Раздав задачи, старшина крепышей спросил Серого:
— Распоряжения будут?
— Хотелось бы узнать, когда кончится мрак, — угрюмо произнес сидящий рядом со мной Серый № 2, взбивая кочергой богатый сноп искр над каминной решеткой.
— Сию секунду… — старший, оставив фонарик на столе, прогулялся до двери и позвал Веню.
Интересно…
Если это всего лишь «дубль», почему такая реакция? По-моему, старшина крепышей должен реагировать только на прихоти хозяина.
Прибежал Веня, виноватым голосом отбарабанил очевидные вещи: света нет во всем поселке, это, скорее всего, подстанция, сейчас туда пытаются дозвониться, но пока что безуспешно.
— То есть это будет Рождество во мраке? — уточнил Серый у камина.
Веня с оптимизмом заверил, что даже если подстанция в ближайшее время не починится, в усадьбе вопрос будет решен за десять минут. Тут, оказывается, есть автономная система электропитания, сейчас найдут дежурного механика и он все организует.
— В общем, как всегда, бардак, — резюмировал Серый. — Я думал, мы уже как-то ушли от этого… а оказывается нет, все на месте, все как обычно…
После этого Веню отпустили руководить авралом, а вместе с ним выпроводили и меня:
— Саша, погуляй пока. Будет свет, продолжим…
Я сдуру чуть было не ляпнул, что вообще-то можно пообщаться и в темноте, но вовремя сообразил, что ИМ нужно видеть мои эмоции и реакции, а без света это невозможно. Кроме того, такая «инициатива снизу» может быть воспринята как навязчивость, а это огромный минус к суммарной оценке личности: я и сам терпеть не могу навязчивых.
В общем, я в расстроенных чувствах покинул кабинет и вернулся к нашим в библиотеку. Юра уже куда-то смылся (не иначе, тирамису доедать или эскорт дое… эмм… допытывать, что это за странные такие намеки соратники бросают), остальные терпеливо ожидали своей очереди. В библиотеке появилась еще троица крепышей: двое с фонарями дежурили у входа, один усиливал пост у дверей кабинета.
Помимо крепышей, имело место приращение административного ресурса, в лице мажордома и начальника местной СБ. Эти двое тоже были со своими фонарями, но обращались с ними по-разному: главный секьюрити направлял луч в пол, убрав яркость почти на минимум, а мажордом бестолково размахивал ярким пятном, слепя окружающих и создавая суматоху.
Что-то у них там не ладилось, были какие-то проблемы с механиком, Веня недовольно выговаривал мажордому, а тот активно оправдывался, жестикулируя и разбрасывая повсюду яркие блики.
— Прекратите махать, — не выдержал наконец кто-то из троицы у дверей кабинета. — Мешаете работать.
И вроде бы было похоже на издевку, но Веня отнял фонарь, поставил его на ближайшую тумбу и в наказание сослал своего распорядителя на какие-то низовые работы:
— Все, мое терпение лопнуло. Или у него инфаркт, или по дороге упился в три звезды и теперь где-то там валяется. Давай, двигай туда сам и прими меры.
— Я в технике не разбираюсь, — робко возразил мажордом. — Пусть Андрей кого-нибудь из своих отправит.
— Мои все по постам, — сообщил начальник СБ. — Тем более «усиление по-темному», никого не могу снять. У нас тут «шишек» полон дом, ты не шути такими вещами…
Администрация устроила небольшой диспут, в ходе которого удалось понять, что дежурного механика таки нашли и даже озадачили, но он уже несколько минут не выходит на связь и теперь совершенно непонятно, что же с ним приключилось. Ясно только одно: света, как видите, до сих пор нет.
Тут Домовитый очень кстати вспомнил, что среди нас есть лучший инженер всех времен и народов и спросил Спартака, сможет ли он запустить генератор в чужом доме.
— Генератор в чужом доме?! — такая постановка вопроса Спартака изрядно развеселила. — Ххэ! Да хоть ядерный реактор на корабле у Чужих!
После столь смелого заявления Спартака с рук на руки передали мажордому, вернули фонарь и они убыли для проведения восстановительных работ.
* * *Выпроводив мажордома со Спартаком, Веня занялся решением проблем на глобальном уровне. Я так понял, что координат подстанции и дежурных служб в этом доме не было, поэтому Веня напрямую звонил министрам, которые, по его мнению, должны были все бросить и принять немедленные меры. Вернее, звонил он секретарю, а тот уже соединял с кем прикажут.
На мой взгляд, Веня напрасно тратил время и нервы: не будут же, в самом деле, министры лично руководить аварийными работами, тем более в канун Рождества. Очевидно, собеседники говорили Вене примерно то же самое, на что он сердито кричал:
— У тебя свет есть? Вот! А у меня нету! Давай, придумай что-нибудь…
Очевидно, все это было забавно, во всяком случае, я слышал, что сидящий рядом Степа тихонько хихикает.
Мне же было вовсе не до смеха. Интуиция подсказывала, что на подстанцию рассчитывать не стоит и если в самом ближайшем времени Спартак не запустит генератор, моя аудиенция накроется одним прелестным местом. А коль скоро это произойдет, подозреваю, что второго шанса мне не выпадет за всю оставшуюся жизнь. И тогда лазить мне по коллекторам и ракетным шахтам до конца дней своих…
Вскоре позвонил по «внутреннему» мажордом и сообщил о результатах. Веня выслушал, изменился в лице (не надо ухмыляться, это я по тону сужу) и даже не попросил, а приказал троице у дверей кабинета:
— Старшего позовите, немедленно!
Тотчас же явился главный крепыш Серого, и Веня четко, без лишних слов, доложил: дежурный механик найден в бессознательном состоянии, генератор выведен из строя и восстановлению подручными средствами не подлежит. Что именно случилось с механиком и генератором, пока что неясно, на месте разбираются, спустя некоторое время будет более подробный доклад.
Ну вот, так я и знал. Не обманула меня интуиция…
— Понял, спасибо, — поблагодарил старшина крепышей. — Разбирайтесь. Прошу оповещать меня о любых изменениях. Если в течение десяти минут не будет прояснения обстановки, готовьте площадку, будем вызывать вертолет для эвакуации. А сейчас прошу покинуть библиотеку, здесь останутся только мои люди.
Мы безропотно покинули библиотеку и всей компанией направились по широкому коридору к лестнице. По ходу движения Веня предпринял попытку отослать своего начальника СБ для прояснения ситуации:
— Так, Андрей, давай в дизельную, разберись, что там у них.
— Не могу, — невозмутимо ответил начальник СБ.
— Не понял? Что за бунт на корабле? — удивился Веня.
— Ситуация неоднозначная, — пояснил начальник СБ. — Мы не знаем, он просто пьяный упал или это диверсия, проникновение, подготовка к нападению, да мало ли! «Телки́» в «гостевой», я вас одного не оставлю. Мы куда сейчас идем?
— Да бог его знает, — в голосе Вени звучала неуверенность. — До зала доберемся, там видно будет.
— Ну вот, в зале я отправлю кого-нибудь посмотреть. А сам, извините, должен быть рядом с вами.
В этот момент откуда-то спереди послышался приглушенный вопль.
Все замерли на месте, прислушиваясь.
Спустя пару секунд вопль повторился, на этот раз в хоровом исполнении и под аккомпанемент истошных женских взвизгов.
— Да что ж это за х… такая сегодня творится?! — плачущим голосом взвыл Веня и бросился к лестнице.
Начальник СБ неотвязной тенью последовал за ним, унося источник света, и мы остались в кромешной тьме.
— Так, ребята… — Домовитый достал телефон и осветил себя бледным пятном дисплея. — Вы, наверное, бегите за ними, а мы с Семеном…
— Мы с вами, — невозмутимо ответил Степа, примерно тем же тоном, что давеча начальник СБ Вене.
— Но…
— Правильное решение, — одобрил доктор. — Оружия нет, информации нет, что там творится, в этом чертовом доме, совершенно непонятно. Пока не разберемся, что происходит, пусть Степа с Алексом будут рядом. И я сейчас Юру вызвоню, лишним не будет.
— Что ж, разумно, — оценил Домовитый. — Пойдемте за ними?
— Пойдемте, — Степа хлопнул меня по плечу. — Алекс, идешь впереди, включи мобилу. Владимир Аркадьевич, а вы свою выключите. Идите за мной, положите руку мне на плечо. Так… Семен в замыкании, не отставай. Все, двинули…
* * *В бассейне было шумно и кроваво.
Не поручусь, впрочем, что многочисленные кляксы на мраморных ступеньках и бортиках были именно кровью — бледно-поганочных пятен мобильников и одного-единственного фонаря начальника СБ было явно недостаточно, чтобы как следует осветить место происшествия. Однако, судя по всему, в самом бассейне была именно кровь, медленно расплывавшаяся огромным чернильным пятном вокруг неподвижного тела.
Помнится, толстяков было двое? Один из них сейчас насыщал кровью бассейн, другой был в шоке: он плакал, дрожал от боли и страха и как заведенный выкрикивал:
— Я истекаю кровью! Доктора!! Я умираю!!! Я истекаю…
Получить какую-либо информацию от него не представлялось возможным, в этом плане гораздо полезнее оказалась одна из девиц, пострадавшая при нападении менее других. Она сообщила, что пару минут назад сюда ворвался какой-то негодяй с фонарем, облаченный в маску и балахон и начал всех подряд резать с криками «Катарсис!», «Чума в бардачном мире!!!» и «Всем лечь — это плановая чистка!»
Покромсав всех, кто попался ему под руку, негодяй умчался в неизвестном направлении, также стремительно, как и появился.
— Однако… «Чистка» — это уже нечто программное, — заметил доктор.
Получив первую порцию информации, начальник СБ озадачил ближних:
— Доктор, осмотри людей. Вениамин Викторович, поговорите с девчонками, может, еще чего скажут. Да, и стойте так, чтобы я вас видел, из луча не выпадайте…
…а сам принялся бодро рычать в рацию, раздавая команды по инстанции.
Первым делом доктор занялся плавающим в бассейне толстяком. Чтобы не раздеваться самому, он попросил девчат подтолкнуть тело к бортику, но никто на его просьбу не откликнулся. В самом деле, я бы тоже без крайней нужды не стал лезть в эту кровавую пучину.
— Бегом, б…! — яростно заорал Веня, восприняв нерешительность девиц как личное оскорбление. — Бегом прыгнули, а то утоплю, твари!!!
И тотчас же грубо столкнул двоих девиц в воду.
Это, видимо, у них фамильное. Я понимаю, что он сейчас не совсем адекватен, но было острое желание подойти и отвесить хаму хорошую затрещину, заодно и в чувство привести.
Девицы таки подтолкнули тело к бортику, и мы вытащили его из воды.
— Андрей, посвети, — попросил доктор и, осмотрев несчастного, почти сразу же констатировал: — Он мертв.
Да уж, тут доктором быть не обязательно: горло толстяка было развалено от уха до уха.
Вот ведь не повезло. Вроде бы всем досталось помаленьку, и все живы и даже «на своих ногах», однако эпицентр ярости таинственного негодяя в маске пришелся именно на этого незлобивого толстого парнишу. А он еще, помнится, звал нас присоединиться…
Затем доктор бегло осмотрел пострадавших, заводя их в свет фонаря (начальник СБ фонарь давать отказался наотрез, он поставил его на лежанку рядом с собой и в качестве компромисса крутанул регулятор, немного расширив луч).
Веня между тем пытался добыть у девиц дополнительную информацию, но лучше бы он этого не делал. Наш гостеприимный хозяин был напуган, взвинчен и плохо владел собой, так что его опрос на повышенных тонах только привносил в обстановку дополнительную нервозность.
Через минуту прибежала группа быстрого реагирования, вызванная начальником СБ, у каждого был мощный фонарь и в бассейне стало заметно светлее.
Осмотрев пострадавших, доктор сообщил, что порезы в основном неглубокие, серьезных ран ни у кого нет, оставшемуся в живых толстяку надо бы зашить предплечье, а остальным пока что, до прибытия «скорой», можно приложить полотенца, чтобы унять кровь.
— «Скорую» вызвали? — уточнил доктор.
— Аж в трех экземплярах, — кивнул начальник СБ. — Обещали приехать быстро.
— Хорошо. Теперь надо бы…
— Тихо! — воскликнул Веня, призывая всех к вниманию. — Тихо, я сказал! Слышали?
Откуда-то издалека раздавались слабо различимые крики.
— Это в зале, — почему-то шепотом сообщил начальник СБ, как будто мы от кого-то прятались. — Похоже, там…
— Да что ж это такое?! — отчаянно взрыднул Веня. — Б…!!! Чума на мой бардачный дом!!!
И побежал прочь из бассейна.
Начальник СБ устремился за ним, на ходу бросив подчиненным:
— Двое остались здесь, остальные за мной!
Делать нам здесь больше было нечего, поэтому мы, недолго думая, припустили следом.
«Чума на мой бардачный дом»?
Интересное стилистическое совпадение…
* * *На этот раз нападению подверглась «кухонька».
В сравнении с бассейном, масштабы побоища были более впечатляющими. Здесь было больше народу, больше света — сразу как накрылась подстанция, в обоих залах зажгли свечи и керосиновые лампы — и, как следствие, многие сумели рассмотреть нападавшего.
В малом зале хорошо досталось всем: там были крепкие мужчины, что наводило на мысль о предпочтениях маньяка, женщин он не то чтобы щадил, но как-то не особо уделял им внимание, а вот мужиков кромсал более основательно.
Публика в большом зале отделалась легким испугом и незначительными порезами, а юная девица, что слушала пьяную даму в компании двоих оболтусов, оказалась и вовсе невредимой, так же, впрочем, как и сама пьяная дама и ее такса.
В собственно кухню и в винный погреб маньяк не забегал, наверное, было недосуг.
Из крупиц информации, поступающей вместе с проклятиями, воплями и стонами, можно было составить вот такую предварительную картину: по дому бегает маньяк, облаченный в балахон и маску Чумы (!), и режет всех, кто подвернется под руку с криками на тему «катарсис, чума, тотальная чистка».
Удивительно, но маньяку никто не оказал сопротивления, хотя в малом зале было немало здоровых крепких мужчин. Наверное, все произошло так быстро и неожиданно, что люди просто не поняли, что происходит, тем более все были в изрядном подпитии.
Итак, многие успели рассмотреть специфическое одеяние маньяка, и это обстоятельство, сами понимаете, давало повод сделать скоропалительные выводы. И если никто из прибывших с Веней озвучить эти выводы не решился, то некоторые пострадавшие не сочли нужным ни в чем себе отказывать:
— Это был твой ублюдок! — орал изрезанный здоровяк, предводительствовавший в малом зале. — Он совсем е…лся! Все, п…ц ему, как найдем, живьем резать будем!!!
— Да что там резать! — вторил ему взволнованный камрад не меньших габаритов. — Мы его четвертуем, б…! Все, Веня, готовься, хана твоему дебилу!!!
Как видите, очень нелицеприятно и зловеще, перспективы у Вени-мл., прямо скажем, были не самые радужные.
— Не может быть… — блеял потрясенный Веня. — Этого просто не может быть… Он не мог! Он не такой… Он добрый… Ласковый… Это какое-то чудовищное недоразумение…
Доктор хотел так же, как в бассейне, осмотреть всех пострадавших, но здесь этого не получилось, люди были в шоке, плакали, метались, кричали, кто-то названивал в «гостевую», вызывая телохранителей, причем не просто «заберите меня отсюда», а самым провокационным образом, в формате «бегом ко мне, меня здесь убивают!!!».
В общем, в «кухоньке» царил хаос и назревал серьезный конфликт с непредсказуемыми последствиями: по протоколу, обусловленному присутствием Серого, телохранители всех «персон» находились в гостевом доме и был категорический приказ никого с оружием не пускать даже на порог. Начальник СБ тотчас же подтвердил этот приказ, рявкнув в рацию, чтобы заперлись и никого не впускали и не выпускали.
Между делом выяснилось, что здесь тоже не всем повезло: под столом в малом зале лежал труп с несколькими колотыми ранами, и вокруг этого трупа как раз и шло все брожение и волюнтаризм.
— А почерк-то разный, — отметил доктор. — Там — резаная наотмашь, а тут несколько глубоких уколов и ни одного пореза.
— Да нам похх, какой почерк! — надрывался главный здоровяк малого зала. — Мы его просто порвем, без всякого почерка! Вот щас наши «телки́» подтянутся, мы вам тут устроим…
Тут очень вовремя появились Ольшанский с Юрой, живые-здоровые, энергичные и деятельные. Юра где-то добыл фонарь, не особо мощный, но вполне антикварный, железный, увесистый, с потрескавшимся рефлектором и тремя светофильтрами, так что мы теперь имели автономный источник света.
Петрович коротко переговорил с доктором и Домовитым (Веня был в шоке по факту нелепых обвинений со стороны своих добрых друзей) и организовал некое подобие порядка. Сложив ладони рупором, он зычно оповестил присутствующих, что убийца до сих пор находится в доме, а поскольку маску с балахоном мог надеть кто угодно, то все до единого являются подозреваемыми, включая его самого (Петровича, то бишь). Специальная прокурорская группа уже в пути, а пока что порядок такой: все без паники и суеты выходят в зал, там будет оборудован фильтр-пункт, после занесения в список и дачи показаний каждый получит распоряжение, что делать дальше. Пострадавшие проходят экспресс-досмотр и тоже выходят в зал. Кому нужно, будет оказана посильная медицинская помощь.
— Все, мальчики и девочки, не стоим, двигаемся в зал! — с голливудской бравурностью крикнул Петрович. — С этой минуты специальная группа следственного комитета начинает свою работу, так что не вздумайте смыться без разрешения!
— Не понял, чего это мы все подозреваемые? — усомнился главный генератор беспорядка, габаритный предводитель малого зала. — Все видели, что это Веня-младший!