— Все видели существо в балахоне и маске, — парировал Ольшанский. — Которые мог надеть кто угодно. И кстати, когда мы в последний раз видели Веника, он был без маски и балахона.
Насчет балахона Петрович приврал. В последний раз мы видели Веню-мл. как раз таки в балахоне (правда, без маски), а сам Петрович его вообще не видел, так как был на аудиенции. Но публика сочла такой аргумент вполне достаточным и стала постепенно высачиваться из «кухоньки» в зал, а возле доктора сразу образовалась очередь пострадавших, желающих пройти осмотр.
— Спасибо! — пробормотал Веня, крепко пожимая Петровичу руку. — Спасибо за помощь. Я же говорю, он не мог! Он не такой. А маску — да, мог кто угодно…
— Ничего, во всем разберемся, — пообещал Ольшанский. — А пока что надо быстро собрать всю публику в кучу, чтоб не осталось никого лишнего, и начать осмотр. Чем быстрее приступим к прочесыванию дома, тем быстрее найдем этого негодяя, так что, парни, надо немного поработать.
* * *Работенка намечалась неслабая: нужно было как можно быстрее выковырять без малого две сотни гостей из всех помещений усадьбы и сосредоточить их в зале с оркестром.
Выковыривать было некем. Все тутошние секьюрити были заняты на постах, ГБР (группа быстрого реагирования) дежурила на местах происшествия, двое в бассейне, трое в «кухоньке», они же составляли резерв на случай неотложных действий.
А нужно было как минимум десять парных патрулей с фонарями, чтобы разбежаться по усадьбе, и, по возможности одновременно, во избежание суеты и паники, начать «выдавливать» публику в зал, с сопровождением и подсветкой и, разумеется, хотя бы минимальным обеспечением безопасности, на случай очередного нападения блуждающего по дому маньяка.
Подавляющее большинство гостей было не в курсе, что произошло, из этого большинства большинство же, пардон за тавтологию, было изрядно подшофе, так что, если просто бегать по дому и орать «в доме маньяк, все бегом вниз, экстренная эвакуация!», вполне возможны многочисленные варианты реакции, от веселого посылания в разные места до паники, давки, вооружения подручными средствами и стихийного формирования групп самообороны.
В общем, все зависело от характера гостей и количества выпитого.
Нет, это не мои домыслы, все это живо обсуждали Ольшанский, Домовитый и начальник СБ.
Доктор был занят осмотром, а Веня общался по рации начальника СБ со старшим крепышом Серого: сначала сбивчиво доложил обстановку, затем стал униженно просить какой-то пульт, находившийся в кабинете. Дескать, нужно до зарезу, а если некого отправить, он сейчас сам поднимется и заберет.
Домовитый предложил неплохой, на мой взгляд, вариант: вызвать из гостевого дома телохранителей, как своих, так и наиболее вменяемых товарищей, на которых можно положиться. Он тут же назвал несколько фамилий из верхнего эшелона, которые приехали с телохранителями, и сказал, что при таком раскладе мы легко наберем десяток парных патрулей и еще одну ГБР на всякий случай.
— Исключено, — сказал начальник СБ, тыча большим пальцем вверх. — По протоколу это категорически запрещено.
— Ну так у нас чрезвычайная ситуация, — намекнул Домовитый. — Думаю, небольшое отступление…
— Даже и пытаться не буду, — категорически возразил начальник и кивнул на рацию в руках у Вени. — Если хотите, попробуйте с НИМИ сами договориться. Но не думаю, что у вас что-то получится.
— Да ладно, сами пойдем, — бесстрашно заявил Петрович. — Степа, Юра, Алекс, я, Спартак… А где Спартак?
— Дизель чинит, — Степа озабоченно посмотрел на часы. — Кстати, давненько уже на связь не выходил, надо бы проверить.
— Ну вот, думаю, еще человек пять найдем. И не обязательно «парные», оружие и фонари дадите, можно и по одному…
— Не получится, — покачал головой начальник СБ. — Видите ли, дело в том, что…
Тут выяснилось, что лишних фонарей нет, а все местные секьюрити сегодня работают без оружия, так что, при всем желании, вооружить «кого попало» не получится.
Вот так здрасьте!
Получается, общая безопасность ничтоже сумняшеся принесена в жертву безопасности Серого. Все «персоны» оставили своих телохранителей в гостевом доме, потому как принимающая сторона головой отвечает за их безопасность… А секьюрити принимающей стороны стоят на постах «голые», как аполлоны в парке! То есть, если забежит с проезда какой-нибудь гопник с обрезом, его и остановить-то будет нечем.
— Зашибись, — одобрил Юра. — Можно устраивать массовое мочево в один заход: забегай с топором и гаси всех подряд «випов»…
Я живо вспомнил, как к нам в полк приезжал Президент, и по такому случаю у караула отбирали патроны. Помнится, тогда я подумал примерно так же, как наш мелкий проказник: был ведь такой временной интервал, что хорошо охраняемый особо важный объект могла взять штурмом парочка сумасшедших с двустволками.
Однако занимательно все устроено у этих Высших. Ради обеспечения их безопасности порой такое вытворяют, что при желании запросто можно квалифицировать как «измена Родине», «саботаж» и «пособничество в терроризме».
* * *Доктор быстро осмотрел пострадавших и доложил о результатах: в основном неглубокие порезы, неопасные для жизни, двоим нужно накладывать швы.
Затем получилась небольшая заминка. Вся публика, что присутствовала в «кухоньке», сосредоточилась в большом обеденном зале (напомню, в малом лежал труп — не очень приятное соседство) и отказывалась выходить в зал с оркестром, пока не поймают маньяка или не включат свет.
— Если эта мразь сюда сунется, мы ее встретим, — заявил буйный предводитель малого зала, поигрывая массивной каминной кочергой. — А как «скорая» приедет, посылайте сюда.
Те, кто не пострадал, также пожелали остаться, только пьяная владелица таксы проявила гражданское мужество:
— Я пойду с вами.
— Может, не стоит?
— Я карате знаю! Любого маньяка убью одним ударом.
Возникал резонный вопрос, почему смертоносное искусство не было применено при первичном нашествии маньяка, но из уважения к даме озвучить его никто не решился.
Когда «оперативный штаб» уже собрался на выход, гулко бухнула дверь винного погреба и раздался зычный глас камрада в пижаме, интересующегося, когда же ему вернут благодарных слушателей.
— Папа, у нас тут конец света! — раздраженно крикнул Веня. — Все слушатели немного заняты, так что придется подождать.
— Как всегда, бардак! — неодобрительно ответствовал товарищ в пижаме и вновь бухнул дверью.
Получается, товарищ в пижаме в своем убежище даже и не знал, что происходит наверху.
Замечательный погребок, скажу я вам. Если у меня когда-нибудь будет усадьба, непременно заведу себе что-нибудь наподобие, пусть не такое объемное, но очень глубокое и с монументальной дверью. Там, наверное, и при ядерной бомбардировке можно будет отсидеться, и при нашествии луноликих братьев вкупе с бравыми пиндосскими рейнджерами.
После этого «оперативный штаб» покинул «кухоньку», получив подкрепление в лице пьяной дамы с таксой и двоих секьюрити из ГБР. Учитывая тот факт, что в «кухоньке» осталась изрядная массовка крепких мужчин, пусть даже немного порезанных, но с выраженной мотивацией к активной обороне, начальник СБ решил, что для поддержания порядка там будет достаточно одного секьюрити.
* * *В зале с печальным оркестром мерцали красные огоньки: музыканты массово курили. В качестве приправы к огонькам подавали негромкий смех, как мне показалось, местами даже злорадный. То есть, как только на дом опустилась тьма и дежурная музыка стала никому не нужна, оркестр перестал быть печальным.
— А ну-ка бегом погасили сигареты! — злобно заорал Веня. — Тут столько дерева и тряпок вокруг, вспыхнет — «караул» крикнуть не успеешь!
Огоньки послушно погасли, смех тоже стих.
— Смотрите мне, Бахи-Дворжаки! — пробурчал Веня. — Увижу, кто курит в зале, руки поотрываю! И это не метафора!
Тут меня посетила ценная мысль.
Почему бы не опросить музыкантов? Они наверняка видели, как маньяк забегал в «кухоньку», а потом выбегал.
Петрович, однако, сказал, что уже опросил оркестр, когда они с Юрой выдвигались в «кухоньку», не в плане взятия показаний, а просто по ситуации, в формате «хлопцы, а что там за крики?». Музыканты видели, как забегал человек с фонарем, потом раздались крики и человек с фонарем выбежал обратно.
Для расследования эти показания были бесполезны. В отличие от очевидцев в «кухоньке», музыканты даже не сумели рассмотреть, во что негодяй с фонарем был одет.
— А куда он потом побежал, видели?
— Да это без разницы, куда он побежал, — пробурчал Веня. — Если знаешь дом, тут можно кругами бегать, в любом направлении…
— «Если знаешь дом»?
— Да это неважно, знаешь, не знаешь… Андрей, есть какие-то результаты? — как мне показалось, с излишней поспешностью спросил Веня.
— Пока не нашли, — ответил начальник СБ.
— А Ивана?
— Ивана тоже, — начальник СБ крякнул и позволил себе маленькую дерзость: — Вот рация, если найдут, сами услышите.
— А…
— На связь пока не выходят, им звонят каждые две минуты.
— Ну, ясно…
— И кстати, я вижу проблему.
— Какую?
— Если абы кого отправить собирать людей, то они просто не послушаются. Мы же никогда никого не выгоняли, а гости у нас балованные, именитые…
— И что теперь?
— Думаю, вам самому придется всех выпроваживать. Остальных они просто будут посылать. А если вы с Владимиром Аркадьевичем пойдете, вполне такой авторитетный дуэт получится.
— Ну что ж, если надо… — Веня сокрушенно вздохнул. — Так, минуточку… Если Иван с Веником не отвечают, кто у нас сейчас в парке?
— Получается, никого.
— А вот это нехорошо. Надо бы пару человек туда отправить.
— И кого же? Своих бойцов не дам, они у вас сейчас за «телко́в», — начальник СБ мотнул фонарем в сторону Домовитого. — Разве что парней Владимира Аркадьевича попросить…
— А что там в парке? — спросил Домовитый.
Веня объяснил, что в парке дети с аниматорами, под руководством Вени-младшего и его надзирателя Ивана.
То есть, если бы сейчас с детьми был Иван, лучшей защиты и не сыскать: это богатырь, который голыми руками в секунду удавит хоть дюжину маньяков. Но Иван, как и Веня, уже давненько не выходит на связь (вот время-то спрессовано, с момента первых криков прошло едва ли более четверти часа!), и их не могут нигде найти. Так что надо бы на всякий случай отправить туда пару человек. Дети все-таки…
«Надзиратель Иван», применительно к юному лорду Вениамину, это занимательно, не находите? Надзиратели обычно бывают в тюрьмах и колониях для малолетних. Особенно же это занимательно в связи с событиями последней четверти часа…
— Не вопрос, — сказал Домовитый. — Юра, Алекс, выдвигайтесь в оранжерею.
— Просто охранять, или делать что-то конкретное? — уточнил Юра.
Начальник СБ сказал, что в оранжерее есть дверь. Надо выйти в парк, завести всех детей в оранжерею, подогнать поближе снегоходы и осветить помещение фарами, тогда будет значительно легче контролировать ситуацию.
— Вот этот коридор ведет к оранжерее, — начальник СБ показал на одну из занавешенных портьерами арок. — Прямо, потом налево.
— А я там был, не заблудимся, — сказал я.
— Все понял, приступаем, — кивнул Юра, вынимая из-за пазухи тесак для разделки мяса. — Алекс, на тебе ятаган.
— О, — оценил Степа. — С кухни спер?
— Почему сразу «спер»? Взял для дела, потом вернем.
— И много взял?
— Ровно столько, сколько надо, — Юра тотчас же выделил Степе изящный стилет для колки льда.
— А себе оставил что-нибудь?
— Естественно, — Юра похлопал себя по карманам. — В двух экземплярах.
— Это плохая идея, — не одобрил начальник СБ. — Если столкнетесь с кем-нибудь из охраны и они увидят у вас «железо», реакция будет болезненной.
— Ххэ! — глумливо хрюкнул Юра. — И чо они мне сделают, без стволов-то?
— Да, мне тоже интересно, — сказал Степа. — У них кроме рук-ног что-нибудь есть?
— Ну… Шокеры есть, — начальник СБ сконфуженно почесал затылок. — Ммм… «Перец» есть, «телескопы»…
— Против клинков в умелых руках — негусто, — резюмировал Степа. — Но ты не переживай, без крайней нужды размахивать «железом» никто не станет. Так… Дай-ка мне этого «мастодонта»…
Степа отнял у Юры антикварный фонарь: «Дойдете с мобилами, там у вас будут фары, а нам здесь лишний свет не помешает».
— Кстати, фонарь не забудьте потом на место поставить, — неожиданно обратил внимание Веня. — Это из домашнего музея, семейная реликвия.
— Обязательно, — кивнул Степа.
— Ну а нам надо определиться, пойдем всей толпой или все же разделимся… — начал было Веня и осекся.
Со стороны оранжереи в зал вплыл Веня-младший собственной персоной.
Именно вплыл: был он, как мне показалось, сонный или пьяный, пошатывался и ступал неуверенно и вполне естественным жестом прикрывал глаза ладонью от света направленных на него фонарей.
Лицо его было поцарапано, но крови на нем видно не было. И балахона с маской, что характерно, тоже не было, Веня-младший был одет в спортивный костюм.
— Ты где шлялся?! — заорал Веня, бросаясь к своему чаду и тормоша его. — Ты что делал? Что с тобой?! Ты почему поцарапанный?! Ты в курсе, что тебя уже полдня весь дом ищет?!
— Па, спокойнее, — сонным голосом пробубнил Веня-мл. — Ты чего такой взъерошенный?
— «Взъерошенный»? Да тут на тебя уже всех собак повесили! Ты почему поцарапанный? Что у тебя с голосом? Где Иван?
Веня-мл. вопрос про голос и Ивана пропустил, а по поводу царапин сказал, что с ним произошел странный случай: кто-то ударил его сзади по голове, он потерял сознание, а когда очнулся, оказалось, что пропали балахон и маска.
— Я же говорил! — возликовал Веня. — Ударили! Забрали! Не мог он, не мог, я знал! Головка сильно болит?
— Ммм… немного. Честно говоря, я бы сейчас поспал маленько.
— Желваков нет, вроде бы все в порядке, — доктор быстро ощупал голову Вени-мл. — Тошнота, рвота?
— Ммм… Нет, нормально все. Только слабость и спать охота.
— Все равно, надо будет осмотреть в нормальных условиях и снимок сделать, — сказал доктор. — А пока, да, можно прилечь.
Начальник СБ поставил задачу одному секьюрити: сопроводить Веню-мл. до юго-западной спальни, проверить, нет ли там посторонних, запереть дверь и бегом обратно.
Веня с секьюрити пошли в одну из арок, а мы с Юрой отправились в оранжерею, оставив «оперативный штаб в раздумьях», в каком составе приступать к депортации гостей: всем скопом или разделиться на две группы.
* * *Мы с Юрой вошли под арку и двинулись по коридору, светя под ноги мобильниками. Коридор был широкий, с высоким сводчатым потолком, скорее не коридор, а галерея, с растениями в кадках по обеим сторонам и очень уютными деревянными скамейками.
— Погоди-ка… — сказал Юра перед поворотом и склонился над одной из скамеек.
— А ты, никак, вздремнуть собрался? — тупо пошутил я. — Не самое подходящее время, знаешь ли.
— Ох ты, ептэть! — озадаченно пробормотал Юра. — А ну, посвети сюда.
Я присоединил бледное пятно своего мобильника к аналогичному пятну Юры и…
— Черт… Это же…
Под скамейкой были балахон с атласным подбоем и чумная маска.
Чуть поодаль валялся небольшой пакет.
Встряхнув его, Юра вывалил на пол резиновые бахилы и перчатки.
И все это добро оставляло на полу подозрительные потеки.
Меня тут же пронзила страшная догадка:
— Слушай… Ну-ка, напомни мне, из какой арки вышел Веня-младший?
— Да из этой же…
— Бац!
Кто-то сильно толкнул меня сзади — а поскольку я стоял согнувшись, то пребольно стукнулся головой о стену, рухнул на скамейку и тотчас же услышал сдавленный Юрин стон и глуховатый звук падающего тела.
Несколько мгновений я плохо соображал и ничего не видел, кроме каскадов искр, сыплющихся из глаз.
В это время в зале, судя по всему, что-то начало гореть: оттуда слышался истошный крик Вени:
— Урр-рроды!!! Я же сказал, никакого огня! Тушите, б…! Тушите бегом, поубиваю всех, наххх!!!
Разобравшись с искрами, я поднял свой мобильник и «ощупал» пятном пространство вокруг себя.
Под скамейкой ничего не было: балахона, маски, бахил с перчатками — ничего, кроме темных потеков.
Затем я нашарил пятном лежавшего на полу Юру. Крови видно не было, но встать он не пытался, только держался за голову и тихо стонал.
— Юр, что это было? Юр? Ты жив, нет?
— Ты еще здесь?! — тихо прошипел Юра. — Бегом, турист… Бегом в зал!!!
— Понял…
Мотая головой и пытаясь на ходу обрести утраченное равновесие, я неверной походкой побежал к залу.
Добравшись до зала, я увидел что в ближней к оркестру арке весело полыхают бархатные портьеры и деревянная облицовка. Рядом бестолково бегали несколько музыкантов, пытаясь сбить горящую ткань на пол, однако у них ничего не получалось. Тут же скакал козлом Веня, но помощи от него было даже не ноль, а сплошной минус: он дубасил по спинам музыкантов и истошно орал:
— Поубиваю, наххх!!! Урр-рроды!!! Господи, да где же вас таких делают?!
Начальник СБ и секьюрити, взяв Веню в полукруг, топтались рядом и светили на него фонарями, хотя можно было бы запросто обойтись без этого, у горящей арки и так было светло.
Домовитый, привалившись спиной к стене и скрестив руки, смотрел на огонь.
Доктора и Петровича видно не было, очевидно, из них сформировали отдельную группу депортации и отправили на обход. Разумное решение: доктор уболтает кого угодно, и без такого сомнительного «авторитета», как Веня. Вот только охрана бы им не помешала. Хотя, вполне возможно, что позже к ним присоединится второй секьюрити, сопровождавший Веню.