Вечером даже в окно от нетерпения выглядывала. А увидев подъехавшую машину, из которой частный детектив вышел с букетом цветов, побежала к дверям, не забыв по пути бросить взгляд в зеркало. Услышала звук остановившегося на этаже лифта и почувствовала, как часто-часто забилось ее сердце. Раздался звонок — но Вера открыла не сразу, как будто бы шла из комнаты.
Владимир с улыбкой протянул ей букет, начал снимать обувь и тут же заговорил о том, что узнал:
— У того парня, которого убили прошлой осенью во время утренней пробежки, был бизнес в сфере ЖКХ. Он владел управляющей компанией, небольшой, но с приличным доходом. Хотя, вероятно, за ним стоял какой-то чиновник из мэрии — один из тех, без кого подобный бизнес невозможен. В полиции посчитали, что причиной убийства явилась предпринимательская деятельность, хотя конкуренты, заинтересованные в его смерти, не были выявлены. Теперь, конечно, вместо этой компании управляет другая, которая выиграла тендер. За ней, вполне возможно, стоит тот же самый чиновник. Только здесь, я думаю, мы ничего интересного не нароем. Что касается личной жизни. Постоянной любовницы не было, мужчина иногда пользовался услугами подчиненных. Девушек, разумеется. Но предпочтения никому из них не отдавал. Да и не так часто это случалось, если верить человеку, сообщившему мне сведения. Четыре партнерши по сексу установлены точно. Ни у одной нет ни мужа, ни ревнивого любовника. Хотя бывают тайные поклонники даже у работниц бухгалтерии и технических участков.
Владимир прошел вслед за Верой на кухню, наблюдал, как она ставит букет в вазу, и продолжал рассказывать:
— Супруга убитого могла быть заинтересована в его смерти. Подчеркиваю — могла. Но я встречался с женщиной и сделал вывод: абсолютно индифферентное создание. Спокойно говорит об убитом муже, не знает о нем самого главного — ни размера зарплаты, ни того, были ли у него любовницы. Мне казалось, что такие детали в первую очередь беспокоят всех жен, но — не эту. Она даже не обиделась, когда я спросил о любовницах, просто пожала равнодушно плечами. И о недавней смерти своей матери сообщила со спокойствием, похожим на равнодушие. В общем, флегматик высшей пробы. Несимпатичная, полноватая, никаких следов косметики на лице. Непонятно даже, почему Максим Ляхов на ней женился.
— Максим Ляхов? — переспросила удивленно Вера. — В прошлом августе я отдыхала в Турции, за мной ухаживал… то есть пытался ухаживать некий Максим Ляхов. Мы вместе в волейбол играли, потом в баре как-то посидели…
Вера начала краснеть, но Владимир не обратил на это никакого внимания.
— Убитый серьезно занимался волейболом, так что это вполне может быть он. А если так, то…
— Ты хочешь сказать, что у незнакомых между собой людей может быть только одно общее — я?
Владимир кивнул. Вера с сомнением покачала головой.
— А женщина в парке? С ее тела сняли золотую змейку и подбросили мне. Кстати, я вообще-то должна была отнести украшение куда следует и объяснить, как оно у меня оказалось. Но я этого не сделала, сама не знаю почему.
— И правильно, что не сделала, — успокоил Владимир. — Мы же не знаем, кто совершает преступления, поэтому вполне возможно, что убийца связан и с органами дознания. Тогда бы он понял, что ты уже о чем-то догадываешься. Например, о том, что убийства совершает один и тот же человек. Давай лучше делать вид, что остаемся в прекрасном неведении…
— Но я и в самом деле не знаю, то есть не была знакома с погибшей врачихой из поликлиники. Я видела ее фотографию и могу поклясться…
— Может, ты вела дело ее родственников? Хотя за такое не убивают. Или на тебя поступали жалобы от…
— Стоп! — вспомнила Вера. — На меня написала донос мать некоего студента. Обратилась не к кому-нибудь, а сразу к министру. Ее сына взяли с наркотиками при попытке реализации в ночном клубе. Как доказательство невиновности своего отпрыска женщина предоставила заявление врача, в котором участковый терапевт из поликлиники утверждает, что выписывала юноше лекарство от переутомления, в состав которого якобы входит природный амфетамин.
— Фамилию врача помнишь?
Вера, вздрогнув, молча кивнула. Она вспомнила фамилию, и ей стало понятно, что убита именно врач, придумавшая версию о природном амфетамине.
— Похоже, у тебя появился ангел-хранитель, — без улыбки произнес Владимир. — Он служит в полиции, причем на непростой должности, если судить по тому, что ему известны подробности из письма к министру.
— А убитый Минусевич с какого бока? — попыталась возразить Вера, уже понимая, что Владимир прав. Ей даже вдруг показалось, что она знает имя убийцы. Но это было просто невозможно!
— С кем у тебя были хорошие отношения по прежнему месту работы? — спросил Владимир.
— Со всеми, — огрызнулась Вера. — Ты хочешь узнать, с кем у меня были близкие отношения? Так, что ли?
— Ты устала, я, пожалуй, пойду.
Частный детектив встал. Она догнала его у двери, когда тот уже собрался открыть задвижку замка.
— Прости меня, прости… Прости за грубость… Мне кажется, я знаю, кто может быть убийцей. Только этого не может быть на сто процентов!
— Я не обиделся, — ответил Владимир и погладил ее по волосам, — просто хочу… то есть хотел сказать…
Вера не дала ему договорить. Обхватила его шею двумя руками и крепко прижалась…
Глава 10
Она подумала о Миклашевском. Но не могла поверить, что все эти убийства совершил полковник. Хотя если разложить все по полочкам, то картинка вроде складывалась.
Получалось следующее. Бережного любовник-начальник убил из ревности, хотя знал, что Вера уже не живет с ним. Может, боялся, что муж вернется домой, и тогда у Веры не будет возможности и желания уделять время ему? С врачом причина понятна — отомстил за любимую женщину. Тогда именно он студенту Лиусскому вколол смертельную дозу наркотика. Парень хоть и баловался таблетками, но на героине не сидел. Только зачем мстить за клевету, если сам же и выставил подчиненную из руководимого им управления? Про Максима Ляхова полковник мог узнать случайно. Ведь видел фотографии, сделанные в Турции, на некоторых волейболист стоял рядом с Верой. На одной даже обнимал за плечи. Зачем только она показала ему те снимки! Тогда Миклашевский промолчал, а потом разыскал Ляхова в городе и подловил его в парке. Нет, этого просто не может быть! И насчет Минусевича. А что, если только Иван Севастьянович сам не был связан с его бизнесом… Но ежели так, при чем здесь она?
Вера размышляла и размышляла, сидя в своем кабинете. Мысли путались, потому что сознание было переполнено воспоминаниями о вчерашнем.
Владимир ушел рано утром. Тихо, пока она спала. Правда, успел приготовить завтрак и оставил записку. Короткую, из трех слов: «Приду вечером. Люблю».
Это было приятно, и потому не хотелось думать ни о чем другом. Хотелось, наоборот, поделиться с кем-нибудь своим счастьем. Но только делиться было не с кем. Разве что с Цигаловой.
Инна позвонила сама.
— «Бейлис» не допила? — поинтересовалась подруга. — Там полбутылки, если не больше, оставалось… Все цело? Какая ты молодец! Тогда я заскочу вечерочком, а то мы не договорили.
— Я поздно вернусь домой сегодня, — соврала Вера. — В другой раз — обязательно. Слушай, ты помнишь Славу с факультета, с кафедры международного права? Мы были на первом, а он уже заканчивал учебу.
Почему Вера заговорила о парне, она и сама не поняла. Вероятно, чтобы перевести разговор на другую тему.
Но Цигаловой только тему дай.
— С которым у тебя был роман? — обрадовалась она. — Помню, конечно. Такой симпатичный парень был.
— Какой еще роман? — возмутилась Вера. — Ничего между нами не могло быть, тогда я уже с Бережным, кажется, встречалась.
— С Бережным у тебя позже закрутилось, — попыталась освежить ее память Инна. — Вы у меня на той квартире, что я снимала, встретились…
— А почему ты сказала «был»? — зацепилась за произнесенные подругой слова Вера. — Разве со Славой что-то случилось?
— Ну да, — как-то неуверенно ответила Инна. — Ты разве не знаешь? А мне казалось…
— С ним что-то произошло?
— Так он с балкона упал. Поздно вечером или даже ночью вышел покурить, поскользнулся, вероятно, и с девятого этажа свалился. Насмерть. Мы с тобой тогда на пятом курсе были или только-только закончили университет. Я точно не помню…
Вера ехала в райотдел и вспоминала, курил ли Слава или нет. С сигаретой она его не видела. Получалось, что тот не курил. Хотя мог, конечно, закурить позже, уже после окончания университета, но в это верилось с трудом. Точнее говоря, вообще не верилось. Если человек в студенческие годы не приобщился к табаку, то вряд ли закурит потом, начав работать в престижном месте. Скорее случается наоборот: курящие бросают, если начальство не поощряет дурных привычек. Правда, на свете бывает всякое.
Бережная продолжала об этом размышлять, когда шла по коридору районного управления. Машинально поздоровалась со следователем Карасевым и прошла мимо, но тот окликнул ее. И когда бывшая коллега остановилась, спросил:
— Простите, а почему вы интересовались наличием пирсинга на теле той убитой женщины?
— Просто так, — пожала плечами Вера.
Карасев не поверил.
— У нее на пупке имелась золотая безделушка, так муж сказал. Но при осмотре никакого украшения не было обнаружено. Вполне возможно, что его сорвал убийца. Если вам что-то известно…
— Ничего мне не известно, — покачала головой Вера. И, чтобы перевести разговор на другую тему, поинтересовалась: — Убийством Минусевича занимается прокуратура? У вас каких-нибудь материалов не осталось?
— Все передали. У меня только его фотография в столе валяется, которая в деле, собственно, и не нужна. Она не с места преступления, а из паспортного стола. Хотите посмотреть? Тогда, помнится, на труп взглянуть вы не горели желанием.
Вера подумала и согласилась. Они зашли в кабинет Карасева. Следователь сел за стол и начал рыться в ящиках. Потом достал снимок и показал.
— Фотография сделана почти год назад.
Вера взяла в руки снимок, а могла бы и не брать. Потому что сразу узнала: это был тот самый мужчина, который оскорбил ее в универсаме год назад, когда она с Цигаловыми ходила за вином.
Информация не укладывалась в ее голове. Если раньше все было на уровне предположений, то теперь череда смертей выстраивалась в цепочку со вполне определенной связью и последовательностью. Единственным, что связывало погибших незнакомых друг с другом людей, была она — Вера Бережная, в девичестве Колодина. Десятиклассник из ее школы, которого потом нашли повешенным… Пятикурсник, непонятно по чьей протекции попавший работать в мэрию и начавший делать там карьеру, который поднялся бы высоко, но вдруг упал с балкона собственной квартиры… Известный адвокат Бережной, ее муж, предприниматель Максим Ляхов, совладелец порностудии Минусевич, студент Артем Лиусский, врач из поликлиники… Не связанные между собой люди, и все в чем-то виноваты перед Верой, каждый хоть чем-то, какой-то малостью провинился перед ней.
Виноваты они были или нет, вопрос отдельный. Но разве достойны наказания? Тем более — наказания смертью. Евгения Бережного за что наказывать — за то, что ушел от жены, которая его не любила? А молодого сотрудника комитета по внешнеэкономическим связям за то, что врал когда-то направо и налево, будто переспал с девочкой-первокурсницей? Мальчика из школы за то, что требовал от нее невозможного? Студента Лиусского за то, что именно с него начались ее неприятности? Да и кто вправе наказывать? Кто считает себя высшей инстанцией, человеком, имеющим право осуждать и миловать? Но может, не какой-то человек, пожелавший отомстить всем им за ее прошлые обиды, это сделал, а во всем виноват случай? Цепочка случайностей? По крайней мере, Вера здесь ни при чем: она никому не желала смерти.
А вдруг за всем этим и в самом деле стоит Миклашевский? Нет, невероятно. Хотя проверить, где полковник находился в момент каждого убийства, не помешает. Правда, те, что произошли несколько лет назад, а также прошлогодние, отпадают. Хотя…
Вера вдруг вспомнила, что делала вечером того дня, когда убили Бережного. Она как раз ждала Ивана Севастьяновича, который обещал подъехать и привезти с собой французского вина и баночку фуа-гра, доставленную ему каким-то знакомым, побывавшим в Париже. Уж не Гороховым ли? Она тогда еще думала приготовить мясо, но потом решила, что не стоит. А Миклашевский в тот вечер и не приехал. Позвонил и сообщил, что спешит домой, потому что внезапно заболела дочка. Утром следующего дня, когда Вера зашла в его кабинет и поинтересовалась здоровьем дочери, Иван Севастьянович даже не понял вопроса — оказывается, он забыл, что сказал ей накануне. Потом, правда, опомнился и сделал грустное лицо: «Температура все еще высокая».
Но это еще не улика. И доказать, что он был в тот вечер в квартире Бережного, почти наверняка не удастся. По другим эпизодам, вероятно, будет такая же безнадега.
Вера немного подумала и позвонила майору Евдокимову.
Сначала поинтересовалась здоровьем и настроением, а потом как можно более равнодушно спросила, не знает ли тот, что делал Иван Севастьянович позавчера в промежутке между шестнадцатью и семнадцатью часами.
— Не знаю, разумеется, — ответил бывший коллега. — Мне известно только, что его не было в управлении. Миклашевский назначил совещание на пятнадцать тридцать, мы собрались, а его нет. Секретарша звонила ему на трубку, но не смогла поймать. А в конце дня примчался. Нас скоренько снова собрали, и полковник битый час говорил какие-то очевидные вещи. Причем вид у него был крайне взбудораженный, словно он только что посетил начальство или бабу, будто только что он или его… Короче, выжатый какой-то был. А почему ты спрашиваешь?
— Иван Севастьянович просил позвонить в это время, — соврала Вера, — а трубку не снимал. Вроде как вне зоны находился. Кстати, у меня еще несколько вопросов…
Евдокимов постарался закончить разговор:
— Извини, у меня работы много. Если хочешь поговорить, давай после работы встретимся. Я в половине седьмого забегу в барчик возле метро, где мы обычно пиво пьем. Хотя ты… Ну, если знаешь, где это, подходи, задавай свои вопросы. Только я вряд ли смогу чем-то тебе помочь. А что, собственно, тебя интересует?
— Меня интересуют обстоятельства смерти студента, мамаша которого…
— Я понял, — не дал ей договорить Евдокимов, — постараюсь выяснить. До встречи.
На самом деле следователь знал, почему она спрашивает о полковнике. Вернее, ему казалось, что знает. Конечно, Евдокимов догадывается об отношениях между Миклашевским и Верой, как и многие другие, если не все. Это только Иван Севастьянович считал, что все шито-крыто, никто ничего ведать не ведает. Евдокимов наверняка уверен, что теперь они поссорились, кто-то кому-то изменил, скорее всего, Вера полковнику, вот Миклашевский и решил от нее избавиться. А может, Иван Севастьянович положил глаз на новую секретаршу с длинными ногами, а потому отослал Веру туда, куда Макар телят не гонял, и теперь оскорбленная капитан Бережная пытается выяснить причину своей отставки, что-то нарыть на бывшего начальника и шантажировать его, имея целью возвращение в свой кабинет.
Если Евдокимов так считает, а думает он, скорее всего, так, то это печально. А потому в бар у метро подъехать следует.
Нет, конечно, не может быть, что Миклашевский преступник.
Даже если во время убийства Бережного Иван Севастьянович находился в неустановленном месте, то это еще ни о чем не говорит. Во время убийства участкового врача он тоже был неизвестно где, отключив мобильный телефон, хотя обязан постоянно находиться на связи. Студент Лиусский вколол себе лошадиную дозу героина (или ему ее вкололи) поздно вечером, когда Миклашевский, вполне вероятно, сидел дома. Или нет? Но все равно он не мог знать Минусевича и того, что порнодеятель походя оскорбил Веру. Хотя… Нет, знал, точно знал! Она сама как-то рассказала ему, как ее грязно обругал в универсаме какой-то прилизанный сорокалетний хам. Но Вера не называла никаких фамилий. Фамилию «Минусевича» она узнала, лишь оказавшись на месте преступления. А Максима Ляхова полковник видел только на фотографии. Про случившееся в студенческом общежитии, когда ее затащил в постель пятикурсник, Вера никому не говорила. Только в дневник свой записала. Как и про случай на детской площадке возле своего дома, когда к ней начал приставать партнер по школьным танцам.
Да, все это было в тех старых тетрадках. В дневнике, который она искала, до которого так и не добралась. А может, его уже нет на антресоли? Вполне возможно, что Миклашевский случайно обнаружил ее записи и забрал с собой — почитать. А возвращать, естественно, не собирается. Только так можно объяснить то, что происходит сейчас. Сейчас — да, можно объяснить. Но ведь десятиклассник и Слава погибли гораздо раньше…
Вера поняла, что размышлять об этом нет смысла, пока она не поймет, чем вызваны все убийства. Будет ясен мотив, легче будет вычислить преступника.
Бережная искала место для парковки — вблизи метро поставить машину было негде, хотя упомянутый бар находился на некотором расстоянии от станции. Ну просто все кругом забито автомобилями! Два раза проехала мимо пивнушки и наконец увидела свободное местечко. С трудом вклинилась туда, потеряв еще несколько минут. А потому в бар почти вбежала, надеясь все же застать Евдокимова. Огляделась и поняла, что опоздала — майора не было. На всякий случай набрала номер его мобильного. И тут же увидела следователя — тот как раз входил в зал и поднял к уху трубку. Сразу заметил Веру, помахал ей рукой, взглянул на экранчик и сунул телефон в карман. Подошел и показал на свободный столик.