плечом. Варе не хотелось портить первые чудесные впечатления от прогулки по городу, не хотелось отвлекаться на разговоры.
– Все потом! – сказала она, непонятно к кому обращаясь, и прибавила шагу.
Однако Глеб снова возник рядом, словно поплавок, вынырнувший из воды.
– Я буду молчать, – пообещал он.
Варя покосилась на него, вынужденная признать, что Глеб отлично чувствует ее настроение. Бог знает почему, но ее это огорчило. Словно она ждала, что он всегда будет жестким и настойчивым в своих желаниях. Его внешность принадлежала эгоисту, а не романтику. Но он шагал в высоких шнурованных ботинках с решительным выражением лица, и Варя неожиданно для себя взяла его под руку. «Нателла была бы счастлива, – подумала она. – Интересное дело! Один маленький порыв, одно движение, и ты словно уже перебежал улицу, уже на другой стороне, и все непоправимо изменилось».
Растянувшись змейкой, все по очереди спустились в длинный подземный переход, и Ярослав, увидев витрины многочисленных магазинчиков бижутерии, посуды, интерьера, громко присвистнул:
– Мы потеряем здесь наших девиц!
– Не потеряем, – возразила Диана. – Умные девицы любят и хорошее пиво, и хорошую компанию.
Она вывела всех на Карлплатц и широко развела руки:
– Вот он, Мюнхен! Наслаждайтесь!
Перед ними лежала площадь, на площади был устроен каток, по которому неспешно нарезали круги ребятишки. Тут же, в палатках, продавали еду – пахло супом и еще чем-то сытным, мясным, остреньким. Слепящий свет бил в глаза, мороз сладко обжигал легкие. Варя приложила руку козырьком ко лбу. Пешеходная улица уходила вдаль, вся она была запружена людьми. Модные магазины, будто вплавленные в старинные здания, придавали древнему величию толику шика.
Они пошли в пивную и расселись вокруг деревянных столов на длинных лавках. Здесь было столько народу, что поневоле становилось весело, и через полчаса Варя почувствовала себя пьяной от гвалта, громких разговоров и, конечно, от пива.
– Ну все, драгоценные мои, вы свободны, как птицы, – заявил Ярослав.
Пока они сидели в пивной, он все время держал жену за руку. Диана была сдержанна, но, кажется, гордилась тем, что привезла всех сюда и великолепно устроила. Муж искоса поглядывал на нее. Наверное, любовался.
– Я им даже завидую, – сказала Варя, обращаясь к сидевшей рядом Ларисе. – Как два голубка.
Лариса посмотрела на нее с состраданием и жарко шепнула:
– Не завидуй, Варька, не надо! Ты что? Ты еще такая молодая, у тебя все впереди.
– Да я просто так, – растерялась та. – Люди счастливы, я за них радуюсь…
– Эх, – Лариса похлопала ее по плечу. – Вот она, судьба: одни любят, а другие завидуют.
Когда стали собираться, Варя задержалась в дамской комнате, тщательно расчесывая волосы и подкрашивая губы. «Может быть, все уйдут, – размышляла она, – и оставят меня в покое». Ей хотелось побродить по городу одной, без всякой цели, заплутать среди незнакомых улочек, умаяться так, чтобы заболели лодыжки, а потом вернуться в гостиницу и уснуть сладко, как она спала в детстве после беготни на морозе. Из-за Глеба, просто потому, что она никак не могла решить, затевать с ним роман или нет, Варе казалось, что она раздвоилась. Это раздвоение действовало ей на нервы. «А может быть, я раздвоилась еще раньше? – неожиданно подумала она. – Когда связалась с Владиком? Треснула пополам, как чашка. Одна часть меня все еще ждет настоящей любви, а вторая целуется, строит глазки, ходит на свидания… И какая из них настоящая?»
Увы, надежды на то, что все о ней позабудут, не оправдались. На улице, возле дверей, ее поджидали Глеб и Тоня. Мало того – они жарко спорили.
– Я босс, и я забираю Варю себе, – говорил Глеб, раздувая ноздри. Когда он сердился, все обычно пугались и шли на попятный. Однако Тоня, охваченная любовной горячкой, забыла про страх.
– Мы, между прочим, в отпуске. И я Варю еще в аэропорту зафрахтовала! У нас с ней важное женское дело. Если хочешь, мы пошлем тебе сообщение, когда освободимся.
– Не хочу, – сквозь зубы ответил Глеб. – Ты вполне можешь подождать до завтра. И что это за дело такое – женское?
– Какая тебе разница?! Может быть, мы собираемся примерять в магазине кружевные трусы!
Услышав Тонину реплику, Варя фыркнула. Ее меланхолия развеялась, словно дымок от сигареты, подхваченный штормовым ветром. Застегивая на ходу куртку, она подошла к спорщикам.
– Глеб, я ведь обещала тебе ужин! А сейчас еще самое начало дня.
– Хочешь сказать, ты меня бросаешь? – Он был в черной вязаной шапке, низко надвинутой на лоб. С губами, растрескавшимися на морозе, с живыми жадными глазами.
– Это спорный вопрос, – засмеялась Варя.
Наверное, оттого, что она засмеялась искренне, Глеб мгновенно отступил. Улыбка мелькнула на его лице.
– Ладно, напишите мне сообщение, когда закончите свои таинственные дела, – разрешил он.
– Он что, имеет право тобой распоряжаться? – спросила Тоня, переводя сердитый взгляд с одного на другого.
– Я пока не решила, – честно ответила Варя, глядя Глебу прямо в глаза.
В первый раз она откровенно с ним флиртовала, и он это понял. Схватил ее за руку и сжал так, что едва не раздавил пальцы. Она вытерпела, ничего не сказала, потому что говорить больше ничего не следовало. Как всякая женщина, вступившая в любовную игру, она тонко чувствовала, когда надо остановиться.
Тоня потащила ее в ближайший магазин, где продавали все, что только можно было себе представить.
– Варь, как тебе удается быть всегда в форме? – спрашивала Тоня, пока они поднимались на четвертый этаж, решив начать обход торговых площадей с самого верха. – На это ведь уходит уйма времени. Один маникюр может довести до бешенства. Начинаешь приводить себя в порядок с головы, и пока доходишь до пяток, пролетает полдня. И надолго этой красоты все равно не хватает. Надо начинать все сначала. Когда же жить?! Даже если бы я была страшно богатой и делала все процедуры в салонах, никто не подарил бы мне лишние пять часов в день. А я, извините, еще и работаю!
– Ты права на все сто, – согласилась Варя. – Достойная внешность – это тяжкий труд. А насчет меня ты преувеличиваешь. Я далеко не всегда нахожусь в идеальной форме. И не комплексуй. Ты, как всякая умная женщина, не уверена в себе. Вот тебе и кажется, будто ты чем-то хуже: и то у тебя не так, и это. А на самом деле, у всех все одинаково. Только если ты актриса или модель, а внешность – это твой заработок, можно и нужно добиваться идеальных результатов.
– Умеешь ты успокоить! А у тебя с Лаленко роман? – поинтересовалась Тоня.
– Пока не знаю, – честно ответила Варя, радуясь, что избранником Тони оказался все-таки не Глеб. – Боюсь я офисных романов, от них одни неприятности.
– Значит, ты не влюбилась, – сделала вывод Тоня. – Мне вот все равно – офисный или не офисный. Я, как проснусь, с самого утра ни о ком другом думать не могу, все из рук валится.
Они сошли с эскалатора и очутились в мире нижнего белья всех цветов и размеров. Насколько хватало глаз, стояли сотни стоек с товаром.
– Вот что меня заинтересовало, – вслух принялась размышлять Варя. – К нам в последнее время никто на работу не нанимался. Значит, ты страдаешь давно?
– На меня все это внезапно накатило. Мы встретились в коридоре, и он так на меня посмотрел… В общем, я стала обращать на него внимание и поняла, что, кроме него, мне никто на свете не нужен. Он красивый и, знаешь, такой сексуальный! Просто в дрожь бросает.
Варя в уме перебрала всех сотрудников мужского пола, но так ни на ком и не остановилась. Впрочем, нет человека, более склонного к преувеличениям, чем влюбленная женщина. Если жаждешь любви, даже Куперович может показаться верхом сексуальности.
– А все-таки любопытно, – неожиданно сказала Варя, вспомнив об утреннем эпизоде возле гостиницы, – кто был тот тип, которого сегодня поджидали папарацци? Мне жутко интересно!
Она так и не выкинула из головы это маленькое происшествие.
– Еще бы тебе было неинтересно, ведь он на тебя посмотрел и аж споткнулся! Выходит, ты до сих пор не знаешь, кто это такой?! Это рок-звезда, Филипп Чандлер, вот кто.
Филипп Чандлер! Варя немедленно вспомнила, где и когда его видела. Полгода назад она ездила по делам в Лондон, и в тот раз они с Чандлером тоже жили в одном отеле. Несколько раз встречались в вестибюле и в ресторане. Но в то время он выглядел по-другому. Наверное, сменил стилиста, поэтому она его сразу и не узнала. «Вероятно, мое лицо показалось ему знакомым, но он, ясное дело, не сообразил, кто я такая, и слегка смутился», – подумала Варя. Объяснение показалось ей вполне правдоподобным, и она сразу успокоилась. Хотя, чего уж там говорить, приятно, когда на тебя обращают внимание звезды.
– Что-то я не поняла, – она с изумлением воззрилась на Тоню, – а когда ты успела узнать, как его зовут?
– Это не я, это Муся, – хмыкнула Тоня, прикладывая к себе шелковую ночную сорочку с кокетливым бантиком в области диафрагмы. – Ты же знаешь Мусю – ее любопытства хватит на десять кошек. Пока мы гадали, кто приехал в лимузине, она опросила папарацци.
– Вот это темперамент!
– Да уж, у Муси талант добывать факты. Она даже из камня способна выжать информацию.
Варя вынуждена была согласиться с тем, что Муся уникальна и неповторима.
– Удивляюсь только, почему она еще никого из наших мужчин на себе не женила, – пробормотала она. – С ее-то талантами и желанием остепениться…
Тем временем Тоня снова переключилась на собственные проблемы и побудила Варю сосредоточиться на выборе белья. С этой задачей девушки справились довольно быстро, после чего спустились на один этаж. Здесь продавали платья, блузки и костюмы.
– Ну-с, – сказала Варя, потирая руки, – ты готова довериться моему вкусу? Я, конечно, не стилист «Вог», но вытащить женщину из мешковатых штанов и кофточки в мелкий цветочек считаю божьим промыслом. Будем делать из тебя конфетку.