– И поэтому решили вызвать в эту поездку сразу двух ювелиров – Северцова и Ваккера? – невинным голосом спросил Дронго.
– Северцов не был ювелиром, – твердо возразила она, – он был всего лишь заместителем генерального директора компании. А вот Ваккер действительно ювелир. И очень хороший ювелир, – с явным вызовом произнесла она.
– Не сомневаюсь. Значит, вы знали обоих до того, как отправились в эту поездку?
– Да, мы их, конечно, знали, – подняла голову Дагния Карловна. – Я не понимаю смысла ваших вопросов.
– Вы все приехали сюда, чтобы помочь Северцову совершить некую сделку по продаже части вывезенных драгоценных камней, – спокойно пояснил Дронго. – Вместе с вами сюда прибыл и компаньон погибшего Игната Никодимовича – господин Ефимов. Здесь должна была состояться возможная встреча Северцова с клиентом, который готов был все оплатить и провести через банки, чтобы покрыть недостачу на предприятии.
Пятраускас слушал, уже не скрывая своего интереса. Нина отвернулась. Дронго видел, как она нервничает.
Дагния Карловна медленно покачала головой.
– Это все глупости, – убежденно произнесла она, – у моего мужа действительно были коммерческие интересы с российскими предпринимателями. Но он никогда не был связан с криминалом, в этом я уверена. И вы ничего не сможете доказать, чтобы опорчить светлую память моего погибшего мужа. У вас ничего не выйдет. Вы меня слышите, ничего не получится.
Слепакова не выдержала. Она поднялась и подошла к Дронго.
– Уйди, ради бога, – зашептала она, – неужели ты не видишь, в каком она состоянии. Как тебе не стыдно. У нее только что убили мужа, а ты мучаешь старуху своими расспросами.
– Ты думаешь, что я делаю это ради собственного удовольствия? – спросил Дронго. – Я обязан действовать достаточно быстро. Убийца уже успел расправиться с двумя своими жертвами. Если я буду медлить, здесь может произойти еще одно убийство.
– Не нужно так говорить. Уходи, уходи отсюда. Я потом приду к тебе, и мы поговорим. А сейчас уходи...
Она буквально вытолкала его из конференц-зала. Он вышел в коридор, оглянулся. Если вдова Зигнитис даже и знает имя клиента, то она его никогда не назовет. Хотя бы из уважения к памяти покойного супруга. Дронго взглянул на часы. Скоро четыре часа дня. Надеюсь, подумал он, что этот мсье Миго успеет на корабль до отплытия. Значит, ему еще нужно переговорить с Вахидовым и его подругой, а также увидеться с Помазковым и Талвестом. Со всеми остальными он уже говорил. Придется искать Вахидова, с которым ему совсем не хотелось говорить после вчерашнего происшествия в ресторане. Но другого выхода нет.
Он отправился искать старшего помощника капитана, чтобы ему выделили другое помещение для работы. В каюте Жербаля он увидел сидевшего там Миго, успевшего собрать небольшую сумку с вещами.
– Как хорошо, что вы пришли, – сказал Дронго, усаживаясь на стул, – надеюсь, что мы сумеем выйти на преступника.
– Я уже все обдумал, – сказал Миго. – Это, конечно, кто-то из наших пассажиров. Нужно будет высадить всю группу туристов из России и оставшихся трех прибалтов вместе с вами. Только тогда мы сможем гарантировать безопасность всем остальным пассажирам.
– В таком случае лучше нас всех сразу арестовать, – мрачно пошутил Дронго, – чтобы надежнее гарантировать безопасность всех остальных. Господин Миго, это не выход. Мы обязаны найти убийцу – и мы его найдем.
– Надеюсь, до того, как он совершит свое третье преступление, – вставил молчавший до сих пор Жербаль.
Глава тринадцатая
Чтобы не беспокоить вдову, к которой пришлось вызвать врача, им отвели свободную каюту на восьмой палубе, в которой расположились Миго и Дронго. По их просьбе старший помощник Жербаль нашел господина Вахидова, чтобы пригласить его для беседы в эту каюту.
Вахидов вошел в нее с чувством собственного превосходства. Он был в светлой майке и в джинсах. Войдя в каюту, он кивнул обоим мужчинам и, не спрашивая разрешения, бесцеремонно уселся на стул. Он был в темных солнцезащитных очках, которые не снял, даже когда вошел в каюту.
– Зачем меня позвали? – сразу поинтересовался он.
– Снимите очки, – попросил его Дронго.
Вахидов снял очки и улыбнулся. Зубы у него были хорошие, но было очевидно, что здесь поработал отличный дантист.
– Сейчас придет госпожа Туманова, и мы поговорим, – сообщил Дронго. – А это господин Миго, он представляет местную полицию.
– Это я уже понял, – кивнул Вахидов, – но зачем нам Туманова? Или она по совместительству тоже работает в нашей милиции?
– Смешно, – сказал без тени улыбки Дронго. – Она будет переводить наш разговор господину Миго. Она хорошо владеет французским языком.
– Тогда понятно. Между прочим, мы скоро отходим, и я хотел посмотреть, как мы будем отходить от острова.
– Придется пропустить, – сказал Дронго, – у нас впереди еще целый круиз.
– Конечно, пропущу, – улыбнулся Вахидов. – Тем более что у нас происходят такие странные события. Сначала убивают Северцова, затем какого-то старого латыша. Все пассажиры говорят только об этом. Я уже слышал версию, что на корабль сумела залезть банда местных аборигенов, которые грабят каюты и насилуют женщины. Вы не знаете, где была сегодня ночью наша прекрасная госпожа Слепакова? Я очень беспокоился за ее «девственность».
Ему наверняка рассказала Зоя о том, что видела вчера ночью Дронго и Нину, сидящих слишком близко друг к другу. И поэтому он теперь позволял себе так ерничать. Дронго усмехнулся.
– Надеюсь, что с ней ничего страшного не случилось, – добродушно заметил он, – ведь у нее есть своя каюта. Я бы гораздо больше волновался за госпожу Ихелину. Ведь ей приходится постоянно бегать между двумя каютами, которые находятся в разных концах седьмой палубы.
– Я передам ей ваше беспокойство, – натянуто улыбнулся Вахидов.
– А я передам госпоже Слепаковой ваше, – в тон ему улыбнулся Дронго.
Появилась запыхавшаяся Туманова. Она поздоровалась со всеми, проходя к столу, за которым сидел Миго.
– Давайте начнем, – предложил Дронго. – Итак, господин Вахидов, я хотел бы знать, где вы были сегодня ночью?
– Спал в своей каюте с прибежавшей ко мне госпожой Ихелиной, – нагло улыбнулся Вахидов. – Причем я обращаю ваше внимание, что руководитель нашей группы Лилия Леонидовна Туманова допустила подобное безобразие, разрешив ей не ночевать в той каюте, в которой они должны были вместе оставаться.
– Это тоже переводить? – нервно спросил Туманова.
– Можете не переводить, – разрешил Дронго.
– И вы никуда не выходили и ничего не слышали? – уточнил он.
– А вы бы выходили, если бы с вами в каюте была подобная женщина? – спросил Вахидов. – Поэтому я ничего не слышал и не мог слышать. И никуда не выходил.
– Сегодня днем вы сходили на берег?
– Конечно, сходил. И не один, а вместе с госпожой Ихелиной и господином Шакеевым. Мы были все вместе. Почти все время. И вместе вернулись на корабль. Можете у них узнать.
– Вы видели Зигнитиса?
– Этого погибшего латыша? Нет, мы его не видели.
– Вы знали Северцова до того, как отправились в эту поездку?
– Конечно, знал. Он заместитель генерального директора такой известной компании. Кто его не знает в Москве…
– Какие у вас с ним были отношения?
– Самые дружеские.
– А остальных? Кого вы знали из остальных пассажиров? Я имею в виду российскую группу и пассажиров из Прибалтики?
– Ефимова знал. Ваккера, конечно, знал, он очень известный ювелир. Вот, собственно, и все. Нет, простите. Конечно, знал всех наших женщин. Госпожу Туманову, она как-то организовывала нам поезду в Норвегию. Госпожу Слепакову, которая представляет самую лучшую одежду в Москве, и немного госпожу Ихелину, которая не отказывает мне в своем расположении. Как видите, я ответил честно и достаточно полно. Теперь все.
– Вы знали, зачем ювелиры летят на Таити?
– Наверно, чтобы отдохнуть. Или вы полагаете, что они собирались добывать здесь жемчуг? – пошутил Вахидов.
Туманова рассмеялась. Дронго сохранил серьезное выражение лица.
– Больше вы ничего не можете сказать? – уточнил он.
– Я не знаю, что именно вас интересует, – признался Вахидов. – На любой ваш вопрос я готов честно ответить. Но зачем эти ювелиры сюда полетели, лучше спрашивать у них.
– А кого из прибалтов вы раньше знали?
– Никого. Немного слышал про Зигнитиса, но лично не знал. И никого из них не знал.
Туманова переводила его ответы Миго. Полицейский, увидев, что Дронго закончил, решил задать свой вопрос. Туманова перевела:
– Вы ничего не слышали ночью? Никакого шума, криков борьбы, ничего?
– Я уже сказал, что ничего не слышал и ночью был занят. Если бы даже был какой-то шум, я бы не обратил на него никакого внимания.
Миго, выслушав ответ Вахидова, согласно кивнул головой.
– Я могу идти? – иронично уточнил Вахидов. – Или мне зададут еще несколько непонятных вопросов?
– Я могу идти? – иронично уточнил Вахидов. – Или мне зададут еще несколько непонятных вопросов?
– Можете идти. Последний вопрос: когда вы сошли на берег втроем, вы или Шакеев ничего не покупали в сувенирных магазинах?
– Покупали. Я купил смешной кораблик из ракушек для сына. И госпоже Ихелиной ожерелье из натурального жемчуга. А Шакеев купил какие-то бусы, кажется, из раковин. Но точно не знаю. Он стоял в другом конце магазина, спросите лучше у него.
Дронго переглянулся с Миго, но больше ничего не стал уточнять.
– Спасибо, – кивнул он Вахидову, – вы можете идти.
Вахидов встал, надел очки.
– До свидания, – сказал он, выходя из каюты.
– Я позвоню Жербалю, чтобы нашел мсье Шакеева, – решил Миго. – Это тот самый тип, который сидел с нами за столом?
– Да, это он, – подтвердил Дронго.
В дверь постучали.
– Войдите, – разрешил Дронго.
В каюту вошла Ихелина. Она была в светлых брюках стретч и в почти прозрачной блузке. Бюстгальтера на ней не было, и мужчины отчетливо видели очертания ее груди. Она прошла к столу.
– Садитсь, – пригласил ее поднявшийся Дронго.
Она села на стул, закинула ногу на ногу, достала сигареты.
– Вы разрешите? – спросила она.
Дронго оглянулся на Миго.
– Нет, – возразил полицейский, – не нужно здесь курить. Иначе мы здесь долго не продержимся.
Ихелина усмехнулась, но пачку сигарет убрала в свою сумочку-клатч.
– Где вы были сегодня ночью? – спросил Дронго. – Извините, что сразу начинаю с этого вопроса, но вы уже наверняка знаете, что у нас произошло.
– Знаю, – кивнула она. – Вчера вечером мы пошли после ужина в ночной бар. Потом я поднялась наверх, чтобы немного подышать воздухом, где увидела вас. Затем снова спустилась вниз, и мы отправились спать. Ночью я была не в своей каюте, если это вам интересно, а в каюте господина Вахидова. Мы были вместе всю ночь и вместе отправились на завтрак.
– И днем вы тоже вместе сошли на Хуахин?
– Нет, не вместе, а втроем. С нами был господин Шакеев. Мы решили посмотреть местные магазины. Господин Вахидов купил мне прекрасное колье из натурального жемчуга, если это вас тоже интересует.
Дронго старался делать все, чтобы не смотреть на ее груди, так отчетливо видимые сквозь эту прозрачную блузку. Груди у нее были маленькие, упругие, с небольшими сосками никогда не рожавшей женщины.
– Что он купил себе? – спросил Дронго.
– Не помню. Ах да, конечно. Он купил себе кораблик. Такой смешной кораблик из ракушек, для своего сына.
– А Шакеев? Что купил Алим Сафуанович?
– Какие-то бусы из ракушек. Но точно не помню. Он стоял немного в стороне от нас. Потом мы все вместе вернулись на корабль, примерно к обеду.
– Вы давно знаете господина Вахидова? – спросил Дронго.
– На этот вопрос я тоже должна отвечать? – спросила Зоя, глядя ему в глаза. – Он интересует вас лично или нужен для полицейского отчета?
– Он интересует меня как человека, занимающегося расследованием этих убийств.
– Да, достаточно давно. Что еще? Не спросите о характере наших отношений?
– Не спрошу, – ответил Дронго, – это не мое дело.
– Правильно, – сказала она, – не ваше.
– Кого из группы вы еще знали до того, как отправиться в эту поездку. Я имею в виду, кроме Вахидова?
– Слепакову немного знала. Северцова видела несколько раз. И еще Ефимова, он часто приезжает на всякие презентации и показы мод. Вот и все. Больше никого не знала.
– В Токио вы останавливались в номере господина Вахидова?
– Это тоже имеет отношение к расследованию? – не скрывала своей иронии Зоя.
– Да, имеет.
– В таком случае можете отметить, что в Токио я вообще не выходила из его люкса. Подробно описать, чем мы занимались, или этот момент можно упустить?
Лилия Леонидовна покраснела и смущенно закашляла.
– Можете пропустить, – кивнул Дронго, – эти детали нам не очень интересны.
– А жаль, – сказала она, глядя ему в глаза.
– Вы ничего не слышали ночью, когда были в каюте Вахидова?
– Нет, ничего.
– И ничего подозрительного вчера не увидели?
– Если бы увидела, то точно бы вам сообщила.
– Ясно. Спасибо за ваши ответы. Вы можете идти, если у мсье Миго нет к вам вопросов.
– У меня нет вопросов, – сказал полицейский.
Ихелина поднялась и вышла из каюты.
– Они были вместе, – подвел итог Миго. – Нужно допросить господина Шакеева и узнать, куда он дел эти бусы из раковин. Там как раз должна была быть такая же веревка.
Они ждали довольно долго, минут двадцать. За это время Туманова успела рассказать, какой популярностью пользовалась Ихелина в прежние годы, и сколько поклонников ее красоты появлялось в популярных журналах, среди которых были артисты и футболисты. Наконец появился Шакеев. Он спал после обеда, и его разбудили, чтобы попросить подняться в каюту, где его ждали Миго и Дронго. Шаккев вошел, поздоровался и прошел к столу.
– Садитесь, – предложил Дронго.
– Зачем меня позвали? – поинтересовался Шакеев. – Я ничего не знаю. Ночью спал в своей каюте. Днем гулял по острову вместе с Вахидовым и его подругой. Мне ничего не известно о происшедших убийствах. Ничего не знаю и знать не хочу.
– Успокойтесь, – посоветовал Дронго, – у нас к вам только несколько вопросов. Буквально на пару минут. Сегодня днем вы сошли на остров в компании вместе с Вахидовым и госпожой Ихелиной? Верно?
– Да, верно.
– Что было потом?
– Ничего не было. Мы погуляли немного, купили сувениры, взяли бананы и вернулись обратно на корабль.
– Насчет сувениров. Что купили Вахидов и его спутница?
– Не знаю. Кажется, он помог ей выбрать какое-то ожерелье из натурального жемчуга. Но я не смотрел в их сторону.
– А что купили вы?
– Бусы. Такие примитивные бусы из местных ракушек. Я подумал, что это будет лучший сувенир с этого острова.
– И где эти бусы?
– Они у меня в каюте.
– Вы можете их принести?
– Конечно, могу. Но для чего вам понадобились эти бусы? Там на веревку нанизаны красивые ракушки. Хотя стоит этот сувенир довольно дорого. Четырнадцать евро. Но мне они показались красивыми.
– Принесите их, – попросил Дронго.
– Сейчас, – поднялся Вахидов, выходя из каюты.
– Если принесет, значит, не они, – убежденно сказал Миго. – Тогда нужно проверять других. У нас остались недопрошенными только госпожа Слепакова и господин Помазков. Я думаю, что нам нужно их позвать.
Лилия Леонидовна как-то загадочно ухмыльнулась, но ничего не сказала. Дронго понял ее ухмылку. Самое поразительное, что об отношениях двух людей, сразу догадываются все остальные. Это такой секрет, который почти невозможно бывает скрыть в поездках или командировках.
– Я попрошу Жербаля пригласить к нам этих двоих, – продолжал Миго, – и еще двоих свидетелей из Прибалтики. Господина Талвеста и господина Пятраускаса. Остались только они четверо, если не считать госпожу Зигнитис. Но ее, я думаю, пока не стоит беспокоить.
– Их осталось одиннадцать человек, – напомнил Дронго, – и, видимо, убийца начал нервничать. Если первое убийство он подготовил довольно неплохо, то во второй раз начал импровизировать, а это всегда чревато осложнениями. Мы должны быть готовы к любому поворту. Самое главное – это понять, почему он совершает эти преступления. Что именно ему нужно?
Миго поднял трубку телефона, вызывая Жербаля. На часах был уже пятый час. Он продиктовал фамилии нужных им свидетелей и попросил найти их, либо объявить по корабельному радио. Жербаль старательно записал все четыре фамилии. Он подозревал, что эти двое просто теряют время, ведь они ничего не смогли обнаружить, а убийца совершил уже второе преступление. Но говорить о своих сомнениях ему не хотелось. В конце концов, он – старший помощник капитана, а не помощник следователей, которых на корабле не было. Этот сельский полицейский Миго, который ничего не понимает, и непонятный эксперт из страны, которую он даже не может выговорить, ничего не смогут сделать. Нужно было сразу настаивать на приезде французского следователя с Таити. Но докладывать сейчас капитну о своих сомнениях он не хотел. Лучше немного подождать и о своих сомнениях доложить завтра утром самому капитану.
– Хорошо, что второй убитый не из нашей группы, – сказала Туманова, – у нас и так будет полно неприятностей с одним трупом.
«Кто о чем, – подумал Дронго, – кажется, ее больше всего волнует, как они будут переправлять тело Северцова на родину, в Москву».
– Насколько я понял, убитый был человеком далеко не бедным, – сказал Дронго, – я думаю, что все ваши хлопоты и траты будут компенсированы его семьей.
– Неизвестно, – возразила Лилия Леонидовна. – Нужно заранее получить их согласие. Мы привезем тело, а они откажутся нам оплачивать перевозку. Знаете, сколько таких случаев было. У нас в Египте вообще был невероятный случай. Один из туристов умер, но группа решила не прекращать поездку. Труп завернули и положили на заднее сиденье в автобусе. Так и проездили с ним целых три дня. Иногда родственники отказываются оплачивать, утверждая, что мы обязаны были доставлять тела их родных на родину.