— Может, любви? — выдвинула предположение Вера, думая совсем о другом.
— Ага, — усмехнулся зам по уголовному розыску, — и находила любовь за кустами в парке или на кушетке в кабинете, когда за дверью ждут в очереди приема больные люди. Дура-баба, короче говоря. Только студент ответит за нее, как за умную. Наш закон не делает различий, умного ты убил или дурака.
— Студент тут ни при чем, — твердо заявила Вера.
— Как же ни при чем? В шестнадцать часов он встретил ее у поликлиники, а около шести вечера труп врачихи обнаружили в парке, до которого от ее места работы десять минут хода. Парень признался, что был со своей любовницей в парке. А потом, говорит, они расстались. Обычно расходились поодиночке. Как в песне поется: «Мне налево, вам направо — в общем, до свидания». И в этот раз, уверяет, он ушел один, а любовница потопала в другую сторону. Ее и нашли в пятидесяти шагах от того места, где они, по его словам, расстались. Ладно, признается студент или нет, уже неважно. Можно рапортовать о раскрытии преступления.
— Да не он это! — повторила Вера. — Плохо другое. Если раньше рассматривалась версия об убийстве на сексуальной почве и, значит, имелась надежда найти убийцу по генетическому материалу, то теперь получается, что генетический материал на теле убитой принадлежит студенту, а не убийце. Кстати, сумочка была найдена, вероятно, не на пути отхода студента?
— Какая разница, в какую сторону он уходил. Парень еще не то скажет, чтобы выпутаться.
— Даже если юноша признает вину, я вам повторяю: он не убивал. Считайте по времени. Вряд ли любовники бежали к парку. Минут десять шли и разговаривали. А может, и все пятнадцать. Потом выбирали место — плюс столько же. Потом не сразу начали заниматься сексом — накиньте еще минут пятнадцать. И не сразу после этого парень ушел — уже час.
— Ну, вот, все получается! — обрадовался зам по уголовному розыску. — Сама-то теперь понимаешь?
— Скажите, оба любовника курящие?
— Студент курит. А на месте преступления были еще и окурки дамских сигарет.
— Сколько?
— Два или три.
— То-то и оно! Женщина наверняка курила не одну за другой, хотя бы пять минут дайте на паузу после каждой сигареты… Сколько уже времени получается? И потом, ее ведь обнаружили не сразу после убийства, а хотя бы через несколько минут.
— А что это меняет?
— Я веду к тому, что убийца видел, чем занимается парочка, и притаился. Дождался, когда уйдет парень, после чего последовал за несчастной женщиной, убедился, что никого нет поблизости, и тогда напал. Целью было не изнасилование, не ограбление, а само убийство. Мне кажется, что эпизод этот не первый у того, кто убил врачиху. И каждый раз он изобретает новый способ, словно проверяя, что испытывает жертва, умерщвляемая тем или иным способом.
— Если ты такая прозорливая, то почему тебя из следователей поперли? — обиделся заместитель начальника по уголовному розыску.
Мужчина повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился. Снова посмотрел на Веру.
— Ты, я знаю, не замужем, детей нет, домой спешить не надо. Может, пивка после работы попьем?
— Я не пью пиво.
— Теперь понятно, почему не сработалась с коллективом, — догадался зам по уголовному розыску. А чтобы Вера не обиделась, улыбнулся и подмигнул ей, оборачивая свое предположение в шутку.
Она как раз спешила домой. Потому что каждый вечер встречалась с Владимиром, который приходил к ней. Беседовали о разном. Конечно, больше — о своей работе. Даже не о ней, а об убийстве Минусевича и врача из поликлиники. Выдвигали версии, пытались определить мотивы обоих преступлений, найти что-то общее. Но общего было только одно — почтовый ящик Веры, в который убийца что-то подбрасывал. Конечно, разговаривать целый вечер о вещах, неприятных большей части населения, тяжело даже профессионалам, но Вера со своим новым знакомым старательно обсуждали каждую деталь, как будто других интересных тем, а следовательно, и повода для встреч у них нет.
Сегодня Вера решила еще и ужин приготовить. Вышла из отделения, села в автомобиль, и тут позвонила Цигалова.
— Я у метро, — сообщила она, — домой еду. А так не хочется! Давай к тебе сейчас заскочу, поболтаем немного. Не возражаешь?
Вера, конечно, возражала, но не успела ничего придумать, чтобы отговориться. Сказала только, что сейчас подъедет к метро и подберет там Инну.
— Ты купила машину? — догадалась Цигалова.
Вера уже пожалела, что не отказалась от этой встречи сразу. Но потом решила, что покатает немного Инну по району, а потом высадит возле ее дома.
Но не получилось.
Цигалова стояла возле вестибюля станции метро и вертела головой, оглядываясь на каждый проезжающий мимо автомобиль. Когда Вера остановилась рядом с ней, Инна даже рукой махнула: проезжайте, мол. Потом увидела за рулем подругу и остолбенела. Впрочем, очень быстро пришла в себя и скоренько забралась на переднее пассажирское кресло. Стала оглядывать салон и восхитилась:
— Супер!
Потом до нее дошло главное.
— Верка, колись, откуда деньги?
— Поклонник подарил, — пошутила Вера.
И, видимо, зря именно так пошутила, потому что Цигалова поверила.
— Мне бы кто подарил такую тачку… — расстроилась она. — Вкалываю как проклятая, а денег ни на что не хватает. Илья тоже копейки получает. Да ему и не нужна машина, у него и прав-то нет.
— А у тебя есть?
— И у меня нет, — призналась Инна. — Но я-то их быстро получила бы, а вот Илья никогда экзамена на вождение не сдаст: он по природе своей пешеход, ему противопоказано за руль садиться. Да и потом, не по его средствам хорошую тачку иметь. Вроде допоздна на своей работе, дома еще трудится, а результат нулевой. Зарабатывает только на еду, на шмотки дешевые и на отдых раз в году в Турции, где только бедняки отдыхают…
— Там вполне обеспеченные попадаются, — вспомнила Вера.
Но Инна не слушала ее, смотрела в окно на пролетающие мимо дома.
— У меня в сумочке бутылочка «Бейлиса», — сообщила она, — сейчас мы ее у тебя под кофеек…
Вера хотела ответить, что занята, что у нее работа, а ликер можно как-нибудь в другой раз выпить, но промолчала.
Выйдя из машины, Цигалова потрогала ладошкой полировку корпуса и вздохнула.
— Сказка, а не машина.
И спросила:
— А что хоть за поклонник?
— Я пошутила, — ответила Вера, — авто мне от Бережного перепало.
— А-а-а… — вздохнула Инна, несколько расстроенная.
Придя домой, Вера начала готовить ужин. Цигалова сидела там же, на кухне, подливая в свою рюмочку принесенный ликер, курила и рассуждала, словно продолжала начатый в машине разговор.
— Вообще-то тачка мне и не нужна. Мне вполне комфортно, когда меня возят на служебной. В метро, как сегодня, я не часто бываю. Ой, ненавижу метро! Стоишь, а на тебя все пялятся. А когда в роскошном автомобиле разъезжаешь и на тебя смотрят — совсем другое дело. В общественном транспорте тебя нагло рассматривают, а когда ты в дорогой машине, то восхищаются. А это, согласись, не одно и то же. Надо бы, конечно, купить машину. Но ведь потом на мне же техосмотры всякие, сервис, если сломается что-то, и все прочее висеть будет. Если автомобиль брать, то параллельно надо завести любовника, который всем этим займется. Не так ли?
— Не знаю, — ответила Вера, особенно не вслушиваясь в то, что говорила подруга.
А та продолжала:
— Сейчас у меня и муж, и любовник. И от обоих никакого толка. Хотя от любовника все же польза есть: что ни говори, а мой начальник. Но у нас с ним крайне редко, потому что он очень осторожный — жена, дети, репутация… Представляешь, я попросила его из средств фирмы дать кредит на что-нибудь, так ведь отказал. А вдруг кто-то догадается о наших отношениях? А какие отношения? В последний раз он номер в отеле снял, — типа мы с ним на переговоры поехали. В полдень ровно в номер зашли, а в шесть вечера освободили. Время пролетело, как одна секунда. И то он больше по телефону беседовал, чем со мной делом занимался… А у тебя с твоим начальником уже все закончилось?
— И слава богу, — кивнула Вера.
Она заканчивала готовить ужин, ждала Владимира и надеялась, что тот немного задержится. А за это время можно будет успеть спровадить Инну. Но он никогда не опаздывал и позвонил в дверь ровно в назначенное время.
— Ты кого-нибудь ждешь? — встрепенулась Инна и поправила прическу.
— Вообще-то у меня было назначено свидание на вечер, — намекнула ей Вера, направляясь к двери.
Владимир зашел, увидел гостью и поздоровался. А Вера специально громко произнесла, дабы подруга догадалась, что на нее не рассчитывали:
— Я ужин приготовила. Сейчас мы с тобой отдохнем.
И спросила Инну уже другим, усталым, голосом:
— С нами поешь или тебе надо фигуру беречь?
— Я ужин приготовила. Сейчас мы с тобой отдохнем.
И спросила Инну уже другим, усталым, голосом:
— С нами поешь или тебе надо фигуру беречь?
Как ни странно, Цигалова сделала вид, будто размышляет, что для нее важнее.
Владимир пошел в ванную. Инна налила себе еще рюмочку, потянулась за сигаретой. Подумала немного, посмотрела на плиту и все-таки закурила. В кухню вошел Владимир и опустился за стол.
— Домой, что ли, пойти? — вздохнула Инна, всем видом показывая, что не собирается этого делать, ожидая, что ее начнут удерживать хотя бы из приличия. — Только там ничего хорошего. Дом — это болото, которое засасывает так, что потом не выбраться.
Цигалова посмотрела на Веру.
— Я бы не отказалась заниматься только домом, — ответила Вера, стараясь не встречаться взглядом с Владимиром.
— А вы что по этому поводу думаете? — обратилась Инна к гостю, продолжая цепляться за возможность остаться подольше.
— Кого-то засасывает работа, кого-то жизнь, кому-то мешают обстоятельства, кому-то собственная глупость. Только человек страстей не замечает ничего, кроме объекта своей страсти. Вся его жизнь становится зависимой лишь от одной цели — подчинить себе объект страсти. И не важно, к чему он стремится — сделать карьеру, разбогатеть или жениться на недоступной красавице.
— Встретить бы такого… — вздохнула Цигалова. — Человек страсти — это же так здорово! Моему Илье как раз темперамента и не хватает.
— Держитесь от таких людей подальше, — посоветовал Владимир.
— Увы, — снова вздохнула Инна, — уже замужем за одним из них.
— Я имел в виду другое: от человека страстей держитесь подальше, — пояснил частный детектив.
Когда Цигалова ушла, Владимир сообщил, что пришел вообще-то по делу. Вера кивнула, давая понять, что тоже общается с ним только в интересах их общего расследования. Но все равно стало немного обидно от того, что у него нет никаких других причин для визитов к ней.
— Меня очень заботит твоя безопасность, — начал разговор мужчина. — Я не могу предвидеть действия преступника и то, что он может замыслить против тебя. И постоянно находиться рядом не имею возможности.
— Это понятно, — согласилась Вера, а в ее голове по поводу последнего пронеслось: «А почему бы нет?»
— Электрошокер как оружие защиты — малоэффективное средство, газовый баллончик и вовсе бесполезен. А потому…
Владимир открыл свой портфельчик и достал из него пистолет.
— Считай, что это мой запоздалый подарок ко дню твоего рождения. Травматический, но можно стрелять и газовыми патронами. Пользоваться умеешь?
— Из боевого стреляла, из газового тоже.
— Магазин на тринадцать патронов, — продолжал Владимир. — Четырнадцатый можно оставлять в стволе, но не советую — когда-нибудь выстрелит в твоем кармане. Тринадцати патронов вполне достаточно. К тому же сам вид оружия уличных грабителей и прочих придурков отпугивает хорошо. А разик пальнешь, совсем здорово будет.
Гость посмотрел на нее задумчиво, хотел сказать что-то еще. Ей даже показалось, речь вот-вот зайдет не об оружии. Но Владимир кивнул:
— Мне бежать надо. Прости.
Вера снова осталась одна. Ужинать уже не хотелось. И вообще, зачем только она готовила!
Глава 9
Следующий день был опять переполнен ненужными делами. С утра очередное совещание — косноязычный полковник из главного управления решил выступить перед инспекторами по делам несовершеннолетних и участковыми. Рядом с Верой сидела незнакомая женщина с погонами майора и с увлечением раскладывала пасьянс «паук» на своем мобильном. Пасьянс раз за разом не сходился, и соседка, которой, судя по всему, было поручено возглавлять борьбу с правонарушениями в подростковой среде, тихо материлась.
— Вам, это самое, надо выявлять бесхозные подвалы, — советовал представитель главного управления, — заглядывать туда почаще на всякий пожарный. Пусть, это самое, ничего там криминального не обнаружите, зато подростки, мать их, будут знать, это самое, что у вас… то есть у нас… в смысле, у полиции все под контролем. И лишний раз пойдут в другое место пить свое пиво или колоться. А вы в курсе, что, по нашим оперативным данным, в школах курят травку? Не знаю, что они в ней находят. Я, например, даже запаха табака не переношу, хотя, между нами говоря, сам опером был… О чем это я? Ну да, это самое, про подвалы. А заодно следите за противопожарной безопасностью, это самое. С ней надо, как говорится, бороться всем миром. В смысле, с опасностью этой самой…
— Вот идиотство! — зло шепнула майор. — У нас в районе на учете почти пять сотен несовершеннолетних наркоманов и токсикоманов, а я должна еще и за пожарную инспекцию вкалывать?
Непонятно было, кому адресовала свой вывод женщина, потому что не отрывала взгляда от своего телефона. Но выступающий, судя по всему, услышал ее слова. Однако обратился почему-то к Вере:
— Вам, капитан Бережная, что-то не нравится?
Вероятно, потому, что из всех собравшихся знал именно ее. Неизвестно только откуда — она-то его точно прежде не видела.
— Мне нравится все, — ответила Вера.
— Ну, тогда вы, это самое, — строго произнес косноязычный полковник, — потерпите себе еще полчасика, а потом иронизируйте в утрированной форме.
Пасьянс у соседки наконец сошелся.
— Ура, день прошел не зря, — шепнула она себе под нос и откинулась на спинку скрипучего кресла.
«И для чего проводятся такие совещания? — подумала Вера. — И, наверное, специально для их проведения в городском управлении держат не умеющих говорить на человеческом языке полковников, которым нечего больше делать, кроме как советовать другим заниматься тем, чем и положено заниматься сотрудникам райотделов».
Было жаль потерянного времени. Потом еще пришлось идти подписывать акты о смерти. На ее участке ночью скончались двое: старушка, лежавшая без движения два последних года, и выписанный накануне из онкологической больницы пятидесятилетний мужчина. Зачем посылать по этим адресам участковых инспекторов, совершенно непонятно: участковый врач и в том, и другом случае уже констатировала смерть. А Вере надо было только подтвердить, что смерть не криминальная. Как будто участковый врач не заметил бы признаки насильственной смерти.
Тело умершего мужчины, накрытое простыней, лежало на диване в кухне однокомнатной квартиры.
— Смотреть будете? — спросила вдова. — То есть осматривать…
— А зачем? — пожала плечами Вера. — Врач ведь у вас был. А я только акт составлю. Но, если можно, в комнате.
Она села за стол и стала заполнять бланк, и только тогда хозяйка произнесла:
— Не было участкового врача. Ее ж убили, знаете, наверное.
Вера кивнула и спросила на всякий случай:
— Про нее что можете сказать?
Вдова пожала плечами:
— Симпатичная вроде, молодо выглядела. Мне больничные выписывала. Муж в последнее время вообще подняться не мог, вот она и давала мне бюллетень, чтоб я ухаживала за ним. Нарушала, конечно, но ведь не безвозмездно.
— Сколько же брала за липовый больничный?
— Почему липовый? Мужу в самом деле уход требовался. Кстати, мне на работе гораздо легче было бы, чем дома. Я прямо смотреть не могла, как он мучается.
— Так сколько?
— Тысячу рублей.
— Дороговато.
— Но ведь бюллетень был уже закрыт, и печать стояла: мне не надо было потом никуда бегать.
Вера собралась уходить и уже стояла в дверях, когда хозяйка сказала:
— Там парня задержали по поводу этого убийства. Так я хочу сказать, что это не он сделал.
— А вы знаете, кто настоящий убийца?
Женщина покачала головой.
— Про изверга не в курсе, зато знаю того мальчика. Я с его мамой работаю вместе, мы даже дружим немного. Горе у них в семье: единственный сын связался с женщиной старше себя на двадцать лет, замужней к тому же, которая крутит им… точнее, крутила, как хотела. А парень просто как сумасшедший был, все возле поликлиники ошивался. Врачиха по вызовам, и он следом. Цветы ей таскал, подарочки разные. А теперь посадить его могут ни за что…
— Так, может, он ее из ревности?
— Нет, — покачала головой хозяйка квартиры, — мальчик безобидный, как теленок: все готов был от нее терпеть. Когда за ним пришли, мне мать рассказывала, и сообщили, что наша участковая убита, парень закричал: «Вы врете!» А потом заплакал. Ему даже все равно было, куда и зачем его уводят под конвоем. Несправедливо будет, если ребенка невинного посадят, а настоящий убийца будет жить на свободе и радоваться.
Вера ждала окончания дня, ждала Владимира и боялась: он придет и опять будет говорить о том, что хотелось бы забыть.
Вечером даже в окно от нетерпения выглядывала. А увидев подъехавшую машину, из которой частный детектив вышел с букетом цветов, побежала к дверям, не забыв по пути бросить взгляд в зеркало. Услышала звук остановившегося на этаже лифта и почувствовала, как часто-часто забилось ее сердце. Раздался звонок — но Вера открыла не сразу, как будто бы шла из комнаты.