—С этим я справлюсь. Хочешь кофе?
—Там есть отличный кофе с шоколадом и взбитыми сливками.
—Знаю, не раз пробовал. А как твое плечо, болит?
—Нет, все нормально. Думаю, отделаюсь синяком. Тайбол ведь хороший парень, когда не пьет, и если ваш план сработает, у него есть шанс наладить свою жизнь.
*
Брукс задержался дольше, чем предполагал, но, подъехав к дому Эбигейл, он увидел свет в окнах. Четыре таблетки анальгина приглушили острую боль, но челюсть противно ныла, и это вызывало раздражение. И все бы ничего, но выяснилось, что
Тай успел приложиться кулаком или ногой и к другим местам, которые теперь давали о себе знать.
Выбираясь из машины, Брукс думал, что надо было сразу отправиться домой, принять горячий душ, пропустить стаканчик виски и спокойно лечь спать.
Как бы там ни было, но случай с Таем окончательно испортил настроение.
Ладно, раз уж приехал, надо извиниться перед Эбигейл и напроситься в гости как-нибудь в другой раз.
Эбигейл открыла дверь, прежде чем Брукс успел постучаться, и стояла на пороге в своей обычной напряженной позе, готовая схватиться за оружие, внимательно изучая его лицо.
—Что случилось?
—Долгая история.
—Надо немедленно приложить лед, — сказала Эбигейл, отступая назад.
Впервые она впустила Брукса в дом без вопросов и колких замечаний.
—Да, дело заняло больше времени, чем я предполагал. Простите.
—А я только что закончила работу. — Эбигейл в сопровождении Берта прошла на кухню и достала из морозильной камеры холодный компресс мгновенного действия.
—Обычно в подобных случаях предлагают замороженный горошек.
—Компресс гораздо эффективнее и экономичнее.
Брукс сел и приложил компресс к разбитой челюсти.
—А вам раньше случалось получать кулаком по физиономии?
—Нет. А вам?
—Приходилось, но я успел забыть, как это чертовски больно. А виски у вас случайно не найдется?
Эбигейл молча подошла к буфету, вынула бутыль «Джеймисона» и налила в стакан ровно на два пальца. От избытка благодарности Бруксу хотелось целовать ей ноги.
—Ох, спасибо. — После первого глотка настроение стало потихоньку улучшаться. — Чего ни попроси, все-то у вас под рукой.
—Вовсе нет. Я не держу в доме бесполезных вещей.
—Что ж, вполне логично.
—Не хотите поведать длинную историю?
—Милая, ведь я родом из Озарка, и здесь длинные истории являются неотъемлемой частью образа жизни.
—Вот и хорошо. — Эбигейл достала второй стакан и, налив виски, села рядом.
—Господи, не женщина, а бальзам на рану.
—Не льстите мне.
—Не придирайтесь к словам. В данный момент вы именно такая, а мне это сейчас необходимо. — Брукс откинулся на спинку стула, стараясь не замечать очередного приступа боли, и отхлебнул виски. — Итак, речь пойдет о Тайболе и Мисси. В школьные годы они были блестящей парой.
—То есть играли важную роль в местной жизни.
—Не то слово: король и королева! Тай был прекрасным спортсменом. Квотербек с руками чародея, центральный принимающий, каких свет не видел. А Мисси возглавляла группу поддержки, хорошенькая такая болельщица, словно клубничка в сметане. Потом Тай поступил в университет штата Арканзас и учился на стипендию от спортивного клуба. Мисси поехала за ним, и, насколько известно, они блистали и там. Но на третьем курсе Тай повредил колено во время игры, и все надежды стать профессионалом развеялись как дым. Ну, и все закончилось бесславным возвращением домой. Они с Мисси расходились и снова сходились, а потом все-таки поженились.
Брукс не спеша потягивал виски. Под действием обезболивающего, алкоголя и компании женщины, оказывающей умиротворяющее действие, ему стало лучше.
—Тай какое-то время тренировал школьную футбольную команду, но дело не пошло. Видимо, у него не хватило терпения. И тогда он нашел работу в строительстве. Мисси попробовала работать моделью — не получилось. Они не были готовы к такому повороту судьбы, то есть, перестав быть объектом всеобщего восхищения и обожания, утратили почву под ногами. Серые будни стали расплатой за прежний успех, и они не выдержали этого тяжкого испытания. Тай нашел утешение в «Ребел Йелл».
—В чем?
—Это сорт виски, которое и близко не стояло с тем напитком, которым угощаете меня вы. Предшественник по службе ввел меня в курс дела: вождение в пьяном виде, драки в барах, нарушение общественного порядка в нетрезвом состоянии, ну и тому подобное.
—Семейные скандалы. Под действием алкоголя он становится агрессивным.
—Верно. И в последний год он опускался все ниже.
—Почему же его не арестовали?
—Арестовывали, и не раз. Но дело ограничивалось предупреждением или общественными работами. Мисси не подает жалоб и не признается, что муж ее избивает. То, видите ли, она упала, то поскользнулась или наткнулась на дверь.
—То есть поощряет это безобразие.
—Именно так. Дело в том, что люди закрывают глаза на их бесчинства, памятуя о прежней славе. Обычное дело для такого маленького городка, как наш. Но я провел некоторое время вдали от дома и смотрю на эту проблему иначе. Поскольку многократные попытки заставить их пройти курс лечения, реабилитации и обратиться к консультанту по семейным вопросам провалились, я решил прибегнуть к другим средствам.
—И в результате получили серьезную травму.
—Пожалуй, что так. Помощник позвонил и сообщил, что в доме Тая очередной дебош. То есть он явился пьяный, избил жену, и та убежала к родственникам. Я вынудил Тая выйти на крыльцо в присутствии четырнадцати свидетелей, наблюдавших представление. Он включил музыку на полную мощность, чтобы заглушить треск и грохот от разлетающейся в щепки мебели. Разнес все, что попалось под руку. Но мне это сыграло на руку, потому что, никто кроме Тая и моего помощника, не слышал, как я своими словами провоцирую его к нападению на полицейского. А я всего-то прилюдно усомнился в размере и боеспособности его члена. Если бы это не сработало, можно было бы развить тему и предположить, что его многострадальная идиотка жена отдала бы предпочтение моему мужскому достоинству. — Переведя дыхание, Брукс покачал головой. — К счастью, это не понадобилось. Тай заехал мне кулаком в челюсть в присутствии свидетелей и сейчас размышляет о предстоящем наказании за два тяжких преступления.
—Хорошая стратегия. Мужчины очень ранимы, когда идет речь об их гениталиях.
Брукс едва не поперхнулся виски, а потом прикрыл рот рукой и рассмеялся.
—Да, мы такие. — Чувствуя, что трезвеет, он сделал еще глоток. — Такие уж мы есть.
—Ваш метод не назовешь традиционным, но он дал хороший результат. Тем не менее вы явно расстроены и опечалены, почему?
—Когда-то мы дружили. Близкими друзьями не были, но мне эта пара нравилась: веселые такие, бесшабашные. Пожалуй, я, как и остальные, с удовольствием смотрел на этот спектакль двух актеров, и теперь мне больно видеть, как низко они пали. И еще больнее осознавать, что я этому способствовал.
—Не вините себя. Они могли обратиться за помощью и решить свои проблемы, но поскольку этого не сделали, все осталось бы без изменений. А вы поставили их перед выбором, предлагая два выхода из сложившейся ситуации: либо тюрьма, либо лечение. Вполне вероятно, когда ваш приятель протрезвеет и будет в состоянии оценить последствия своего поведения, он выберет последнее. Поскольку жена зависит от Тая, есть надежда, что она последует его примеру. Я считаю, ваши действия не выходили за рамки служебных полномочий и никоим образом не нарушили принципов дружбы.
Брукс отставил в сторону стакан с недопитым виски.
—Я поначалу думал, что со своими болячками, дурным настроением и раздражительностью лучше всего отправиться домой. И как же я рад, что не сделал этого!
Он взял Эбигейл за руку.
—Эбигейл, позволь отвести тебя в постель.
—Согласна, — откликнулась она, не сводя глаз с Брукса.
13
Согласна.
Как обезоруживающе просто и естественно.
Согласна.
Он встал и протянул ей руку:
—Может, покажешь дорогу?
—В спальню?
—Да. А уж там я сам соображу, что делать.
—В противном случае ты бы сильно меня разочаровал. — Ее глаза светились улыбкой, которая тронула и уголки губ.
Они прошли через гостиную, поднялись наверх, и все это время Брукс не выпускал ее руку.
—Кстати, о том, чем мы собираемся заниматься. Надеюсь, у тебя не возникнет сомнений и ты не сбежишь в разгар событий, но как отреагирует на этот процесс Берт?
—Он прекрасно обучен и, с теоретической точки зрения, не должен мешать.
Брукс оглянулся и бросил подозрительный взгляд на пса.
—Слово «теоретически» — весьма витиеватое и скользкое, а что подразумевается под словом «мешать»? Хочешь сказать, он не перегрызет мне горло?
—Слово «теоретически» — весьма витиеватое и скользкое, а что подразумевается под словом «мешать»? Хочешь сказать, он не перегрызет мне горло?
—Не делай резких движений. Не причиняй мне боль. И он этого не сделает.
У дверей спальни Брукс повернул Эбигейл к себе лицом и, прищурившись, стал изучать.
—Стараюсь понять, шутишь ты или нет.
—Юмор помогает сгладить неловкость, если таковая возникает. Не могу объяснить. Но если Берт расценит происходящее как риск моему здоровью или безопасности, то его первая реакция — встать на мою защиту и остановить вас. Он видел, как вы ко мне прикасаетесь и получил соответствующие инструкции и знает, что вы друг. Он также видит, как я добровольно поднимаюсь с вами наверх и тоже к вам прикасаюсь.
Она положила руку на грудь Брукса и, глянув на пса, отдала команду на незнакомом языке.
—Что за язык на сей раз? — поинтересовался Брукс, наблюдая за псом, который направился к собачьему ложу внушительных размеров и, обойдя вокруг него три раза, с шумным вздохом улегся.
—Фарси.
—Ты серьезно? Оказывается, вы с Бертом полиглоты и общаетесь на фарси?
—Не слишком хорошо, но я продолжаю совершенствоваться. Я приказала ему отдыхать. Не хочется выдворять его из комнаты. Такого обращения Берт не поймет.
—Ладно. А что это у него на подстилке? Плюшевый медведь?
—Собаки — стадные животные.
—Ага, и плюшевый мишка заменяет ему стаю?
—С игрушкой ему уютнее. Если ты не против, я хочу разложить кровать.
—Я помогу.
—Не надо. У меня все…
—Все по-своему. Понятно. — Брукс подошел к рабочему месту с компьютером, точной копией того, что находился на первом этаже.
—Ты удивлен? — Эбигейл разложила простое одеяло на мягкой скамейке у изножья кровати. — Я безоговорочно доверяю системам безопасности и занимаюсь этим бизнесом, а потому считаю необходимым пользоваться такой продукцией и испытывать ее в деле.
—Да, ты права, но дело в другом. — Брукс наблюдал, как она вынимает из прикроватной тумбочки презерватив и кладет на туалетный столик. — Хотя сейчас не время об этом говорить. Я положу оружие на письменный стол, вон туда. Ты не возражаешь?
—Нет. Мне раздеться?
—Нет, теперь позволь мне действовать по-своему.
Брукс положил пистолет на стол, подошел к Эбигейл и пробежал пальцами по ее волосам, лицу и плечам.
—Хочу сам увидеть, что скрывается под одеждой.
Он целовал Эбигейл настойчиво и нежно, лаская руками ее тело. Эбигейл то сопротивлялась легким прикосновениям, то тянулась им навстречу.
—Какие у тебя искусные руки.
—О, ты еще не видела их в настоящем деле.
—Но ты же покажешь. Очень хочется убедиться на собственном опыте, — шепнула Эбигейл, расстегивая его рубашку. — Ты, в отличие от своих помощников, не носишь форму.
—Успел от нее отвыкнуть и не имею желания привыкать снова.
—И мне это нравится. Твой авторитет и полномочия проявляются иным способом. — Эбигейл раздвинула полы рубашки и скользнула рукой по его груди. — А ты в отличной форме.
—Благодарю за лестный комплимент.
Эбигейл посмотрела ему в глаза:
—Я — тоже.
—Это я успел заметить.
—Я очень сильная для своей комплекции и невероятно выносливая.
—Ты самая сексуальная и непонятная женщина. — Брукс снял с нее блузку и отбросил в сторону.
—Я…
—Тише. — Брукс закрыл ей рот поцелуем, взял на руки и отнес на кровать.
Пес за все это время не издал ни звука, но Брукс чувствовал на себе его бдительный взгляд, буравящий спину.
Кожа Эбигейл была нежной, теплой и бархатистой, и Брукс почувствовал, как напряглись под ней мышцы рук и плеч. И хотя она в приливе страсти ответила на поцелуй, ее глаза сохраняли настороженное выражение, как и у Берта.
—Закрой глаза, — попросил Брукс, покрывая ее шею нежными поцелуями.
—Нет, хочу все видеть.
—Попробуй закрыть на минутку и отдайся чувствам.
Брукс дождался, когда Эбигейл исполнит просьбу, и тоже закрыл глаза, погружаясь в процесс, чувствуя, как кровь пульсирует в венах, гонимая страстью.
Эбигейл поняла, чего хотел добиться Брукс: с закрытыми глазами все чувства обострились и эрогенные зоны стали еще отзывчивее к ласкам. Своеобразная компенсация за утрату самообладания.
Эбигейл мысленно твердила, что находится в полной безопасности и в любой ситуации способна себя защитить. И ей сейчас так нужна эта близость.
—Забудь обо всем, — шептал Брукс. — Просто отдайся чувствам.
Только Эбигейл не умела не думать. И все же она хранила молчание, потому что это, по-видимому, нравилось Бруксу, и как могла пыталась отключить сознание.
С Бруксом все было по-другому, не так, как с остальными, и Эбигейл хотелось проанализировать, почему так происходит. Но не сейчас. Как приятно просто отдаться страсти!
Только сегодня, всего один разок.
Под тяжестью тела Брукса Эбигейл расслабилась, а он уже скользил губами по маленьким холмикам грудей, освобожденных от бюстгальтера, ласкал языком нежную кожу, вслушиваясь в прерывистое дыхание. Вот он задержался на секунду, ловя удары сердца, а руки продолжали гладить ее тело.
Эбигейл оставила открытым одно из окон в спальне, и теперь легкий ветерок с улицы наполнял комнату ароматом леса и мерным журчанием речной воды. Сквозь занавеску мягко струился лунный свет.
Брукс расстегнул пуговицу на ее брюках, чуть приспустил их, скользнув вниз и нащупал рукой тонкий шрам на бедре.
Он не спеша изучал тело Эбигейл, каждый изгиб и впадинку, наслаждался свежим благоуханием кожи, чувствуя, как вздрагивает под легким прикосновением губ ее живот.
Брукс продолжал раздевать Эбигейл, а она отвечала на его ласки.
А потом…
То, что случилось потом, было сродни извержению вулкана. Брукс почувствовал, как изогнулось под ним и взвилось пружиной вверх изящное тело, мелькнули в воздухе длинные сильные ноги, и вот уже Эбигейл оказалась сверху. Впилась в его губы, разрывая в клочья мечтательную томность и сжигая ее дотла. Из груди вырывалось хриплое дыхание, и вот она стремительно направилась вниз, гибкая и беспощадная, словно змея. Проворные пальцы расстегивают ремень на его брюках.
Брукс приподнялся, чтобы снова прижаться к ее губам и утолить переполняющую Эбигейл жажду. Он уже больше не мог ждать и сам сгорал от нетерпения.
Эбигейл изогнулась дугой и прижала лицо Брукса к груди.
—Хочу, — услышал Брукс вырвавшийся из горла стон. Потом она села сверху и раскачивалась, пока он не удержал ее бедра руками, чтобы подольше удержать на пике ощущений и продлить любовную игру. — Хочу…
Эбигейл словно обезумела от страсти, и Брукс, поддавшись этому напору, позволил увлечь себя в бездну, где они опустошали друг друга любовью.
«Слишком много и все равно недостаточно», — думала в исступлении Эбигейл, утоляя свои желания. Нужно брать, брать, пока сокрушительное наслаждение не разорвало все существо на мелкие кусочки. Сильное, словно налитое тело Брукса порождало столько желаний, а его губы и руки возбуждали так много ощущений. Пусть доведет ее до последней черты и потом отпустит.
Задыхаясь, она схватила пакетик с презервативом и открыла.
—Позволь мне, — прошептала Эбигейл, удивляясь, какими ватными стали руки.
Она возвышалась над Бруксом, и в мягком свете спальни он видел неистовый блеск глаз и матовое сияние кожи. Потом он вошел в нее, и на мгновение все вокруг замерло, перестало существовать: отключилось зрение, слух и осязание.
Исступленный взгляд впился в глаза Брукса, и их тела слились воедино.
«Как в центре циклона», — мелькнула мысль, и в следующее мгновение ураган захватил его и понес за собой.
Эбигейл раскачивалась с такой силой и скоростью, что казалось, ее жизнь висит на волоске. Брукс вместе с ней предался бешеной скачке, в такт ударам рвущегося из груди сердца.
Вдруг Эбигейл с криком, переходящим в рыдание остановилась, чарующие глаза закрылись, сияющее тело изогнулось словно лук, руки, взметнувшись вверх, обвились вокруг головы.
Потом она открыла глаза, и Брукс подмял ее под себя, впиваясь губами в воспаленный влажный рот. Он вонзился в нее, и из груди Эбигейл вырвался короткий крик изумления.
Теперь в роли наездника оказался Брукс, он без оглядки предавался наслаждению, а Эбигейл лишь вскрикивала, прижимаясь к нему всем телом. Брукс почувствовал, как ее тело задрожало, сквозь нее прошел электрическим током оргазм, и, цепляясь за него, словно в страхе потерять, ее ногти впились ему в спину. А потом наступило облегчение и, казалось, весь мир рассыпался на мелкие осколки и провалился в пустоту.
Брукс не сразу осознал, что потерял сознание, лежа на Эбигейл. Наружу рвалось хриплое дыхание, как у бегуна-марафонца, пересекшего финишную линию.