– Андрей ничего не видит дальше собственного носа. Твердит, что Лидка не могла украсть кольцо. Тоже мне, защитник нашелся! Она ему жизнь сломала, а он на амбразуру лезет. Дурачок!
* * *По дороге домой Катка заехала в зоомагазин. Требовалось в срочном порядке купить игрушку-пищалку для Дискетки, которая умудрялась прятать их настолько искусно, что отыскать всех этих резиновых зайчиков, рыбок и мышек не представлялось возможным. Картина: еще пять минут назад Ди носилась по квартире, зажав в зубах игрушку, а потом игрушка таинственным образом исчезала. Приходилось Катке примерно дважды в месяц наведываться в зоомагазин.
Заметив красную поилку для крупных попугаев, Ката решила сделать подарок Арчибальду. Правда, в основном ара пил из чашки, в которую Натка дважды в день наливала чистую дистиллированную воду, но поилка так понравилась Копейкиной, что уйти без нее она просто не могла себе позволить.
Напоследок не мешало бы прикупить что-нибудь и персам. Парамаунту Катарина приобрела пушистую черную мышь, а Лизке – два шарика в прозрачной оболочке, овальной формы. Продавщица заверила ее, что эта игрушка – хит сезона, мол, кошки от нее без ума. Катка полезла за кошельком.
Уже собравшись уходить, она вдруг увидела клетку и копошившегося в ней зверька. Зверек был серый, пушистый, он все время пытался вырваться на свободу. Он просовывал носик между прутьями клетки, отчаянно перебирал передними лапками по стенке и падал на опилки. Потом он снова вставал на задние лапки и предпринимал очередные, к сожалению, безрезультатные, попытки оказаться по ту сторону решетки.
– Простите, а кто это? – обратилась Ката к продавщице, кивая на серенькое пушистое животное.
– Хомяк, – недовольно протянула девушка.
– Хомяк? А разве они такими бывают? Он на хомяка как-то совсем не похож.
– Может, помесь какая-то, фиг его знает. Нам его вчера днем подбросили. Угу, прямо вместе с клеткой. Я покурить на крыльцо вышла, смотрю, а там подарочек стоит. Совсем у людей совести нет, купят, поиграют – и на помойку. Наверняка кто-нибудь из близлежащих домов его подкинул. Хорошо, что нам, а ведь запросто могли и в мусоропровод спустить! А что, у нас в подъезде бабка котят двухмесячных в мусорку спустила. Карга старая!
Катарина присела на корточки и просунула указательный палец между прутьями.
– Осторожно, – предостерегла ее девушка. – Укусит. У хомяков острые зубы.
– Не укусит. – Катарина пошевелила пальцем, чем очень заинтересовала зверька.
Он принюхался, подобрался поближе, и Ката ощутила прикосновение его мокрого носа.
– Он меня поцеловал.
Продавщица хмыкнула. Если бы Катка регулярно не наведывалась в зоомагазин, девушка просто покрутила бы пальцем у виска, причислив Копейкину к особам с ветерком в голове. Но Ката была постоянной клиенткой, поэтому хочешь не хочешь, а приходилось быть с ней любезной.
– А себе забрать хорька не хотите?
– Вы сказали, это хомяк.
– Ну, хомяк, какая разница. Я так понимаю, у вас дома целый зверинец, одним больше, одним меньше – разницы никакой.
– Боюсь, наши кошки его сожрут.
– А вы из клетки этого пушистика не выпускайте.
Катарина колебалась. Ей почему-то стало жаль этого бедного бездомного хомяка. Он ведь наверняка даже не предполагал, что его короткая жизнь сложится таким препоганым образом. Сначала он жил у своих хозяев, ел, пил, спал, чувствовал себя членом семьи, а потом в одночасье стал никому не нужным. Выбросили бедного зверька на мороз, и он чудом остался в живых, не замерз на крыльце магазина. И сколько он пробудет в зоомагазине? Возьмет ли его кто-нибудь? А вдруг опять попадутся такие же живодеры? Нет, надо проявить благородство, в конце концов, девушка права: одним питомцем меньше, одним больше – не имеет значения.
– Сколько он стоит?
Продавщица округлила глаза:
– Нисколько, задаром берите. Говорю же, не наш он.
Ката вновь подошла к прилавку.
– Значит, так: мне нужна новая просторная клетка, кормушка, поилка, корм и вообще все, что необходимо для комфортной жизни хомяка.
– Сделаем, – заулыбалась девица, искренне радуясь, что избавилась от серого пушистика.
Открыв дверь, Катарина прошла в прихожую, поставила клетку на пол и, нащупав выключатель, зажгла свет.
– Какие люди! – прохрипела свекровь, нарисовавшись в дверном проеме. – А мы думали, ты улетела на Северный полюс и вернешься не раньше августа.
– Смешно.
– Где ты шляешься? На улице мороз собачий, все порядочные люди сидят дома. Боже, а это кто? – Розалия заметила клетку.
– Хомяк.
– Где ты его откопала?
– В зоомагазине. Его им подбросили, он был такой жалкий, я и не выдержала.
– Спасибо, что не приволокла домой корову! Ладно, черт с ним, с хомяком. Пока ты шаталась по морозу, у нас произошло много интересного. Есть две новости, одна хорошая, вторая плохая. С какой начать?
– С хорошей.
Свекровь подошла к Катке вплотную, сузила глаза и блаженно проговорила:
– Детка, угадай, с кем я сегодня случайно встретилась у наших общих знакомых?
– Я сразу сдаюсь, все равно не угадаю. Говорите.
– С Лео! – выпалила Розалия.
– С кем?
– Прочисти уши! С Леопольдом, помнишь его? Мой антикризисный олигарх.
– Как же я могу забыть Леопольда Самуиловича! Как он?
– Что ты хочешь, ему шестьдесят три года, для мужика это возраст. Немного постарел, подурнел, но все так же сказочно богат[1]. Я даже пожалела, что мы с ним расстались. Но знаешь, мне показалось, Лео не прочь возобновить отношения. Во всяком случае, он пригласил меня в клуб, в пятницу вечером.
– В ночной?
– Фу! Как негламурно! Детка, Леопольд посещает исключительно закрытые клубы, для избранных. Думаю, я снова возьму его в оборот.
– А как же Цицилия Лазаровна? – усмехнулась Ката.
– Не надо портить мне настроение. А мать Леопольда я беру на себя, вот увидишь, на этот раз она воспылает ко мне материнскими чувствами.
– Вы и тогда так говорили.
– Замолчи! – Розалия топнула ногой.
Ката попыталась скрыть улыбку. Леопольд Самуилович, хоть и был богат, сильно походил на Андрея Плетнева. И тот, и другой были в подчинении у своих властных матерей, которые контролировали каждый шаг своих великовозрастных чад.
– А плохая новость в чем заключается?
– Три недели нам придется терпеть присутствие одной маленькой вымогательницы. Поняла, о ком речь?
– Нет.
– О тезке нашей Лизаветы.
Ката даже пошатнулась:
– Лизка снова у нас?!
– Волковы упорхнули в Саратов, Инка, как всегда, притащилась в самый последний момент, уже с вещами. Как тебе такой поворот? Лизка пока держится. На протяжении двух часов строит из себя ангела во плоти, но я-то знаю, что девчонка притворяется. Вспомни ее прошлые заслуги, ее убить мало!
– Розалия Станиславовна, Лиза – ребенок.
– Ребенок? Ты называешь это одиннадцатилетнее чудовище ребенком? А сколько денег она тогда с меня содрала![2]
– Катка, приветик! – Лизавета выскочила из комнаты, сияя от восторга. – Сто лет тебя не видела. Слушай, а ты чего, поправилась, что ли? Много сладкого на ночь ешь?
Розалия хмыкнула.
– И тебе привет. – Ката сняла шубу.
– Елки-палки! – вскрикнула Лизка. – Пердул Пердулыч!
Розалия Станиславовна прислонилась к шкафу, а у Катки из рук выпала шуба.
– Что ты сейчас сказала, повтори?!
– Откуда у тебя Пердул Пердулыч? – Лизавета подбежала к клетке со зверьком и провела ладонью по прутьям.
– Прекрати выражаться! – прикрикнула свекровь. – И отойди от хорька.
– Он не хорек, он хомяк.
– Ты его знаешь? – вконец растерялась Ката.
– Ага, в одном батальоне служили! Шутка. Говорю вам, это Пердул Пердулыч. Сосед наш!
– Начинается. – Розалия подошла к зеркалу и поправила съехавший набок парик. – Поинтереснее ничего придумать не могла?
– Я не вру. Пердул живет на третьем этаже, у тети Лены. Кат, ну ты должна ее помнить, она такая очкастая и вечно злая. Вспоминай!
Катарина задумалась:
– Постой, ты имеешь в виду ту даму с растрепанными волосами, которая наорала на меня, когда я выходила из вашего подъезда?
– Ну да. Она на всех орет, как закодировалась, так с цепи и сорвалась. Раньше, когда пила, была добрая, веселая, ходила по двору, улыбалась, мордой красной сверкала, а потом дочь ее закодироваться заставила. Блин, после кодировки ее как подменили, лучше бы пила.
– А хомяк?
– Хомяка ей подарил один алкаш, год назад. Я его знаю, я с ним даже играла.
– С кем, с алкашом? – спросила Розалия.
– С Пердулом.
– Слушай, называй его как-нибудь по-другому.
– Так его зовут Пердул Пердулыч.
– Странное имя для хомяка.
– Тетя Лена говорила, что от него сильно воняло, вот она и назвала его Пердулом. А с отчеством даже прикольнее, правда?
Розалия покосилась на клетку:
– Он что, и у нас вонять будет?
Ката пожала плечами:
– Я не знаю, может…
– Будет-будет, – заверила ее Лизка. – Ему-то какая разница, где вонять, у тети Лены или у вас? Правда, если водку Пердулу не наливать, он не воняет. Вонизм начинается, когда Пердулыча с похмелья колбасить начинает.
– Что?!
– А чего такого, тетя Лена ему часто водку в блюдце вместо воды ставила. Он ее пил. Наверное, он тоже алкаш. Один раз такой прикол был: она налила ему пива, а Пердул отказался его пить, она налила самогона – не пьет, а как водку учуял – половину выдул.
– Издевательство над животным!
– Да не-е, – протянула Лизка, – ему нравилось. Нажрется – и спит без задних ног.
– Ты сказала, что взяла хомяка в зоомагазине, – набросилась на Катку свекровь. – А Лизка утверждает, что он принадлежит алкашке Лене!
– Бывшей алкашке, – встряла Лизавета.
– Помолчи! Мне плевать, бывшая она или нет. Ката, я жду объяснений!
– Судя по всему, закодированной Елене Пердул стал неинтересен, и она решила от него избавиться.
– Она может, – кивала Лизка.
– Оставляем его себе.
– Кат, – заныла Лизка. – А можно, я возьму Пердула, а? Зачем он вам? У вас и Лизка, и Парамаунт, и Дискетка с Арчи. Отдайте мне хомяка!
– А мать что скажет?
– Мама любит животных. Клянусь!
Катарина перевела взгляд на Розалию.
– На меня не смотри, мне по барабану, где и с кем будет жить этот хомяк.
– Бери, – выдохнула Ката.
– Списибки! Катка, у меня ему будет хорошо.
– Имечко не мешало бы ему сменить, – язвительно заметила свекровь. – Пердул – это звучит не очень-то гламурно.
– А как его назвать по-гламурному?
– Хм, тут подумать надо. Например, Ксенофонт.
– Отстой! А как вам Вонизм Вонизмыч?
– Издеваешься?!
– А что, классно же! Розалия Станиславовна, вам нравится?
– Отстань, – свекрища скрылась в спальне.
– Кат, ну правда, звучит ведь.
– Не придуривайся, дай бедному хомяку нормальное имя.
– Натолкни меня на стоящую мысль.
– Пушок.
– Девятнадцатый век!
– Тогда сама думай. – Ката сунула ноги в тапки и юркнула в ванную комнату. В настоящий момент ее меньше всего волновали хомяки. Главное, она его пристроила, а все остальное, как говорил герой известного мультфильма, дело житейское.
ГЛАВА 8
В агентство Ката приехала ровно в полдень. Выключив зажигание, она посмотрела в сторону крыльца, и перед ее внутренним взором по непонятным причинам на мгновение появился особняк Франклина. Катка зажмурилась.
Покосившись уже с опаской на крыльцо во второй раз, она заметила спускавшуюся по ступенькам полную даму в норковой шубке. Женщина пересекла дорогу, села в припаркованный у соседнего здания «Вольво» и была такова. Не иначе, клиентка Карасевой, промелькнуло у Каты в голове. Забавно, но Катарина представляла себе клиентов неизвестной ей – пока что неизвестной – Марины совсем по-другому. Воображение рисовало ей уставших, отчаявшихся женщин среднего возраста, с небольшим достатком и массой житейский проблем. Хотя, с другой стороны, женщины с небольшим достатком вряд ли могут позволить себе обратиться к Карасевой. Наверняка услуги свахи стоят недешево. Интересно, сколько же они стоят?
Взяв с соседнего сиденья сумочку, Ката открыла дверцу и вдруг услышала оглушительный рев Розалии:
– Ката!
Копейкина подпрыгнула. Обернулась. Никого нет.
– Ката! – продолжала надрываться свекровь.
– Где вы?! – еле слышно пролепетала Катарина, озираясь по сторонам.
Вместо ответа – опять громкое: «Ката!»
Секунду спустя Катка поняла, что крик доносится не откуда-нибудь, а из ее собственной сумочки. Нет, это невозможно! Розалия не могла превратиться в гнома, забраться в сумку своей невестки и голосить оттуда на всю улицу.
Выудив мобильник, Катарина уставилась на дисплей – высвечивался ее домашний номер. А вместо мелодии сотик упорно называл ее имя – голосом ее свекрищи Розалии.
– Слушаю, – произнесла Копейкина, топая к крыльцу.
– Привет, Катка, как дела?
– Привет, Лиз, я сейчас не могу разговаривать.
– Прикольный у тебя теперь звонок!
– Что?
– Ты звонок свой новый слышала?
– Нет, вернее, да.
– И как он тебе?
– Твоих рук дело?! – от сердца у Катки отлегло. Значит, это ей не Розалия подстроила, это всего лишь очередная невинная шутка Лизки.
– У тебя отстойная мелодия была, Кат, правда. Я голос Розалии вчера записала, когда она на тебя орала. Согласись, так лучше.
– А предупредить меня ты, конечно же, не успела.
– Да нет, просто не захотела. А ты сильно испугалась? – развеселилась Лизонька Волкова.
– Дома расскажу. Сейчас мне некогда, – нажав на кнопку отбоя, Ката потянула на себя довольно-таки тяжелую дверь, миновала крохотный предбанник, открыла очередную дверь и оказалась в просторном вестибюле.
Справа за столом сидел секьюрити – молодой парень, явно любитель тренажерных залов. Паренек был не просто накачан, а откровенно перекачан. Когда он поднялся со стула, Катарина невольно отшатнулась назад, задев напольную вазу. Ваза упала, но, к счастью, не разбилась.
Вот какому нормальному человеку придет в голову ставить в вестибюле напольные вазы? Или она попала сюда благодаря стараниям именно кого-то ненормального?
– Добрый день, – поздоровался, причем довольно-таки миролюбиво, охранник.
Водрузив вазу на место, Катка кивнула:
– Добрый. Извините, я ее не заметила.
– Не вы первая, – улыбнулся парень.
– А зачем она здесь?
– Хозяйка так распорядилась. Вроде это по фен-шаю полагается.
– По фэн-шуй?
– Да мне параллельно, я в этих делах не секу.
– А как мне найти Марину Карасеву?
– На второй этаж поднимайтесь, там вам все объяснят.
На втором этаже играла тихая музыка, с потолка свисали ярко-красные шары с изображенными на них иероглифами, у окна позванивала «музыка ветра» – палочки на ниточке. За стойкой ресепшен сидела хрупкая девица, очевидно, вчерашняя выпускница средней школы. Взгляд девушки был устремлен на монитор ноутбука, Катарину она, что называется, не замечала в упор.
Вдоль одной стены расположились хромированные стулья, обтянутые черным кожзамом, над ними висел огромных размеров золотистый веер.
Пол был плиточным, светло-бежевым. В центре каждой «аляпистой» плитки был изображен дельфин.
Подняв глаза, девушка-секретарь вздрогнула, закрыла ноутбук и, вскочив со своего рабочего места, приветливо улыбнулась:
– Добрый день, рады вас приветствовать в нашем агентстве.
– Мне бы с Мариной Карасевой поговорить, – заискивающе произнесла Ката.
– В настоящий момент Марина Эдуардовна занята.
– А когда она освободится?
– Э-э… Простите, а вы по какому вопросу?
– По-моему, причина моего визита очевидна. Зачем женщине может понадобиться сваха?
– Так вы – наша клиентка? – Девушка зарделась, вернулась за стойку и деловито спросила: – На какое время Марина Эдуардовна назначила вам встречу?
– Я у вас впервые.
– А-а-а, понятненько. Ну, тогда вам не к Марине надо, для начала необходимо заполнить анкету. Вот, берите. – Она протянула Кате два листа с какими-то графами и пустилась в объяснения: – Садитесь за столик, буквы должны быть разборчивые, анкету лучше заполнять шариковой ручкой синего цвета. Если у вас нет, я дам.
– У меня с собой гелиевая.
– Нет, не годится. – Девушка вручила Катке ручку. – В случае ошибки не пытайтесь ее исправить, лучше возьмите у меня чистый бланк.
– Договорились. – Ката присела за столик, посмотрела исподлобья на секретаршу и вписала в первую графу свои инициалы.
На все про все у нее ушло минут семь, не больше. Вернув девице анкету, Катка услышала:
– Вы не указали место работы.
– А у меня нет.
– Как?
– Я не работаю.
– Домохозяйка?
– Не совсем, меня содержит муж и…
– Кто?! – Глаза секретарши округлились, в них читалось явнее недоумение.
– Муж, – невозмутимо повторила Копейкина и только тут поняла, какую она глупость сморозила.
Это называется – одинокая женщина пришла к свахе, чтобы та подыскала ей вторую половинку! А на деле-то получается, что вторая половинка у нее есть, да еще и материально жене помогает.
– Вы не ослышались, – принялась изворачиваться Катарина. – У меня действительно был муж. Гражданский. Мы прожили вместе около трех лет, но недавно разбежались. Правда, он помогает мне деньгами. Иногда.
– Вы должны указать место работы, – повторила секретарша.
– Но я не работаю.
– У нас так заведено. В анкете должны быть заполнены все графы.
– Послушайте, а если бы я была миллионершей или вдовой олигарха, мне, по-вашему, для того, чтобы попасть на прием к Марине, необходимо было бы сперва устроиться на работу?
Девушка на мгновение потупила взор, а потом вдруг выдала:
– Вы же не вдова олигарха!
– Вы в этом уверены? И потом, Лида сказала, что Марина Эдуардовна меня обязательно примет, она не говорила, что у вас здесь секретный военный объект!