– Он вырос размером с лошадь, – недовольным тоном объяснила мама. – Приходится держать его в сарае, отдельно от всех.
– Эта тварь все время хочет есть! – подхватил папа.
– Если я опаздываю с ужином, он бросается на меня и кусает за ноги.
– Почему же вы от него не избавитесь? – удивился Денис.
– Мы к нему привязались, – смущенно ответила мама.
Варя прыснула и в ту же минуту почувствовала, как железная рука легла на ее плечо. Ясное дело, это была рука Нателлы.
– А ну-ка, встань и иди за мной, – сказала сестра ей прямо в ухо. – И не смей отпираться.
Варя молча поднялась на ноги. Она знала, что протестовать бессмысленно: сестрицу вряд ли удастся обвести вокруг пальца. Так и вышло. Затолкав ее в кухню, Нателла закрыла дверь и подбоченилась.
– Ну-с, – сказала она. – Рассказывай, что все это значит.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Варя легкомысленным тоном. Взяла из вазы мандарин и принялась тщательно очищать его от кожуры.
– Ты прекрасно знаешь – что. Когда ты успела совратить заместителя своего босса? И насколько у вас все серьезно?
– Да между нами ничего нет! – возмущенно воскликнула Варя, засунув за щеку ароматную дольку.
Нателла прошлась по кухне, потом уселась на табуретку напротив сестры.
– Я видела, как вы целовались, – сказала она.
– Так я и знала, – пробормотала Варя. – Нет от тебя ни сна, ни покоя, вечно ты суешь нос не в свои дела.
– Не в свои дела?! – возмутилась Нателла. – Да если бы не я, ты бы никогда не бросила своего проходимца Владика!
– Почему же это он проходимец? – по инерции взвилась Варя.
– Потому что только проходимец способен превратить здравомыслящую женщину в месиво из соплей и жалости к себе. Целых два года ты была именно таким месивом! И только благодаря мне выкарабкалась из этих отношений. Умыла руки! И не успели еще они высохнуть, как ты уже погрузилась в новый роман. Если бы ты была вертихвосткой от природы, я бы ничего не имела против. Но нет – если уж тебя угораздит в кого-то втюриться, то ого-го! Смерть мухам и старухам. Итак, я хочу знать, что тебя связывает с этим типом. Как, кстати, его зовут?
– Глеб Лаленко, – угрюмо ответила Варя. – И нас пока ничто не связывает. Ну, только сегодняшний поцелуй, – неохотно добавила она.
Ей было неловко, что Нателла видела ее в момент слабости.
– То есть он приехал специально, чтобы поцеловаться? – уточнила сестра с непередаваемым выражением.
– Нет, он хотел увезти меня с собой.
– Куда это?
– Не знаю, – Варя пожала плечами. – На край света.
– И ты отказалась?! – Нателла потрясенно смотрела на нее. – Неотразимый мужик зовет тебя на край света, а ты остаешься пить банановый ликер с престарелыми тетушками? По-моему, у тебя не все дома.
– Много ты понимаешь! – проворчала Варя, которой вдруг расхотелось ругаться. – Я не знаю, нравится он мне или нет. Раньше я никогда не обращала на него внимания.
– Не может быть. Почему?!
– Думала, что он мне не по зубам.
– Узнаю нрав своей сестрицы. Бог дал тебе мозги, внешность и таланты, но за это лишил тебя характера. Что значит – не по зубам?
– Поверь мне, Глеб вел себя так, что даже и помыслить о романе с ним было невозможно. А потом вдруг… Вот. Ты сама видела!
– Может быть, еще не поздно его вернуть? – спросила Нателла деловито.
– Не говори глупостей. Если бы я была в него влюблена, я бы надела шубу – и привет! Только бы вы меня и видели. Но чтобы сбежать вот так, без оглядки, нужно сначала влюбиться.
– Что ты заладила: влюбиться, влюбиться! – сердито перебила ее старшая сестра. – Думаешь, настоящая жизнь начнется только после того, как ты влюбишься?
– А ты разве так не думаешь? – растерялась Варя. – Ведь у тебя с Денисом тоже было все, как в сказке. И сейчас на вас приятно посмотреть…
– Серьезно? – На лице Нателлы появилась горечь. – Неделю назад я застукала его с секретаршей. Хотела убить, но потом вспомнила про нашего сына и… Эх, да что говорить?
Варя потрясенно смотрела на сестру:
– Этого не может быть! Вы так смотрите друг на друга… Как ты смогла его так быстро простить?!
– Обыкновенно, Варька. Хочу, чтобы у меня был муж, нормальная семья. Вот и простила. Я у тебя не сочувствия прошу, а пытаюсь объяснить, что все твои представления о любви – идеализм чистой воды. Жизнь – это злой сказочник, который отнимает у Золушки прекрасного принца и дает ей в руки метлу. Ну, может, еще тыкву, чтобы особо не расстраивалась.
– Намекаешь, что мне надо хватать Глеба и держать двумя руками?
– Намекаю. Потому что ничего лучшего с тобой может никогда не случиться. Ты будешь ждать настоящую любовь и не дождешься. А потом твое сердце растопит какой-нибудь никчемушник и ты выйдешь за него замуж из жалости.
– Почему именно за никчемушника? – обиделась Варя.
– Чтобы покорить женское сердце, нужно обладать красотой, умом и богатством. Чтобы растопить его, достаточно быть пьяницей и неудачником. Растопить твое глупое сердце ничего не стоит. Так что советую тебе крепко подумать и не отвергать этого твоего Глеба. Ах, если бы в меня влюбился такой мужчина! – Она мечтательно закатила глаза.
– Девочки, Президент уже поздравляет народ с Новым годом! Скоро куранты начнут бить, папа приготовился открывать шампанское! – крикнула мама из комнаты.
– Идем! – хором ответили сестры.
– Когда поедешь в свой Мюнхен, – напоследок сказала Нателла, придерживая кухонную дверь, – не строй из себя царевну Будур. Будь чуточку мудрее. Может быть, Глеб Лаленко – твоя судьба, которую ты сегодня отпихивала двумя руками.
* * *– Ты не знаешь, как называется эта стрижка? – спросила Тоня Мохова, наклонившись к Варе.
Все разбрелись по аэропорту, сдав вещи в багаж. Ждали только опаздывающего Глеба Лаленко. Варя и Тоня остались караулить ручную кладь всей честной компании возле стойки регистрации.
– По-моему, это каре, – ответила Варя. – Ты хочешь сделать новую прическу?
– Да. Вон такую. Мне кажется, очень красивая прическа.
– Нет, Тоня, просто ты выбрала очень красивую девушку. Тут важно разобраться, что подойдет именно тебе.
– Как же я разберусь, интересно мне знать?
– Лучше всего найти хорошего мастера, он что-нибудь посоветует.
– Думаешь, в Мюнхене есть хорошие мастера?
«Так-так-так, – подумала Варя, – тут что-то нечисто».
– Признайся, это ты в честь Нового года решила сменить имидж? Новая жизнь с первого января и все такое?
– Нет. – Тоня угрюмо посмотрела на нее. Этот взгляд исподлобья обычно означал у нее нечеловеческое смущение.
– Значит, ты влюбилась, – Варя сказала это самым незаинтересованным тоном, на какой только была способна. Смотрела она при этом вдаль, на поток пассажиров, тащивших за собой сумки и чемоданы.
«Если удастся помочь Тоне в любовных делах, мне спишется сотня разных грехов», – подумала она.
– Я не влюбилась, а просто поняла, что мне кое-кто нравится, – небрежно ответила Тоня.
«Только бы не Лаленко!» – взмолилась про себя Варя. А вслух спросила:
– А как этот кое-кто относится к тебе?
– Разумеется, никак. Что за глупые вопросы ты задаешь? Ты меня со стороны видела?
– Видела.
– И что скажешь? – Тоня посмотрела на нее с вызовом.
– Ну… У тебя красивые глаза, неухоженные волосы, старушечьи ботинки и офигительная попа. Это если со стороны.
– При чем здесь мои ботинки?!
– Это твой образ, Тоня, ничего не поделаешь. А теперь хорошая новость: любой образ поддается коррекции.
– Попа и глаза, – проворчала ошарашенная Тоня. – Вот что, оказывается, во мне самое впечатляющее.
– Нужно подчеркивать свои достоинства и скрывать недостатки. А ты делаешь все наоборот. Никак не выделяешь глаза и занавешиваешь попу длинными кофтами.
– Варя, помоги мне! – сдавленным голосом воскликнула Тоня, сцепив руки в замочек с такой силой, что покраснели кончики пальцев. – Если я ничего не предприму, он никогда не обратит на меня внимание!
– Конечно, меня так и подмывает спросить, кто такой этот он, но ты ведь мне не скажешь, верно?
– Не скажу, – подтвердила Тоня. – Ты будешь надо мной смеяться.
– Почему это?
– Потому что он очень красивый мужчина. А я такая дура!
– Дуры в группе Карпухина не работают, – авторитетно заявила Варя. – Ладно, черт с тобой. Храни свой секрет. Когда прилетим, я помогу тебе приодеться.
– Спасибо! Я знала, что ты мне не откажешь.
– Да? – Брови Вари скептически взметнулись вверх.
– Конечно! Ты самая добрая из всех. Может быть, чтобы не терять время, мне попробовать подкрасить губы?
– В этом определенно что-то есть.
Варя была потрясена Тониным энтузиазмом. Вероятно, влюбленность достигла стадии, которая предполагает бурную деятельность. Интересно, кто же объект? Объект, конечно, ничего не заметит. Какой мужчина замечает, накрасила женщина губы или нет?! Нормальному мужчине подавай всю женщину целиком, чтобы другие смотрели и облизывались. Отдельно взятые улучшения женской внешности его не впечатляют.
– Пойду куплю помаду. – Тоня вскочила, схватила свою сумочку и через несколько секунд уже смешалась с толпой.
Варя осталась одна и тут же принялась размышлять, в кого же та могла влюбиться. Как раз в этот момент вернулся Костя Петельников – огромный шкаф с руками портового грузчика и глазами младенца. Глаза были фиалковыми. Впрочем, на лице имелись еще очень крупный нос и пегие усы, похожие на размазанную грязь. Возможно, в представлении Тони Петельников был неотразимым красавцем.
– Посмотри, что я нашел, – Костя улыбался во весь рот и совал Варе под нос коробку с фильмом «Крестный отец». – Ты книжку, по которой кино сняли, читала?
– Ну да.
– Кто ее написал, знаешь?
– Марио Пьюзо.
– А теперь прочитай вот это!
Костя с победным видом ткнул пальцем в обложку. На обложке было крупными красными буквами написано: «По роману Марио Пузо». Варя рассмеялась.
– Обожаю наш народ! – не унимался Костя. – За простодушие и веру в собственные силы.
– Костя, последи за вещами, – попросила Варя. – А то мне тоже хочется прогуляться. Стою тут, как новогодняя елка.
– Иди, не вопрос! – разрешил Петельников и махнул ручищей. Ручища была, словно лопасть огромного вентилятора, от ее взмаха аж ветер поднялся.
«Тоня запросто могла влюбиться в Петельникова. Или в Эдика Тавлая. Надеюсь, не в Ружейникова! И уж точно не в Антона Куперовича», – подумала Варя. Тот как раз шел ей навстречу. Куперовича за глаза называли Знайкой. Он был бледным, хилым и носил очки в толстой и некрасивой роговой оправе. Неизвестно, где он ее взял, эту оправу. По наблюдениям Вари, подобный ужас уже давно в магазины оптики не поставляли.
– А где Ярослав? – спросил Куперович, поравнявшись с Варей.
– Не знаю, я его не видела. А что?
– Там приехала мать Дианы. Мне показалось, у нее лицо заплаканное. Вдруг что-то случилось? Не хотелось бы, чтобы наши каникулы начинались с неприятных происшествий. Я, знаешь ли, фаталист. Без босса мне что-то лететь не хочется.
Варя мгновенно всполошилась. Если в семье Карпухиных что-то произошло и Ярослав с Дианой останутся в Москве, отдых потеряет свою прелесть. Праздничный настрой пропадет, а ведь именно хорошее настроение делает путешествие незабываемым! Кроме того, Ружейников в присутствии босса вряд ли отважится буйствовать.
– Ты меня просто убил, – честно призналась Варя. – Что за поездка будет без Ярослава?! Он лучший на свете командир и заводила. И он умеет опекать нас всех, как родная мать.
– Тогда уж как отец, – заметил Куперович.
– Нашел время придираться! Где ты видел Диану?
– Вон там, возле киоска с журналами.
Варя протиснулась сквозь толпу и прошла вперед. Диану обнаружить оказалось нетрудно – она выглядела, как кинозвезда, на нее пялились все мужчины. Рядом с Дианой действительно стояла высокая женщина в рыжей шубке с покрасневшими глазами. Лишь поплывший с возрастом овал лица мешал назвать ее неотразимой красавицей. Диана, безусловно, была на нее похожа. Варя некоторое время следила за женой босса. Та казалась взволнованной, но плакать, кажется, не собиралась. И на том спасибо! Варя покрутила головой по сторонам – Карпухина нигде не было видно.
И вдруг она его услышала. Его голос невозможно было спутать ни с каким другим – целых два года этот голос определял ее личный миропорядок. Она обернулась и наткнулась взглядом на спину босса. Как она его раньше не заметила, с его-то ростом? Ярослав разговаривал по телефону и казался напряженным.
– Нет, ваша жена именно здесь, в аэропорту, – резко бросил он в трубку. – Общается с Дианой, строит из себя примерную мать.
Вероятно, ему что-то ответили, и он некоторое время слушал, сжимая и разжимая пальцы свободной руки. Потом, повысив голос, сказал:
– Ничего не кончилось! И я не желаю больше в этом участвовать, понятно? А если бы вас сделали заложником? Не надо давить на меня. Вы даже не представляете, о чем просите.
Варя затаила дыхание, боясь шевельнуться. Ее несколько раз довольно сильно толкнули, но она даже внимания не обратила.
– К черту! – воскликнул Ярослав. – Делайте, что хотите. А я буду делать то, что я хочу!
Сообразив, что разговор окончен, Варя попятилась назад, присоединилась к потоку пассажиров, а потом свернула к туалетам. Сбежала вниз по ступенькам, толкнула дверь и бросилась к умывальникам. Несколько раз плеснула себе в лицо холодной водой. Перед полетом она никогда не делала макияж, и сейчас это оказалось очень кстати. В зеркале отразилась ее расстроенная физиономия. Ярослав попал в переделку. Разговаривал он, судя по всему, с тестем. Что за ерунду он нес? Почему его сделали заложником? Это его-то, такого сильного, умного и решительного!
Карпухин был одним из немногих людей, которым Варя безоговорочно доверила бы свою жизнь. Ей было дико узнать, что у него неразрешимые проблемы. И, судя по всему, они связаны с Дианой. Да уж, жить с такой красивой женщиной и не ведать потрясений, наверное, просто невозможно. Помнится, тетя Таня, от души покуролесившая в молодости, во время празднования Нового года заметила, что красота – это магнит, который создает вокруг себя сильное поле. «Вероятно, в зоне его действия возникают еще и магнитные бури», – подумала Варя.
Она никогда не рискнула бы признаться Ярославу, что подслушала его разговор по телефону. Поэтому не могла подойти и открыто проявить дружеское участие. Может быть, попытаться отвлечь его, развеселить? Да нет… Диана тут, рядом, и, если проблемы действительно связаны с ней, боссу вряд ли удастся выбросить их из головы. Главное, чтобы Ярослав не отменил поездку.
Варя поднялась по лестнице и вышла в зал. Возле стойки регистрации она увидела Глеба Лаленко. Ее сердце екнуло. Как он ее встретит? Что скажет? Он ни разу не позвонил после новогодней ночи, хотя Варя ждала, что позвонит. Она, конечно же, постоянно думала о том поцелуе на лестничной площадке. Разве можно было не думать? Когда она ложилась спать, на нее накатывали воспоминания. Орхидеи стояли рядом, на журнальном столике, и Варя чувствовала их присутствие, словно в комнате находилось живое существо. Впрочем, цветы в самом деле были живыми, и они напоминали о Глебе.
Самым удивительным было то, что Глеб практически полностью вытеснил из ее сознания Владика. Сначала ей казалось, что она будет долго и болезненно переживать разрыв с человеком, который два года занимал ее мысли. «Неужели я совсем не любила Владика? – поражалась Варя. – Если бы любила, разве смогла бы так быстро выбросить его из головы? Выходит, Нателла права: это никакая не любовь». Нет, не любовь! Владик был лишь надеждой на любовь, сладкой шипучкой, которую она жадно пила, не в силах утолить жажду. Тогда как на самом деле ей требовался глоток чистой воды.
– Варя, привет! – сказал Глеб и посмотрел на нее долгим взглядом.
Слишком долгим, это наверняка заметили все, кто был рядом.
– Привет, – ответила она искусственным голосом и, как дурочка, помахала рукой.
Коллеги постепенно стягивались к стойке регистрации – судя по всему, Муся обзванивала людей, сообщая о полном сборе. Ружейников на Варю не смотрел, делал вид, что ее вообще не существует на свете. Ей это было только на руку. Лучше полное равнодушие, чем мелкие пакостные выпады. Варя видела, как Ярослав увел Диану от матери, оттеснив ту плечом, будто она была посторонней надоедливой теткой. Диана при этом крепко сжимала губы. Вероятно, сердилась. Но на кого – на мать или на мужа – было непонятно. Паспортный контроль отрезал их от провожающих. Когда вся группа прошла его, опасаться стало нечего, и Варя немножко расслабилась.
Глеб подошел к ней в тот момент, когда она решала, как скоротать время до посадки – пойти в кафе или почитать журнал.
– Хочешь, чтобы в самолете я сел рядом с тобой? – спросил он вполголоса.
– Ты все еще спасаешь меня от Ружейникова? – без обиняков спросила Варя.
– От Ружейникова? – Глеб наморщил лоб. – Я уже забыл о его существовании.
– Про нас начнут сплетничать, – пробормотала Варя, удивляясь тому, что мямлит, как в школе.
– Ну… Когда-нибудь все равно начнут, – повел бровью Глеб.
На работу он никогда не приходил в спортивной куртке и джинсах. В них он выглядел молодым и подтянутым.
– Я не очень хорошо понимаю, чего ты добиваешься, – сказала Варя, подняв глаза.
Глеб усмехнулся:
– Все ты прекрасно понимаешь, Варвара.
От его взгляда было некуда деться. Она чувствовала, что ее загоняют в угол.
– Я обещала сесть с Тоней, ей нужна поддержка, – вывернулась она. – У нас есть девичьи тайны, так что не обижайся.
Она и самой себе не могла объяснить, почему так боится оказаться рядом с Глебом – даже на время полета. Нателла велела хватать этого парня и не отпускать. Но Варя никак не могла решиться. Она сама себе напоминала начинающего моржа, который стоит голым на снегу и смотрит в черный зрачок полыньи. Вдыхает-выдыхает и… никак не может прыгнуть. Кажется, Глеб собирается толкнуть ее в спину. Варя рискнула еще раз посмотреть ему в глаза. Их взгляды встретились и… Произошло короткое замыкание. Что-то стояло между ними. Что-то мешало Варе, закрыв глаза, броситься в новые отношения.