— Стало быть, если человеческое тело гораздо слабее металла, значит, в моем случае аллергия приняла более стойкую и агрессивную форму? — спросил я, стараясь поспеть за ходом докторской мысли. — Настолько агрессивную, что моя болезнь стала в некоторой степени даже заразной?
— М-м-м!.. Нет! Не заразной, — Свистунов недовольно скривился и помотал головой. — И форма ее не столько агрессивна, сколько специфична для защиты именно органической материи. Причем для защиты не от одной лишь аномальной энергии, но и от любых ее потенциальных механических носителей. Независимо от того, заражены они ею или нет. Этакая, если угодно, бескомпромиссная перестраховка.
— Вот оно что! — осенило меня. — Выходит, мои повышенная ловкость и «солнечная» невидимость — элементы того же самого перестраховочного механизма?
— Несомненно, — поддержал меня биохимик, успевая делать сразу два дела: возиться с оборудованием и ниспровергать прежние гипотезы о моем феномене.
— Однако внутри Жнеца было полным-полно разного электронного оборудования. И оно исправно работало, хотя весь этот гигант был сверху донизу пронизан алмазными волокнами, — обратил я внимание доктора на противоречащее его концепции обстоятельство. — Как это понимать? Жнец, он э-э-э… как ты сказал: не перестраховался — так, что ли?
— А зачем ему это? — задал мне встречный вопрос Зеленый Шприц. — Технос — враг людям, и ваша уникальная защитная система уничтожает потенциальных кандидатов в биомехи. Технос не враг металлу, и защитная система Жнеца лишена такой опции. Вот и все. Как видите, ничего особенного.
— А как же Троян? — продолжал я подбрасывать доктору неудобные, по моему мнению, факты. — Ему был запрещен доступ внутрь Жнеца, и ко мне эта тварь так и не сумела подобраться вплотную.
— Троян — случай исключительный, — пояснил всезнающий Свистунов. — Он — это фактическая на сегодняшний день вершина эволюции техноса. Если можно так выразиться, Троян — носитель мощнейшего аллергена, который грозит вам уже не банальными чихом и чесоткой, а мгновенным параличом дыхания и некрозом кожи. Оттого ваш организм и отреагировал на появление Трояна таким удивительным образом. Оттого эти болваны из «Светоча» и не добились впоследствии рецидива у вас этой уникальной реакции. И все потому, что они в корне заблуждались, упорно не понимая природу вашей болезни! Ну каким исследователям-медикам придет в голову вызывать у подопытного больного аллергический криз, подвергая его нервным и физическим перегрузкам? Только полным идиотам! Сделать это без соответствующего аллергена невозможно. Но где же им было его взять — этот редкий и неуловимый аллерген?.. Впрочем, мы ведь говорим сейчас о Жнеце, а не о вас, верно? Не факт, что Троян вошел бы в конфликт с углеродной начинкой этого биомеха. Но, поскольку она являлась неотъемлемой частью его двигателя, создатель Жнеца предпочел не рисковать, впуская Трояна в утробу своего детища. Обычная предосторожность, ничего более. Когда замышляешь авантюру подобного масштаба, нельзя допустить, чтобы она сорвалась из-за банальной технической накладки. А тем более накладки, которая легко прогнозируется.
— Что «Светочу» вообще известно о профессоре Сливко? — не преминул полюбопытствовать я, уж коли биохимик заикнулся о творце самого грандиозного биомеха Пятизонья.
— Кроме того, что Сливко — миф, — ничего, — ответил Тиберий. — Однако при чем здесь он?.. Ах да, припоминаю: вы же утверждали, что Мерлина похитил и держал его на Жнеце в качестве раба не кто иной, как сам устроитель этого вселенского бардака — Пятизонья, — мифический злодей-профессор! А с чего Пожарский вдруг так решил? Этот тип что, представился ему таким легендарным именем?
— Нет, конечно. Никак он Семену не представлялся. Находясь под ментальным контролем хозяина Жнеца, Мерлин называл своего поработителя Умником. А догадка, что за Умником может скрываться профессор Сливко, посетила Пожарского, когда он узнал о причастности ко всему этому беспределу Трояна. Вполне логичное предположение, разве нет? Клуб «жженых» сталкеров и его председатель Механик утверждают, что Сливко и Троян давно спелись и проворачивают на пару какие-то закулисные интриги. Мерлин имел все основания верить «жженым», ведь он сам являлся внештатным членом их клуба.
— А почему Троян не может являться одновременно слугой двух и более господ? Вдобавок я наслышан, что этот монстр преследует какие-то собственные цели. И раз так, вряд ли он станет слепо подчиняться людям. А вот взять кого-либо из них в союзники — такое положение вещей видится мне более реальным. Тем паче, в отличие от хозяев, количество союзников у Трояна может быть совершенно не регламентировано. Наоборот, чем больше он заведет себе единомышленников среди людей, тем с наибольшей вероятностью добьется успеха. К тому же, с какой целью всемогущему Сливко вдруг потребовалось утюжить Керченский остров циклопическим железным катком?
— Да мало ли, что может взбрести в голову злому чокнутому гению, — пожал плечами я. — Ты видел Жнеца? Разве нормальный изобретатель соорудит такое орудие для того, чтобы утрамбовать им территорию площадью в три тысячи квадратных километров? Хорошенькая стройплощадка, ничего не скажешь! Вот только что-то подсказывает мне: вряд ли спустя пару-тройку лет на ней вырос бы сказочный город-сад.
— Город точно не вырос бы, — согласился ученый. — И сад не вырос бы. А вот Городище — вполне возможно. Самое огромное Городище изо всех, что когда-либо возникали в Пятизонье. Достигающее заоблачных высот и занимающее собой весь остров «муравейник»! Причем, что самое любопытное — взращенное не техносом, а человеком. И, естественно, им же полностью контролируемое. Весь, до самого последнего автона и Н-капсулы. Такая сказка вам больше по душе?
— Какое богатое у тебя воображение, доктор, — подивился я. — Это, наверное, потому что ты из своей лаборатории редко на белый свет выходил, вот с годами малость умом и тронулся. Много чего я в вашем «Светоче» наслушался, но таких фантасмагорий мне там никто не рассказывал.
— И неудивительно, — как ни в чем не бывало заметил Свистунов. — С какой стати кому-то нужно было знакомить вас — подопытного, — с одним из наших научных проектов? Который ко всему прочему был закрыт два года назад как слишком дорогостоящий и рискованный. «Исгор» — под этим названием он у нас по документам проходил. Прямо так и расшифровывался: «Искусственное городище».
— Ни хрена себе! — в очередной раз удивился я. — Да у вас там, похоже, у всех крыши поехали! Это ж надо до чего додуматься!
— Если и впрямь поехали, то, как видишь, не у всех, — возразил доктор. — И хвала здравому смыслу! А иначе никакого «Светоча» сегодня уже не было бы в помине. Или Центр сам разорился бы, не потянув бюджет «Исгора», или командование разогнало бы нас к чертовой матери, сочтя нашу авантюру крайне самонадеянной и опасной… Однако безумная идея не умерла и в октябре прошлого года едва не начала воплощаться в жизнь. Вот только «Светоч» уже не имел к ней никакого отношения. Ну, или почти никакого. Все-таки искра этого вовремя потушенного пожара, как ни крути, прилетела от нас.
— Умник, он что, каким-то образом умудрился похитить ваши разработки?
— Хуже. Есть подозрение, что тот, кого вы с Мерлином кличете Умником, является непосредственным автором «Исгора» и работал на «Светоч» до тех пор, пока проект не закрыли.
— Погоди-ка! То есть ты хочешь сказать, что знаешь настоящее имя Умника?!
— Конечно, знаю. Кто у нас не знает этого человека? По крайней мере, все, кто прослужил в Центре более двух лет, хотя бы краем уха, но слышали историю «Исгора». А кое-кто, включая меня, даже успел принять участие в разработке его теоретической базы.
— И ты только сейчас мне в этом признаешься?
— Признался сразу, как только вы завели речь об Умнике. А с чего вдруг мне было говорить о нем раньше? Я посвящен в секреты многих проектов «Светоча», не одного «Исгора». Предлагаете начать рассказывать вам обо всех по порядку?
— Зачем обо всех? Хватит и тех, которые имеют отношение к моей проблеме. И раз уж выяснилось, что ваш «Исгор» связан со Жнецом, то нелишне бы узнать, кто создал эту дьявольскую машину. И почему ее создатель знал секрет моего феномена и ничего не сказал об этом вам — своим коллегам, с которыми он проработал бок о бок столько времени…
— Геннадий Валерьич! — подал голос Жорик. Пока мы беседовали с Тиберием, Дюймовый топтался неподалеку от нас, но в разговор не вступал. Впрочем, сейчас он нарушил молчание не потому, что его вдруг осенила дельная мысль (редко, но иногда подобное с ним случалось — вспомните хотя бы его идею похищения Грааля Дьякона). Судя по всему, напарник был чем-то встревожен. — Геннадий Валерьич! Гляньте! Во-о-он там, на севере, где снежная пыль! Видите? Как думаете, эти ребята случайно не сюда едут?
— Зачем обо всех? Хватит и тех, которые имеют отношение к моей проблеме. И раз уж выяснилось, что ваш «Исгор» связан со Жнецом, то нелишне бы узнать, кто создал эту дьявольскую машину. И почему ее создатель знал секрет моего феномена и ничего не сказал об этом вам — своим коллегам, с которыми он проработал бок о бок столько времени…
— Геннадий Валерьич! — подал голос Жорик. Пока мы беседовали с Тиберием, Дюймовый топтался неподалеку от нас, но в разговор не вступал. Впрочем, сейчас он нарушил молчание не потому, что его вдруг осенила дельная мысль (редко, но иногда подобное с ним случалось — вспомните хотя бы его идею похищения Грааля Дьякона). Судя по всему, напарник был чем-то встревожен. — Геннадий Валерьич! Гляньте! Во-о-он там, на севере, где снежная пыль! Видите? Как думаете, эти ребята случайно не сюда едут?
Мой бинокль вышел из строя и был выброшен еще у тамбура, но, чтобы рассмотреть замеченную Черным Джорджем группу движущихся объектов, оптика не требовалась. Разве только она помогла бы сосчитать их, поскольку поднятая ими снежная пыль мешала сделать это невооруженным глазом.
Впрочем, смысла в столь дотошном подсчете все равно не было бы. И без него не вызывало сомнений: с севера к тамбуру приближаются на снегоходах не то егеря Ковчега, не то армейские чистильщики. Обе эти хозяйничающие ныне в Новосибирске силы не питали к нам ни малейшего дружелюбия. И какая бы из них ни выслала сюда этот моторизированный отряд, встреча с ним не входила в наши планы.
Между нами и незваными гостями оставалось еще около четырех с половиной — пяти километров. Но засечь нас на торчащей над сугробами крыше дозорным этого отряда было несложно. Засечь всех, кроме невидимого меня, разумеется. Поэтому я остался стоять где стоял, а Тиберий и Жорик спрятались от греха подальше за сейф с оборудованием — укрытие, которое могло при необходимости защитить их не только от вражеских глаз, но и от пуль.
— Ну, скоро там? — в нетерпении осведомился я у Свистунова, чья затянувшаяся возня с оборудованием грозила вместо пользы преподнести нам в итоге крупные неприятности.
— Если не хотите аннулировать результат моей работы, вам придется потерпеть еще пять минут, — отозвался «светоч». И, понимая, что вряд ли такой ответ нас успокоит, пояснил: — В памяти ретранслятора скопилось слишком много ненужной нам информации. И поскольку сортируется она не здесь, а в Центре, мне приходится делать это самому. Муторный процесс, но зато у меня есть для вас четыре новости: две плохие и две хорошие. Впрочем, плохие не настолько плохи, чтобы впадать в отчаяние, а хорошие достаточно хороши, чтобы вы угостили меня при случае выпивкой…
— Ты нашел Динару? — поинтересовался заерзавший в нетерпении Жорик. Ему не терпелось первым делом выведать самую актуальную для него новость, не важно, обрадует она его или нет.
— Еще чуть-чуть, Георгий, и я определю координаты, откуда экспедиция Динары выходила в последний раз на связь со «Светочем», — обнадежил сталкера доктор. — Пока же мне удалось добыть и расшифровать лишь тексты их сообщений. Они датированы вчерашним утром и весьма лаконичны, поэтому могу вам их процитировать. Первое: «Прошли примерно две трети предполагаемого маршрута. Навигационный буй оставили у „Смайликов“. Сигнал по-прежнему стабильный. Судя по всему, разведданные насчет „Лототрона“ верные. Уточните, что делать с „Шестьдесят седьмым“?» Центр ответил на это следующее: «Продолжайте придерживаться плана. Если информация подтвердится, но с транспортировкой „Лототрона“ возникнут проблемы, используйте в качестве транспортного контейнера „Шестьдесят седьмого“. Возвращение его на базу в ином качестве нецелесообразно».
— Смайлики, лототрон, контейнеры! Блин!.. А ну-ка переведи эту абракадабру на нормальный язык! — потребовал Черный Джордж.
— Само собой разумеется, Георгий, — не стал препираться Свистунов. — «Смайликами» у нас называют два расположенных по соседству микрорайона в Краснообске. Многоэтажки в них были выстроены кругами, в центре этих колец также имелись постройки. И сегодня, когда большинство из них разрушено, их останки напоминают на спутниковых снимках две огромные улыбающиеся рожицы. Отсюда и название. Но нас ведь не оно интересует, так? Упомянутые в сообщении объекты находятся на другом берегу Оби, в двенадцати километрах северо-западнее тамбура. О чем это говорит?
— Теперь мы знаем, куда нам идти! — смекнул сталкер.
— Еще нет, но с минуты на минуту будем знать почти наверняка, — поправил его Тиберий. — Для верного расчета мне осталось выяснить лишь координаты второго навигационного буя и всё. Того, который знаменует собой две трети пройденного экспедицией маршрута и где состоялся последний сеанс ее связи с Центром. Отмерив недостающее расстояние с поправкой на отклонение курса группы, мы и определим, где расположена искомая ею одна из редчайших ловушек Пятизонья — «Лототрон».
— Тот самый аномальный аллерген, который нужен тебе для разгадки моего феномена? — спросил я.
— Да-да-да! — закивал доктор и подчеркнул: — Это, как вы понимаете, была первая моя хорошая новость.
— Ты еще говорил про какого-то «Шестьдесят седьмого», — напомнил ему Дюймовый. — Кто он такой, и почему «Светоч» хочет сделать из него контейнер?
— А это, господа, будет уже первая плохая новость, — помрачнел Тиберий. — «Шестьдесят седьмой»… Хм… Неужели для вас это такая непосильная задачка? А я-то думал, ты, Георгий, сразу сообразишь, что к чему.
— Но-но, «ботаник»! Опять нарываешься? — оскорбился Черный Джордж, но не агрессивно, а лишь для проформы. — Сам же меня в безмозглого зомби превратил, а теперь удивляешься, почему я туго соображаю! Вот двину сейчас тебе по морде, и тогда посмотрим, кто над кем насмехаться будет!
— Чистильщики повязали нас втроем и отправили всех по одному адресу. Ты вроде бы значился в отчетах Центра как «подопытный субъект номер шестьдесят шесть», — подсказал я напарнику. — Кого «толстолобики» занесли в свои списки под следующим номером, как думаешь?
— Вот сволочи! — выругался Жорик, прозрев и испугавшись одновременно. — И что они хотят сделать с Динарой? Убить?
— Бросить ее в «Лототрон», если не удастся аккумулировать его энергию технологическим путем, — расшифровал Свистунов ту часть послания «Светоча», где шла речь об альтернативном способе транспортировки ловушки. — И это будет для Динары наилучшим вариантом, поверьте на слово. В противном случае, боюсь, от нее попросту избавятся как от ненужного свидетеля и обузы.
— А что произойдет с ней в «Лототроне»? — спросил я.
— Ну… — Тиберий замялся. — По гипотезе этих идиотов, тогда Динара может заполучить семь алмазных отметин, таких же, как ваши. И затем доставить энергетические сгустки из Новосибирска в Центр. Хотя лично я в это не верю, поскольку в мою теорию такой вариант не вписывается. Все-таки аллергическая реакция — явление индивидуальное. Когда вы, понюхав цветы, зачихаете и покроетесь сыпью, это еще не значит, что вашего приятеля постигнет та же беда… Хотя нет, не самый удачный пример. Здесь больше подойдет аналогия с боязнью воды: кто-то, не умея плавать, способен выбраться из реки, если его туда столкнуть, а кто-то — нет, сколько он ни барахтайся. Вам повезло — вы в свое время выплыли. А вот повезет ли Арабеске — еще неизвестно.
— Сколько у нее осталось в запасе времени до того, как это может случиться? — спросил я.
— Немного, — ответил доктор. — Но пока экспедиция тщательно не обследует ловушку, Динаре нечего бояться. Если они прибыли на место вчера, на данный час у них готовы лишь предварительные анализы. Сегодня эти идиоты их перепроверят, что также займет у них весь день. И лишь вечером они окончательно решат, как быть с «Лототроном»…
— Значит, нам нужно любой ценой добраться туда до вечера! — сверкнув очами, закончил за доктора Черный Джордж. — Так что, чем раньше выйдем, тем быстрее догоним эту долбаную экспедицию!
— Погоди, дружище, не горячись, — осадил я напарника. — Нам до одних только «Смайликов» дюжину километров топать, и еще неизвестно, сколько потом. Было бы на дворе лето, я бы дал тебе гарантию, что к вечеру мы преодолеем это расстояние. Однако сам видишь, что вокруг творится. Нам до вечера хотя бы через Обь перебраться и на левобережье выйти — и то будет большая удача. А ты говоришь, Динару догнать!..
— Господа, вы забыли про две оставшиеся новости! — напомнил Тиберий. — И одна из них — та, что хорошая, — вам определенно понравится! Наш отдел, который приглядывает за этим оборудованием, оставил здесь для своих кое-какую инструкцию. Так вот, если она не врет, всего в паре сотен метров отсюда, под развалинами университетского бассейна есть тайник, где наши полевики спрятали свои служебные аэросани!