Младший - Ольга Карпович 13 стр.


— Ничего себе, — присвистнул брат. — Погоди, я не понял, там дублировать кого-то надо? Трюки выполнить?

— Да нет, — покачал головой Макеев. — Именно что главная роль в крупном детективном сериале. Как тебе такое предложение?

Алеша недоуменно передернул плечами.

— Да, честно говоря, странно как-то. Я ведь не актер. Или у вас там, в Голливуде, все тащатся от русских каскадеров?

— Дело в том, что на эту роль уже был выбран актер. Вот он, видишь? — Леонид вытащил из дорожной сумки сделанную на кинопробах фотографию Джереми. — Скажи, похож на тебя?

— Н-да, что-то есть, — неуверенно протянул Лазарев, рассматривая ухмыляющегося Форкса. — Только этот помоложе будет.

— Это неважно, всегда можно загримировать, — быстро ответил Леня и, поймав цепкий взгляд Алексея, тут же осекся.

Нельзя, нельзя выдавать себя, волноваться, уговаривать! Это брат должен трепыхаться.

— В общем, режиссер от этого парня в восторг пришел. Ах, белокурый ангел! — картинно закатил глаза Леня.

— Он педик, что ли? — хохотнул Алеша.

— Кто? Парсонс? Конечно! — не задумываясь, подтвердил Макеев. — Там, в Голливуде, все такие. Короче, вышло так, что Форкс… в общем, не сможет он сыграть. Отказался от съемок в последний момент, понимаешь? Режиссер в истерике, босс в предынфарктном состоянии: делайте, мол, что хотите, только найдите кого-нибудь похожего. Тут я твою кандидатуру и предложил. Они сначала колебались, конечно. Все-таки непрофессиональный актер, еще и русский. Но я их убедил, что никакой шекспировщины в роли нет, а трюковые сцены ты отыграешь в сто раз лучше Форкса. В общем, танцуй, Алешка, они согласились, — с улыбкой закончил Макеев.

— Да-а… — протянул Алексей. — Интересно…

Вид у него был совершенно обалдевший, и Леонид, уверенный в победе, деловито заговорил:

— С документами нужно поторопиться. Билет уже можно заказать, пока визу будем оформлять. Съемки надолго откладывать нельзя, сам понимаешь. Люди серьезные, ждать не любят…

— Погоди, погоди, — Алеша помотал головой, словно не в силах сразу справиться со всей свалившейся информацией. — А ехать-то когда, прямо сейчас, что ли?

— Естественно!

— Э, нет, сейчас не могу, — покачал головой Лазарев.

— Что значит — не могу? Почему? — не поверил своим ушам Леня.

— Да у меня съемки на носу. Контракт через неделю подписываем с одной кинокомпанией, я договорился уже.

— Постой, постой. Ты, может, не совсем понял? — настойчиво потряс его за плечо старший брат. — Какой контракт, какие съемки? Я тебе предлагаю главную роль в американском сериале. В голливудском проекте, въезжаешь?

— Да не могу, ребята на меня рассчитывают. И потом… На хрен мне сдалась эта главная роль?

— Как это — на хрен? — опешил Леонид. — Да это же… Это огромные деньги, тебе такие и не снились. И потом — известность все-таки… Ты здесь двадцать лет в кино, а твоей рожи никто не знает. А там полгода — и ты звезда мировой величины.

— Ну, денег мне и так хватает, не жалуюсь, — заметил Алеша. — А насчет славы… Так мне это никогда не было нужно: ни когда спортом занимался, за известностью не гонялся, ни сейчас. Я дело свое люблю, понимаешь?

— Какое дело? — неприязненно скривился Макеев. — Прыгать, бегать, на руках стоять?

— Именно! — радостно подтвердил Алеша. — Прыгать, бегать, на руках стоять, преодолевать себя. Мне это нравится. Да я мог бы тем же самым в пустом спортзале заниматься, все равно. Так что придется твоим воротилам американским кого-нибудь другого искать на роль, уж извини.

Леня прямо-таки задохнулся от неожиданного ответа. Вот же дебил! Всегда был дебилом, так и не поумнел! Такой шанс одному на тысячу выпадает, а он еще нос воротит.

— Ты больной какой-то, честное слово! — не скрывая досады, брякнул Макеев. — Любой счастлив был бы на твоем месте.

— Ну так пусть любой и снимается, — просто улыбнулся Алеша. — А мне моя жизнь нравится, и менять ее не хочу. Здесь у меня дом, семья, работа, мои ребята, которые на меня рассчитывают. Как я их брошу? Мать, бабка, в конце концов. Да и жена. Как думаешь, рада она будет, если я на неопределенный срок в Штаты свалю? Не, Лень, не выйдет ничего, извини.

Алеша поднялся с дивана и двинулся к выходу, желая показать, что вопрос исчерпан. Леонид не мог до конца поверить, что его единственная надежда, последний шанс исправить свое положение, рухнула. Неужели это все, он может разворачиваться и сию минуту лететь обратно? А это значит, что все пропало! Акула-Гарднер вышибет его под зад коленом, если он не предоставит замену разбившемуся Форксу, да еще и выставит астрономический счет. Это утопит его, а ведь Леня только недавно зажил как человек, так надеялся сделать себе на этом проекте имя.

Нет, нельзя сдаваться просто так. Вся эта болтовня — «я люблю свое дело, мне нравится моя жизнь» — ничего не стоит. Не может быть, чтобы человек был равнодушен к деньгам и славе. Ведь не юродивый же его любезный братец, в конце концов. Что-то за этим кроется, держит его здесь. И нужно обязательно узнать, что это.

— Вот что, — остановил Макеев брата в дверях. — Все-таки подумай еще. Давай будем считать, что это не окончательный твой ответ. Я все равно пробуду здесь еще три недели, так что ты вполне можешь успеть передумать, — натянуто улыбнулся он.

Алексей пожал плечами:

— Договорились. Но вряд ли я передумаю.

— Ладно, еще поговорим, — примирительно сказал Леонид. — Спокойной ночи.

3

Эту ночь Макеев спал плохо. Сказывалась двенадцатичасовая разница во времени с Америкой. Да и вечерний разговор с братом не добавил спокойствия. Леонид ворочался на диване, снова и снова придумывая, как вынудить Алешу согласиться на его предложение. Дурак! Сам же отталкивает удачу. Нет, нужно во что бы то ни стало уговорить, обмануть, заставить брата. Сам же потом спасибо скажет.

Изредка Леня проваливался в короткий, не приносящий облегчения сон, но, кажется, и тогда его сознание продолжало лихорадочно искать выход из положения. Забыться удалось только под утро, когда за окном уже посветлело и в форточку пахнуло предрассветным холодом.

Он провалился в тяжелый, одурманивающий голову сон. В окружавшем сумраке мелькали разрозненные картинки, видения, обрывки разговоров. Вот, хищно улыбаясь, оскалил свои акульи челюсти Гарднер. Джереми откинул на подушку белокурую голову, отирая тыльной стороной ладони испарину на висках. Или не Джереми, а родной брат Алеша? Да, конечно, это он, лежит навзничь на кровати, снизу вверх глядя на склонившегося над ним Леонида. Нужно сказать что-то, протянуть руку, дотронуться кончиками пальцев до его щеки. Но вдруг откуда ни возьмись появляется Марианна, отпихивает его от кровати и плюхается на ложе рядом с мужем, похабно ухмыляясь.

Макеев проснулся, сел на диване, передергиваясь от охватившего его гадкого чувства. За окном было еще темно, в квартире спали. Где-то там, за дверью, ровно дышал во сне его младший брат, а рядом, обвив его тонкими руками, дремала Марианна. Макеев стиснул зубы, привычным движением нашарил в темноте таблетки. Отличное недорогое средство, гарантирующее спокойный здоровый сон даже в доме, наполненном кошмарами из прошлого. Он откинулся на подушку и прикрыл глаза.

Но выспаться как следует так и не удалось. Едва он успел увидеть себя молодым, подающим надежды спортсменом Леней Макеевым, поднимающимся на пьедестал под восторженные крики толпы, как где-то совсем рядом что-то загрохотало, раздался женский визг, и Леонид подскочил на постели. Он открыл глаза, глубоко вдохнул и тут же закашлялся от плавающего в воздухе едкого удушливого дыма. Из кухни доносились истерические вопли матери:

— Пожар! Пожар! Алеша, спасай! Она снова дом подожгла!

Ей вторили басовитые выкрики Валентины Васильевны:

— Сгинь отсюда, Ларка, не мешай! Я всех их порешу, ни один не уйдет, нечисть фашистская!

Быстро натянув брюки, Леонид выбежал из комнаты. По коридору уже мчался на помощь Алексей. В утренней полутьме Лене неожиданно почудилось, что из глубины квартиры появился прежний восемнадцатилетний Алеша — глаза горят, золотистые пряди волос прилипли ко лбу, тело, сильное и гибкое, движется плавно и легко, без малейшего напряжения. Не обратив на него внимания, брат исчез в задымленной кухне. Следом за ним появилась Марианна, на ходу запахивая короткий полупрозрачный халат. Леня оценивающе взглянул на ее обнаженные, все еще стройные ноги, на видневшуюся в кружевном вырезе высокую грудь. Марианна встретилась с ним глазами, вспыхнула и потупилась.

— Что это тут у вас происходит? — спросил Макеев.

— А, — отмахнулась она. — Бабушка опять партизанит. Не обращай внимания, у нас это часто бывает.

* * *

Через полчаса сложенный Валентиной Васильевной под кухонным столом костерок был потушен, старуха успокоена и уложена в постель. В распахнутые окна квартиры ворвался ветер, унося с собой сизые хлопья дыма. В гостиной Лариса, в замысловатом черном платье с нашитыми стразами, полулежала в кресле, выставив вперед ноги в туфлях на шпильке. Выбившиеся из прически высветленные локоны разметались по спинке кресла.

Через полчаса сложенный Валентиной Васильевной под кухонным столом костерок был потушен, старуха успокоена и уложена в постель. В распахнутые окна квартиры ворвался ветер, унося с собой сизые хлопья дыма. В гостиной Лариса, в замысловатом черном платье с нашитыми стразами, полулежала в кресле, выставив вперед ноги в туфлях на шпильке. Выбившиеся из прически высветленные локоны разметались по спинке кресла.

— Мамочка, успокойся. На, выпей, — Алеша протянул ей рюмку коньяку.

Лариса пригубила и снова томно закатила глаза.

— Ну вот, молодец, — подбодрил ее сын. — А теперь расскажи все по порядку.

— Возвращаюсь я домой, — плаксиво начала Лара.

— Постой, а откуда ты возвращалась в шесть утра? — удивленно поднял брови Леня.

Лариса, возмущенно фыркнув, проигнорировала вопрос.

— Ну ты что, Лень, как с луны свалился, — шепнула ему Марианна. — У нее же бурная личная жизнь.

— В шестьдесят с лишним лет? — охнул Макеев. — Да уж, не стареют душой ветераны.

— Лев Анатольевич довез меня до подъезда, — продолжала мать. — А до квартиры не стал провожать из деликатности. Я вхожу, а тут — огонь, дым, сажа. Господи, я думала, вас уже нет в живых, деточки мои. — Лара снова затряслась от рыданий, не забывая, впрочем, время от времени отпивать из рюмки коньяк.

— Ну что ты, брось, — похлопал ее по руке Алеша. — Нас так просто не возьмешь, верно, Ленька?

Леонид кивнул. Алексей все еще продолжал возиться с матерью, и старший брат, воспользовавшись тем, что второй не видит, осторожно протянул руку и коснулся пальцами ладони сидевшей рядом, на диване, Марианны. Женщина вздрогнула, но не обернулась. Леня видел лишь, как быстро стрельнула она горячими карими глазами в его сторону и тут же отвела взгляд. Ее рука была такой знакомой, он нащупал подушечками пальцев плотный короткий шрам на ладони — когда-то она рассказывала ему, как в детстве разбила руку, упав с велосипеда. Это была рука, принадлежавшая ему по праву. Он скользнул пальцами выше и вдруг наткнулся на гладкое обручальное кольцо. На мгновение резкая вспышка бешеной ненависти заволокла глаза. Как бы там ни было, брат посягнул на его женщину. Все эти годы она была ему женой. Он ложился с ней в постель, накрывал ее своим телом, дотрагивался до нее своими широкими ладонями, его золотая голова покоилась на ее плече… черт!

«У меня здесь семья, жена, — сказал вчера Алеша. — Ей не понравится, если я свалю в Штаты». Гм, ну что ж, посмотрим. Может быть, ей это очень даже понравится. Может, сама с удовольствием распрощается с тобой на неопределенный срок. Посмотрим, так ли уж ты нужен своей драгоценной жене. Или все эти годы ей нужен был кто-то другой, а ты — такой красивый, сильный, идеальный — просто временно занимал вакантное место?

Леонид крепче сжал руку Марианны, и женщина вдруг выдернула ладонь, вскочила с дивана и сказала нервно:

— Нет, так дальше продолжаться не может!

— Ты чего? — удивленно обернулся к ней Алексей.

— А ничего, — со злостью выговорила Марианна. — В один прекрасный день твоя бабка нас всех спалит, вот чего.

— Ну что же я могу сделать? — развел руками Алексей. — Не в дурдом же ее сдавать…

— Неплохая идея, между прочим, — буркнула женщина. — Моя знакомая с работы нашла телефон частной психиатрической клиники, помнишь? Я тебе давала номер два месяца назад. Ты позвонил? Выяснил что-нибудь?

— Виноват. Исправлюсь, товарищ генерал, — шутливо вытянулся в струнку Алеша.

— Хватит паясничать! — с отвращением бросила Марианна.

Лазарев оторопело смотрел на нервно расхаживающую по гостиной жену.

— Чего ты завелась-то? — пожал плечами он. — Хорошо, я позвоню.

— Вот и позвони! Сегодня же!

— Ладно-ладно. Уймись! — примирительно сказал Алеша.

— Мне пора на работу. Я и так опоздала уже!

Марианна быстро вышла из комнаты.

— Сердится? — кивнул брату Макеев.

— А, не обращай внимания, — отмахнулся Алексей. — На нее находит иногда.

— Не понимаю, почему ты разрешаешь ей командовать, — плаксиво пожаловалась Лариса. — В конце концов, это наш дом.

— Началось, — с комическим ужасом закатил глаза Алеша. — Мам, давай я тебя лучше в комнату провожу. Ты же устала, наверно. Один Лев Анатольевич чего стоит, — он со смехом подмигнул брату.

Лара охотно оперлась на руку сына и пошла вслед за ним из комнаты, продолжая жалобно причитать:

— И все-таки твоя жена такая резкая, несдержанная…

«Веселая, однако, жизнь у моего нежно любимого братца, — размышлял Леня. — Мыкается один с тремя истеричными бабами. Любой бы на его месте рвал когти отсюда при первой возможности. А этот пытается меня убедить, что доволен своей жизнью. Что-то, определенно, держит его здесь. Но что?»

Выйдя из комнаты вслед за братом, Леонид наткнулся в коридоре на Марианну. Женщина, уже облаченная в строгий офисный костюм, причесывалась перед зеркалом. Макеев подошел к ней сзади, ткнулся лицом в мягкие пышные волосы, хрипло прошептал:

— И запах все тот же.

В зеркале он видел, как дернулось лицо Марианны, как нервно закусила она губу.

— Оставь меня в покое, ради бога! — резко выдохнула она, оттолкнула Леню, схватила со столика сумку и выскочила за дверь.

Быстро оглянувшись по сторонам и убедившись, что брат все еще в комнате матери, Макеев выбежал за ней. Она ждала лифта на площадке. Увидев Леню, женщина испуганно метнулась в сторону, как подстреленная птица, бросила на него отчаянный взгляд и застучала каблуками по лестнице.

— Постой! Мариша, постой! — крикнул Леня, перегнувшись в лестничный пролет.

— Отстань от меня! — выкрикнула Марианна, не останавливаясь.

Макеев поспешил за ней, нагнал внизу, в подъезде, перехватив за руку. От резкого рывка она подалась назад, резко натолкнулась на него, вскрикнула. Леонид прижал ее к стене, навалился всем телом, не давая вырваться. Женщина часто, прерывисто дышала, отворачивала голову, не желая видеть его лицо, изо всех сил упиралась кулаками в грудь.

— Оставь меня, оставь, — свистящим шепотом выдохнула она. — Зачем ты приехал?

— Я приехал за тобой! — настойчиво сказал Леня.

Ему удалось наконец повернуть к себе ее лицо. Он придвинулся ближе и поцеловал Марианну в приоткрытые губы. И неожиданно она перестала сопротивляться. Тело в мгновение ока стало мягким, обволакивающим, зовущим, руки сомкнулись на его затылке, пальцы скользнули в волосы, губы затрепетали под его губами.

Нет, Марианна не забыла его, теперь было ясно. Значит, кое в чем не сумел его превзойти идеальный братец! Леня скользнул губами к ее уху, шее, чувствуя, как часто колотится сердце женщины под жесткой тканью пиджака.

— Нет! Нет! — простонала вдруг Марианна.

Собрав все силы, она вырвалась из рук Леонида, выскочила из подъезда, на ходу застегивая пиджак, и бросилась к машине. Стоя в дверях, Макеев видел, как захлопнула она за собой дверцу миниатюрного красного «Пежо», повернула ключ в замке зажигания и рванулась с места. Провожая ее глазами, Леонид удовлетворенно усмехался. Эту партию ему удастся выиграть, тут и сомневаться нечего.

4

Алексей Лазарев гнал синий «Ниссан» по улицам Москвы. Лето в этом году было хмурым, нежарким. От радостно брызгающих фонтанов веяло холодом, столики уличных кафе пустовали, продавцы в киосках с газированной водой и мороженым скучали в отсутствие покупателей. Прохожие кутались в плащи и кофты, раскрывали над головами зонтики. Ему же за поднятыми стеклами автомобиля было тепло и уютно. Все доставляло удовольствие — послушная, маневренная машина, мягкая обивка водительского сиденья, скорость, доносящаяся из динамиков магнитолы музыка. Пожалуй, в этом и заключалась его своеобразная жизненная философия — находить приятное в ничем не примечательных обыденных моментах жизни и не замахиваться на недостижимое. У всех бывают сложности, каждый день случается что-то неприятное. Взять хотя бы сегодняшнюю выходку Валентины Васильевны! Но если зацикливаться на этом, принимать слишком близко к сердцу, пожалуй, тронешься умом. Алексей предпочитал решать проблемы по мере их поступления. Бабка подожгла дом — пожар потушили. Жена потребовала вызвать врача — отлично, он договорился по телефону с секретарем психиатра и теперь ехал на встречу с доктором, некоей Верой Николаевной Богдановой.

Оставалась, правда, проблема с братом. Мужчина притормозил на светофоре, охотно пропустив рвавшийся вперед «Мерседес». Дождь усилился, мелкие капли забарабанили по лобовому стеклу, и он включил «дворники». Когда-то, двадцать лет назад, Леша сознательно отдалился от брата. Тот период в его жизни был тяжелым, и как-то так вышло, что подсознание само собой связало все неприятности с образом Леонида. Единственно верным решением показалось изменить свою жизнь, вычеркнуть из нее все прежнее. Так уж вышло, что в «прежнее» попал и старший брат, былой кумир и наставник. Сейчас, по прошествии лет, Алексей не мог не испытывать легкого чувства вины за свое тогдашнее поведение. В конце концов, это было жестоко и несправедливо, ведь Леня ни в чем не был виноват перед ним. И все-таки… Все-таки зацикливаться на чувстве вины не в его правилах. Да, двадцать лет назад брат возлагал на него надежды, рассчитывал, и уход младшего из спорта был для него ударом. Ну что ж, ничего не поделаешь. Так вышло, и заморачиваться на этом не станет. Мало ли, чьих надежд он в своей жизни не оправдал. Вот и Марианна тоже не в восторге от их семейного союза, что ж теперь, вешаться? Да ладно, лишь бы особенно мозг не проедала, а так жить можно. Жизнь слишком короткая штука, чтобы тратить ее на бессмысленные сожаления и раскаяния. Короткая и легкая, дунь — улетит.

Назад Дальше